Кэтрин Л. Мур
Шамбло
Глава 1
ШАМБЛО!
– Шамбло! Шамбло!
Истерические крики раскатами грома разносились по узким улочкам Лакдарола.
Толпа приближалась. Техасец Джо отступил под ближайшую арку и машинально положил руку на рукоятку бластера. В этом насквозь пропыленном городишке можно было ожидать чего угодно.
Люди только-только начинали обживать Лакдарол. Здешние нравы отличались первобытной грубостью и простотой. Однако Джо, чье имя с уважением произносили во всех питейных заведениях Солнечной системы, имел репутацию человека крайне осторожного. В ожидании дальнейшего развития событий он прислонился спиной к стене.
В начале улицы появилась смуглая девушка в алом, сильно изодранном платье. Она бежала медленно, часто спотыкалась, шумно хватала воздух ртом. За несколько метров до Техасца девушка перешла на шаг, затем привалилась плечом к стене. Она беспомощно озиралась в надежде найти какое-нибудь убежище. Топот приближался, еще секунда – и разъяренная толпа вырвется из-за угла, затопит узкую улочку. Девушка, негромко застонав, бросилась в спасительную темноту арки.
Увидев высокого широкоплечего мужчину с обветренным, дочерна загорелым лицом, она испуганно вскрикнула, покачнулась и осела у его ног.
Девушке угрожает опасность – этот факт не вызывал никаких сомнений. Техасец не отличался чрезмерной галантностью, однако беспомощное, отчаявшееся существо у его ног не могло не разбудить в нем извечное для всех землян сочувствие к слабым и обиженным. Джо вытащил бластер из кобуры. Мгновение спустя из-за угла появились преследователи.
Общая цель объединила самую разношерстную публику: кроме землян здесь были марсиане, венерианцы (чего им не сидится в своих болотах?) и неизвестные Джо существа – обитатели каких-то Богом забытых планет. Не увидев своей жертвы, толпа замерла, затем преследователи двинулись вперед, старательно осматривая все щели и закоулки.
– Что потеряли, ребята?
Часть преследователей обернулась на громкий голос. Над узкой, сжатой каменными стенами улицей повисла напряженная тишина – толпе требовалось время, чтобы осмыслить увиденное. Высокий человек в кожаном комбинезоне космического разведчика сжимал бластер с привычной уверенностью профессионала. Суровое лицо, опаленное яростными лучами десятков неведомых солнц; в бесцветных, почти прозрачных глазах поблескивали опасные огоньки.
Предводитель толпы – кряжистый землянин в рваном комбинезоне со следами форменных нашивок патрульной службы – колебался не более двух секунд. Недоумение на его лице сменил гнев.
– Шамбло! – прохрипел оборванец и бросился вперед.
– Шамбло! – взревела толпа, накатываясь на Техасца. – Шамбло! Шамбло!
Джо стоял, расслабленно привалившись к стене и скрестив руки на груди – поза, отрицавшая возможность быстрых действий. Однако предводитель толпы успел сделать только шаг, как ствол бластера, лежавший на сгибе левого локтя разведчика, описал полукруг. Узкий луч слепящего белого света взрезал мостовую огненной дугой. Толпа смешалась. Передние ряды отхлынули назад, задние продолжали напирать. Губы Техасца изогнулись в саркастической усмешке. Тем не менее вожак преследователей оказался смелее остальных: угрожающе сжав кулаки, он шагнул к быстро тускневшей черте.
– Так ты что, – зловеще произнес Джо, – хочешь пересечь мою границу?
– Отдай нам эту девку!
– Отдать? А вы разве не можете взять ее сами? Руки коротки? – Безрассудная, казалось бы, самоуверенность разведчика покоилась на трезвом, холодном расчете. Техасец, опытный психолог, прекрасно знал повадки толпы и мог достаточно точно оценить ситуацию. Опасность, конечно же, была – правда, не смертельная. Девушка в красном вызывала у преследователей абсолютно необъяснимую ярость, однако на Джо это чувство не распространялось. Воинственная толпа давно бы схватилась за бластеры, а эти ребята только размахивают кулаками. Намять бока могут, но не более. Техасец широко ухмыльнулся и принял прежнюю расслабленную позу.
Толпа снова качнулась вперед. Угрожающие выкрики зазвучали громче. Судорожные всхлипывания девушки превратились в почти непрерывный стон.
– Что вам от нее нужно? – поинтересовался Джо.
– Это Шамбло! Разве ты не видишь, что она – Шамбло? Отдай эту девку нам, а мы о ней позаботимся.
– Я сам о ней позабочусь, – Техасец невозмутимо пожал плечами.
– Да она же Шамбло! Ты что, идиот? Мы никогда не оставляем этих тварей в живых! Отдай ее нам, и дело с концом!
Слово «Шамбло» не имело для Джо никакого смысла, а угрозы и требования только укрепляли его врожденное упрямство. Люди подступили к самому краю остывшей уже борозды. От диких, яростных воплей закладывало уши.
– Шамбло! Отдай нам Шамбло! Шамбло!
Маска ленивого безразличия становилась опасной – разгоряченные преследователи могут недооценить противника.
– Назад! – Техасец угрожающе повел стволом бластера. – Назад, если хотите жить! Она моя!
Нет, у него и в мыслях не было применять оружие. Один-единственный выстрел – и все, можно заказывать гроб, а кому же охота расставаться с жизнью ради пусть даже самой распрекрасной девицы? Ее преследователи явно не собирались убивать невесть откуда взявшегося землянина. А вот избить – запросто. Техасец Джо внутренне подобрался, готовясь отразить натиск толпы.
Но тут произошло нечто невероятное. Ближайшие к Джо люди, услышав его вызывающую угрозу, резко подались назад. На их лицах не было ни страха, ни даже недавней ярости – только полное, безграничное изумление.
– Твоя? – недоуменно переспросил предводитель преследователей. – Она твоя?
Джо картинно расставил ноги, заслоняя жалкую, съежившуюся фигурку девушки.
– Да. – Он снова повел стволом бластера. – Моя. И вы ее не получите. Отойдите!
Ужас, брезгливость, недоумение с калейдоскопической быстротой сменялись на лице предводителя.
– Так значит, она – твоя?
Джо коротко кивнул. Бывший патрульный махнул рукой и произнес – нет, выдохнул:
– Это… его… тварь.
Крики стихли, все как один смотрели на Техасца с безграничным, не поддававшимся никакому разумному объяснению презрением.
– Твоя так твоя. – Предводитель сплюнул на мостовую, растер плевок ногой, повернулся и пошел прочь. – Только, – бросил он через плечо, – пусть она больше не шляется по нашему городу.
Толпа начала расходиться. Джо недоуменно пожал плечами. Ураганы страстей не стихают мгновенно – впрочем, как и природные ураганы. К тому же Лакдарол не отличался особой строгостью нравов. Заявление «эта девушка моя» вряд ли смутило бы любого из его жителей – от старика до ребенка. Нет, Техасец буквально всей кожей ощущал, что странная реакция толпы имеет совсем другую причину. Отвращение появилось на всех лицах одновременно – будто он признался, что завтракает грудными младенцами.
Люди расходились поспешно, чуть ли не бегом, словно боясь подхватить какую-то заразу. Улица быстро пустела. Гибкий как лоза венерианец издевательски крикнул: «Шамбло!» – и исчез за углом. Мысли Техасца устремились в новое русло. Шамбло… Какое-то французское слово? Странно услышать его здесь! «Мы никогда не оставляем этих тварей в живых», – так вроде бы сказал предводитель. Почти как в Ветхом Завете: «Ворожей не оставляй в живых»[1]. Он улыбнулся сходству фраз – и наконец заметил, что девушка уже стоит рядом.
Она поднялась на ноги совершенно бесшумно. Разведчик засунул бластер в кобуру, скользнул взглядом по необычно смуглому лицу, а затем уставился на незнакомку с откровенным любопытством человека, увидевшего существо чуждой породы. Девушка явно не принадлежала к роду людскому. Техасец мгновенно понял это – несмотря на то, что фигура незнакомки была типично женской, а красное платье сидело на ней с непринужденностью, обычно недоступной инопланетянам, пытавшимся одеваться «под человека». Зеленые глаза, вертикально прорезанные узкими кошачьими зрачками, – в них не было ничего человеческого. Их глубина скрывала какую-то темную мудрость. Джо невольно вздрогнул.
У девушки не было ни бровей, ни ресниц; красный тюрбан туго обвивал вполне человеческую голову. Пальцы – по четыре на руках и ногах – заканчивались острыми, чуть изогнутыми когтями, втягивающимися на манер кошачьих. Девушка облизнула губы тонким розовым язычком, таким же кошачьим, как зеленые глаза и когти, – и заговорила:
– Не… боюсь. Теперь. – Ярко блеснули острые зубки.
– И чего это они за тобой гонялись? – поинтересовался Техасец. – Что ты им такого сделала? Шамбло… Имя твое, что ли?
– Я… не говорю вашим… языком. – Девушка (или кто она там была на самом деле?) спотыкалась на каждом слове.
– А ты попробуй. Постарайся… Хотелось бы знать, почему они тебя преследовали? И что теперь… Останешься на улице, или лучше тебя куда-нибудь спрятать? Эти ребята, они совсем озверели.
– Я… пойду… с… тобой, – объявила незнакомка.
– Ну ты даешь! – ухмыльнулся Джо. – И кто ты, кстати, такая? На кошку похожа.
– Я – Шамбло.
Преследователи выкрикивали это слово с ненавистью, девушка произнесла его серьезно и даже торжественно.
– А где ты живешь? Ты марсианка?
– Я пришла из… из далеко… из давно… из далекой страны.
– Подожди! Давай разберемся… Так ты не марсианка?
Шамбло гордо выпрямилась. В ее позе было что-то царственное.
– Марсианка? – презрительно улыбнулась она. – Мой народ… это… это… у вас нет… такого слова.
– А твой язык? Скажи что-нибудь по-своему, может, я его знаю.
В глазах Шамбло мелькнула – Джо мог в этом поклясться – легкая ирония.
– Когда-нибудь… потом… я поговорю с тобой… на своем… языке. Техасец Джо услышал ритмичный хруст щебенки – звук чьих-то шагов – и решил повременить с ответом. Появившийся из-за угла марсианин заметно покачивался, от него за милю несло венерианским сегиром. Заметив в глубине арки яркое пятно, житель марсианских пустынь замер на месте и уставился на девушку. Секунды через две в затуманенном мозгу что-то сработало.
– Шамбло! – Ноги марсианина подгибались и разъезжались, но все же он отважно бросился в атаку. – …Шамбло!
– Иди… куда идешь, – посоветовал Джо, презрительно оттолкнув грязную руку со скрюченными пальцами.
Марсианин попятился.
– Она что, твоя? – прохрипел он. – С чем я тебя и поздравляю.
А затем сплюнул – точь-в-точь как предводитель толпы – и пошел дальше, бормоча самые непристойные и кощунственные слова.
В душе Техасца крепло непонятное, неуютное чувство.
– Ну, – сказал он, провожая марсианина взглядом, – если дело обстоит так серьезно, тебе лучше спрятаться. Куда идем?
– К тебе, – отозвалась девушка.
Джо резко обернулся и взглянул в ее изумрудно-зеленые глаза. Непрестанно пульсирующие зрачки Шамбло раздражали – некий непроницаемый барьер, не позволяющий заглянуть вглубь, в темную бездну.
– Ладно, пошли.
Шамбло поспевала за разведчиком без всяких видимых усилий. Даже в тяжелых походных сапогах Техасец ступал мягко, как кошка, – это знала вся Солнечная система, от Венеры до спутников Юпитера. Но сейчас на этой узкой лакдарольской улице были слышны только его шаги – девушка скользила по грубой щебенчатой мостовой бесшумно, словно бесплотная тень.
Джо выбирал самые пустынные улицы и переулки. Редкие прохожие считали своей обязанностью проводить необычную пару взглядами, в которых читались все те же чувства – ужас и отвращение.
Гостиница – больше напоминавшая ночлежку, – где Техасец Джо снимал однокомнатный номер, располагалась на самой окраине. Лакдарол только-только превращался из лагеря поселенцев в нечто, напоминавшее город. Приличного жилья там практически не было. К тому же задание не позволяло Джо афишировать свой приезд в эту дыру.
В холле не было ни души. Девушка поднялась следом за Джо по лестнице и проскользнула в комнату, не замеченная никем из обитателей гостиницы. Техасец закрыл дверь, привалился к ней спиной и стал с интересом ждать, как отнесется неожиданная гостья к не слишком презентабельной обстановке жилища.
Скомканные простыни на неубранной постели, шаткий столик, пара стульев, облупленное, криво повешенное зеркало… Шамбло равнодушно скользнула взглядом по всему этому убожеству, подошла к окну и застыла, глядя на красную бесплодную пустыню, освещенную косыми лучами закатного солнца.
– Если хочешь, оставайся здесь до моего отъезда, – сказал Джо. – Я жду одного парня. Он вот-вот прилетит с Венеры, и тогда мы дальше… Ты как, не голодная?
– Нет, – с непонятной торопливостью откликнулась девушка. – Я не буду… испытывать… необходимости в пище… некоторое… время.
– Хорошо. Я сейчас уйду и вернусь довольно поздно. Можешь посидеть здесь, можешь прогуляться… Только дверь, пожалуйста, запирай. И сейчас, за мной, тоже запри. Уйдешь – оставь ключ в холле.
Он повернулся, вышел на лестницу. Услышав негромкий скрип ключа в замке, расплылся в улыбке. Уйдет, конечно уйдет! Какая же дура будет сидеть в этой конуре до самой ночи?
Пора вернуться к другим, более важным делам, отошедшим на время в сторону. Задание, забросившее его в Лакдарол, лучше не обсуждать. Так же, как и все предыдущие. И последующие. Жизнь Техасца протекала в сумеречных закоулках вселенной, где нет никаких законов, кроме бластера. Достаточно сказать, что он живо интересовался торговым портом, в частности – экспортными грузами, и что «парнем», которого он ждал, был не кто иной, как знаменитый венерианец Ярол. «Дева», на борту которой должен был прибыть приятель, носилась между планетами с головокружительной скоростью, откровенно издеваясь над кораблями Патруля, не оставляя преследователям ни малейшего шанса на успех. Техасец Джо, Ярол и «Дева», лихая троица, уже доставили руководству Патруля уйму неприятностей. Будущее виделось в еще более радужном свете… Джо распахнул дверь и вышел на пересеченную длинными тенями улицу.
Днем лакдарольцы работают. Ночью они – все до единого – развлекаются. Им что, вообще сна не требуется? Все дело в местных условиях? То же самое происходит на любой из обживаемых человеком планет. Новая порода людей? Скорее, очень старая… Точно так же вели себя первопроходцы, осваивавшие когда-то труднодоступные уголки Земли.
Скрашивая такими в высшей степени глубокомысленными рассуждениями недолгий, но скучный путь, Техасец Джо приближался к центру города. Вот вспыхнули фонари, и улицы начали просыпаться, наполняясь нестройным гомоном горожан. Через час жизнь забурлит… Техасец и сам толком не знал, куда и зачем он идет. Хотелось быть там, где толпа роилась особенно густо, где огни сверкали особенно ярко, где на стойках баров звенели стаканы, наполняясь красным сегиром…
Джо снова оказался на улице уже под утро. А в том, что мостовая под его ногами заметно покачивалась, не было ничего удивительного и – тем более – предосудительного. Глотать сегир в каждом лакдарольском баре, от «Марсианского агнца» до «Нью-Чикаго» включительно, и после этого сохранять полную координацию движений – на такой подвиг не способен никто. Тем не менее Техасец нашел гостиницу без особых затруднений, потратил пять минут на поиски ключа – и радостно вспомнил, что ключ остался дома, в двери. Это, в свою очередь, вызвало другое, уже не столь радостное воспоминание.
Джо постучал в дверь и прислушался. Ни шороха, ни шагов, мертвая тишина.
– Ушла, слава тебе, Гос…
Но тут замок щелкнул, дверь распахнулась. Свет в комнате не горел. Девушка бесшумно отступила к окну – черный силуэт на фоне усыпанного звездами неба.
Техасец щелкнул выключателем, ухватился для равновесия за дверную ручку и прислонился к косяку. Свежий ночной воздух заметно его протрезвил. Алкоголь ударял знаменитому разведчику преимущественно в ноги, оставляя голову относительно ясной – иначе его путь по стезе беззакония уже давным-давно бы закончился.
– Итак, ты осталась…
Это было очевидно и вряд ли нуждалось в подтверждении.
– Я… ждала.
Девушка стояла лицом к Джо, чуть откинувшись назад. Поворот выключателя потушил все звезды, теперь коричнево-алая фигура словно застыла на краю черного, бездонного провала.
– Чего?
Губы Шамбло изогнулись в медленной улыбке. Ответ весьма многозначительный. Или совершенно недвусмысленный. Но это – по меркам земных женщин, на лице же существа с другой планеты безупречная копия кокетливой улыбки выглядела жалко. А с другой стороны… Плавные изгибы тела, легко угадываемые под платьем… Смуглая, бархатистая кожа… Жемчужный блеск зубов… Джо почувствовал возбуждение – и не захотел с ним бороться.
«Черт с ним! Ярола этого не дождешься, а так хоть будет чем время занять…»
– Иди сюда, – велел Джо внезапно охрипшим голосом.
Шамбло потупилась, медленно пересекла комнату и остановилась перед Техасцем. На ее пунцовых губах дрожала все та же, почти человеческая улыбка. Джо взял Шамбло за плечи – слишком гладкие плечи, откликнувшиеся на его прикосновение легкой дрожью. Несокрушимый Техасец задохнулся и крепко обнял девушку, ощутил мягкую податливость изумительного тела, почувствовал, как резко участились удары его собственного сердца, когда нежные руки сомкнулись на его шее. А потом ее лицо оказалось очень, очень близко… Джо не мог отвести взгляда от зеленых, кошачьих глаз, в самой глубине мерно пульсирующих зрачков искрилось что-то бесконечно чуждое. Потянувшись к губам девушки, Техасец внезапно ощутил некий электрический разряд – приступ отвращения, не признающего никаких разумных доводов. Мягкая, бархатистая кожа, яркие, ждущие поцелуя губы на почти человеческом лице, ночная тьма в глубине звериных зрачков – все казалось омерзительным. Джо вспомнил кровожадную толпу и вдруг, неожиданно для себя самого, понял этих людей, их брезгливое презрение.
– Господи! – Техасец даже не подозревал, что прибегнул к древнейшему заклинанию против сил зла и тьмы. А затем схватил девушку за локти, грубо отшвырнул ее прочь и снова привалился к двери, тяжело дыша и пытаясь подавить бешеную вспышку ненависти.
Шамбло пролетела через всю комнату и упала ничком, уронив голову на руки. И тут Джо увидел нечто неожиданное. Из-под тюрбана выбилась плотная прядь ослепительно красных волос. Эта прядь, отчетливо выделявшаяся на смуглой коже щеки, начала шевелиться, извиваться… Техасец потряс головой и присмотрелся повнимательнее.
Но в тот же самый момент Шамбло торопливо, типично женским движением убрала прядь волос под тюрбан и снова спрятала лицо в ладонях. Джо заметил, как блестят между пальцев испуганные глаза. А может – это ему тоже показалось?
Техасец глубоко вздохнул и потер рукой лоб. «Нажрался ты, парень, вот и мерещится всякая чушь. Так что с сегиром пора завязывать. Прядь волос… Непонятная ярость… Облапал девку, затем отшвырнул. И все же, кто она такая? Симпатичная зверюшка, и над тем, что случилось, можно только посмеяться. Ха-ха-ха!»
Смех прозвучал несколько неуверенно.
– Смотри, в будущем без этих штучек, – голос Техасца Джо звенел праведным негодованием. – Я далеко не ангел, но всему должен быть предел.
Он подошел к своей кровати, вытащил из смятой кучи пару одеял и швырнул их в дальний угол комнаты.
– Ложись там.
Шамбло молча поднялась и начала стелить себе постель. Послушное, несправедливо обиженное животное.
В ту ночь Джо приснился странный сон, но, как иногда бывает, сознание не воспринимало, что все происходит во сне. Техасцу казалось, будто он проснулся в той же самой комнате среди ночного мрака. Что-то теплое и влажное, похожее на змею, обвилось вокруг шеи. Змея не сдавливала шею. Она лежала широкой свободной петлей, и от ее легких, ласкающих прикосновений по телу пробегали волны неистового восторга. Этот восторг был острее любого физического наслаждения… Вкрадчивая, влажная теплота, казалось, ласкала его душу. Внезапно в мозгу изможденного экстазом Джо набатным колоколом зазвучало: «Душу продавать нельзя!» А вслед за прозрением пришел ужас, переплавивший экстаз в нечто грозное, отвратительное, ненавистное – и оттого еще более сладкое, мучительно-сладкое. Техасец попытался поднять руки к горлу, чтобы сорвать змею, но его попытка оказалась слабой, неискренней, потому что телесный восторг далеко превосходил душевное отвращение, а руки не хотели повиноваться разуму. Когда Джо удалось собрать в кулак всю силу воли, он обнаружил, что не может пошевелиться. Тело словно превратилось в каменную глыбу. Тошнотворное отвращение нарастало. Техасец упрямо боролся с кошмарным, цепенящим сном – титаническая битва духа с плотью… Потом тьма сомкнулась, и Джо вернулся в спасительное забвение.
Проснулся он от яркого солнечного света и долго лежал без движения, пытаясь восстановить в памяти ночной кошмар. Этот сон удивительно походил на реальность; правда, детали ускользали, оставляя лишь общее впечатление чего-то ужасного и тошнотворно-сладкого. Услышав негромкий шорох, Техасец Джо сбросил ноги с кровати, сел, посмотрел в угол и с облегчением вздохнул. Девушка лежала, уютно свернувшись клубочком, и следила за ним немигающим взглядом зеленых глаз. Кошка, настоящая кошка, только вот хвоста не хватает.
– С добрым утром, – не очень приветливо пробурчал Джо. – Сон увидел чудной, чертовщина всякая… Есть хочешь?
Шамбло молча покачала головой. И снова странная ирония блеснула в ее глазах.
Он потянулся, широко зевнул… Незачем ломать голову над ночным кошмаром. Всему свое время, разберемся с делами, а там, как-нибудь на досуге…
– Что же мне с тобой делать? Ну, проживешь ты здесь день, два, а потом? Я не смогу взять тебя с собой. Где твой дом? Я отвезу тебя… конечно, если не очень далеко, скажи только куда.
Тот же серьезный немигающий взгляд, тот же отрицательный кивок.
– Не хочешь говорить? Ладно. Сиди тогда здесь, пока я не выпишусь из номера. А потом будешь решать свои проблемы сама, у меня других забот по горло.
Техасец нагнулся и подобрал разбросанную у стола одежду.
Через десять минут он завершил свой несложный туалет, пристегнул к бедру кобуру бластера и снова повернулся к девушке.
– Видишь на столе коробку? Там пищевые концентраты. Немного, но с голоду не помрешь, а вечером я принесу что-нибудь получше. И запрись, пожалуйста, как вчера.
Никакой реакции – ни слова, ни кивка. Джо сомневался, поняла ли его девушка, и облегченно вздохнул, услышав за спиной мягкий щелчок замка.
С каждым шагом по лестнице воспоминания о ночном кошмаре становились менее отчетливыми. К тому времени, как Техасец вышел на улицу, мысли о странной девушке и не менее странном сне отступили на второй план, заслоненные неотложными делами.
…Этими делами Джо и занимался до глубокой ночи. Случайный наблюдатель счел бы его праздношатающимся бездельником, однако в действительности все перемещения Джо по Лакдаролу определялись четкими, заранее поставленными целями.
Два часа он слонялся по космопорту, безразлично скользя глазами по прибывающим и отправляющимся кораблям, сонно разглядывая пассажиров, транспортеры и подаваемые к ним контейнеры. На контейнеры он смотрел особенно равнодушно – и особенно часто. Потом Техасец обошел все городские забегаловки – очевидно, стремясь попробовать все имеющиеся в них горячительные напитки. Он болтал о пустяках с представителями чуть ли не всех рас и миров, преимущественно на их родных языках. Ему сообщали сплетни и слухи о тысячах событий, важных и самых заурядных, приключившихся на той или иной из десятков планет. Джо стали известны и последний анекдот про венерианского императора, и последняя сводка с полей китайско-арийских сражений; он услышал последнюю песню Розы Робертсон – «Алабамской розы», как называет свою любимицу мужская половина населения всех цивилизованных планет. В том числе китайцы и даже арийцы. В общем, Техасец провел этот день с немалой пользой и только поздно ночью, по пути к гостинице, вспомнил о темно-шоколадной зеленоглазой девице – даже не вспомнил, а позволил вернуться мыслям, временно загнанным в глубины подсознания.
Недолго размышляя по поводу повседневной диеты своей гостьи, он купил нью-йоркских ростбифов, консервированный венерианский лягушачий суп, дюжину местных яблок и два фунта зеленого салата, великолепно прижившегося на плодородной почве марсианских каналов. Такой подбор продуктов удовлетворил бы вкусы любого представителя известных Джо разумных рас. Удачно проведенный день удачно завершился.
Поднимаясь по лестнице, Техасец распевал вполне пристойным баритоном припев из «Зеленых холмов Земли».
Закончив упражнение по вокалу, Джо осторожно побарабанил в запертую дверь ногой, что свидетельствовало не о пробелах в воспитании, а об изобилии покупок. После секундной паузы негромко скрипнул поворачиваемый в замке ключ. Шамбло распахнула дверь и бесшумно отступила в сторону, глядя из темноты на то, как Техасец борется со своей поклажей.
– Чего ты свет-то не зажигаешь? – Джо наконец свалил груз на хлипкий столик. – Ногу вот из-за тебя о стул расшиб.
– Свет и… тьма… для меня… едины, – пробормотала девушка.
– Понятно… Глаза, как у кошки. Да и вообще ты здорово напоминаешь их породу. Вот, смотри, принес тебе подзаправиться. Выбирай что хочешь. Любишь, киса, ростбиф? Или вы там у себя, не знаю уж где, предпочитаете лягушачий суп?
– Нет, – Шамбло испуганно потрясла головой и попятилась. – Я не могу… есть… вашу пищу.
– Так ты что же, – озабоченно нахмурился Джо, – и эти, из коробки, таблетки… Их ты тоже не ела?
Красный тюрбан качнулся налево, потом направо. Нет.
– Значит, ты просидела тут без крошки во рту… сколько там получается? Больше суток! Ты же с голоду помрешь!
– Совсем… не голодна, – Шамбло пожала плечами.
– Так что же тебе купить? Я еще успею, если бегом. Того она не ест, этого не ест… Чем ты вообще питаешься? Духом святым?
– Я… поем, – негромко сказала Шамбло. – Скоро… я… поем. Ты… не беспокойся.
Девушка отвернулась к окну, к залитой лунным светом пустыне, всем своим видом показывая, что считает вопрос исчерпанным. Техасец окинул стройную фигуру недоуменным взглядом, покачал головой и потянулся за банкой с ростбифом. В обещании «скоро поем» прозвучала странная, тревожная двусмысленность. Да и в чем, собственно, дело? У девицы есть и язык, и зубы, и, судя по формам тела, приблизительно такая же, как у человека, пищеварительная система, значит, человеческая пища ей подходит. Ела она пищевые таблетки, наверняка ела, а теперь врет. Зачем?
Из-под крышки термостойкого контейнера вырвалось облачко пара. Джо вдохнул запах жареного мяса и сглотнул слюну.
– Не хочешь – и не надо, мне больше достанется, – философски заметил он, вываливая содержимое банки в глубокую миску-крышку и вытаскивая из промежутка между внутренним и внешним контейнерами ложку.
Устав созерцать пейзаж за окном («Устала ли? Может, по другой причине? Кто знает, что у этой кошки в голове?»), Шамбло повернулась и выбрала другой объект для изучения – проголодавшегося разведчика. Через некоторое время взгляд ее зеленых немигающих глаз начал действовать Джо на нервы.
– А может, поешь все-таки? – пробубнил он, торопливо проглотив кусок сочного марсианского яблока. – Вкусно.
– Пища… употребляемая мной… вкуснее, – медленно отозвалась Шамбло. И снова, как и пять минут назад, в ее словах прозвучала какая-то зловещая двусмысленность. Ночью, в лесу, у затухающего костра, дети – да и не только дети – любят пугать друг друга и себя самих рассказами про всякую чертовщину… Охваченный неожиданным подозрением, Техасец пристально посмотрел на девушку. В ее словах – нет, скорее не в словах, а в недосказанном – таилась непонятная и все же явственная угроза.
Шамбло встретила испытующий взгляд Техасца совершенно спокойно. Узкие зрачки, рассекавшие изумрудную зелень огромных, широко посаженных глаз, по-прежнему пульсировали с гипнотизирующей ритмичностью – не быстрее, не медленнее. Но яркий, кроваво-красный рот и острые, как у хорька, зубы…
– И чем же ты питаешься? – с наигранной шутливостью поинтересовался Джо. – Кровью?
Девушке потребовалось несколько мгновений, чтобы понять вопрос, затем ее губы изогнулись в насмешливой улыбке.
– Ты думаешь… что я… вампир… да? Нет. Я – Шамбло.
Насмешливое лицо, глубочайшее презрение в голосе… Чтобы отмести неявно высказанное предположение, нужно было его понять, более того – принять полную его логичность. Да и слово-то само – вампир. Вампиры! Детские сказочки… Только вот откуда неземное существо знает земные сказки? Джо не считал себя суеверным человеком, и все же… Повидав на своем веку уйму вещей, он прекрасно знал, что в самой, казалось бы, невероятной легенде может содержаться рациональное зерно. А что касается этой странной девицы…
Техасец с хрустом впился зубами в яблоко и задумался. Расспросить бы ее хорошенько, да что толку, все равно ничего не скажет.
Покончив с мясом и закусив вторым яблоком, Техасец Джо выбросил пустую консервную банку за окно и откинулся на хлипкую спинку стула. Его бесцветные глаза беззастенчиво ощупывали тело девушки. Плавные изгибы тела… Смуглая, бархатистая кожа, едва прикрытая алым тряпьем… Вампир или не вампир, а вот что нелюдь – это точно. И до чего же хорошенькая нелюдь, просто слов нет… Глаза и когти как у кошки, а сама тихонькая, как мышка. Настоящая девица давно бы врезала за такое наглое разглядывание, эта же словно не замечает. Голову, красным полотенцем замотанную, наклонила, в пол уставилась, лапки когтистые на коленях сложила, тихоня тихоней.
Они сидели и молчали. Воздух крошечной комнаты постепенно заряжался электричеством.
Шамбло удивительно напоминала настоящую, земную женщину. Тихая, застенчивая, покорная – если, конечно, забыть про четырехпалые когтистые руки, пульсирующие зрачки зеленых кошачьих глаз… про глубокую, невыразимую словами чужеродность. «Извивающаяся прядь алых волос – померещилось или все-таки было? А вспышка дикого, инстинктивного отвращения? Почему толпа гналась за ней?»
Джо чувствовал мощное, неуклонно нарастающее возбуждение, слышал частый стук своего сердца… и все смотрел и смотрел на смуглую, робко потупившуюся девушку… А затем ее веки поднялись, зеленые кошачьи глаза с бездонными, мерно пульсирующими зрачками уставились на него в упор, и тогда опять пришло отвращение. Животное она, самое настоящее…
Техасец зябко поежился, встряхнул головой, словно прогоняя наваждение, затем встал. Слабость плоти не относилась к числу главных недостатков знаменитого разведчика. Он молча указал на сложенные в углу одеяла и начал приводить в порядок собственную постель.
А потом Джо проснулся – не так, как обычно, постепенно выплывая из глубин забвения, а внезапно, с предвкушением чего-то очень, очень важного. В окно струился яркий лунный свет. Шамбло не спала, она сидела на сложенных одеялах вполоборота к Джо и неспешно сматывала с головы длинную красную ленту тюрбана. Не обделенный вниманием прекрасного пола, разведчик часто бывал свидетелем подобного зрелища, однако сейчас по его спине пробежал острый холодок.
