Мэг Кэбот
Принцесса на посту
– Если ты имеешь в виду Майкла Московица, – ответила я бабушке самым царственным тоном, – то да, именно о нем я и думаю. Все мои мысли о нем, ибо его образ навсегда запечатлен в моем сердце.
В ответ – смешок.
– Телячьи нежности, – заявляет бабушка. – Это пройдет.
М-м, не хочу тебя расстраивать, бабушка, но нет, не пройдет. Я люблю Майкла вот уже лет восемь, за вычетом разве что тех двух недель, когда я почему-то решила, что втюрилась в Джоша Рихтера. Восемь лет – это больше чем половина моей жизни. Такую глубокую, нерушимую страсть просто так не вытравишь и не надо низводить ее до своих обывательских представлений о человеческих чувствах.
Однако вслух я ничего этого не сказала – уж больно острые у бабушки ногти, «случайно» ткнет – мало не покажется.
Вот только вряд ли: хотя Майкл и впрямь любовь всей моей жизни, и его образ навсегда запечатлен в моем сердце, но все-таки вряд ли я буду разрисовывать тетрадку по алгебре сердечками и цветочками и выводить красивым почерком «миссис Майкл Московиц», как делает Лана Уайнбергер (только она, само собой, пишет «миссис Джош Рихтер»). Не только потому, что страдать такой фигней – это уже перебор, и не только потому, что я не горю желанием подавить собственную идентичность, взяв фамилию мужа, но еще и потому, что, став консортом правительницы Дженовии, Майкл, разумеется, возьмет мою фамилию. Не Термополис. Ренальдо. Майкл Ренальдо. А что, кстати, классно звучит.
Еще тринадцать дней до того, как я снова увижу огни Нью-Йорка и темно-карие глаза Майкла. Боженька, дай сил дожить.
Его Королевское Высочество Майкл Ренальдо
М. Ренальдо, принц-консорт
Майкл Московиц Ренальдо Дженовийский
Уже семнадцать дней не видела Майкла.
Среда, 7 января
Королевский распорядок дня
Ну что тут скажешь? Если люди ХОТЯТ, чтобы их инфраструктуру уничтожали спортивные внедорожники немецких туристов, которые (внедорожники) жрут адовы литры бензина, – что ж, имеют право. Кто я такая, чтобы им мешать?
Ах да, извините, всего-навсего какая-то ПРИНЦЕССА.
18 ДНВМ
Четверг, 8 января
Королевский распорядок дня
8:00–9:00
Завтрак с послом Дженовии в Испании
Кетчупа как не было, так и нет!!!
9:30–12:00
Финальные штрихи к официальному портрету
Сейчас увидеть конечный продукт мне нельзя – его представят публике на Прощальном балу. Надеюсь, художник не нарисовал здоровенный прыщ, который вскочил у меня на подбородке. А то неловко будет.
12:30–14:00
Обед с министром финансов
НУ НАКОНЕЦ-ТО! Хоть кто-то согласен со мной насчет экономической значимости платной парковки. Министр финансов – мой герой!
Увы, бабушка по-прежнему против. А она имеет гораздо больше влияния на общественное мнение – даже больше, чем папа или парламент.
14:30–16:30
Очередной инструктаж на тему, что норм, а что не норм говорить при встрече с принцем Уильямом
Например:
«Очень рада с вами познакомиться» – норм.
«А вам не говорили, что вы похожи на Хита Леджера?» – не норм.
Во время инструктажа к нам заглянул Рене, как раз шедший в дворцовую качалку, и предложил мне поинтересоваться у Уилла, что же там все-таки произошло между ним и Бритни Спирс. Бабушка говорит, что, если я посмею это сделать, она оставит мне Роммеля в следующий раз, когда поедет в Баден-Баден делать пилинг лица. Фу! И Роммель фу, и пилинг лица фу. И Рене тоже фу, между прочим.
19:00–23:00
Официальный обед с крупнейшим импортером/экспортером дженовийского оливкового масла
Пропади оно все пропадом.
19 ДНВМ
Пятница, 9 января, 3 часа ночи
Королевская спальня
Внезапно подумала.
Когда Майкл на Зимнем балу сказал, что любит меня, – вдруг он имел в виду любовь в платоническом смысле? А не в смысле пламенной страсти. Ну, может, он меня любит как друга.
Только вот язык в рот друзьям обычно не засовывают, правда же?
Нет, может, здесь, в Европе, так принято. Но точно не в Америке, слава тебе господи.
Хотя ведь Джош Рихтер целовал меня тогда перед школой с языком, а он-то уж точно меня не любит!!!!!!!!!
Все это очень грустно. Кроме шуток. Я понимаю, что середина ночи и надо хотя бы попытаться поспать, потому что завтра мне перерезать ленточку в новом Королевском приюте для сирот.
Но как я могу спать, когда мой парень во Флориде и, может статься, любит меня как друга, а по-настоящему в эту самую минуту влюбляется в Кейт Босуорт? Тем более что, в отличие от меня, у Кейт есть настоящее призвание (серфинг). Ей самое место среди особо одаренных, а вовсе не мне.
Ну почему я такая дура? Почему не потребовала уточнений, когда он сказал, что любит меня? Спросила бы попросту: «Любишь как? Как друга? Или как спутницу жизни?»
Клиническая идиотка!
Теперь ни за что не засну. Как я могу спать, зная, что тот, кого я люблю, с большой вероятностью считает меня подругой, с которой ну просто приятно целоваться по-французски?
Выхода нет: придется звонить единственному человеку, который хотя бы в теории может мне помочь. И звонить я, видимо, буду прямо сейчас, потому что:
1. там, где она находится, всего семь часов вечера, и
2. на Рождество ей подарили собственный мобильный и, хотя сейчас она катается на горных лыжах в Аспене, я все равно ее достану: хоть на подъемнике, хоть где.
Слава богу, что у меня в комнате есть телефонный аппарат. Пусть даже мне приходится набирать девятку, чтобы позвонить куда-то за пределами дворца.
20 ДНВМ
Пятница, 9 января, 3:05 ночи
Королевские покои
Тина ответила с первого же гудка! Ни на каком подъемнике она не была: вчера во время катания растянула голеностоп. Спасибо тебе, боженька, с растянутым голеностопом ты это здорово устроил: таким образом Тина смогла прийти мне на помощь в минуту отчаяния.
А так все нормально, она говорит, что нога болит, только если двигаешься.
Когда я позвонила, Тина сидела в своем шале и смотрела Lifetime Movie Channel (шла «Девушка по вызову»: там Тори Спеллинг играет молодую женщину, которая зарабатывает в эскорте, чтобы платить за колледж, – все основано на реальных событиях, между прочим).
В мою проблему Тина вникла не сразу. Ее только одно интересовало – что я скажу при встрече принцу Уильяму. Я попыталась объяснить ей, что в соответствии с бабушкиными наставлениями мне нельзя говорить принцу Уильяму ничего, кроме «Приятно познакомиться». Бабушка, похоже, боится, что я заряжу ему лекцию про платную парковку, а это, с ее точки зрения, не слишком увлекательная тема.
Да какая, в самом деле, разница, что я ему скажу? Мое сердце принадлежит другому.
Этот ответ Тину категорически не устроил.
– Ну хотя бы его электронный адрес мне узнай! – попросила она. – В конце концов, не у всех в личной жизни все так же радужно, как у тебя, Миа.
Сколько Тина встречается со своим парнем, Дэйвом, столько он бегает от любой ответственности, заявляя, что мужчина не может связывать себя никакими обязательствами раньше шестнадцати. Так что Тина хоть и утверждает, что Дэйв – ее Ромео в брюках карго, но не забывает посматривать по сторонам в поисках симпатичного мальчика, который к обязательствам относится легче. Хотя принц Уильям, по-моему, для нее староват. Я подбросила ей идею присмотреться к младшему брату Уилла, Гарри, – он, говорят, тоже симпатяга, – но Тина ответила, что тогда она не станет королевой. Логика в общем-то понятная, хотя, поверьте мне, королевская жизнь теряет изрядную долю обаяния, когда случается с тобой взаправду.
– Ладно, – пообещала я, – постараюсь узнать для тебя почту принца Уильяма. Но вообще-то у меня тут другие заботы, Тина. Короче, есть большая вероятность, что Майкл испытывает ко мне не более чем дружеское расположение.
– Что? – Тина выпала в осадок. – Но ты же вроде говорила, что на Зимнем балу он сказал слово на букву Л!
– Сказал, – признала я. – Но не сказал, как именно он меня любит. Просто – что любит.
К счастью, Тине такие вещи объяснять не надо. Она прочитала достаточно любовных романов, чтобы тут же скумекать, к чему я клоню.
– Парни не бросаются словом «любовь» попусту, Миа, – заявила она. – Уж я-то знаю. Дэйв мне про любовь никогда не говорит, – с болью в голосе добавила она.
– Да, понимаю, – сочувственно проговорила я. – Но вопрос в том, что именно Майкл имел в виду? Сама посуди, Тина, он, например, как-то говорил, что любит свою собаку. Но ведь это не та любовь!
– Кажется, я понимаю, о чем ты, – сказала Тина, хотя не без сомнения. – И что ты намерена делать?
– Вот затем-то я тебе и звоню! – воскликнула я. – Как думаешь, может, прямо у него спросить?
Тина испустила вопль. Я подумала, что она неосторожно дернула свой растянутый голеностоп, но оказалось, что это мой вопрос привел ее в такой ужас.
– Да ни под каким видом! – воскликнула она. – Нельзя же вот так вот, с бухты-барахты… Надо действовать исподволь. Конечно, это Майкл и, конечно, большинство парней ему в подметки не годятся… Но все-таки он тоже просто парень.
Мне это в голову не приходило. Вообще, похоже, мне много чего в голову не приходило. Мне самой теперь не верилось, что все это время я купалась в море блаженства, упиваясь мыслью, что нравлюсь Майклу, пока он, вполне возможно, влюблялся в какую-нибудь другую девицу, более одаренную интеллектуально или физически.
– Ну хорошо, – пробормотала я. – Может, вот так: «Ты меня считаешь другом или подружкой?»
– Миа, – сказала Тина. – По-моему, не стоит вот так вот припирать его к стенке. Не ровен час, еще сбежит, как испуганный олененок. Мальчики, знаешь ли, к этому склонны. Они не такие, как мы. Не любят говорить о чувствах.
Все-таки это очень обидно: чтобы получить хоть какой-то вменяемый совет насчет мужчин, мне надо звонить за восемь тысяч миль! Но все равно – спасибо тебе господи за Тину Хаким Баба, что тут еще сказать.
– Так что же мне делать? – поинтересовалась я.
– Ну предпринимать какие бы то ни было действия в любом случае сложно, – отозвалась Тина, – пока ты не вернешься. Единственный способ узнать, что мальчик чувствует, – посмотреть ему в глаза. По телефону ты из него ничего не вытянешь. Мальчишки с телефоном вообще не дружат.
Это точно, и мой экс-бойфренд Кенни тому подтверждение.
– Я знаю! – вдруг воскликнула Тина, словно ее только что осенила дельная мысль. – Почему бы не спросить у Лилли?
– Ой, не знаю, – пробормотала я. – Неохота мне как-то втягивать ее в наши с Майклом отношения…
Честно сказать, мы с Лилли еще ни разу толком не говорили о том, что ее брат мне нравится, а я нравлюсь ее брату. Я всегда опасалась, что она может отреагировать слишком бурно. Правда, в итоге оказалось, что она в некотором смысле даже помогла нам сойтись, открыв Майклу, что это я шлю ему анонимные любовные письма.
– Спроси у нее, – сказала Тина.
– Но не в такую же поздноту! – возразила я.
– В какую еще поздноту? Во Флориде сейчас от силы часов девять!
– Ну да, и в это время дедушка с бабушкой Лилли и Майкла уже ложатся спать. Я не хочу своим звонком их разбудить. Они мне этого не простят.
И на свадьбе припомнят. Но этого я вслух говорить не стала. Хотя, может, Тина и поняла бы.
– Да какая им разница, разбудишь ты их или нет, Миа, – сказала Тина. – Ты же звонишь из другого часового пояса. Они с пониманием отнесутся. И не забудь перезвонить мне после того, как с ней поговоришь! Интересно, что она скажет.
Не буду скрывать: номер я набирала дрожащими пальцами. И не потому, что я так уж боялась разбудить мистера и миссис Московиц и навсегда испортить с ними отношения, а совершенно по иной причине. Вдруг подойдет Майкл? И что я ему скажу? Понятия не имею. Только точно знаю, что не стану спрашивать: «Ты меня считаешь другом или подружкой?» Раз Тина не велела.
Лилли ответила с первого же гудка. Разговор у нас получился следующий.
Лилли: Ого! Какие люди!
Я: Я не поздно звоню? Я же не разбудила твоих бабушку с дедушкой?
Лилли: Как сказать. Немножко разбудила. Но ничего, они это переживут. Ну что, как оно там?
Я: В смысле Дженовия? Да вроде все путем.
Лилли: Еще бы. Здорово ты там устроилась! Целый штат прислуги, все тебя ублажают и ты вся такая в короне.
Я: Корона, кстати, тонну весит. Слушай. Скажи мне как есть, Лилли. Майкл нашел себе другую?
Лилли: Другую? Ты о чем?
Я: Ты знаешь, о чем я. Какую-нибудь флоридскую красотку, которая умеет кататься на серфе. Может, Кейт, а может, Анн-Мари, один глаз голубой, другой карий. Просто скажи мне, Лилли, я не буду закатывать истерику, клянусь.
Лилли: Для начала, чтобы встретить другую, Майклу надо оторваться от ноутбука и выйти из квартиры. За все время, что мы тут, он совершает этот подвиг, только чтобы пожрать или прикупить еще каких-нибудь примочек для компьютера. Сидит перед экраном такой же бледной немочью, как и всегда. Ну а во-вторых, на что ему сдалась какая-то там Кейт – ведь ему нравишься ты.
Я (почти плача от облегчения): Правда, Лилли? Ты клянешься? Ты же не врешь, чтобы меня успокоить?
Лилли: Да не вру я! Только вот не знаю, долго ли он будет хранить тебе верность, учитывая, что ты даже про его день рождения не вспомнила.
У меня что-то колом встало в горле. День рождения Майкла! Я забыла про день рождения Майкла! И в новый ежедневник записала, и все такое, но дел навалилось столько, что…
– О боже, Лилли! – пискнула я. – Напрочь вылетело из головы!
– Вот именно, – отозвалась она. – Напрочь. Но не убивайся. Вряд ли он ждал открытку или еще что. Ты как-никак в отъезде, да в придачу целая принцесса. Где уж тебе помнить про такие мелочи, как день рождения парня?
Ну уж это несправедливо! Мы с Майклом всего двадцать два дня вместе, и двадцать один из них я без продыху занята. Лилли может сколько угодно ерничать, но что-то я не видела, чтобы она спускала на воду военные корабли или воевала за установку парковочных терминалов. Людям невдомек, но вся эта принцессная дребедень на самом деле – тяжелая работа.
– Лилли, – сказала я. – Позови его к телефону, пожалуйста. Майкла.
– Ща, – отозвалась Лилли. И заорала: – Майкл! Тебя к телефону!
– Лилли! – в ужасе вскрикнула я. – Бабушку с дедушкой пожалей!
– Ой, ла-адно, – протянула она. – Может, они отучатся хлопать дверью каждый божий день в пять утра, когда выходят забрать «Таймс».
Ждать пришлось долго. Наконец послышались шаги, а потом голос Майкла:
– Спасибо.
Он взял трубку и сказал не без любопытства – ведь Лилли не предупредила его, кто звонит:
– Але?
Стоило услышать его голос – и я тут же забыла, что на дворе три часа ночи, я страдаю и жизнь моя никчемна. Наоборот, почувствовала себя так, будто на дворе два часа дня и я лежу на одном из пляжей, которые силюсь защитить от эрозии и загрязнения (все зло от туристов!), и теплое солнце ласкает кожу, и мне подают ледяную «Оранжину» на серебряном подносе. Вот такое действие произвел на меня голос Майкла.
– Майкл, – проговорила я. – Это я.
– Миа! – воскликнул он. Кажется, искренне обрадовался. Вряд ли это мое воображение шалит. Тон у него был самый доброжелательный, совсем не такой, словно он собирается бросить меня ради Кейт Босуорт. – Ты как?
– Я в порядке, – ответила я. И зачастила: – Послушай, Майкл, я сама не знаю, как умудрилась проворонить твой день рождения! Я распоследнее чмо! Меня тошнит от самой себя! Я самый отвратный человек, когда-либо топтавший Землю!
И тут Майкл сделал удивительную вещь. Он засмеялся. Засмеялся! Как будто это ерунда – ну забыла я про его день рождения, ну подумаешь!
– Да ничего страшного, – сказал он. – Я же знаю, у тебя куча дел. К тому же разница во времени, все такое. Слушай… дела-то как у тебя? Простила тебе бабушка платную парковку? Или все в покое никак не оставит?
Тут я просто растаяла. Прямо посреди огромной, шикарной королевской кровати, с трубкой, прижатой к уху. Мне не верилось, что он так со мной ласков, – после моего-то непростительного промаха! Словно не было никаких двадцати дней. Словно мы по-прежнему стоим у моего подъезда и сыплется снег, такой белый по контрасту с его темными волосами, и Ларс бесится в вестибюле, потому что мы никак не перестанем целоваться, а он уже замерз и хочет в тепло.
Какой бред я себе придумала – что Майкл может запасть на какую-то там флоридскую девицу с разноцветными глазами и доской для серфинга! Нет, конечно, я до сих пор не выяснила, любит ли он меня и все такое. Но как минимум неравнодушен – уж в этом-то я теперь уверена.
И в этот момент, в три часа ночи, когда я сидела одна-одинешенька в королевских покоях дженовийского дворца – этого было достаточно.
Я спросила, как он отметил день рождения, и он рассказал, что они ходили в «Ред Лобстер» и Лилли словила аллергическую реакцию на креветочный коктейль. Празднование пришлось спешно сворачивать и мчаться в больницу, потому что она вся раздулась, как Виолетта из «Вилли Вонки и шоколадной фабрики». Теперь ей всюду нужно носить с собой шприц с адреналином на случай, если она случайно проглотит еще какого-нибудь моллюска. А еще родители Майкла подарили ему ноутбук для учебы в колледже, а еще он подумывает организовать свою музыкальную группу, когда вернется в Нью-Йорк, потому что спонсоров для интернет-журнала «Головоломка» ему все равно пока найти не удается – а все из-за революционного разоблачения, что «Виндоус» дерьмо и лично он использует только «Линукс».
Похоже, немалое количество бывших подписчиков «Головоломки» испугались мести Билла Гейтса и его приспешников.
Мне доставляло такое удовольствие просто слушать голос Майкла, что я забыла про время, забыла, что надо бы поспать, пока он сам не сказал:
– Эй, погоди, у тебя там, наверно, часа четыре утра?
И действительно, было уже четыре. Но какая разница – мне хотелось болтать с ним еще и еще!
– Ага, – мечтательно отозвалась я.
– Тогда давай-ка лучше ложись, – сказал Майкл. – Если, конечно, не планируешь завтра полдня валяться в постели. Но ведь у тебя наверняка куча дел?
– Да так… – пробормотала я, все еще не выпадая из экстаза, в который меня повергает голос Майкла. – Всего-то церемония перерезания ленточки в больнице. И обед с Дженовийским историческим обществом. А потом тур по Дженовийскому зоопарку. Ну и ужин с министром культуры и его женой.
– О боже, – в голосе Майкла прозвучала тревога. – И так каждый день?
– Угу, – отозвалась я. Больше всего мне хотелось сейчас оказаться рядом с ним: посмотреть в его восхитительные карие глаза, услышать его восхитительный низкий голос – и наконец понять, любит он меня или нет, раз уж, по словам Тины, это единственный рабочий способ.
– Миа, – сказал он уже настойчивее. – Тебе надо поспать. У тебя впереди очень насыщенный день.
– Да-да, – радостно согласилась я.
– Я серьезно, Миа, – сказал он. Иногда он начинает общаться со мной в приказном тоне, как Чудовище в «Красавице и Чудовище» – больше всего на свете люблю этот фильм! Или как Патрик Суэйзи командует Бэби в «Грязных танцах». Прям мурашки по коже. – Вешай трубку и ложись спать.
– Ты первый вешай, – сказала я.
К сожалению, тут его командирский тон как-то пропал. И он заговорил голосом, который я слышала только раз – на крыльце нашего с мамой нью-йоркского дома в ночь Зимнего бала, когда и случился тот самый поцелуй.
И это, говоря по совести, взбудоражило меня еще больше, чем приказная манера общения.
– Нет, – сказал он. – Ты вешай первая.
– Нет, – пискнула я, вся дрожа от возбуждения. – Ты.
– Нет, ты, – ответил он.
– А ну-ка оба быстро вешайте! – сказала Лилли очень грубо с другого телефона. – Мне нужно позвонить Борису, пока его ночной «Бенадрил»[8] не начал действовать.
Мы торопливо попрощались и повесили трубки.
Но я почти уверена, что Майкл сказал бы: «Я тебя люблю», – если б в наш разговор не влезла Лилли.
Через десять дней увижу его снова. ПОСКОРЕЕ БЫ!!!!!!!
Суббота, 10 января
Королевский распорядок дня
13:00–15:00
Обед с Дженовийским историческим обществом
Бабушка иногда такая вредина. Только представьте: ущипнула меня, потому что ей, видите ли, показалось, что за обедом я на несколько секунд задремала! Точно синяк будет. Хорошо, что у меня все равно нет времени ходить на пляж. А то пошла бы я, увидел бы кто-нибудь эту отметину – и точно позвонил бы в органы опеки или еще куда-нибудь.
И вовсе я не спала, между прочим. Просто дала глазам передохнуть.
Бабушка говорит, что я веду себя безответственно – не сплю полночи из-за «этого мальчика» и слушаю, как он нашептывает мне всякую нежную дребедень. Мол, вот принц Рене никогда не относился ни к одной из своих девиц так наплевательски.
Я твердо заявила в ответ, что Майкл как раз таки настаивал, чтобы я повесила трубку, потому что очень обо мне заботится, и что это я не соглашалась прервать разговор. И что никакой нежной дребедени мы друг другу не нашептывали, а вели очень содержательные дискуссии об искусстве, литературе и экспансии Билла Гейтса в индустрию программного обеспечения.
На что бабушка только фыркнула.
Ясное дело: завидует. Сама бы не отказалась иметь такого же умного и чуткого кавалера, как у меня. Ну хотеть не вредно. Бабушка слишком вредная и к тому же с бровями творит бог знает что. Мальчикам нравятся девочки с настоящими бровями, а не нарисованными.
Через девять дней снова окажусь в объятиях любимого.
Суббота, 10 января, 11 часов вечера
Королевские покои
Короче, тут такое! Поскольку Тина не может кататься на лыжах с другими членами своей семьи, она весь день просидела в аспенском интернет-кафе – искала гороскопы для всех своих друзей. Вчера ночью она отправила мне по факсу гороскоп для меня и Майкла! Вклеиваю в дневник, чтобы не потерять. Там каждое слово в точку, прям до мурашек.
Майкл: дата рождения – 5 января
Козерог верховодит среди земных знаков. Стабильность – его главная черта. Это один из самых трудолюбивых знаков Зодиака. Горного козла отличает мощная способность к самоконцентрации, но не в эгоистическом смысле. Родившиеся под этим знаком гораздо больше уверены в том, что делают, чем в том, кто они есть. Козерог очень честолюбив! Однако ему необходимо выдерживать баланс – иначе он может слишком упереться рогом, сосредоточившись на одних только достижениях и забыв о маленьких радостях жизни. Когда Козерог наконец расслабляется и начинает получать от жизни удовольствие, раскрываются самые приятные стороны его личности. Ни у кого нет такого чувства юмора, как у Козерога. А от его улыбки можно просто растаять!
Миа: дата рождения – 1 мая
Телец находится под влиянием любвеобильной Венеры и ему свойственны глубокие чувства. Друзья и возлюбленные ценят его за душевную теплоту и эмоциональную отзывчивость. Телец воплощает постоянство, верность и терпение. Представители этого земного знака подчас бывают очень ригидны и излишне осторожничают, стараясь избежать риска, даже если он необходим. Иногда бычок застревает на полдороге. Он не всегда охотно откликается на новые вызовы и возможности. Упрям ли Телец? О да! Его бычья сущность может проявиться в любой момент. А иногда верх берет энергия Инь, и тогда бычок теряет всякую способность к решительным действиям. Тем не менее Тельцы замечательные возлюбленные и верные друзья.
Майкл + Миа
Смелые, амбициозные земные знаки, Телец и Козерог, поистине созданы друг для друга. Оба высоко ценят карьерный успех, питают любовь к красоте и вечным классическим ценностям. Ироничность козлика пленяет бычка, в то время как искушенная чувственность последнего не дает Козерогу уйти в работу с головой. Они могут говорить на любые темы и легко находят общий язык. Между ними царит доверие: один никогда не обидит и не предаст другого. Они могут составить прекрасную пару.
Вот видите? Мы прекрасная пара! Только вот искушенная чувственность… это у меня-то? М-м, вряд ли.
Но все равно… я так счастлива! Прекрасная пара – что может быть прекраснее?
Воскресенье, 11 января
Королевский распорядок дня
9:00–10:00
Месса в Королевской часовне
О боже, я всего-то двадцать четыре дня девушка Майкла – и уже не справляюсь. Со своей ролью девушки, в смысле. Я даже не могу придумать, что подарить ему на день рождения. Он любовь всей моей жизни, я им дышу. Уж казалось бы, должна знать, что ему подарить.
Но нет! Ни одной идеи.
Тина говорит, что единственная вменяемая вещь, которую можно подарить парню, с которым официально встречаешься меньше четырех недель, – это свитер. А уж если, мол, углубляться в детали, то мы с Майклом еще ни на одно свидание толком не сходили – поэтому с формальной точки зрения неясно, встречаемся ли мы вообще.
Но свитер? Это же так неромантично. Свитер я могла бы подарить папе – если бы он не испытывал такой острой потребности в пособиях по управлению гневом, которые я и купила ему на Рождество. Свитер я наверняка бы подарила отчиму.
Но парню?
Я немножко даже удивилась, что Тина предложила такую банальщину, ведь она в нашей компании занимает должность штатного эксперта по любовным отношениям. Но Тина утверждает, что правила, которые регламентируют подарки парням, очень строгие. Так говорит ее мама. Тинина мама в прошлом модель и тусовщица, одно время даже с султаном встречалась, так что ей можно доверять. По мнению миссис Хаким Баба, парням дарить надо следующее.
Длительность романа – Подходящий подарок
1–4 мес. – Свитер
5–8 мес. – Парфюм
9–12 мес. – Зажигалка[9]
1 г. + – Наручные часы
Однако, как ни крути, это лучше, чем список уместных подарков для парня, которым бабушка снабдила меня вчера, когда я упомянула свою непростительную оплошность – что забыла про день рождения Майкла. У нее список такой.
Длительность романа – Подходящий подарок
1–4 мес. – Конфеты
5–8 мес. – Книга
9–12 мес. – Носовой платок
1 г. + – Перчатки
Носовой платок? Кто сейчас дарит носовые платки? Носовые платки – это же жуть как негигиенично!
А конфеты? Парню????
Еще бабушка говорит, что для девочек и мальчиков правила одинаковые. И Майклу тоже нельзя дарить мне на день рождения ничего, кроме конфет и, может быть, цветов!
Одним словом, список миссис Хаким Баба мне как-то больше по душе.
Но вообще какая же это сложная наука – все эти романы и подарки! Все говорят разное. Например, вчера вечером я болтала по телефону с мамой и спросила у нее, что подарить Майклу, а она сказала: шелковые боксеры.
Но не могу же я дарить Майклу БЕЛЬЕ!!!!!!!
Хочется, чтобы мама уже как-то ускорилась и разродилась – и перестала наконец вести себя так странно. Никакого толку от нее не добьешься – сплошной гормональный раскардаш.
В отчаянии я спросила у папы, что лучше подарить Майклу, и он сказал – ручку. Мол, пусть лучше Майкл пишет мне в Дженовию письма вместо того, чтобы бесконечно висеть на телефоне, подрывая дженовийский бюджет.
Да, пап, конечно. Как будто кто-то еще пишет ручками.
И вообще, але – вроде как в Дженовии я собираюсь проводить только рождественские и летние каникулы! Так значится в соглашении, которое мы подписали в прошлом сентябре.
Ручка. Так я и побежала ручку дарить. Неужели я единственный человек в семье, в котором нет ни грамма романтики?
Ой, все, надо сворачивать писанину, а то отец Кристоф уже посматривает в мою сторону. Впрочем, сам виноват. Я не стала бы писать в дневнике во время мессы, будь его проповеди хоть чуточку поувлекательнее. Да хоть бы он их по-английски читал, что ли!
12:00–14:00
Обед с директрисой Королевской оперы Дженовии – ведущей меццо-сопрано
Я думала, это я избирательна в еде, но, оказывается, меццо-сопрано еще привередливее принцесс.
Прыщ, кстати, раздулся до неприличных размеров, несмотря на то что вчера перед сном я намазала его зубной пастой.
15:00–17:00
Встреча с Дженовийской ассоциацией домовладельцев
По идее, Ассоциация домовладельцев должна бы занять мою сторону в дискуссии о платных парковках. В конце концов, это у них под окнами постоянно паркуются туристы. И в их интересах слупить с них немного деньжат на ремонт тротуаров. Но НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ.
Клянусь, не понимаю, как папа выдерживает это каждый день. Хоть убейте, не понимаю.
19:00–22:00
Официальный ужин с послом Дженовии в Чили и его супругой
Большой кипеш из-за того, что Рене «позаимствовал» «Порше»-кабриолет чилийского посла – а заодно и его супругу, – чтобы смотаться в Монте-Карло после десерта. В итоге парочку обнаружили на придворном корте: они играли в теннис.
Неловкая подробность – голышом.
Через восемь дней увижу его снова. О, радость! О, блаженство!
Понедельник, 12 января, 1 час ночи
Королевские покои
Только что говорила по телефону с Майклом. Я просто вынуждена была ему позвонить. Выбора мне не оставили. Надо же в конце концов выяснить, что он хочет на день рождения! Понимаю, это жульничество – спрашивать напрямик, что человек хочет, – но я правда ума не приложу, что ему дарить. Конечно, будь я какой-нибудь Кейт Босуорт, я бы уже придумала отличный подарок – какой-нибудь браслет, собственными руками спряденный из водорослей, или что-нибудь еще эдакое.
Но я не Кейт Босуорт. Я и прясть-то не умею. ПРЕСВЯТЫЕ ТЮЛЕНИ, Я ДАЖЕ НЕ УМЕЮ ПРЯСТЬ!!!!!!!!!!
Я просто обязана подарить ему что-то офигительно классное, раз уж забыла. Ну, про его день рождения и все такое. И вообще: парень взвалил на себя обузу в виде бездарной фриковатой принцесски вместо какой-нибудь красотки вроде Кейт Босуорт, которая и на серфе катается, и прядет, и самореализуется, и прыщей у нее нет, и все пучком. Я должна подарить ему что-то настолько потрясное, чтобы он забыл, что я просто-напросто финтифлюшка, которая к серфу не знает с какой стороны подступиться и ногти грызет, но родилась, понимаете ли, королевишной.
Конечно, Майкл говорит, что ему ничего не нужно, кроме меня (как же хочется в это верить!!!!!!!!!!), и что через восемь дней мы увидимся, и это самый лучший подарок.
Кажется, это вполне можно засчитать за доказательство того, что он любит меня как девушку, а не как друга. Конечно, я еще с Тиной на этот счет посоветуюсь, но, по-моему, в данном случае Вселенная намекает, что таки ДА!
Хотя, конечно, это он только так говорит. В смысле, что ему ничего на день рождения не нужно. Дарить-то все равно что-то надо. Что-то клевое. Только вот что?
Короче, причина позвонить у меня была серьезная. Я сделала это не просто ради того, чтобы услышать его голос и все такое. Не настолько уж все у меня запущено.
Впрочем, может, и настолько… Ну что я могу поделать? Я же влюблена в Майкла – страшно сказать – всю сознательную жизнь. Мне нравится, как он произносит мое имя. Нравится, как он смеется. Нравится, как он спрашивает моего мнения, будто бы ему и впрямь не все равно, что я думаю (видит бог, здесь-то всем на меня плевать с высокой колокольни. Я что-нибудь предлагаю – ну, например, в целях экономии воды выключать фонтан перед дворцом по ночам, когда там все равно никто не ходит – и у окружающих сразу такой вид, будто это доспехи в Большом зале подали голос).
