Мулька Пулькович Морковный
Санек
– Как?
– Вот так.
– Десять лет?
– Десять лет. Ну что, когда долг вернёшь?
– Какой такой долг?
– Пять тысяч, на которые мы спорили.
Саня скорчил разочарованную задумчивость и недовольно хмыкнул.
– Ага, как же! Крохобор! Фигу тебе с маслом! Пять тыщ. Ищи дурака за три далека, – заявил Саня, примерив маску оскорбленной гордости, и откланялся. Должно быть, испугался. Мало ли, вдруг и правда денег потребую. После этого случая он ещё две недели не появлялся в нашем торговом центре.
Саня отличный старик. Должно быть, он был бы замечательным дедом, если б не воровал алкоголь в магазинах и соизволил бы в своё время обзавестись женой и детьми. Я часто представлял, как он нянчится с внуками, учит их играм своей молодости, смешно выругивается, сдерживая мат перед детьми, рассказывает небылицы, выдавая их за чистую правду. Внуки будут любить его всей душой. Они будут приезжать к нему с улыбками на лицах. А потом, когда внуки подрастут и узнают, что их дедушка нередко напивается в усмерть и нещадно колотит их бабушку за любую мнимую провинность, придуманную уже после первых ударов, они перестанут видеть в нем любимого дедушку. Они отвернутся от него с отвращением. Пожалуй, хорошо, что у него нет ни жены, ни внуков, ни детей. Уверен, появись у него дом, он бы меньше чем за год его пропил и вернулся бы в ботанический сад. А может, умер бы от алкогольного отравления. Он хорош лишь в своей среде, в своей незавидной роли бомжа, и хорош лишь для меня, которому просиживать штаны на работе бывает так невыносимо скучно.
