Муслим Махмедгириевич Мурдалов
Чечня и власть Советов. 100-летний юбилей Чеченской автономии
«Свадебный» король Чечни. Из весьма авторитетных источников нам сообщают, что Узум-Хаджи в целях поднятия упавшего начатого им дела, прибывшего к нему недавно из Константинополя Иналук Арсанукаева, выдающегося себя за князя Дышнинского, президентом союза горячих народов, утвержденным турецким султаном и действующим по полномочию турецкую правительство. Эта выходка произвела обратные результаты. Чеченцы плоскостной и Нагорной Чечни, высмеивая назначенного президента, называют его «свадебным королем», или «свадебным генералом», т. е. человеком на час и для смеха.
Наш край. Хасав-Юрт. Газета «Грозный» №35, 29 октября 1919 года. Как всем известно 9-го запрели 1918 года злодейскими была разграблена и сожжена туземным населением Хасав-Юртовского и частью Веденского округов, цветущая и насчитывающая до 800 торгово-промышленных предприятий слобода Хасав-Юрт, имевшая до 1200 дворов. Красовалась она чистыми и вымощенными булыжником улицами и славилась богатейшими на весь Северный Кавказ фруктово-виноградными садами. Жители этой слободы более года скитались на чужой стороне и, конечно, в течении этого времени повидали не мало горя. Но наконец в мае месяце с. г. с приходом Добрармии, открылся в слободу путь и беженцы ее один за другим хлынули вслед за войском. По приезде хасав-юртовцы увидели, что от цветущей слободы остались одни лишь развалины. Сады почти совершенно погибли, т. к. за отсутствием хозяев плодовые деревья частью порублены теми же туземцами, а частью засохли, а виноградники номерами или попрели в земле. Для приведения их в должный порядок, безусловно, не мало потребуется времени, сил и средств. В Хасав-Юрт был назначен начальник округа, управления которого обосновалось в этой разоренной слободе; именно с ним была открыта и почтово-телеграфная контора. На местах была назначена участковая власть и правительственные старшины селений округа. Узнав о том, что в слободе ни имеется управление округа, почтово-телеграфная контора, а главное гарнизон войск, слобожане стали возвращаться с своими семьями и с ними возвращались также разоренные русские и немцы окрестный слобод селений, хуторов и колоний. Когда в слободе появилась часть жителей составлявшая небольшое общество, то прежде всего было преступлено к организацию своего слободского правления. Старшиной слободы был избран Иван, Малюшенко, который и до переворота состоял в этой должности 14 лет. Дальнейшей задачей переселенцев являлись восстановление своих разоренных домов, но для этого требовался материал, которого не было. Тогда по распоряжению властей туземных населением слободы и только некоторыми жителями окрестных селений брал в очень ограниченном количестве доставлен награбленный ими с построек лесной материал и кое-какие домашние вещи, пришедшие почти что в негодности. В целях скорейшего заселения слободы, жители собрались на сход 4 августа с. г., где поста желающим приступить к постройке дать необходимый материал. Приблизительно 3 месяца слобожане и окрестные хуторяне прожили спокойно, а за тем последние стали вновь подвергаться разграблению со стороны тех-же туземцев При, этом пострадали вновь заселившиеся хутора: Кок-рек, Прянившников, Акайчиковский, Рамваевский (Покровский) и Симсир. Так как дальше грабить было некого и очередь была за слободой, то в одну прекрасную ночь было сделано нападение на южную часть слободы. Вскоре после этого грабители напали и на управление округа, а вслед за этим сделали вторичное нападение слободу и железнодорожную станцию, но оба эти нападения были отбиты. Наконец, банды чеченцев, разобрав железнодорожный путь между Хасав-Юртом и Гудермесом организовали в широком масштабе последнюю попытку разграбления слободы 8 октября после обеда со стороны Ауховских селений показались с гор масса верховых и пеших чеченцев, которые решили сделать нападение на гарнизон и железнодорожную станцию и взять слободу в свои руки. Банда была в Слободе встречена засевшей цепью войск, началась перестрелка, которая продолжались ровно сутки. В результате банда вынуждена была отступить с значительными потерями. По окончании боя стили выясняться бедствия, причиненные слободе новым нашествием бандитов. Отовсюду раздавались плач, крики и стоны, родители разыскивали своих детей, а дети родителей. Оказались жертвы среди мирных жителей, в числе которых был зверски убитый и сожженный старшина Малюшенко. Его труп, обгорелый с разможженной головой, был найден на окраине слободы возле казенного бассейна. Человек 50 мужчин, женщин и детей взято чеченцами в плен и уведены в Ведено; в число их попал назначенный перед этим нападением в слободу священник. Участь, постигшая их неизвестна. В разорении слободы и в перечисленных нападениях за последнее время, главную роль играли ауховцы, которыми также вырублен и общественный лес, более 100 десятин. Так много перестрадавшие и перенесшие столько бед жители Хасав-Юрта надеются что зверствам туземных бандитов будет похоже конец и слобода получит в ближайшем времени возможность зажить мирною жизнью.
В плену у чеченцев. В субботу с вечерним петровецким поездом не вернулся в Грозный подпоручик Еременко, бежавший из чеченского плена. Еременко был взят в плен в Кади-Юрте 20 дней назад, когда маленький отряд русских в количестве 35 человек два дни отбивался от скопища чеченцев в 8000 человек. По израсходовании патронов нашим отрядом, чеченцы ворвались в здание станции и перебили большинство защитников. Подпоручина же еременко после того, как его раздели до рубашки, взял за руку и объявил своим пленником, чеченец Атабей из аула Цонторой. Не смотря на то, что часть чеченцев настоятельно требовала расстрела Еременко, Атабею с односельчанами удалось его отстоять. Отведенный в аул Цонторой, он прожил там 18 дней и на конец бежало при помощи того же Атобея и другого чеченцы Абу-Бажара. Эти два чеченцы, веди его только ночью проведя через селение Ойсунгур и оставили подведя на версту к Кади-Юрт. На дорогу дали Еременке бурку, папаху и на ноги чусты, так как у него кроме рубашки и брюк не было ничего. Подведя к Кади-Юрту, вещи эти чеченцы отобрали и он босой и в одной рубашке добрались до своих, где его конечно обогрели и одели. Будучи в плену Еременко видел еще троих солдат своего отряда. Относительно же судьбы оставленных он ничего не знает. Обращались с ним чеченцы все время хорошо и кормили тем же, что ели сами.
Местная жизнь. Бегство грузин из Чечни. Из Чечни сообщают, что 19-го октября грузинские офицеры и инструктора во главе с генералом Кереселидзе покинули Шатой, направляясь в Грузию, и выражая негодование по адресу обманувших их чеченских главарей, уверявших, что чеченцы жаждут борьбы за национальные идеалы и независимость и нуждаются только в оружии и инструктором; при уходе ими оружия. Поэтому Аргунское ущелье стало на себя русские из рода Гикало. Одеты они очень плохо и питаются хлебом, вымеленным из чеченского склада. Горные чеченцы относятся к большевикам отрицательно, и в военных действиях принимают участие под давлением сил.
Письмо Чеченца-фронтовика. На имя правителя Чечни получено письмо от старшего урядника 4-го чеченского полка Эсенмурзаева с просьбой разостлать по аулам или опубликовать его обращение к своим единоверцам чеченцам и другим магометанам в котором он упоминая, что Бог наказывает их за ослушание святого Корана, разорением и разрушением селений, предупреждает, что у генерала Деникина имеется такая сила и столько припасов, что он в одну неделю может очистить всю Терскую область от мятежников и что войска его ближе от Москвы и скоро ее возьмут, и потому советуют бросить пьянство и грабежи и исполнять приказы генерала Деникина.
Беженцы армяне. Грозненский Армянский Национальный Совет приступил к обложению местных Армян с целью собрать деньги для снаряжения и отправки на родину по предписанию главного командования армянских беженцев призывного возраста на Северном Кавказе.
«В горах Кавказа». 1919—1920. А. Костерин
Исторический очерк Горского революционного движения. Владикавказ. 1921.
1917—1918 г. г. Волна февральской революции вспыхнула народности бывшей Терской области. Вековой гнет царского деспотизма пал и народности Кавказа почувствовали возможность освободиться из-под опеки царских чиновников и офицеров.
По своему классовому состоянию горцы не отличались резко друг от друга. Исключительно только в Кабарде и Балкарии сохранился класс помещиков-феодалов, князей, «узденей». Только здесь он был достаточно мощен и организован. Среди других народностей помещики были слабы и малочисленны. Но все народности имели одного общего врага в лице царского правительства, которое своей политикой лишило их лучших земельных угодий и национально-культурного развития. Кроме того горцы объединялись общей религией. Культурная отсталость способствовала могучему влиянию шейхов и мулл. Это экономическое и культурное однородное состояние дало возможность горцам на первых порах выступать с общими лозунгами, во главе с шейхами и муллами, помещиками и кулаками.
Это движение выливалось в национально-религиозные формы, направленные против русского влияния, русского деспотизма.
Но за этот же период революционная Горская беднота стала организовываться для борьбы с контр-революцией. В организованных формах бедноты в силу различия экономического и культурного развития не было единства.
Кабарда и Балкария организовалась вокруг духовенства, которое здесь стояло на стороне кулаческого крестьянства, ведущего борьбу с князьями. В Осетии еще с 1905 года существовала революционная организация «КЕРМЕН», вылившаяся затем в коммунистическую партию. В февральскую революцию «КЕРМЕН» имела уже свои отряды, которые с оружием в руках стали отстаивать свои права.
С первым же ударом октябрьской революции все казачьи и контр-революционные круги стали организовываться для борьбы с нарастающим движением бедноты. Начался 1918 год, охваченный пламенем национальных войн.
Вся Терская область развалилась на клочки. Каждая народность стремилась отмежеваться от других и захватить в свои руки наибольшее количество благ. Главным обладателем этих благ являлось казачество, вместе с тем оплот контр-революции. Внутри народностей шла борьба интернациональных групп с националистическим и фанатическим угаром. Но их голоса тонули в общем хоре разбушевавшихся страстей. Под грохот этих событий контр-революции усиленно стягивала свои силы. И когда к лету 1918 года удалось ввести в русло разбушевавшиеся страсти контр-революция во главе с казачьими верхами открыто выступила. Были моменты, когда казалось, что разгул реакции окончательно зальет берега Терека. Лишь отдельные островки – Кизляр, Грозный, Владикавказ – еще держались и с беззаветной стойкостью отражали удары царских полковников. Но затем объединенными национально-революционными силами восстание было раздавлено.
В этой борьбе с российской контр-революцией сыграло видную роль революционно-национальное движение горцев без мулл, шейхов и помещиков. Отношение вождей этого движения к российской контр-революции находит яркое отражение в речи Наркома по национальным делам Асланбека Шерипова на Народном съезде. Здесь говорили, что казаки 300 лет были революционерами. Нужно было иметь мужество, чтобы сказать это когда казаки до февраля 1917 года, а в некоторых местах и позже, до настоящего времени, были оплотом и опричником империализма. Здесь говорилось, что казачество платило контрибуцию царизму. Но они брали контрибуцию с тех, кто веками боролся за свободу, кто погибал в этой смертельной борьбе и от земельного голода. Нам здесь говорят, что казачье движение – это народное движение против отдельных советов и красноармейской вольницы. Тем, кто упрекал левый сектор в недостаточно серьезном отношении к вопросу, самим не следует объяснить такое большое явление, копаясь в мелочах. Чтобы принять это движение, нам надо сделать хотя краткий обзор истории революции в Терской области. Когда после февральского переворота приехали сюда члены 4-ой Государственной Думы Караулов и Паша Чермоев и сообщили, что там, в центрах, произошла революция, здесь не все это поняли и почувствовали. Казачество поддерживалось монархическим кулаком и когда он пал, оно лишилось таким образом поддержки. А казаки знали, что те, кто лишь терпел и страдал от империализма, кто был загнан в пустынные горы силою завоевателей, потребует земли и не только в резолюциях, а на деле и казачеству придется потесниться. И казаки, коим это было невыгодно, находили себе союзников среди тех, горцев, которые и 60 лет тому назад боролись против нашей свободы. Это союз объединенных горцев – Терско-Дагестанское правительство. Те, когда старались направить стремления горцев в другую сторону. Мы тогда боролись, чтобы направить Горскую массу по этому пути, по которому она теперь и идет. Погромы со стороны масс солдат, шедших с фронта и погромы в городах имевшие тогда место, провоцировались. Наше духовенство и помещики старались направить народное негодование именно против бессознательных людей. но я укажу и еще обстоятельства. Те полковники и казачьи офицеры, кои предлагали выгнать всех пришлых и разделить с горцами их земли, те толкали горожан в наступление на Чечню, обещая помощь, а потом в Грозненской станице вывесили белый и объявили себя нейтральными. Когда казаки и наши верхи по особым соображениям признали Советскую власть они думали, что это признание ни к чему не обяжет, но когда увидели, что революция в области развивается, захватывая все более широкие круги населения, они испугались за порядок и благополучие и пошли против Советской власти. Полковник Рымарь, который на Моздокском Съезде призывал благословение на поход против Чеченцев, потом признал Советскую власть и дальше стал одним из руководителей борьбы против Советов. Но контр-революционеры есть во всех группах. И у нас Чеченцев, те которые мне предлагали на моздокском Съезде признать Советскую власть, образовали потом Атагинский Народный Совет враждебный нам. Я знаю, что в Грозном казаки агитировали за наступление Советских войск на Чеченцев, но на помощь не пошли. Помощи не дали и отпечатали во множестве экземпляров особое объявление, почему не дали помощи и эту бумагу Кизлярский Совет передал контр-революционному Атагинскому Совету. Чеченско-ингушская фракция считает это движение контр-революционным по самой его сущности. Здесь определенная группа населения думает вернуть свои привилегии. И все контр-революционеры с восхищением смотрят, за этим движением. И если это движение не будет раздавлено, то найдет поддержку и в Чечне и Кабарде и по всей Терской области. Если здесь задают мне вопросы, смущающие других, то и я спрошу – не понимаю, Казачья Крестьянская фракция не отмежуется от Казачьего Крестьянского Моздокского Совета. Мы отмежевались от нашего Атагинского. Здесь получается двусмысленное положение. Отмежуйтесь и оно станет ясным. Конкретно я скажу, что если в Терской области в ближайшее время в эти дни не будет создан единый революционный фронт, то мы представители трудовых народов будем разбиты. В Чечне нет интеллигенции, но есть трудовой народ и в его отношение к Советской власти мы верим больше, чем в резолюции казачества о признании Центральной Советской власти. Здесь мы заявляем, что когда будет надо, мы покажем, как боремся за свободу. Во время Шамиля мюриды необразованные, не окончившие юридического факультета как Мамулов, воевали и умирали за свободу. И если теперь Вы не найдете среди нас мюридов Газавата, то найдете мюридов революции, которые пойдут умирать за свободу, как шли те мюриды». Горцы сдержали слово и белогвардейцы были выброшены с Терека. Конец 1918 года проходит в усиленном закреплении революционных завоеваний. Кабарда и Балкария очистились от влияния князей. Их угодия отходили к крестьянству. Громадные табуны лошадей послужили для организации красных конных частей. «КЕРМЕНИСТЫ» закрепляли свое влияние на бедноту. В Ингушетии народилась коммунистическая организация. Лишь наиболее культурно отсталая Чечня оставалась под влиянием мулл и националистических чувств. Но и здесь уже намечалась будущая коммунистическая организация среди Чеченской молодежи. Их ярким выразителем был Аслан-Бек Шерипов. Насколько резко становились уже тогда революционные вопросы, видно из воззвания Аслан-Бека к трудовым Чеченцам: «Проснитесь все честные Чеченцы. Наши предки гибли за эту свободу, за землю Вы все должны восстать как один человек. Не должны быть партий и их главарей шейхов, а должен быть единый трудовой Чеченский народ. И тогда Вы защитите свободу, власть и завоюете землю. Мы молодежь верим, в то, что еще не погибли в Чечне герои и борцы за народную свободу. Все, что здесь пишется, сознается народом. Чувствуется и думается, но никто не смеет говорить и действовать. Будьте же смелы, ведь все в руках народа, только поймите друг друга, объединитесь и тогда Вам никто не будет страшен. Мы верим в то, что народ проснется, он уже просыпается, возьмем в свои руки власть и сами будем творить свою жизнь. И восставший народ вопреки злой воле, темной воле шейхов и мулл должен защитить народную власть, ту власть, которая дает Вам землю и волю. На нашей стороне будет победа, ибо на нашей стороне есть вера и любовь, вера в торжество правого дела, в разум Чеченского народа и любовь к свободе». Но национальный фундамент победы над бандами Бичерахона был слишком неустойчив для закрепления Советской власти. Было ясно, что настанет время, когда интернационально-революционное движение столкнется с национально-шовинистическим. Единственной революционной опорой могла быть организованная беднота. На расслоение Горской массы и было обращено все внимание. Вместе с тем усилия Советвласти соединиться с центром, увенчались успехом. Кизляр явился тем окном, через которое лилась из центра волна революционного подъема и коммунистических идей. Девятадцатый год обещал быть годом окончательной победы революции. В это время XI армия, боровшаяся с Добровольческой армией, не выдержала натиска и стала отходить на Кизляр. Таким образом Терской Красной Армии, еще ни окрепшей после боев с Бичераховым, пришлось столкнуться с главными силами Добровольческой Армии. Оттеснив XI армию на Кизляр, Добровольцы бросились на Терцев, подавляя их численностью и организованностью. Здесь то и сказалось слабость Советвласти, опиравшейся главным образом на национально самоопределившиеся народности. Горцы не учли классового момента борьбы Красной Армии с Доброармией. Поэтому активная помощь Красной Армии была ими оказана слабо. Горцы выжидательно следили за исходом борьбы, не оценив врага. Наиболее активное сопротивление было оказано Кабардинцами и Осетинами-«Керменистами». Под давлением белых Кабардинские части отошли в Чечню. Укрывшиеся в горах «Керменисты» ушли через перевал в Грузию. Контр-революционная же часть горцев вполне ясно представляла себе происходящие события и оказала активную помощь добровольцам. Все верхушки предавали дело национального освобождения, начиная с Кабардинских князей и кончая пресловутым Горским правительством в Т. Х. Шуре. Красная Армия под давлением Доброармии стала отходить часть в Грузию, другая часть в Чечню. Но под аулом Ачхой-Мартан отряд Красной армии подвергся поголовному ограблению со стороны Чеченских контр-революционеров, причем до 700 красноармейцев было выдано Добровольцам. Отдельные отряды Кабардинцев и керменистов еще долго бились в своих горах, но затем вынуждены были также уйти в Грузию. Ингушетия и Чечня укрыли у себя красноармейцев и кабардинцев, но сами не проявили активности по отношению к белым. Главная масса красноармейцев скопилась в Чечне в сел. Гойты. Добровольцы вначале не выявили себя, но боязнь, что укрывшиеся красноармейцы составят угрозу в их тылу и стремление пробиться к Петровску заставляло действовать их решительней. В начале марта Добровольцы предъявили требование Чеченцам выдать красноармейцев и не мешать исправлению железной дороги на Петровск.
Первые схватки. Расчистив от красной заразы берега Терека, офицерство наткнулось на глухую, враждебную силу. Эта сила была мало известна, но ясно выражалась затаенная ненависть Чеченца к «галгаскам» (кадетам, казакам). А там за ними был Дагестан, выход к морю, которое открывало дорогу в Закавказье, Туркестан, давало возможность блокировать Астрахань. Из Дагестана шли благоприятные сведения – Горское правительство сдавалось на милость офицерства, приглашая их к себе. Но на пути Чечня, в которой к тому же укрылись тысячи красноармейцев, готовых в удобный момент примкнуть к движению против Доброармии. Необходимо было пробиться к Петровску во что бы то ни стало и очистить Чечню от Красных банд». Чечне был предъявлен ультиматум – выдать красноармейцев и не мешать исправлению железной дороги. Потребовать выдачи гостя означает кровную обиду для горца, если его гость будет терпеть обиды от своих врагов. Гость пользуется охраной Шариата. Чечня отказалась выполнить ультиматум. Белогвардейцы решили привести Чечню к покорности. 8-го марта сильный отряд казаков появляется под аулом Гойты.
Гойты – центр революционной Чечни. Масса красноармейцев нашла здесь приют. Добровольцы подошли рано утром к аулу и заняли передовые окопы. Аул встревожился и в улицах завязалась жаркая схватка. Красноармейцы встали у пулеметов. Несколько раз казаки переходили в атаку, но каждый раз атаки отбивались с большим для них уроном. На грохот орудий, треск пулеметов прискакали из соседних аулов Чеченцы на помощь. После нескольких часов боя казаки были разбиты на голову. Добровольцы были обескуражены подобным отпором Контр-революционные слои уверяли, что Чечня не будет защищать гойтинцев. Совершенно неожиданно Чечня выступила в этом бою как единое, но расслоенное целое. В общем потоке национального религиозного энтузиазма тонули отдельные контр-революционные голоса. Страшная растерянность и недоумение чувствуется в приказе ген. Шатова открывающего первое действие в длинной веренице событий:
«В аулы Алхан-Юрт, Гехи, Урус-Мартан, Атаги, Чечен. «Сегодня по приказанию начальства я предпринял наступление на аул Гойты для захвата скрывшихся там большевиков и для ликвидации там большевизма, в районе близком от частей Добровольческой армии. Наступление это велось с ведома и одобрения Горского правительства, причем в нем должны были принять участие части Дагестана и Чеченских полков. Несмотря на предупреждения мои в некоторые аулы, что я вовсе не веду борьбу с Чеченским народом, что я доказал тем, что проходил мимо попутных аулов и даже не оставлял никакой охраны, показывая им тем свое доверие. Вместе с тем, имея под своей командой многочисленные части Терских казаков и зная обостренные отношения между Чеченцами и Терскими казаками, я не взял с собою ни одного Терского казака. Однако доверие мое оказалось ошибочно. Все окрестные аулы поднялись против меня и стали нападать на меня со всех сторон. Аул же Алхан-Юрт, который я мог снести с моего пути, напал на моих отдельных людей, шедших ы тыл, ограбили их и убили. Все это показывает насколько Чеченский народ не уяснил себе задачу Добровольческой армии, которая не ищет покорения народов, а цель бороться с большевизмом. Если Чеченский народ не хочет одуматься и если селение Гойты, северную часть которого я сегодня занял, не пришлет своих представителей для принятия моих условий по выдаче большевиков и других, то буду принужден действовать уже не так слабо как сегодня, а беспощадно карать всякое сопротивление мне. Сегодняшний день я выеду в Грозный, где буду ждать немедленного прибытия представителей от аулов. Надеюсь, что народ одумается – не заставит меня принять меры, которые я сам бы не хотел».
Так началась упорная борьба горцев с царскими генералами, продолжавшаяся 14 месяцев. Уничтожив Красную армию, Добровольцы вступили в борьбу с неуязвимыми партизанами, не имея возможности настичь их в лесах и горах, белые обрушились на народности в целом. Эта схватка порою превращалась в ужасное истребление Горского населения, громились и жглись аулы, население местами почти поголовно уходило со своим скарбом в горы. Достигнув видимой покорности на плоскости, Добровольцы обложили население контрибуций, проводили мобилизацию, требовали выдачи скрывшихся красноармейцев.
В особенности ожесточенный характер принимала борьба в районах Чечни. Чеченцы стали на пути царского офицерства к Дагестану. И на нее обрушилась вся ненависть полковников и генералов. Оправившись от первого удара под Гойтами и подтянув силы, Добровольцы широким фронтом вновь 26 марта повели наступление на Чечню. В эти бои, продолжавшиеся несколько дней, была вовлечена вся Чечня. С далеких гор спускались горцы. Прибывшие отряды организовали Штаб для руководства боевыми действиями. «Тов. Гикало, – пишет в это время Аслан-Бек – главари чеченцев, собравшихся в Алхан-Юрте, просят Вас прибыть возможно скорее сюда. Они организовались в Штабе и хотят просить Вас помочь им своим советом и указаниями. Я прибыл сегодня, говорил в организации – все прошло великолепно, меня встретили даже салютом. Важно то, что я теперь могу все-таки работать. Со мною прибыли горцы, прибудут еще. Здесь собралось очень много людей, в Ханкальском ущелье тоже много чеченцев. Общее настроение – наступательное. Прибудьте непременно. Возьмите с собой еще охрану. Привет – Аслан-Бек Шерипов». Главные удары добровольцы направили по линии железной дороги и на аул Алхан-Юрт, открывающий дорогу и глубь Чечни. Три дня тяжелая артиллерия громила Алхан-Юрт. Три дня бешенные атаки отбивались Чеченцами, неся серьезные потери в рядах белых. С таким же упорством отбивали Чеченцы наступление по линии жел. дороги. Наконец, к концу третьего дня, добровольцы прорвали фронт под Алхан-Юртом, сожгли его и еще несколько мелких селений. Подобных же результатов добились они и на Петровском направлении. Тогда то вышли на сцену все те, которые до сего времени боялись идти против народного движения. Незабываемые контр-революционеры – Алиевы, Чуликовы – пошли торговаться с царскими генералами, заключая мир, «спасая» народ. Чеченцы принуждены были принять условия Добровольцев – выдача красноармейцев, контрибуция, мобилизация и проч. Но принятые условия остались в большинстве лишь на бумаге. Почти все красноармейцы были отправлены в горную полосу. В ряды добровольцев шел воровской разбойничий элемент. Этот период характеризуется неорганизованностью горцев в борьбе с общим врагом, непонимаем своих взаимных национальных интересов и отсутствием в борьбе классового понимания. Их классовые друзья – красноармейцы были совершенно безучастны в этих событиях. Горцы даже побаивались дать им оружие. Старая закоренелая ненависть к русским поработителям была неизжита и на всех русских они не переставали смотреть, как на тайных или явных своих врагов.
Под влиянием разгрома и предательств помещичьих верхов горцев начинается чисто классовый раскол Офицерско-помещичья часть горцев, работающих с добровольцами, глубоко презиралась всеми и приравнивалась к казакам, кадетам. Беднейшие слои с нетерпением ожидали Красных мужиков, возлагая на них все свои чаяния. Эта беднота усиленно муссировала слухи о скором приходе Красной Армии, разгроме добровольцев и пр. Буржуазно националистические круги мечтали о Горской Национальной Республике и возлагали свои надежды на Горское Правительство в Т. Х. Шуре. Религиозные группы во главе с муллами мечтали о Турции, султане и его покровительстве, призывали к священной войне. Все эти течения сочувственно относились к красноармейцам, но и побаивались их усиливавшегося влияния. Апрель и май проходит в дальнейшем движении добровольцев в Дагестан. Это движение разбило надежды целой группы горцев националистов-самостийников. Горское правительство изменило своим задачам и перешло на сторону Добровольцев. В начале июня Ингушетия подняла восстание. Маленькая Ингушетия без надежды на победу подняла оружие против могучего врага генеральской реакции. Враг этот катился к Москве, а здесь маленький народ обрек себя на гибель. Запылали аулы. Не выдержали ингуши-плоскость смирились, но горы жили своею жизнью и не признавали царских генералов.
Разбитые в одиночку Горцы почувствовали слабость в узкой национальной обособленности. Общность политических и экономических задач ломала национальные перегородки. Было ясно, что национально-разрозненные, они бессильны против могучего организованного врага. Эта замкнутость ослабила силу сопротивляемости Советской власти на Тереке и явилась причиной разгрома целого ряда аулов. Ценою сожженных аулов, сотен убитых и искалеченных познавали горцы свои ошибки. Интересы собственной колокольни заменились обще-горскими задачами. Цементом, который сковал Горцев в общей борьбе с царскими генералами – явился Дагестан.
Слобода Ведено и слобода Шатой. Преданные Горским Правительством Дагестанцы первое время не смогли дать серьезного отпора неожиданно появившемуся врагу. Но затем из Азербайджана начинают проникать турецкие агенты. Шейхи – Узун-Хаджи и Али-Акушинский стягивают около себя силы. В июне Дагестан все более заполняется турецкими агентами, офицерами, солдатами. Турками кишат все горы. Панисламистская агитация была поднята до максимума. Мечта шейхов и мулл о присоединении Кавказа под высокую руку Халифата как будто сбывалась. Турецкие агенты и мюриды шейхов проникают в Чечню, Ингушетию, Кабарду. Престиж святых поднимается до небывалой высоты. Религиозный энтузиазм охватывает горские массы. Возвращались времена Имама Шамиля. Религия должна была спаять национально-разрозненные массы и под зеленым флагом Магомета повести борьбу с неверными за веру и свободу от гнета русских генералов. Под влиянием поражений изживаются национальные группировки. Широкие горские масс ищут выхода, бросаются к шейхам и заражаются от них религиозным экстазом. «Газават» – нередко можно было слышать в это время от горцев. Есть массовое движение, а герои найдутся. Таким героем для северного Кавказа явился Шейх Имам Узун Хаджи. С толпой мюридов он появляется в с. Ведено и объявляет войну с добровольцами. Это движение, как религиозно-националистическое, было использовано Закавказскими республиками – Азербайджаном и Грузией в целях создания Горской Республики, как буфер для защиты своей территории от Советской России. Наряду с мюридами, турецкими офицерами, появились агенты меньшевиков и муссаватистов. Вся эта теплая компания не ссорясь друг с другом усиленно пытается сфабриковать новую республику во главе с муллами шейхами. На почве националистического угара под влиянием религиозно-фанатических настроений на поверхности взболамученной Горской массы появляется целый ряд авантюристов. Все они стремятся использовать благоприятную атмосферу в личных целях – одни как духовные отцы-пророки, шейхи, другие как спасители национального единства. В сл. Ведено стекались отряды Чеченцев, Кабардинцев, Ингушей, тавлинцев. Сюда же стягивали и русских красноармейцкв, думая использовать их как спецов военных. Горская беднота, доведенная до отчаяния озверевшими белыми бандами, одурманенная муллами, не видя выхода из создавшегося положения, потянулась за своей черной стаей разнокалиберных авантюристов. Возникало могучее движение, которое ловкие люди быстро взяли в руки.
