Мэри Джей
Леон. История мести
Глава 9
Леон
Сидел и курил, как всегда затягиваясь любимым дымом. Девочка вышла не скоро, целый час она копошилась в ванной. Она была укутана в халат, волосы полотенцем, такая домашняя, необычно красивая даже без грамма макияжа.
Я смотрел на нее, она тихо прошагала к кровати и села на край не решаясь снова на меня взглянуть. Она стеснялась того, что только произошло, как же невовремя у нее начались эти дни.
– А где одежда, в пакете было лишь нижнее белье, – недовольно заметила она
Если честно я купил ей одежду, но не отдал, не захотел, чтоб она скрывала свои прелести от меня, лишь трусы, да и то потому, что месячные настигли невовремя. Голой ей было куда лучше, надо было избавиться от халата и полотенец, чтоб не могла скрываться от меня. Я, как больной на голову маньяк, увидев ее один раз голой теперь не могу видеть в одежде, хочу ее мокрую и голую, готовую на все.
– Какая капризная, надо занять твой ротик, – выпалил я и двинулся на нее
На лице ужас, огромные глаза смотрят с мольбой.
– Чего смотришь? Ах, да, забыл, девственница, хранила себя для Русланчика, ну ничего наберешься опыта, он любит опытных, – я встал в свободную позу
– Вы ничего не знаете о моем муже, – зло бросила она
– Ну прям ничего, может больше, чем тебе хотелось, принцесса Амелия. Мир слишком круглый, а у меня слишком длинные руки, и еще маленькая поправочка БЫВШИЙ ЖЕНИХ, а теперь уже и несостоявшийся муженек, – я больше не собирался церемонится с ней, припустил штаны оставаясь в боксерах, мой стояк был виден невооруженным взглядом
Во время душа, когда я ласкал ее охрененное тело мой член был каменный и готовый в бой.
Она приоткрыла рот образуя букву «О» и смотрела то на боксеры то мне в глаза, не зная куда себя девать. Она меня забавляла, ее эта невинность. Я стянул полотенце с ее волос и намотал мокрые локоны на кулак.
– Нет, нет, прошу нет, – она вырывалась, но теперь более дерзко чем в душе
Я припустил боксеры и выпустил зверя наружу, пусть любуется.
Мой член вырываясь из боксеров ударил по ее губам и она остолбенела от происходящего, не могла никуда повернуть голову я крепко сжимал ее волосы у корней и прижимал к паху.
Она схватилась своими коготками за мою руку и пыталась отстраниться, царапаясь вырваться из моей хватки, но избавиться от меня невозможно.
– Пустите меня, нет, не буду, – она билась и брыкалась, кричала, как ненормальная
Я надавил на ею челюсть, доставляя боль и засунул свой орган ей в глотку, так быстро что она даже не успела осознать происходящее.
Она изменилась в лице и начала вырываться с новой силой, а я начал вталкиваться ей в глотку, дерзко и очень быстро, она кашляла и задыхалась, я вынул член и приподнял ее лицо к себе, она была вся в слезах.
– Если не хочешь мучений, слушайся меня и тебе тоже будет приятно, поняла меня? – я слегка потряс ее голову, чтоб она хоть что-то ответила.
Глаза были стеклянными, пару секунд молчания, я опять надавил на ее щеки и она лишь слабо кивнула.
– Высунь язык Амелия, – и она выполнила приказ, – теперь красиво возьми его в рот, нежно посасывая, как самую вкусную конфетку в своей жизни, – она копошила, – ну же, не заставляй меня переходить на грубость, я все равно трахну тебя в рот, если не хочешь боли делай, как сказано.
Кажется, она наконец сбросила сопротивление и начала двигаться в такт. Я управлял процессом давая нужные указания, набирал скорость и она не справлялась, и я снова начинал замедляться. Я слегка отбросил голову назад и начал постанывать от удовольствия, как же она меня заводила, твою мать, Амелия, какая же ты горячая штучка. Знал бы забрал еще раньше, даже не дожидаясь твоей свадьбы. Она порхала своим языком по моему стволу, а я безумел от каждого толчка. Еще пару минут и я готов кончить.
– Без зубов, убери, – командовал я между толчками
– Проглотишь все, – рвано приказал и излился ей в глотку, вынимая член оставил остатки на ее лице, сперма скатилась на ее торс и грудь, которая открылась.
Она глотала и зажмуривала глаза, сама не понимая, что происходит. Глаза у нее были затуманены, рассеянный взгляд, щеки красные в слезах, на губах моя сперма. Так и хотелось сфоткать ее такую и отправить Гору, но я сдержался.
Вытер остатки спермы ей о щеки и засунул член обратно в боксеры.
– Хреново сосешь, Амелия, – со словами я покинул комнату.
Закрыв дверь на замок, я услышал, как она закричала, громко и сильно, как от сильной боли. Я взялся за ручку двери, но отдернул себя, пусть ревет, сколько влезет, она здесь именно за этим. И я снова закурил.
Глава 10
Амелия
У него был огромный, даже имени этого органа называть не буду, я целый час промывала рот но все еще пахла им, его спермой. Пропахла до мозга костей, я грязная шлюха. Если бы он просто изнасиловал меня, но нет он использовал самый ужасный путь.
Как же я ненавидела палача, как же хотела убить его собственными руками, я кричала как душевнобольная от боли и немощи.
Я легла на кровать и до боли сжала простынь. Всю ночь я проплакала в подушку, нет мне прошения, лучше бы умерла, чем сдалась этому похотливому животному. Что я буду делать, как буду смотреть в глаза отцу. Молила Бога забрать мою жизнь прямо сейчас.
Я заснула под рассвет, проспала пару часов, когда проснулась глаза и лицо были опухшими. В горле сильная боль, во рту жутко пересохло. Рядом стоял свежевыжатый сок, кофе, круассаны и мой любимый черничный джем. Я опустошила стакан в миг. Села на кровать и посмотрела из окна на территорию этого дома. Вокруг был лес, тишина, солнце светило ярко, на улице было лето, а в душе у меня холодная зима.
Все, хватит быть жалкой, и плакать, надо что-то предпринять, ведь я не знаю где я и кто он. Да то что моя семья ищет меня не было даже сомнения, но пока они меня не нашли и мне придется выживать самой. Надо внимательно все изучить, когда мне приносят еду, кто приносит, куда ведет этот лес. Сидеть и жалеть себя я успею, а теперь надо спасаться. После отрезвляющих мыслей я решила еще раз принять душ и еще раз промыть все свое тело гелем для душа, я все еще ощущала его запах на себе.
Я так долго мылась, что опустошила всю баночку с гелем. Правда запах не пропал. Принюхиваясь, я улавливала его запах. Хотелось сломать стекла на окнах и просто проветрить помещение, проветрить от его присутствия.
Из одежды у меня было лишь нижнее белье, да и то трусы. Мне занесли принадлежности гигиены и все.
Глава 11
Леон
Давая по газам, я мчал в дом матери, потому что скоро к нам наведается отец Амелии, мой враг. Он уже просчитал все, пошарил везде и через неделю напал на след. Но думаю, он не мог быть точно в чем-то уверенным. Просто, скорее прощупывал почву.
Я сел и закурил, но на этот раз сигару. Отцовские любимые, кубинские. Гурамов заехал к нам во двор, следом его охрана. Мои люди встретили его. Я насчитал 10 машин. Они зашли, среди них был и старший сын Гора Тео. Золой мальчик. Восходящая звезда. Будущий генерал. Уверен в 35 он уже им будет. Папаша и дядя постараются. Не сомневаюсь.
Мама стояла за моей спиной, элегантная и красивая. Облаченная, как всегда, в черные одеяния.
– Добро пожаловать, господа, – поприветствовал я вошедших, – чем обязаны столь неожиданному визиту? – в моем голосе сочился яд.
Не мог сдерживаться. Мама крепко сжала мое плечо, напоминая мне не показывать эмоции и расслабиться.
Дворецкий, что привел их кивнул и закрыл дверь.
– София, а ты не меняешься, – Гурамов бросил беглый взгляд на мать, на меня он вовсе не обратил внимание.
Он стоял руки по карманам, рядом поравнялся Винченцо Гуэрра, крестный Амелии. Мужчины были в возрасте, но от них все еще исходила решительность и умение влиять на окружающих.
Мать еще крепче сжала мое плечо, зная, как мне не понравилось обращение Гора к ней. Гурамов выглядел постаревшим на несколько лет за последние несколько дней. Он точно не спал последнюю неделю: щетина, помятое лицо, злые бездонные глаза. Как же мне нравился этот его вид, настоящая амброзия для моих внутренних демонов.
– Какова цель вашего визита? – сухо ответила мама
– Решил навестить старых знакомых, узнать о твоем здравии, – он ответил бездушно и даже как—то безучастно.
Он и Винченцо прошли и умостились на креслах, что были спереди. Не спрашивая на то позволения. Сукину сыну не нужно мое одобрение. Ведь он всемогущ, так ему казалось. Тео словно привратник подземного мира встал за ними. Картина была смешной. Для меня по крайней мере. Тео всегда был очень амбициозен. Но даже его офицерская выдержка, не могла скрыть его ненависть ко мне, что выражалась в его чертах лица. Правда он сейчас занимает высокий пост в следственном комитете, но даже его чуйка бессильна перед моим грандиозным планом. Он младше меня на 4 года. По росту мы одинаковы, но я все же шире в плечах. Невольно сравниваю его со мной. Амелия считает его мужским идеалом.
– Ради этого вы оторвались от дел и приехали лично об этом спросить? – на лице мамы было удивление, свою роль она играла отлично
– Хотел повидаться со своим крестником, – теперь Гор бросил свой орлиный взор на меня.
Он напоминал хищника, который вот—вот готов наброситься на свою жертву.
Но меня будто оторвали из этой комнаты и бросили в холодный прорубь. Он назвал меня крестником. Мама заметила мое легкое замешательство, как напряглось мое тело от услышанной информации. Ее рука на моем плече застыла.
– Ладно оставим формальности, вы, наверное, уже знаете, что мою дочь похитили, – он замолчал и снова впился в меня взглядом, словно пытаясь вывернуть мои внутренности, – хочу удостовериться в том, что ты не слишком глупа, чтоб быть к этому причастна, – Гор расстегнул пиджак и склонился вперед, переведя взгляд и смотря впритык на маму
Я поддался вперед, но мама вновь удержала меня.
– Гиоргий Амиранович, вы врываетесь в мой дом, и что—то мне предъявляете? – мама говорила, так, что даже меня это восхитило. Никогда ранее не видел ее такой деловой.
– Я церемонится не стану, отвечай, – Гор повысил голос, и я встал, не смотря на то, что мать из—за всех сил пыталась не дать этому случиться.
– Не смей так разговаривать с моей матерью, – я сжимал руки в кулаки, упираясь ими в поверхность деревянного стола.
Если мне не показалось, губы Гора тронула едва заметная улыбка.
– Вижу Эльдарчик повзрослел, – вмешался Винченцо Гуэрра и бросил на меня внимательный взгляд, он изучал меня, – Рамзановская внешность и твоя вспыльчивость, – подытожил он, как бы давая мне свою оценку.
От упоминания моего имени в таком ракурсе меня передернуло. Лишь мать называла меня этим именем, да и то наедине. Эти люди знали обо мне намного больше, чем я думал. На мои выпадки они ничего не ответили, как будто не считали меня себе равным. Так голодранец, пацан, который вмешался в разговор взрослых.
– Мне нечего Вам сказать, господа, я не знаю о чем речь, мы не были в стране, вернулись сегодня утром, можешь проверить, у тебя ведь везде свои верные псы, да Гурамов? – мама обратилась к Гору
В глазах Гора была тьма, именно это я ожидал увидеть. Сзади собрались его верные люди, все они смотрели на нас с нескрываемым отвращением. Как бы я перерезал горло каждому. Но больше всех отличался Тео, он смотрел с особой жаждой убийства в глазах, я знал, как он любит сестру и на что готов ради нее. Они очень связаны, и уверен ее похищение больно ударило по нему. Под глазами были круглые темные круги, явный недосып. Уверен он не спит ночами и пытается найти свою сестренку.
– А теперь покиньте наш дом, – мама сменила тон, теряя всякое терпение
– София, я обещал не трогать твоего сына, – Гурамов сделал паузу, словно давая мне время на переосмысление сказанного, – но не дай Бог и мне придется не сдержать данное мною слово, – Гор буквально горел, боль за дочь проявлялась в каждом слове.
– Ты смеешь угрожать мне в моем же доме, проваливай немедленно, – я сильнее облокотился на кулаки сдавливая стол подо мной до скрипа
– Ты это мне, щенок? – он наконец обратился ко мне, переводя свое внимание на меня, вспышку ярости в его глазах я уловил мгновенно. Зеленые глаза горели адским пламенем.
Мать не дала мне продолжить и мигом встала между нами.
– Гор, ты обезумел, врываешься к нам, обвиняешь нас в чем то, в чем мы не повинны. Я не желаю видеть всех вас в моем доме. Хватило всех 22 лет, чтоб хоть как—то смириться с потерей моего мужа и причиненной тобой болью, как ты снова осыпаешь мои раны солью, видя тебя… – мать пошатнулась и схватилась за сердце
Я ухватил ее за локти.
– Похитили моя дочь, – он проговорил каждое слово с особой важностью и тоже привстал со своего места, – и, если я узнаю, что ваша семейка в этом замешана, клянусь всем святым, твой сын бетоном просто не обделается, – на его лице бушевала целая буря негодования.
Все эмоции читались на лице Гора и это было упоением для меня, я как наркоман впитывал всю энергетику этого момента, балдея с каждой секундой все больше. Даже упоминание бетона и то, что он сотворил с моим отцом, не могло испортить триумф этого момента.
Видеть своего врага в таком состоянии, о—о да—а, именно этого я и добивался, но он не представлял, что это все еще только начало…
Он, напоследок, бросил снисходительный взгляд на меня и покинул помещение, а следом и его свита, шайка шакалов.
Мы все продумали до малейших деталей. Даже штампы в паспортах о нашем прибытие в страну сегодня утром, по данным мы отсутствовали из страны целый год. Гор обязательно проверит достоверность наших слов, и пока будет докапывается до правды, его девочка будет страдать и мучаться в моих руках.
Когда мы остались одни, я обратился к матери.
– Почему ты скрывала, что он мой крестный отец, если он враг моего отца, как он мог быть моим крестным? – мой голос был спокойным, но мой взгляд говорил об одном: я не потерплю ложь.
– Я виновата перед тобой сын, но то было давно, ты был ребенком, и это уже давно забытая правда, твой отец и Гор были друзьями, потом Гор предал твоего отца и свалил из страны, когда вернулся решил мстить ему и в конце… – она запнулась, – убил его, но тогда когда они были еще друзьями родился ты и Рамзан решил, что Гор будет твоим крестным.
Я был зол на мать за то, что она скрыла от меня это, и то, что отец был другом Гурамова, все это уже мне не понравилось. Здесь была какая—то тайна, почему мать столько лет это скрывала от меня. Я ничего не ответил, уехал даже не попрощавшись, мне нужно было переварить всю эту информацию.
Прошло пару дней, к Амелии я не заходил, пока что не торопился, во мне было все неспокойно после встречи с Гором.
По началу мне казалось, что прикосновение к этой девице вызовет во мне отвращение, но я получал истинное наслаждение от контакта с ней, ее аромат и кожа манили меня, и я не знал смогу ли я насытиться ей так скоро. Хотя я бредил ею столько лет.
– Леон, время поджимает, – злилась мама, – Гор хитер как лис, он все пророет, у тебя мало времени, ты уже переспал с этой девкой? – мама впервые была неуравновешанной и даже выпивала коньяк
– Нет, пока.
– Леон она у тебя столько дней, и ты даже не лишил ее девственности, чем ты там занимался? – она была в ярости
– Девчонка оказалась слабой и падала в обморок, я не мог, – безразлично ответил я
– Может ты передумал и решил плюнуть на честь нашей семьи, так ты чтишь память своего отца, – глаза ее увлажнились, что причинило мне сильную боль, видеть слезы моей матери мне не хотелось
– Нет, я все улажу, – ответил я сухо
– Покончи с этим сегодня же, чтоб на утро у меня были простыни с кровью, – она удалилась даже не договорив, вся на нервах, столько лет она планировала этот день.
Я взял свой стакан и подключил камеры наблюдения, девчонка была одета в мою рубашку. Я переселил ее в мою комнату. Наверное она отыскала одежду в гардеробной, я оставил ее в комнате. Может необдуманное решение, но держать в подвале точно не хотелось. Да и в другой комнате тоже. Хочу, чтоб она всегда была под рукой. Моя личная игрушка, для забавы. Она сидела на подоконнике и смотрела из окна прижав колени к груди, наверное опять плакала, она то и дело, что обливалась слезами, жалкое создание. Пора за дело Леон, оттрахать суку и подарить простыни ее папаше.
Глава 12
Амелия
Меня переселили. Одним утром, ко мне зашла та мужика-подобная женщина и сказала следовать за ней. Не видела смысла сопротивляться, я молча последовала туда, куда она меня повела. Это была другая комната. Спальня. Обширная, просторная, в серых тонах. Окна, были без ручек. Жаль. Когда я осталась одна, я начала спокойно просматривать комнату. То и дело касаясь своих губ, каждую секунду прикасалась и снова отдергивала руку от лица. Я никак не могла забыть ту ночь, этот кошмар мне никогда не забыть. Он лишил меня моей невинности, моей чистоты.
Так надо собраться. Я поискала хоть что-то для самозащиты. Везде, снова и снова, надежда умирала, и я вместе с ней. Зашла в гардеробную и нашла там мужскую одежду. Выхватила одну из рубашек черного цвета и надела. Она доходила мне до колен. Огромная и пахла мужским парфюмом. Хоть какая-то одежда. В последнее время я то и дело, что ходила полуголой.
Я была дерганной, шарахалась от каждого звука, понимала что это сказывались мои нервы, но я так больше не могла. Шли дни, а палача все не было. Я была рада, что он больше не появляется, но сердце подсказывало, что это затишье перед бурей. В основном я сидела на подоконнике и плакала. Так проходили мои дни и даже ночи, я почти не спала. Еду мне заносил один из охранников, за дверью я всегда видела как минимум 2-их, опять же женщины. Почти ничего не ела, и даже не хотела притрагиваться к еде, но порой позволяла себе кусочек круассана или что-нибудь, чтоб просто не падать в обморок от голодания.
Я смотрела из окна и думала о побеге, каждую чертову минуту, проведенную здесь, я мечтала о свободе и опять всматривалась в лес, что находился рядом с домом. Надо было точно все рассчитать.
Охрана приносила еду 3 раза в день, почти в одно и тоже время. Я видела лишь троих и не знала сколько еще людей в доме, ведь в этой части здания куда смотрело мое окно никого никогда не было. Мне порой казалось, что мы в какой то глуши, потому что я не слышала шум улиц и машин. Это очень плохо, значит мы далеко от дороги и мне долго придется до нее добираться.
Я попробовала взять светильник с тумбочки, не получилось он был, как будто приклеен. Последующие дни я старалась оторвать его все время обливая эту часть водой, пытаясь ослабить клей, но пока я не продвинулась ни на йоту. Может он не приклеен вовсе, а прикручен. Тратила силы бес толку, но сдаваться я не собиралась.
На следующее утро я попросила у охраны хотя бы пластмассовые приборы. Устала есть руками, как жительница диких племен.
– Я не животное, хватить приносить еду без приборов, принесите мне хотя бы пластиковые, – скомандовала я.
Я вела себя смело, ведь как мне показалось охране было запрещено со мной говорить и даже подходить, поэтому я позволила себе такую легкую смелость. Услышав меня охранница слегка приподняла бровь удивляясь моему поведению, потом нахмурилась, но так и ничего не ответила. После моей выходки мне не принесли обед и ужин, кажется таким образом Палач наказывал меня. Злая я снова начала плакать, не зная, как быть, укутавшись в подушку я не заметила, как заснула.
Глава 13
Леон
Слышу позади шорох, девочка проснулась, чувствую ее взгляд на себе.Я слышал, что Гор творит один беспредел, он наказал всю свою охрану, что не уследили за Амелией. Потом он покарал даже владельца того здания, где должно было пройти торжество. Не ожидал увидеть Гора таким подавленным, сломанным, он будто потерял сам себя, в глазах отчаяние и темнота, он готов снова убивать и вкатывать в асфальт, зверь просыпается, тем лучше. Пусть принцесса увидит, кем на самом деле является ее «святой» папаша, которого она боготворит, считает его царем, но он лишь кровожадный убийца. Захожу в комнату, вся комната окунулась в девчачий аромат, все пропахло ее запахом, особенный и нежный. Я вдыхаю и вкушаю запах мести и грядущей победы, вспоминая Гора и видя его дочь у себя в комнате. Беспомощная, слабая, прижимает подушку, сжала ладошки в кулак. Закуриваю. Девочка вызывает во мне океан эмоций, я сам не свой от ее аромата и вида, хочу взять здесь и сейчас. Пробудить ее от сна своим колом в штанах, сделать больно и подарить блаженство. Двоякое чувство. Тушу сигарету и ложусь рядом с ней. Касаюсь волос, чистый бархат. Девочка тяжелый люкс. В ней все идеально, такую роскошь даже за гору бабла не купишь. Она видела много и содержали ее, как истинную принцессу. Видел бы Гор, как сладко она спит с сыном своего врага, которого он убил, не уважая ничего что было, что он мой крестный отец, что друг отца, близкий семьи. То что он оказался моим крестным было дико для меня, но теперь это не играло никакой важности. Моя месть превыше всего. Она лишь запылала новой волной. Ведь он не просто убил моего отца, но и предал его. Ненавижу его и его семью. Встаю с кровати, меня снова душит ненависть, открываю окно, чтоб впустить прохладный ветер.
– Зря глазки портишь, принцесса. Я ношу ручку от окна с собой, тут жутко воняло, решил проветрить, – говорю ей через плечо.
Она морщит лоб, не знает причину моей ненависти, да и не надо, пусть будет сюрпризом.Нагло лгу про запах, который как дурман окутал меня с первой же минуты, как я оказался в комнате. – А меньше курить не пробовал в помещении, – отвечает она хриплым голосом, она только отошла ото сна Язычок у нее такой же невинный, как и вся она, даже грубить не умеет. – Не припоминаю, чтоб спрашивал твоего мнения Гурамова, – выплевываю ее фамилию с омерзением
Она мельком дрожит, а я кайфую от этого. Опьянённый ее глазами пру на нее, как бык на красный цвет. Она отталкивается к изголовью кровати и прикрывается одеялом, а я просто притягиваю ее к себе за лодыжку, наваливаюсь на хрупкое тело и произношу ей прямо в губы- Виделся с твоим батей, – поворачиваюсь к ней полностью, хочу видеть ее лицо, включаю свет, она снова морщится – Как скоро он заберет меня? – она оживает – Забрать тебя? Что ты Амелия. Он добровольно отдаст тебя мне, ведь после того, что я с тобой сотворю ты будешь омерзительна даже собственно отцу. Ловлю весь спектр ее эмоций, все на лице. Девочка дышит тяжело, ей больно, этого не скрыть, слезы текут, но она не спешит их стирать, руками душит простынь. – За что вы так со мной, Палач? Произносит она имя которым я назвался ей, с ее уст звучит даже сексуально. В штанах постепенно становится тесно. – А не надо было рождаться в семье Гурамовых, – отвечаю я и приближаюсь к ней
– Готова к наказанию?
–Тебе понравиться, – зачем-то оправдываюсь и вторгаюсь в ее святыню.Девочка содрогается всем телом, теперь уже как в лихорадке, облизывает засохшие губы. Вижу она в растерянности. Я укладываюсь на кровать и притягивая ее к себе прижимаю упругую попку к своему стояку, пусть знает, что ее ждет. -Спи, – командую я, и кажется она с облегчением вздыхает, ей полегчало. Когда она расслабляется я кладу руку на ее живот. Знаю, как округлились ее глаза и сколько ужаса в них, она кладет свою руку поверх моей, пытается остановит движение моей руки, которая тщательно направляется вниз. Мне нравится играть с ней, доводить до нервного срыва и снова ослабевать хватку, а потом снова по кругу. – Но вы сказали спать, – еле шепчет она
Она еще не влажная. Но мне хватает пары движений, чтоб оживить ее прекрасные лепестки роз, которые так нежно ощущаются под моими грубыми пальцами. Я никогда прежде не ласкал таких нежных созданий, как она. Чистейший кайф. Девочка, так чиста и нетронута, что каждое мое действие похоже на разрезание красной ленты перед открытием нового салона Bugatti. Быть во всем ее первым. Я даже не мог мечтать о таком.
