Мукимжонова Хосиятой
P.S. до весны ещё 14 дней
– Ты начала меня обгонять – рассмеялся парень после двух часов тренировок и обучения.
– Я очень способная – ответила она и, подмигнув ему, покатилась дальше.
Энвэр без труда догнал ее и они, сняв коньки, направились к выходу.
Спустя полчаса они сидели в ближайшем кафе и с аппетитом кушали вредную пищу быстрого приготовления.
– А ты мне так и не показал фотки твоей племянницы – напомнила Бахора.
Энвэр согласно кивнул и, открыв нужные фото, протянул ей телефон.
– Боже, какая милашка- с умилением смотрела девушка на фотографии розового комочка, который одет в белоснежное платьице.
– Она такая малюсенькая, что я даже трогать ее боюсь- с улыбкой признался парень.
– Ну, конечно, ты ведь вылитый Михаил Потапыч – рассмеялась девушка, разглядывая другие снимки.
– А ты, как будто не Настасья Петровна – еще шире улыбнулся он, намекая скорее на свою привязанность к ней, чем на ее сложение. К тому же он был рад, что так хорошо помнит имена персонажей из сказки "Три Медведя".
– Твоей сестре очень идет материнство – улыбнулась она, пропустив мимо ушей его колкий ответ.
– Кстати, она передала привет – как можно более небрежно сообщил Энвэр.
Его спутница тут же отложила телефон в сторону и пристально взглянула на него. Немного помолчав, она спросила:
– Она знала, что мы встретимся? – ее тон совсем не скрывал изумления.
И как бы она не пыталась бороться с собой, ее щеки залились румянцем, а голос начал дрожать.
– Да, я упоминал об этом вскользь – также смутился Энвэр.
Не мог же он признаться в том, что сестра знает о его любви к ней.
– Ты тоже передай ей привет – стараясь говорить спокойным голосом, ответила она.
А в душе расцвела надежда от осознания того, что он рассказал о ней сестре, чье мнение всегда ценил и уважал. Конечно, какая-та часть души шептала ей, что он рассказал о ней лишь как о сестренке и старой соседке, но Бахора решила игнорировать этот голос и наслаждаться моментом.
Через некоторое время черное авто остановилось у подъезда ее дома. Еще один их день подошел к концу.
– Спасибо за прекрасный день – поблагодарила она, сжимая в руках свой букет.
– Тебе спасибо за то, что пришла – ответил Энвэр, не желая ее отпускать. Впрочем, она и сама не хотела прощаться.
– Удачи в учебе, Энвэр – сказала она и спустилась с машины.
Не успела она и шагу ступить, как он спустил стекло дверцы с ее стороны и окликнул ее:
– Бахора?
– Энвэр? – обернулась она и вопросительно изогнула бровь.
Сердце ее выпрыгивало из груди от его нежного взгляда. Она вся затрепетала, понимая, что он сейчас скажет что-то важное, что нежное, что-то очень личное, то, чего она так ждет и жаждет услышать.
– Береги себя для меня до нашей следующей встречи, малыш. Я буду очень скучать.
Он не стал дожидаться ее ответа. Он не хотел вынуждать ее к ответному признанию. Ему было достаточно того, чтобы она знала о его чувствах и не отвергала их.
Бахора же была на седьмом небе от счастья. И разве могло быть иначе? Что нужно еще для влюбленного сердца, кроме осознания того, что его любят, причем с не меньшей силой и глубиной?
Ташкент 14 февраля 2013 год.
Очередной год молодые люди провели, наблюдая друг за другом лишь издалека. После своего признания Энвэру очень хотелось более тесного общения, но он сдерживал себя, так как знал, что честь девушки как белый лист и малейшая черная точка могла ее испортить.
Он не хотел доставлять ей проблем и очень боялся отпугнуть ее. Поэтому разумно решил, что он может еще подождать. Как всегда он отправлял ей подарки к восьмому марту и на день рождения. К его удивлению на этот раз на его праздники она не ограничилась тем, что прислала свое пение, а прислала подарки. Этот жест вселил в него большую надежду, и он, теперь, верил, что его мечты осуществимы.
Но его внезапная болезнь и то, что он лежал в больнице мешали всем его планам. Всю ночь он не спал от бессильной злобы, понимая, что в этом году их традиция снова нарушится.
Уже было 7 утра, и он решил написать ей сообщение, чтобы она не ждала зря. Ему было жаль, что первое сообщение, которое он отправит на ее номер, будет таким негативным, но ничего другого поделать он не мог.
"Вот и наступил этот день, когда до весны 14 дней» – написал он ей.
Следом шло второе сообщение:
" Жаль, что я не могу быть с тобой в этот день".
Не успел он напечатать третье сообщение с объяснением причины, как пришел ее ответ:
"Да, у меня сегодня другие планы".
Все нити в его души оборвались от такого холодного ответа. Она даже не спросила причину! У нее были свои планы.… Теперь, он уже и не надеялся на что-то. Он понял, что тогда своим признанием все испортил. А подарки были только, чтобы не оставаться в долгу. Как это в ее стиле. Энвэр был готов лезть на стенку от боли в груди. Неужели у нее свидание думал он, терзаясь в догадках.
Он был абсолютно прав. Бахора молниеносно ответив на его сообщение, спешно собиралась. У нее было очень мало времени, и она страшно боялась опоздать на свидание. На крыльях любви она в скором времени оказалась в нужном месте и постучала в дверь. Не дожидаясь, ответа она вошла, зная, что здесь есть человек, который всегда ей рад.
– Привет – улыбнулась она, глядя на бледное от злости и болезни лицо Энвэра.
– Бахора? – с огромным удивлением спросил он, не веря своим глазам.
– Ты уже, небось, обрадовался тому, что в этот раз избавился от меня? – спросила она, наслаждаясь его искренним изумлением.
Закрыв за собой дверь, она под его пристальным взглядом прошла к кровати и положила мандарины, йогурт и суп собственного приготовления на прикроватную тумбу.
– Что ты тут делаешь? – спросил Энвэр, придя в себя.
– Ты хочешь спросить, откуда я узнала, что ты тут? – уточнила она сев на стул около него – моя мама тут главврач и вчера она сказала, что ты тут и что она…
– Заходила ко мне – договорил он за нее, понимая, насколько глупы были его сомнения.
Камень гнетущий его душу исчез, и на бледном лице появилась улыбка.
– Да. И ты ей показался славным молодым человеком – с сияющими глазами и заговорщицким голосом сказала она.
– У меня другие планы – передразнил он ее голос.
Сейчас, когда она пришла к нему, это казалось таким смешным, и он уже забыл о том, что десять минут назад был готов рвать и метать.
– Хотела устроить тебе сюрприз. А, вообще, тебя стоило бы наказать. Что это такое? Тебе 22 года, а заболел простудой и лежишь вот тут! – с негодованием ругала она его.
Сердце ее истекало кровью при виде его болезненного вида. Энвэр же чувствовал, как удовлетворение окутало его от ее заботы и беспокойства.
– Говорят, физическая болезнь человека указывает на его боль в душе – решил он, наконец, открыться.
Страх, который совсем недавно сковывал его, придал ему сил и он решил, что самое время открыть ей свою душу.
– Значит, у тебя болит душа? – изящно изогнула она бровь.
– Причем хронически. Уже девятый год.
– Девять лет не такой большой срок. Вот на следующий год будет десять, юбилей.
– Отпразднуем? – усмехнулся он ее кокетству.
– Обязательно, вместе с моей 18-ой весной. Но сначала ты покушаешь – сказала она и начала вытаскивать суп.
– Что это?
– Я приготовила тебе суп с фрикадельками. Надеюсь, ты голоден.
– Ты еще спрашиваешь? – обрадовался он.
Разве мог он отказаться от еды, приготовленной ею? Да будет это даже отрава он без раздумья выпил бы ее.
– Так значит, твоя мама решила, что я славный? – спросил он, приступая к еде.
Бахора не ответила и состроила гримасу. Энвэр усмехнулся, ее выходке и спросил:
– И ты опять сбежала с занятий?
– Я как учащаяся медицинского колледжа не могла проведать тебя – невинно похлопала она ресницами.
– О, да ты права. Это кощунство – подыграл он ей, с аппетитом поедая суп.
– Кстати, у тебя золотые руки. Суп получился на ура – похвалил он ее.
– Ты предубежден, Энвэр – отмахнулась она, покраснев.
– Может быть. Но суп действительно отличный – пожал он плечами.
– Как странно, что ты один. Разве кто-то не должен присматривать за тобой? – спросила она, только, заметив, что нет его родных.
– Я же не маленький мальчик и не умираю. Это всего лишь простуда. А твоя мама в курсе, что ты здесь?
– Ну, скажем так, она решила, что нет ничего плохого в том, что я проведаю старого друга – потупив взор, ответила она.
Бахора невольно вспомнила вчерашнее восхищение ее матери и ее отзывы об Энвэрэ как о "завидном женихе". Но более всего ее смущало то, что, по словам ее матушки, мама Энвэра расспрашивала о ней и намекала на то, что хотела бы ее в качестве невестки. Но углубиться в эти мысли парень ей не дал:
– Никогда не ел более вкусного супа – сказал он, откладывая пустое блюдо.
– На здоровье – смущенно улыбнулась она.
– Так как учеба? – спросил он.
– Хорошо. Готовлюсь к поступлению. Кручусь, верчусь. А как у тебя последний год?
– Практику прошел на ура. Сессию тоже сдал хорошо. Осталось всего ничего.
– Да, уж еще чуть-чуть и ты сделаешь шаг во взрослую жизнь.
– К сожалению – горько улыбнулся он, снова задумываясь о том, так ли важен для Бахоры вопрос возраста.
– Мама сказала, что тебя могут принять в магистратуру.
– Да, дай Бог. Я бы хотел стать магистром в МГУ. Но не думаю, что это возможно.
– Почему? Боишься, что тебя не примут? – удивилась она.
– Нет – рассмеялся он ее словам.
– А что?
– Я боюсь уехать, оставив здесь своих близких. Мне невыносимо быть вдали от них – не отрывая глаз от девушки, ответил он.
Сердце Бахоры сжалось от его слов, и она вспыхнула огнем. Смущенная девушка неловко заерзала на стуле и поспешила перейти на другую тему:
– А как малышка София? Наверное, уже подросла.
– Да, слава Богу, уже почти бегает – он взял свой телефон и открыл галерею – вот посмотри, какой она красавицей стала.
– Ух, ты, какая милая. Прям глаз не оторвать. Кажется, она будет сердцеедкой – восхищенно разглядывала она снимки.
– Как будто ты сама не сердцеедка – не удержавшись, подколол он ее.
Бахора пропустила мимо ушей его замечание и несколько минут молча, смотрела снимки девочки. Подняв глаза, она заметила, как Энвэр пристально ее разглядывал. Бледное и похудевшее лицо выглядело немного лучше, но все равно пробуждало в ней беспокойство.
– Ты не устал? Если хочешь, поспи…
– Нет, не уходи – тут же прервал он ее и получил в награду полную нежности улыбку.
– Я посижу тут. А ты спи. Тебе надо собрать сил, чтобы поправиться.
– А тебе не будет скучно? – спросил он.
Ему и вправду хотелось спать. Бессонная ночь и болезнь сказывались, и он чувствовал слабость во всем теле.
– Мне никогда не скучно с тобой. Ты спи, а я почитаю – сказала она и, встав с места осторожно потрогала его лоб.
– Кажется, ты в порядке. Но отдохнуть не помешает – дрожащим от волнения голосом констатировала она.
От легкого прикосновения глаза Энвэра блаженно закрылись и все обиды в сердце растаяли. Бахора достала из сумки сборник сестер Бронте. Но он снова открыл глаза.
– Спи – рассмеялась она.
– Только с одним условием – кусая губу от неловкости, сказал он.
– Что за условие? – удивилась девушка, присаживаясь на свое место.
– Твой голос такой мелодичный и нежный как колыбельная…
– Хочешь, чтобы я тебе спела Баю-баюшки-баю? – усмехнулась она.
– Нет – рассмеялся он – все гораздо проще. Почитай мне вслух, если тебя это не затруднит.
– Ох – только и сказала она.
– Пожалуйста- с самым милым лицом на свете попросил он.
– Я не знаю, какой из меня чтец. Но раз ты хочешь, то ладно. Я перечитываю "Грозовой перевал" так что я продолжу с того места…
– Конечно, малыш, конечно – ответил он и приготовился слушать.
Бахора бросила на него смущенный взгляд, но все же, открыла книгу и, взяв в руки закладку начала, искать абзац, который читала. Смущение одолело ею, когда она увидела, в каком месте она остановила чтение, но не успела она перевернуть страницу, как услышала его строгий голос:
– Читай, оттуда, где остановилась, Бахора.
Обреченно вздохнув, она начала читать:
«Я не могу это выразить, но, конечно, и у тебя и у каждого есть ощущение, что наше "я" существует – или должно существовать – не только в нас самих, но и где-то вовне.
Что проку было бы создавать меня, если бы я вся целиком была только здесь? Моими большими горестями были горести Хитклифа: я их все наблюдала, все переживала с самого начала! Моя большая дума в жизни – он и он!» – она читала почти шепотом, прочувствовав каждое слово всей душой.
