bannerbannerbanner
Железный герцог

Мурат Куриев
Железный герцог

Полная версия

Глава третья
Как важно быть полковником

В июле 1789-го сестра Артура Уэлсли, Анна, писала одной из своих подруг: «Беспокоитесь ли вы о судьбе бедной дорогой Франции? Ах, я никогда больше не увижу Парижа!»

Увидит, но нескоро. Вообще-то, они ещё мало что понимали. Во Франции происходило что-то «ужасное», но к чему это приведет, толком никто не знал. Пророки уже были, да кто же их слушает, пророков?

В апреле 1790-го Артур получил место в ирландском парламенте, в «семейном» округе Трим. Ничем особенным он себя не проявил и выделялся разве что молодостью. Какие-то речи произносил. Возмущался притеснениями, которым подвергались «монаршая особа Людовика XVI». Осуждал французскую Национальную гвардию, состоящую из «людей, известных своими намерениями свергнуть правительство». Ничего необычного. Политикой он ещё особо и не интересовался, как события во Франции повлияют на его собственную судьбу, представить не мог.

А произошло, как вскоре выяснилось, вот что. Французские революционеры не только подарили миру идеи равенства и свободы, но и первую мировую войну. Я придерживаюсь такой точки зрения и позже объясню, почему. Пока ограничусь очевидным.

Эта война сделала Наполеона величайшим полководцем в истории. Веллингтона – самым успешным военачальником из всех, кто сражался с французами. Однако в желающих оспорить неоспоримое недостатка нет. Хорошо, продолжайте рассказывать истории о том, что Наполеон, дескать, просто умело «пиарил» свои достижения. Но за Веллингтоном-то подобный грех никогда не числился. О Ватерлоо, например, он вообще терпеть не мог говорить!

Не стоит путать понятия «лучший» и «самый успешный». Первое – предмет для дискуссий, второе – факт. Веллингтон победил всех без исключения маршалов, с кем ему довелось столкнуться. Он победил и самого Наполеона. С чем тут спорить?

И, пожалуй, главное. Дождаться от Наполеона похвалы в адрес своих противников практически невозможно. Однако «доброе слово» иногда находил. Кто же является единственным исключением? Правильно. Веллингтон. Проще всего сказать – герцог разбил императора в последнем сражении, и Наполеон хорошо запомнил последнее. Так ведь в высказываниях о Блюхере что-то «хорошее» есть! О Веллингтоне – никогда.

Говорит ли это о чем-либо? О да! Веллингтон – сила, которую Наполеон так и не сумел постичь. Он его не понимал, не смог просчитать. Вот что до самой смерти выводило его из себя. А нам остается лишь разобраться с ответом на вопрос – так почему же именно Веллингтон стал, повторим, самым успешным? Сложная задача, две трети книги на ее решение уйдет.

Итак, пытаясь забыть несчастную любовь, Артур Уэлсли решил стать настоящим военным. В 1793 капитан Буонапарте отправился брать Тулон, Уэлсли стал подполковником. Патент он, кстати, купил в основном на деньги брата Ричарда. В довольно высоком чине он начинает делать то, что подавляющее большинство офицеров британской армии не делало вовсе, – овладевает профессией.

Начинается удивительная трансформация. Артур, которого все члены его семьи считали ленивым и рассеянным, постепенно приобретает фирменные черты герцога Веллингтона: основательность, методичность, серьезность. Он вникает в детали, он учится не по книгам, а старается понять механизмы. Спустя многие годы в беседе с одним из своих немногих друзей, Джоном Уилсоном Крокером, Веллингтон расскажет ему, как он овладевал полководческим искусством.

«Сначала нужно понять силу и действия одного солдата, затем – роты, батальона, бригады и так далее. Всё это нужно постичь, прежде чем приводить в движение дивизии и армии. Я полагаю, что многим из моих успехов я обязан прежде всего тем, что хорошо усвоил тактику в качестве полкового командира».

Скучновато… Где озарения? Где Его величество случай? Им в стратегии Веллингтона места нет. Зато застраховаться от случайностей – важнейшая часть его стиля. Он, конечно, не сразу это придумал. Жизнь заставила.

33-й пехотный полк впоследствии будет носить имя Веллингтона. Первый полк, который он получил под свое командование. Сделал его лучшим из всех, что были размещены в Ирландии. Как? Да тоже скучно. Он проводил в расположении полка почти всё свое время. Что тут такого? Вообще-то командиры довольно редко навещали своих солдат. Есть много других, куда более приятных дел. Впрочем, если вы думаете, что Артур Уэлсли, подобно Бонапарту, ел с солдатами из одного котелка, то жестоко ошибаетесь. Веллингтон никогда не стремился завоевать солдатскую любовь. Он в этой любви не нуждался. Никогда. Парадокс? Всё объясним со временем.

Что же он делал? То самое. Вникал, пытался постичь. Налаживал дисциплину, контролировал снабжение, следил за подготовкой. Лично, постоянно. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы его полк стал лучшим. Пришло время и повоевать.

…Англия довольно долго не вмешивалась в континентальные европейские дела. О причинах мы здесь рассуждать не будем, так как необходимость «ввязаться в большую войну» – всего лишь вопрос времени. Хочешь не хочешь, а придется. Момент настал весной 1793 года. Санкюлоты объявили войну британской монархии, вторглись в Голландию, и правительство Его Величества решило – нужно действовать. Всё происходило ещё в те времена, когда слово короля значило многое. Именно король Георг III настоял на том, чтобы отправлявшийся в Голландию экспедиционный корпус возглавил его сын, герцог Йоркский.

В жизни Веллингтона ему предстояло сыграть существенную роль, так что следует рассказать о нем чуть подробнее. В 1793 любимцу монарха 30 лет. Он получил военное образование, учился в Европе. Покупать чины Фредерику Йоркскому, естественно, не пришлось. Первое генеральское звание он получил в 19 лет. Ничего плохого или хорошего в этом нет. Он просто сын короля.

Противоречивый персонаж. Как полководец – с треском провалился, когда в качестве верховного главнокомандующего он занимался только организационной деятельностью, то проявил себя очень даже неплохо. Впрочем, отношения герцога Йоркского и с генералом Уэлсли, и с герцогом Веллингтоном будут непростыми.

А в Голландии, куда отправился и 33-й полк, случилась настоящая катастрофа…

Не стоит обвинять лишь неопытного герцога Йоркского, тут всё в комплексе. Английская армия была плохо обученной и слабо организованной. И совершенно не готовой к тому, чтобы сражаться с армией нового типа, с солдатами и генералами революционной Франции. Командир 33-го полка Артур Уэлсли получил важный и, главное, весьма наглядный урок.

…33-й высадился в Остенде 25 июня 1793-го со «второй волной». Это было подкрепление для корпуса герцога Йоркского, которое довело его численность до 20 тысяч человек. В состав корпуса входили также ганноверцы и союзники герцога австрийцы. Координация действий у противников санкюлотов отвратительная, организация повергла любителя порядка Уэлсли в ужас.

Казалось, что при любой опасности главная задача – спасти обозы генералов. Командиры любили воевать с комфортом и даже в грязи есть с фамильного серебра. Злосчастные обозы станут на Пиренеях для генерала Уэлсли настоящим проклятием. Но сделать он всё равно ничего не мог. Традиция!

Сама война была странной. 33-й стоял в арьергарде и боевое крещение получил только в середине апреля 1794-го. До того солдаты Уэлсли только месили грязь. Есть немало историков, утверждающих, что действия герцога Йоркского – череда провалов. Это неправда. Долгое время война шла с переменным успехом. При, заметим, значительном численном превосходстве французов.

Подробно рассказывать о боевых действиях я не буду, хотя бы потому, что Веллингтон в них активного участия не принимал. Но вот что важно. Экспедиция герцога Йоркского – яркий пример того, что противники Франции всё ещё несерьезно относились к начавшейся войне. Австрийцы, например, повоевали немного и решили – с них хватит.

Англичане ввязались в бой с откровенно слабой армией. Офицерский состав – просто беда. Удивительно, что Йоркскому удалось-таки одержать пару побед. При полном отсутствии стратегии! И англичане, и австрийцы оставались в плену иллюзий. Полагали, что с ними будут воевать по старым правилам, скажем, не начинать наступление зимой.

Как же жестоко они просчитались… Французский генерал Пишегрю атаковал англичан в самую жестокую зиму за все восемнадцатое столетие! Отступление корпуса Йоркского было сильно похоже на отступление Наполеона в 1812-м. Масштабы, может, и не те, но бедствия – такие же. И англичане тоже с трудом заняли оборону у реки Ваал.

Артур Уэлсли писал домой, что не снимает одежду уже много дней и большую часть времени проводит на берегу. Они снова чего-то ждали и снова просчитались.

Как только Ваал сковало льдом, Пишегрю бросил своих солдат вперед. Это был конец…

Спустя много лет Веллингтон скажет: «Я научился прежде всего тому, что нельзя делать ни в коем случае». Полезный урок. Он вернулся в Ирландию разочарованным, его раздражала неопределенность. Снова стал адъютантом наместника (теперь – лорда Фитцвильямса). Пять сотен фунтов в год, даже с долгами не расплатишься.

Обстановка – хуже некуда. Вдохновленные французской революцией ирландцы кричат о свободе, а Фитцвильямс – сторонник жесткой линии. Депутат парламента от округа Трим, Артур Уэлсли, защищает своего начальника и сам попадает под огонь резкой критики. Да к черту всё это! Он хочет уйти из армии…

Часть вторая
«Это всё – Индия…»

Введение

Веллингтон так и ответил на вопрос, в чем секрет его военных успехов. «Это всё – Индия…»

Сагибы в белых шлемах, их семьи, туземные слуги. Викторианский век. Мир самодовольных, уверенных в себе людей. Мир, который мы знаем по дагерротипным изображениям середины XIX века. Такой Индии Артур Уэлсли не увидел, но он сделал многое для того, чтобы она такой стала.

 

Он изменил Индию, а Индия – его самого. Генеральский чин? Не главное, поверьте. В Индии Артуру Уэлсли пришлось быть и дипломатом, и политиком. Именно там он получил опыт, который отличал его почти от любого английского генерала. Теперь он не просто умел воевать. Он ещё и знал, что в войне многое решается не только на полях сражений, что на войне нет мелочей. Он знал – и действовал соответствующим образом. Может, тогда он и начал становиться железным?

Глава первая
Старший брат

Ричард, 1-й маркиз Уэлсли, лорд Морнингтон, был старше своего брата Артура на девять лет. Немало. После смерти их отца обязанности главы семьи перешли к Ричарду, которому исполнился 21 год. Тоже немало по тем временам. Ричард, как мы уже знаем, с детства подавал большие надежды, прекрасно учился, и все понимали, что его ждет прекрасная карьера. Членом парламента (не ирландского, а настоящего) он стал в 23 года. Быстро обзавелся влиятельными друзьями. Среди них – сам премьер-министр Уильям Питт Младший. Они практически ровесники, Питт лишь на год старше. Если кто не знает, Питт – самый молодой премьер за всю историю Британии, он стал им в 24 года.

Питт сразу же начал покровительствовать Ричарду Морнингтону. Они были похожи. Молодые, амбициозные, любили к месту и не к месту употреблять цитаты на латыни. Оба – большие эгоисты. Потому и многого добились.

Семье Ричард помогал. Без фанатизма. У него имелись любимцы – Генри, Анна. Артура, что нам известно, он тоже поддерживал. Однако в его потенциал не верил и относился к брату с некой снисходительностью. Да и как он, например, мог оценить его «военные достижения»? Никто не мог.

Артур Уэлсли потерпел неудачу. Вместе с герцогом Йоркским. Но герцога поддерживал король, а Артура – лишь его брат Ричард. И даже Ричард ничего не мог противопоставить очередному наместнику Ирландии, лорду Кэмдену. Тот, по каким-то неведомым причинам, невзлюбил Артура Уэлсли.

Ричард попробовал сделать брата военным министром Ирландии – не получилось. Сам Артур просил Кэмдена назначить его генеральным инспектором артиллерии – отказано. Тогда-то он и решил уйти из армии. Только сначала нужно было подыскать должность. Поиски затягивались. В мае 1796-го Артур Уэлсли, во многом благодаря Ричарду, стал полковником.

Есть, правда, и другая версия. Правительство повысило в чине ряд офицеров из корпуса герцога Йоркского, чтобы хоть как-то компенсировать им переживания от болезненного поражения. Приободрить, так сказать. Прибавка к жалованию точно не заставила Артура прыгать от радости. Он по-прежнему хочет уйти с военной службы. Будущий герцог Веллингтон (о боги!) почти униженно просит лорда Кэмдена дать ему место в министерстве по налогам и сборам или в казначействе.

«…Полагаю, что я не проявлю чрезмерного самомнения, посчитав себя достойным первой же открывшейся в них вакансии…»

Он практически умоляет! Кэмден не даст ему ничего. Здесь бы надо вставить банальное «нет худа без добра», но я лучше добавлю штрих к портрету Веллингтона. Став очень влиятельным человеком, герцог терпеть не мог, когда к нему обращались с просьбами. Просто пунктик какой-то! Все имеют право на слабости…

Уэлсли возвращается в 33-й полк. Как раз в тот момент, когда полк получает приказ отправиться в Индию. В то время служба в «жемчужине британской империи» почетной ещё не была, да и «жемчужиной» Индия пока не стала. Как правило, молодые люди отправлялись в колонию с одной целью – обогатиться. Удавалось сделать это очень немногим.

Буквально единицы через пару десятков лет возвращались домой с разными путями сколоченными состояниями, нездоровым цветом лица и привычками к роскоши «восточного типа». Их презрительно называли набобами, а над их любовью к диким животным и экзотическим птицам посмеивались.

Военная карьера? Теоретически – да, возможна. Но слишком уж много «привходящих факторов». И, как бы это помягче выразиться, успехи за морями не очень высоко ценились. Совсем не случайно Наполеон уже на поле Ватерлоо будет называть Веллингтона сипайским генералом. Что, дескать, ждать от человека, который получил чин в Индии?

Все остальные заслуги император умышленно опускал, иначе презрение не работало. Но в чем Наполеон прав, так это в том, что отношение к колониальным победам действительно было прохладным. Время тому способствовало. В Европе идет «большая война», всё главное – здесь. Кого удивит полководец, в резюме которого фигурируют победы у Серингапатама или Асаи?

Не забудем и про риск заболеть какой-нибудь неприятной болезнью. Про сокрушительный удар по печени, полученный в результате неумеренного потребления спиртных напитков. Веллингтону, впрочем, за печень беспокоиться не стоило. Среди британских аристократов той эпохи он просто белая ворона. Практически не пил! Удивить его изысканными винами – затея бесполезная. Гурманом он тоже не был. В этом они похожи с Наполеоном, совершенно равнодушным к еде и питью.

К чему столь длинное вступление? К тому, что перспектива провести в Индии несколько лет Артура Уэлсли не сильно вдохновляла. И (будем справедливы) чувства к Китти Пэкинхем ещё не остыли. Поскольку история будет иметь продолжение, позволю себе предварительное замечание, здесь оно к месту.

«Канонический» образ Веллингтона – человек, напрочь лишенный чувств. Холодный, сдержанный. Настоящий Железный герцог. Неправда, конечно. То есть, на поле боя он был вполне себе «железным», но в обычной жизни – не без слабостей. Возьму на себя смелость утверждать, что в какой-то момент Артур Уэлсли сам надел на себя что-то вроде маски. В известной степени она его защищала.

Потом маска органично приросла. Так бывает. Человек выбирает для себя некую манеру поведения и становится заложником своего выбора. Ни в коей мере не считаю, будто «холодный» аристократ – что-то напускное. Нет, он таким и был. Только Веллингтон – куда более сложный человек, чем думают многие.

История с Китти Пэкинхем – наглядный тому пример. Конечно же, он ее любил. Когда-то. Совсем молодым. Любил так, как и положено любить в молодости. Не замечая недостатков, не думая о сходстве характеров… Нет, слишком просто, нужно по-другому. Полюбил ее один человек, а женится на ней (это случится) совсем другой. И он уже будет понимать, что черноглазая Китти совершенно ему не подходит! А всё равно – женится. Устроит себе несчастный брак на всю жизнь. Зачем, зачем он это сделал?!

…Он сложный человек. Я ведь так и сказал. Куда сложнее Наполеона, не в обиду императору будет сказано. Многие из его поступков трудно понять, ещё труднее объяснить.

Что же можно утверждать наверняка? Вот что. В жизни Веллингтона есть два определяющих периода. Война на Пиренеях и Индия. Именно они сделали его таким, каким мы его знаем или представляем сегодня. Как это произошло – я расскажу. Пора отправляться в Индию.


…33-й добрался до «жемчужины» не без приключений. Корабли попали в жестокий шторм, сам Артур Уэлсли тяжело заболел и вынужден был задержаться на родине. У него было время хорошо подготовиться к путешествию. Он съездил в Лондон, чтобы урегулировать отношения с кредиторами. Зашел в магазин на Бонд-стрит и купил много, очень много книг.

Биографы Веллингтона любят писать про морскую библиотеку Веллингтона. Уже упомянутый мной Ф. Гведалла тщательно ее проанализировал. «Во-первых, это явно библиотека военного. Во-вторых, в ней широко представлен Восток. В-третьих, книги на трех языках, что совсем не типично для английского офицера».

Что ж, можно сказать и так. Хотя я бы сказал – больше похоже на сборную солянку. И Свифт, и Локк, и Вольтер. Много античных авторов, труды по военной истории, справочники, карты. Самое интересное – масса книг, посвященных Индии. Вот что точно нетипично для английского офицера. Артур Уэлсли приехал к месту службы подготовленным. Он имел представление об обычаях, нравах, географии. Это сильно ему поможет.

Плыть долго – почти восемь месяцев. Он успел и почитать, и даже пофлиртовать со спутницами, двумя молодыми англичанками. Ничего серьезного. В Калькутту прибыли в самом конце 1796-го.

Почти полтора года Артур Уэлсли занимался исключительно тем, что называется «постижение нравов местного общества». Посещал приемы, званые обеды. Дела военные? Так, постольку-поскольку.

Выяснилось, что индийский климат, на который жаловались все англичане, ему вполне подходит. Правда, Веллингтон легко переносил и влажность, и жару. Он и на Пиренеях будет прекрасно себя чувствовать.

Единственное, что его угнетало, – отсутствие перспектив. Генерал-губернатор Джон Шор придерживался политики невмешательства в самом точном смысле слова. Предпочитал, чтобы всё оставалось как есть. Артур Уэлсли устал от бездействия и бесконечных «обедов», на которых, как он вспоминал, «гости кидались друг в друга жареными цыплятами». Как вульгарно! Артуру, который обзавелся изысканными манерами во время обучения во Франции, не нравилось то, что он видел. Ему вообще всё не нравилось.

…Весной 1798-го в Индию прибыл новый генерал-губернатор. Ричард Морнингтон.

Глава вторая
Братья Уэлсли против Тигра Майсура

Протекция… Что без нее мир? Так, игра случаев. Те, кто не любят Веллингтона, очень любят рассуждать о том, что в Индии, дескать, он многого добился исключительно благодаря своему старшему брату. Апологеты Железного герцога считают, что он всего достиг сам. Истина здесь не посередине.

Отношения между братьями были и будут непростыми. По многим причинам. В том числе и потому, что слава Артура в какой-то момент в разы превысит все достижения Ричарда. Ричарду это очень не понравится. Успехи брата он воспринимал довольно болезненно.

А как иначе? Ричард – эгоист, который привык быть в центре внимания. Человек, уже в молодости многого добившийся. Глава семьи… В Индию он привез с собой самого младшего из братьев, Генри. Считалось, что если кто-то и сумеет пойти по «пути Ричарда», то он, Генри. Прекрасно учился, в 18 лет начал дипломатическую карьеру. В Индии именно он станет первым помощником генерал-губернатора, его правой рукой.

Протекция? Внешне – сильно похоже, в действительности – трезвый расчет. Способности Генри Ричард хорошо знал, он в нем был уверен, а насчет Артура…

Надо понимать, что свой имидж политика Ричард, в том числе, создавал и на громких заявлениях о недопустимости протекционизма. Особенно – в Индии. Вот один из его друзей хлопочет за своего племянника. Генерал-губернатор отвечает примерно так. Поддержку окажу, но только в рамках общепринятых правил. Главное – в конце письма. «Большего бы я не сделал даже для родного брата». Каково?

Из писем самого Артура ясно, что он не очень-то рассчитывал на помощь старшего брата. Странно? Вовсе нет. Артур знал о скептическом отношении Ричарда к нему. Пройдет время, и, простим Веллингтону эту маленькую слабость, он испытает некоторое удовольствие от того, что теперь уже Ричард вынужден искать поддержки у Артура. Никакой теплоты в братских отношениях! Но когда надо, все сразу вспоминали, что они – Уэлсли.

А в Индии было так. Какое-то время Ричард присматривается к Артуру. Что он узнает? 33-й полк, по всеобщему мнению, самый боеспособный. Его командир знает в лицо и по фамилии каждого из своих солдат. 680 человек. Такого в биографии Веллингтона больше не будет. Полк постоянно тренируется, в том числе – неслыханная для британской армии вещь – в стрельбе по бумажным мишеням. Полковник Уэлсли всё время объезжает предполагаемые места сражений.

…Генерал-губернатор выслушивает очень квалифицированный доклад и понимает – да, его брат сильно изменился. Ричарду был нужен свой человек в войсках, грамотный советчик. Артур вполне подходил для этой роли. Сложилось то, что мы сегодня обычно называем «командой». Генри Уэлсли, личный секретарь генерал-губернатора, выполнял все деликатные поручения. Шотландец Джон Малькольм (Бой Малькольм), искусный дипломат, несмотря на молодость, проводил переговоры. Артур Уэлсли отвечал за армейские дела. Команда – командой, но из всех троих именно Артур быстро превратился в практически самостоятельную фигуру. Виноват в этом сам Ричард Морнингтон, ведь он приехал в Индию воевать.

Многие считают Ричарда Морнингтона, первого маркиза Уэлсли, лучшим генерал-губернатором в истории Индии. Англичане, разумеется. У индусов на сей счет вполне может быть другое мнение. С чем вряд ли можно спорить, так это с тем, что с точки зрения превращения Индию в колонию Англии значение деятельности Ричарда огромное.

И он точно едва ли не первый генерал-губернатор, который приехал в Индию с конкретной программой действий и знал, как ее реализовать. Крупный британский ученый М. Эдвардс пишет: «Уэлсли намеревался сделать Индию – по крайней мере, политически – подобием единственной системы, которую он хорошо знал, британской. Его далеко идущий план предусматривал создание монумента славы в виде империи на Востоке».

 

Насчет «подобия» согласен не совсем, а про «монумент» – в самую точку. Ричард амбициозен, тщеславен и энергичен. Такие люди и добиваются успеха. Непомерно самолюбив, отсюда его склонность добиваться успеха любыми способами. Если нужно – интриговал. Чем отличался от своего брата Артура, который не добился больших успехов в политике именно потому, что не любил и не умел интриговать. Чтобы закончить с темой отличий скажу, что Ричарду нравился и внешний лоск. В Индии он окружил себя роскошью и великолепием.

Веллингтону это было совершенно чуждо. Даже став очень богатым человеком, он никогда не кичился своим богатством. В общем, братья разные, но в Индии у них одно дело.

Что такое «программа Ричарда Морнингтона»? Упростим до предела.

Первое. Она имела отчетливую антифранцузскую направленность. Новый генерал-губернатор при каждом удобном случае говорил про французские притязания, французские заговоры и т. д. Может, он и спекулировал на французской угрозе, но она всё же реально существовала, а главное – такая позиция находила полную поддержку у правительства.

Второе. Программа имела явно наступательный характер. Здесь губернатор пошел явно дальше полученных им инструкций. Кабинет министров хотел лишь сохранения баланса, Ричарду этого показалось мало. С точки зрения перспективы губернатор действовал правильно. На месте он мог оценить ситуацию гораздо лучше.

Третье. Лорд Морнингтон сразу наметил первоочередную, вполне конкретную цель. Покончить с Типу Султаном, владыкой Майсура (Майсора), известного как ненавистью к англичанам, так и любовью к французам.

Тигр Майсура… Типу Султан по праву заслужил почетное прозвище. Смелый, решительный, умный. Свободно говорил на нескольких языках, включая английский и французский. В отличие от подавляющего большинства восточных правителей, он действительно заботился о своем народе. Вышеупомянутый историк Эдвардс считает, что в правление Типу «его страна процветала».

Типу Султан был дальновиден. Он прекрасно понимал, что англичане рано или поздно захотят покорить все индийские княжества. Печальный опыт у него уже имелся. Он не раз воевал с англичанами и в ходе последней из войн, 1790–1792 гг., потерпел тяжелое поражение. Тигр подписал унизительный мир, по которому выплачивал огромную контрибуцию и потерял значительную часть территории княжества.

Сдаваться владыка Майсура не собирался и очень надеялся на помощь французов. Ещё во времена его отца, Хайдера Али, армию Майсура обучали французские офицеры. Типу Султан увеличил их численность в разы, но он знал, что одних инструкторов явно недостаточно.

Тигр надеялся на заключение с Францией полноценного союза. Он отправлял в Париж тайные миссии, о чем англичане, разумеется, почти сразу узнавали.

Ах, как же сильно хотел Типу Султан привлечь французов на свою сторону! Доходило до совершенно нелепых вещей. Тигр организовал в столице, Серингапатаме, некое подобие Якобинского клуба. Перед дворцом посадили Дерево Свободы. Собравшиеся на площади люди называли своего владыку гражданином Типу и кричали «смерть тиранам!». Всё – для французов, состоявших на службе у султана. Как признавался Тигр, ему самому подобные мероприятия не сильно нравились. Можно только представить, как сильно они не нравились английскому генерал-губернатору.

Ричард Морнингтон собирался начать войну уже летом 1798-го. Считается, что отговорил его как раз брат Артур. Командир 33-го полка объяснил губернатору, что армия пока не готова к боевым действиям. Это, пожалуй, первый пример того, что станет стилем Веллингтона. Не принимать поспешных решений, не рисковать без крайней необходимости.

К тому же и у англичан имелась довольно серьезная проблема. Сложная система управления. Я умышленно не вдаюсь в детали, чтобы не запутать читателя. Если совсем коротко, то власть и авторитет Ост-Индской компании ничуть не меньше, чем у губернатора. Вооруженные силы у компании так и вовсе свои. Любая крупная акция требовала координации и согласования, не говоря уже о том, что для англичан принципиально важно воевать в союзе с лояльными им князьями.

Словом, и готовиться нужно серьезно, и повод найти веский. Для правительства и для союзников. Повод Типу Султан дал сам. Он отправил во Францию очередную делегацию.

Переговоры проходили в Иль-де-Франс. Разгорячившиеся революционеры решили отправить на помощь гражданину Типу аж 150 волонтеров! И не преминули сообщить об этом знаменательном событии в газетах. Морнингтон немедля докладывает военному министру Дандасу: «…Типу со дня на день предпримет атаку на британские владения в Индии». Зачем же ждать? Тем более что армия, по словам губернатора, «находится в прекрасном состоянии».

Мечтавший о военной славе генерал-губернатор сам хотел возглавить армию, но брат снова его отговорил. Командование поручили генералу Джорджу Харрису, давно уже служившему в Индии.

Харрису, опытному генералу, совсем не улыбалась перспектива иметь рядом с собой самого главного начальника. Узнав о том, кому он обязан «счастливым избавлением», Харрис, вопреки недовольству многих офицеров, поставил полковника Уэлсли во главе войск низама Хайдарабада, одного из союзников англичан. Вскоре – так получилось – Артур Уэлсли фактически начал командовать левым крылом всей армии. Заметим, что Ричард к этому не имел никакого отношения. Артуру Уэлсли выпал шанс – и он им воспользовался.

…Типу Султан сопротивлялся отчаянно, но англичане действительно хорошо подготовились. Они двигались к Серингапатаму и к апрелю 1799-го подошли к столице Майсура. Тигр приготовился к осаде.

Город представлял собой типичную восточную крепость. Защищать она могла от беспорядочно атакующих орд, а нет от владеющих современным фортификационным искусством европейских армий. Впрочем, укрепления Серингапатама выглядели внушительными, стены казались прочными.

Пятого апреля англичане стали проводить разведку, и именно в этот день случился едва ли не самый неприятный эпизод в военной карьере Веллингтона. О нем с удовольствием вспоминают противники Железного герцога. Ночью с небольшим отрядом полковник Уэлсли отправился на рекогносцировку. Редкая для него оплошность – никогда раньше он не проводил операций в ночное время, да к тому же и местность знал плохо.

Большой конфуз получился. Солдаты во главе с командиром… заблудились. Они попали под обстрел, несколько человек оказались в плену, были погибшие. Артур Уэлсли в одиночку и с огромным трудом добрался до своих. Неудача могла бы поставить крест на его амбициях, но командира 33-го выручил генерал Харрис. Фактически он замял дело.

Веллингтон, по понятным причинам, не любил вспоминать про этот случай. Однако урок, как обычно, вынес. С тех пор он только в самом крайнем случае начинал операции ночью. И не начинал никогда, если до того тщательно не изучил местность.

Солдаты 33-го и их командир хорошо проявили себя в нескольких стычках у города (днем), отличились при взятии акведука. 26 апреля батареи англичан стали бить по Серингапатаму с близкого расстояния. Четвертого мая в крепостных стенах образовалась достаточно широкая брешь. Штурм!

…Войска вел генерал Бейрд. Он когда-то побывал в плену у майсурцев, у Бейрда имелись личные счеты, мотивировать подчиненных он умел хорошо. Типу Султан сражался прямо на стенах, храбро, как настоящий тигр. Он получил уже три ранения к тому моменту, когда английский солдат заколол Тигра Майсура штыком. Серингапатам пал…

Город разграбили. Ещё долгое время англичане и сипаи расплачивались на деревенских базарах украшениями и слитками драгоценных металлов, захваченных в Серингапатаме. Отряд Артура Уэлсли находился в резерве и вошел в город ночью, когда продолжались только грабежи.

Есть не очень достоверная, но широко распространенная легенда. Дескать, именно им удалось найти тело Типу Султана. И при свете факелов Артур Уэлсли положил руку на грудь поверженного врага, дабы удостовериться в его смерти.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24 
Рейтинг@Mail.ru