Мунлайт Шадоу
Что там, за чертой?
– Ну пожалуйста, не надо!
– Так Саша. У тебя есть очень простой выбор. Собирать манатки и уходить отсюда навсегда. Или терпеть. Ты выбрал терпеть? Тогда пошли в душ.
В душе Анна с жестокой нежностью сама вымыла парня, приговаривая какая у него красивая задница и что она станет еще красивее если разукрасить ее ударами розог, чем окончательно его запугала. Под конец помывки она устроила ему контрастный душ, безжалостно чередуя холодную и горячую воду.
Когда Саша со своей мучительницей вернулись в игровую, Дэн уже поставил ведро с розгами рядом с козлами для порки. Надо сказать, что розги были «бархатные», почти детские, щадящие, сантиметров 50. Короткие, с зачищенными почками, гладкие. Анна зная низкий болевой порог мальчика, справедливо сочла, что ему хватит и таких. Она не хотел излишне портить шкурку Викиного нижнего, да и если честно мучить сверх меры у нее не было никакого желания. У нее была другая цель – сделать так, чтобы он ушел и не возвращался. Именно поэтому она сказала:
– Саша, ложись. Я не буду тебя привязывать. Проверим твою выдержку. Ты можешь в любой момент вскочить, но помни – после этого ты потеряешь доступ в мой дом. Поэтому лежи и терпи.
Приподняв голову улегшегося на козлах юноши, она показательно взмахнула перед ним розгой, чтобы он мог оценить предстоящее, после чего отпустив ее зашла за спину.
Визг розги, опускающейся на задницу парня, вскрик – и на попе вспыхнула красная полоса. Еще визг – еще крик – и полос стало две. Надо сказать, Анна любила пороть розгами, но сегодняшняя экзекуция была ей самой отвратительна. На десятом ударе Саша рыдал в голос, на двадцатом выл, но не вставал. Женщина задавалась вопросом – неужели он настолько изменился, настолько прикипел к Вике и ней, что позволяет творить с собой такое? О да, она знала, что многие нижние тащатся от розог, как уж по стекловате, но для Саши это была явно пытка. После тридцатого удара Анна отбросила розги. Попа мальчика выглядела так, что на нее больно было смотреть, хотя порола Анна достаточно умеренно и знала, что уже к пятнице следов не будет видно.
– Что же, Саша ты прощен. Ложись на кровать. Ты был такой терпеливый. Тебя ждет награда…
«Награда» звучало конечно издевательски. Секс в позе наездницы после такой порки по замыслу Анны должен был стать последней каплей, которая заставит его сбежать – ведь мальчику и лежать на спине было сейчас больно, а уж если кто сядет сверху… Должен был, но не стал. Против ее ожидания, Саша, несмотря на боль, которая заставляла его морщиться и стонать, действительно воспринял это как награду, а не новое наказание. Благодать была сильнее боли. Мальчик давно стал сексозависимым. Вика, и в меньшей степени Анна, стали для него наркотиком. Если для того, чтобы получить удовольствие требовалось терпеть – он был готов. По окончанию жесткой и интенсивной скачки, Саша благодарил Анну за секс и эта благодарность была искренней.
Дальнейший день происходил для парня как в кошмарном кино. Вся еды из собачьей миски исключительно, пощечины, таскание за волосы. Под Сашины вопли Анна заставляла своих домашних крыс бегать по мальчику, который их панически боялся и просил убрать, оставление в подвешенном состоянии с кляпом и повязкой на глазах в одиночестве – Саша страдал, но не уходил. На его глазах пороли счастливого Дэна небольшим кнутом, угрожая что в следующий раз так поступят и с ним – он трясся от страха, но не уходил.
На ночь юношу оставили спать в таком же состоянии как с понедельника на вторник, с той лишь разницей, что Анна строго настрого запретила Дэну выключать вибратор. А когда тот ночью хотел это сделать втайне от нее, женщина шипя привязал его к кровати и пообещала ему это припомнить.
Утро встречали все в подавленном состоянии. Дэн – потому, что был пойман за попыткой нарушить приказ своей госпожи и в страхе наказания. Саша, поедая завтрак за столом (Анна позволила ему за ним сидеть, потому что поняла, что от питания из собачьей миски он все равно не уйдет, а унижать зазря не любила) – боялся сегодняшнего дня, не зная какие ужасы он ему сулит. Он практически не спал эту ночь, спина его болела от иголок, на которых он всю ночь ерзал.
Но мрачнее всего была Анна. Ей звонила Вика и ругалась, предъявляя претензии «Куда она прячет от нее Сашу!» – что не добавляло хорошего настроения. Но главное – время стремительно истекала. Оставалось меньше двух суток, а Саша все не уходил.
Она склонялась к жестокому решению: Взять и приказать Дэну отыметь Сашу. Это будет достойным наказанием им обоим. Дэн, хоть с глубоким отвращением, но выполнит ее приказ, а Саша… или сбежит, или подчинится и этим заплатит за все свое упорство. Анна готова была уже отдать распоряжение, но остановилась. Она понимала, что такой приказ, будет зло, ЗЛО в чистом виде. А она хоть и перешла вся рамки разумности, но она же не зло? Нет, так нельзя.
Однако была еще одна вещь, которую до смерти боялся и страшно не любил Дэн, и которая приводил в ужас Сашу. Это будет то что надо! С этой мыслью Анна пришла в отличное настроение и после завтрака скомандовала:
– А сегодня я буду наказывать Дэна. И за его кислую, осуждающую рожу, и за вчерашний поступок. А ты, Саша будешь смотреть. Вначале оба в душ, потом в комнату для игр.
– Дэн, что задумала Анна? За что она тебя наказывает? – спросил Саша моясь.
– За дело Саша, за дело… что она придумала даже боюсь замыслить. Анна на самом деле добрая, Саша, хотя по тому, как она ведет последние дни с тобой этого не скажешь. Но если ее разозлить… а она сейчас очень зла на меня. Я хотел отключить вибратор как в прошлый раз, а она запретила заранее и поймала меня, когда я пытался выбраться из постели. Но ты не вини себя, это мое решение было…
– Спасибо тебе Дэн…
Когда они пришли в игровую комнату Анна скомандовала:
– Дэн, ложись на кровать на спину. А ты, Саша, ставь кресло перед кроватью, чтобы, все лучше видеть. И смотреть не отворачиваясь!
Когда огненная госпожа одела на Дэн наручи и поножи и привязала его при их помощи к кровати в позе звезды, она демонстративно обработала руки хлоргексидином и достала любрикант и маленькую коробочку из которой вынула металлический стержень. И так же демонстративно обработала его антисептиком.
– Нет, госпожа Анна! Пожалуйста, не надо! Я буду послушным, только не это – в ужасе закричал Дэн, узнав стимулятор уретры.
Эту игрушку, вид которой испугал Сашу на вечеринке у Анны, некоторые нижние любили – но не Дэн. Он, отпетый мазохист ее панически боялся, для него ее применение было сродни пытки. Никогда еще Саша не видел Дэна таким. Веселым, грустным, серьезным – видел, но не побелевшим от ужаса.
– Дэн, ты провинился!
– Госпожа Анна нет, пощадите! Все что угодно, только не это! Хотите крапиву, хотите розги, хотите в пояс верности на неделю, только не это!
– Ага, пояс с уро-вибратором. Нет уж Дэн. Провинился – плати. Наказание не должно нравится! – произнесла строго Анна, обрабатывая антисептиком плаг, а затем смазывая его любрикантом.
– Не надо!
– Мне одеть тебе кляп? Вот то-то, так-то лучше! – сказала Анна, оголив головку члена от крайней плоти, капнув любрикантом на отверстие уретры и медленно вводя под стоны Дэна стержень на сантиметр, вытащив его заново смазав любрикантом и введя чуть глубже.
– А ну смотреть! Не сметь отворачиваться! – рявкнула Анна в адрес Саши, который в ужасе закрыл глаза и отвернулся в сторону. Всю дальнейшую процедуру он был вынужден наблюдать, расширив глаза от страха. В дальнейшем он ничего не мог рассказать о том, что видел. Юноша не запомнил ничего, кроме стонов и криков Дэна, который орал от боли и неприятия. Кроме его ужаса. Как не странно это было, под конец экзекуции молодой человек с протяжным воплем кончил.
Вытащив плаг и отстегнув Дэна, женщина помогла ему приподняться и прижала его зареванное лицо к своей груди. Она вовсе не так уж сильно была зла на него, чтобы мучить его сильно. Да и вообще Анна не любила эту практику, хотя и владела ей. Весь смысл подобного истязания был исключительно в том, чтобы наполнить сердце Саши ужасом. Потому что… успокоив своего верного нижнего огненная госпожа сказала.
– А теперь ты Саша, ложись! Ты видел, что я делала с Дэном, теперь это предстоит тебе испытать.
– Госпожа Анна, не надо, пожалуйста!
– Ложись-ложись… я даже привязывать тебя не буду… ты волен встать, уйти и не возвращаться. Причем это вовсе не наказание даже… я просто расширяю границы твоего восприятия. И я возьму плаг потоньше, силиконовый – произнесла женщина, доставая его из коробки.
– Анна, но я же заполнял анкету…
– И пометил в ней CBT цифрой один, а не ноль… а это CBT и есть… Так-что все по анкете, – беспощадно произнесла Анна. Она была уверена, что сейчас, особенно после демонстрации того, что творилась с Дэном, мальчик точно уйдет. Но Саша…
– Анна, не надо, пожалуйста… умоляю Вас Госпожа… Вы же хорошая, добрая не мучьте меня, зачем Вам это! – сказал Саша плача, но сам… сам дрожал, губы его тряслись, лицо побелело. Но при этом он ложился.
– Потому что я так хочу. Но я хочу и иного. Я хочу, чтобы ты сам попросил ввести в тебя этот плаг…
– Анна, не делайте этого, умоляю…
– Вставай и уходи насовсем.
– Анна, пожалуйста, введите мне в уретру этот плаг – непослушными, губами сказал Саша с ужасом смотря на Анну.
Анна вздохнула. Мальчик, мальчик ты же не оставляешь мне выбора, подумал она, дезинфицируя игрушку и смазывая ее любрикантом.
– Ну что же приступим!
Огненная женщина улыбнувшись, пальцами оголила головку и капнула в отверстие уретры любрикантом, затем медленно поднесла стержень из силикона к члену, поводила им по головке и приставив ее к дырочке уретры, легонько нажала еще не вводя в канал, играя на входе. И в этот момент Саша, испустив громкий крик ужаса, погрузился в глубокий обморок. Хлопки по щекам не привели его в чувство.
– Нашатырь! – крикнула она Дэну, который знал где лежит лекарство. Мужчина быстро принес требуемое, Анн открыла крышку и поднесла пузырек к носу мальчика. Саша закашлялся и пришел в себя.
– Лежи спокойно! Все хорошо я больше не буду. А ты Дэн, принеси пожалуйста воды.
– Простите меня госпожа Анна, что я упал в обморок. Я не нарочно. Повторите пожалуйста, что вы хотели сделать, я постараюсь, чтобы этого больше не повторилась – пролепетал Саша дрожащими губами, беря протянутый ему Дэном стакан воды.
В этот момент Аня почувствовала себя последней сволочью и поняла, что больше не может мучить Сашу. Она и так поняла… что замаралась.
– Ты победил, Саша. Нет не нужно вопросов все хорошо. Прости, мой миленький, что я была такой злюкой, – сказала женщина лаская мальчика, – я больше не буду тебя мучить. Прости, мой славный. Сейчас ты придешь в себя и отправишься домой.
– Не прогоняйте меня! – в ужасе закричал Саша. – Я же сделал все, что Вы требовали!
– Маленький, ты меня не понял. Ты пойдешь или вернее я отвезу тебя домой, а завтра вечером, к приезду Вики ты придешь ко мне. Понял?
– Спасибо, госпожа Анна! – со вздохом облегчения произнес Саша не переставая дрожать.
– Так что все хорошо. Прости меня, маленький, что я тебя мучила незаслуженно. Сейчас я тебя накормлю и отвезу. Но вначале… – и Анна склонилась к юноше и взяла его член в рот. Никогда в жизни Анна не делала минет так старательно. Но впервые не ощущала ни восторга, ни радости Саши… Мальчик по прежнему, дрожал. Он кончил с криком наслаждения – но как-то технически. Дрожать он после этого не перестал, хотя дрожь стала меньше. Только робко поблагодарил ее после того, как все кончилось, поцеловал ноги, руки…
«Боже, что я наделала!» – в ужасе подумала хозяйка дома. «Кажется, я «сломала» ребенка».
Через час одетый, умытый и накормленный Саша был посажен в Анино Ауди и отвезен к себе домой. Высаживая Сашу, женщина крепко поцеловала Сашу и сказала:
– Приходи завтра к шести вечера. Прости меня за все. Вот твой телефон, ты забыл про него – я восстановила в нем Викин номер. Только не звони ей, пожалуйста, сейчас. Она сама тебе позвонит. Пока, мой хороший.
Глава 39. Света
В четверг Света вернулась из Москвы раньше запланированного. Настроение было прекрасное. Ведь сегодня вечером она пойдет с Сашей купаться на озеро. Куда он ее пригласил. Сам! Как же давно последний раз они купались. Год назад!
Неожиданно девушка увидела двигающуюся со стороны котеджного поселка знакомую красную машину. Через несколько минут из нее вылез Саша и какой-то странной, деревянной походкой вошел в дом. Как то рано он от своих «клиенток» сегодня. Еще до обеда вернулся. Ну, значит, после обеда ему позвоню, можно и пораньше сходить на озеро. Только надо позвонить юноше – он ведь не знает, что она приехала раньше, чем хотела.
Пообедав, девушка позвонила Саше, но он не взял трубку. Через полчаса перезвонила еще. Обеспокоенная Света набрала номер мамы юноши, которая в этот момент находилась на даче, и узнала, что Саша пришел какой-то грустный, потерянный от обеда отказался и лег спать. Через два часа трубку парень опять не снял и Света решила дойти до его дома и выяснить в чем дело. Открывшая дверь Сашина мама радостно и тревожно улыбнулась девушке:
– Здравствуй, Света! Как хорошо, что ты пришла. Саша вернулся домой какой-то странный. Вначале, не пообедав, завалился спать, потом вышел, налил себя чайку и ушел в свою комнату. От расспросов уклонился, сказал, что хочет побыть один и ничего не хочет. Может он хоть с тобой поговорит?
– Я надеюсь. Я пройду к нему?
– Конечно, Светочка!
… Саша лежал на диване и смотрел в потолок. Около часу дня, вскоре после его возвращения домой ему позвонила его желанная, боготворимая Вика, оглушив его вопросами:
– Саша, что случилось? Куда ты пропал? Почему не брал трубку! И Аня мне не давала с тобой говорить! Почему ты мне не звонил? Я завтра приеду вам всем устрою!? Что ты не отвечаешь?!
– Вика! Моя повелительница… Анна за что-то рассердилась на меня, не давала мне с Вами говорить. Отбирала телефон, потом стерла твой номер из записной книжки, твоих звонков не было.
– Как это не было?! Я много раз тебе звонила.
– Не было… Вика, я так хотел с тобой поговорить… Анна меня сильно очень наказывала… Наверное, я в чем-то был виноват… Она говорила, «подчиняйся или уходи» навсегда и больше не появляйся… я слушался,… но мне было очень-очень плохо… меня некому было защитить… я соскучился… я больше не могу… – сказал Саша и разрыдался.
– А сейчас ты где?!
– Анна отправила меня домой, сказала отдыхать и приходить завтра к твоему приезду…
– Так! – зловеще сказала Вика. – Я приеду и разберусь! Не плачь мой маленький. Я больше не дам тебя в обиду. Целую тебя, мой сладкий.
После окончания разговора Саше стало легче, но ни есть, ни общаться, ни с кем не хотелось. Было ощущение, что внутри него что-то умерло или испортилось.
Вдруг он услышал стук в дверь. Наверное, опять мама.
– Мама, я же сказал, что устал, хочу побыть один! – произнес юноша, заворачиваясь в простыню.
– А это вовсе и не мама! Саш я войду, да?
– Входи, Свет. У меня просто плохое самочувствие и настроение. Спал сегодня плохо и вообще… Ничего не хочется. Слушай, может как-нибудь потом сходим на озеро? – вздохнул юноша. Выглядел он действительно неважно. Глаза то тревожно бегали, то взгляд становился пустым. И вообще имел вид побитой собаки.
– Ну, уж нет! Ты мне обещал Саша, сам меня пригласил. Так что давай-ка, будь любезен, вставай, пей чай. Вскоре ужин, поедим у меня. Моя сестра вкусненькое кое-что обещала приготовить, тебе понравится. Она и тебя угостит. А после ужина – пойдем на озеро. Сразу возьми с собой полотенце и все что нужно. Возвращаться поздно будем – не терпящим возражения тоном произнесла Света. – А то я обижусь и даже рассержусь!
Саша открыл рот… и закрыл его. Он смотрел на девушку, как будто видел ее впервые. Внезапно что-то щелкнуло у него в голове.
– Хорошо Света. Конечно. Я не хочу тебя обижать и сердить. Я сейчас… Только… выйди, пожалуйста, я оденусь.
– О… так ты меня стесняешься, ты что там – голенький под простыней? Ну да не буду тебя смущать, выхожу.
Спустя пять минут, давние друзья уже пили чай с шарлоткой, которую приготовила днем Сашина мама. Мама выглядела довольной – сын ел, пусть это и не было полноценным обедом. Да и выглядел немного более свежим и бодрым по сравнению с тем, каким был в момент приезда.
– Сынок, а может быть ты пообедаешь все-таки? – с надеждой спросила мама.
– Извините, пожалуйста, я Вашего сына уже уговорила пойти к нам ужинать. Надя кое-что вкусного приготовит сегодня. Я обещаю, что он точно сытно поужинает, а потом мы на озеро пойдем.
– Вот и здорово. Осторожнее только там, на озере – тепло улыбнулась женщина Свете.
– Обещаю, что не утонем, – задорно сказала Света. – Правда, Саша?
– Правда, тонуть не будем! – наконец-то улыбнулся матери сын.
– Ну, тогда идите!
На ужин Светина сестра приготовила настоящий узбекский плов – предмет зависти многих хозяек в Клещеевке. К нему подала также салат Шакабор – из стручкового перца, помидор, лука и кинзы. При виде такой еды у Саши вернулся аппетит. Надя довольная смотрела на едоков. Надя, которой было уже 25 лет была очень похожа на младшую сестру – такая же шатенка, только с еще большим отливом в рыжину, стройная и решительная, но немного повыше, покрупнее и с более суровым характером.
– Надя, а может винца чуть-чуть дашь? Я знаю у тебя есть.
– Если только чуть-чуть…
– Надя, нам восемнадцать!
– Ага, а еще вы идете купаться! По пол бокала и все. – Отрезала Надя, наливая вино. Ну… за плов и за Ваше купание!
… Вечерело, вовсю стрекотали кузнечики, теплый ветер обдувал тела. Дорога вела к небольшому озеру на окраине леса. Там не было удобных мест чтобы поставить палатку, устроиться большой компанией, в озере били ключи и поэтому оно было чуть менее теплым, чем те что по соседству. Но в этом были свои плюсы – на него редко кто ходил. А с учетом того, что задумала Света, лишние зрители были совсем некстати.
– Тебе как, завтра никуда торопиться не надо? – спросила девушка.
– Нет, я завтра до вечера свободен.
– А вечером? Впрочем, не важно. Вот мы и пришли. Давай расстелем подстилку и раздеваемся.
На озере не было ни души. Саша быстренько разделся и остался в плавках, которые одел уже дома. Трусы он взял с собой в целлофановом пакете. Раздевшись, он посмотрел на Свету – она стояла в тоненьких трусиках и лифчике.
– О, ты еще не переоделась дома. А где твой купальник?
– А я буду купаться без него… – с этими словами девушка завела руки за спину и расстегнула лифчик. Даже в лучах заката было видно, что юноша покраснел. Две небольшие, твердые притягательные грудки покинули свое укрытие. – Так что купальник мне не нужен. Я надеюсь, что и ты будешь купаться без одежды. Ведь мы тут с тобой вдвоем. Впрочем… привыкай постепенно.
С этими словами девушка повернулась к Саше спиной, сняла трусики и, положив их на подстилку, покачивая бедрами, пошла к воде. На фоне заходящего солнца ее фигурка казалось колдовской. Саша, как заворожено смотрел на небольшие, но аппетитные, упругие ягодицы девушки, которую он давно хотел, но стеснялся. Из ступора его вывели тихие слова со смешком:
– Иди же!
Саша был уже не тот робкий юноша, что недавно и, сняв плавки, хотел с разбега броситься раньше, но вместо этого, не в силах оторвать взгляд от Светы, просто пошел медленно в воду, которая хоть и была прохладнее, чем в соседних озерах, но все равно – теплой. Света же войдя чуть глубже, чем по пояс в воду остановилась, а когда Саша подошел поближе, обернулась к нему и, протянув руки, притянула его к себе. Их губы соприкоснулись в долгом поцелуе. Руки юноши гладили спину девушки, грудь которой приятно щекотала сосками Сашину. Постепенно его ладони начли мять попу девушки и в этот момент оторвавшись от Сашиных губ она ловким приемчиком бросила его в воду. Когда обалдевший Саша отфыркиваясь вынырнул, она плеснула не него.
Начались привычные игры в воде – брызгалки, догонялки, которые отличались от тех, что были всегда только тем, что Саша и Света были обнажены. Впрочем, конечно же не только. Время от времени их тела сплетались в объятиях, губы лобзали губы. Ласки становились все откровеннее, Саша позволил себе целовать грудь желанной подруги. Наконец девушка жарким шепотом приказала:
– Саша… возьми меня на руки… отнеси на покрывало.
Саша никогда не отличался физической силой, несмотря на то, что в последние недели стал крепче, но Света была столь миниатюрна, что он легко это сделал. Когда юноша положил свою ношу на указанное место, девушка увлекла его за собой, перевернула на спину и усевшись ему на пояс сказала:
– Саша… любимый мой… я хочу тебя… Я сейчас возьму тебя…
Любимый… так никто и никогда не называл его. Только любимой игрушкой…
– Я тоже тебя люблю и хочу – произнес Саша и понял, что это правда. – Но я не могу! Мне запретили…. – сказал он с мукой. Саша жаждал Свету, но он понял, что не может нарушить запрет и уйти от Вики и Ани. Он не в силах теперь этого сделать, хотя и хочет. Хотя вся последняя неделя дарила ему одну только горечь и боль.
– Кто запретил? Мама? Саша ты не ребенок!
– Нет не мама…
Хрясь! – прилетел удар кулаком по ребрам, да так, что Саша потерял дыхание!
– Дурак! Это твои клиентки, которых ты рисуешь? Которые бьют и издеваются над тобой? Дурак! Ты для них никто! А я люблю тебя давно, дурак, тормоз такой! Я сама отбросила гордость, чтобы быть с тобой, сделала первый шаг, а ты!
Как она узнала? – подумал Саша. Но хлесткие пощечины, которыми награждала его девушка, заставили его разум помутиться. Что-то щелкнуло в его голове и он произнес:
– Пожалуйста, не бейте меня Госпожа Света…
– Что, ты издеваешься?! – с этими словами кулак Светы угодил Саше в солнечное сплетение.
– Я виноват госпожа Света, накажите меня, я люблю Вас… я виноват, я выполню любой Ваш приказ. Я тоже Вас хочу… только пожалуйста не бейте…
С криком ужаса Света вскочила и начала одеваться. Со слезами на глазах она бросилась прочь!
– Света подожди! – раздался Сашин голос. Что он натворил… он чуть не нарушил приказ Анна и Вики (да лучше бы нарушил!) – он расстроил и обидел свою подругу… нет ему прощения…
… Света бежала домой. Слезы обиды и злости текли по ее щекам. Обида была на Сашу. Она все сделала, что могла! Соблазняла как могла, сама разделась перед ним, предложила ему себя. Все как сестра советовала, разве что без спроса на его член не села. А он… Но злость была уже на этих Вику и Аню. Что они с ним сделали? Как его мучили… Они свели его с ума, они покорежили его друга, ее детскую и нынешнюю любовь!
Что, что ей теперь делать?! Звонок по телефону? Сбросить, это Саша. Еще звонок. О, это Женя. Надо поговорить.
– Здравствуй, красавица, я все узнал по твоей просьбе, положение серьезное…
– Привет, Женя, да пошел он в задницу, этот Саша! – не выдержала Света, а с тобой я расплачусь.
– Заткнись и слушай! – в голосе Жени неожиданно заскрежетал ржавый металл. Такого голоса она еще не слышала. – Твой Саша в серьезной беде. И помочь ему можешь только ты. Завтра как сможешь, приезжай. Будет серьезный разговор.
