В сборнике натурфилософских эссе «Разум цветов» (1907) автор говорит не только о цветах, но и о боевых искусствах, холодном оружии, бессмертии, религии. Несколько лет наблюдая за растениями в саду, Метерлинк старается найти секрет разнообразия флоры в хитростях и в попытках выжить среди неблагоприятных условий. В его эссе тончайшие наблюдения за жизнью растений служат основой для размышлений о становлении человеческой души, о попытке человеческой личности найти свое место в окружающем мире, глубже понять связи человека и природы. Помимо безусловной эстетичности рассуждений, философская проза Метерлинка наделена еще и терапевтическими свойствами, она способна врачевать страхи, порожденные пространственной беспомощностью.
Личность Мориса Метерлинка кажется загадочной. Ранний нобелевский лауреат по литературе и человек, заслуживший своими трудами титул бельгийского графа – наверное не зря провёл свою жизнь, излагая мысли на бумаге. Большой известностью Метерлинк обязан в первую очередь детской сказке «Синяя птица», а остальное просто прилагается. Любопытно взглянуть на мировоззрение человека начала XX века, там действительно есть на что посмотреть и есть над чем задуматься. Автор говорит не только о цветах, но и о боевых искусствах, холодном оружии, бессмертии, религии и множестве ещё более мелких проблем – всё это помещено под обложку данного сборника философских эссе с замашками на признательность научного общества. Основное эссе «Разум цветов» написано в 1907 году, когда ещё были возможности делать предположения на своё усмотрение. Конечно, теории Дарвина вовсю продвигались, но Метерлинк не относится к её сторонникам, пытаясь выразить свои собственные мысли почти схожими словами, но всё-таки старается найти секрет разнообразия флоры в хитростях и в попытках выжить среди неблагоприятных условий. Почему же Дарвин в стороне? Начало XX века для науки ещё было временем, когда можно было выдвигать любые теории, которым кто-нибудь обязательно поверит. Не надо далеко за примерами ходить – достаточно вспомнить американского учителя 1920-ых годов, которого судили за его дерзкие попытки давать детям основы теорий Дарвина, продолжавшие оставаться спорными. Метерлинк берёт цветы со стороны живых организмов, желающих жить и размножаться, удовлетворяя сиюминутные потребности. Лишь один момент серьёзно ограничивает возможности цветов – это привязанность к одному месту. От этого и предлагает отталкиваться Метерлинк, приводя множество различных версий тех или иных моментов, которые мы может наблюдать у цветов. Конечно, в природе существуют растения, способные изменять своё местоположение – некоторые просто переползают, делая это саморазрушительным способом, но всё-таки передвигаются. Таких не было в саду Метерлинка, в котором он несколько лет наблюдал за своими цветами, что и позволило сделать ему все выводы, которые изложены в «Разуме цветов». Кажется – да – действительно – цветы наделены способностью мыслить, только они не могут об этом ничего сказать. В любом случае, всё это спорно. Метерлинк берёт на себя смелость предположить, что пчёлы не приносят никакой пользы, а только наглым образом обирают цветы. Такое предположение приводится Метерлинком только для возможности показать механизмы защиты некоторых цветов, которые лишний раз подтверждают разум. Не всё так сложилось в ходе эволюции, просто на данный момент растение научилось справляться с агрессивными факторами, от которых в меру своих сил и избавляется. Всё это имеет право на существование! В какой-то степени Метерлинк всё-равно прав, но к выводу поставленной задачи он пришёл без показательного примера её разрешения, минуя все стадии изучения, переходя сразу к окончательным выводам, не давая читателю представления о причинах возникновения разума у цветов. Об остальных эссе говорить нет желания, можно только выделить мысли Метерлинка: о кулаках, как о самом основном оружии человека; о современных ему полководцах, чья роль на поле уже не играет никакой роли, чем Метерлинк больше наезжал на Наполеона, отдалённого от поля боя; о бессмертии, его не может никогда быть, а смерть следует принять со смирением. Интересны и мысли о религии, когда Метерлинк даёт понятие о домыслах многих мнений о загробной жизни, навязанных с одной определённой целью. Почему, опять же, людей пускают на небеса, а животных – нет… Никогда не видел внятного разрешения этой загадки. Как знать, что будут думать о наших домыслах в начале XXI века люди начала XXII века – тоже, наверное, будут стараться не так сильно осуждать за им вполне понятные вещи, а для нас ещё оказывается не совсем понятные. Эти рецензии тоже могут вас заинтересовать:
– Синяя птица
– "Эврика" Эдгара По
– "Миф о Сизифе" Альбера Камю
Книга представляет собою собрание довольно коротких эссе. Открывается книга «Разумом цветов» – рассуждениями Мориса Метерлинка о разумности эволюции на примере мира цветов. Метерлинк делится своими тончайшими, полными нюансов наблюдениями. Казалось бы тривиальная тема растений раскрывается с совершенно деликатной и необычайно обогащающей стороны. Рассуждения Метерлинка о странных закономерностях вселенской эволюции являются вполне стоящими. Мне особенно понравилась его попытка сформулировать проявление эволюции как истечение духа, довольно близкое, как мне представляется, «идеалистическим» системам. Цитата:«Не слишком безрассудно, кажется мне, утверждать, что нет существ более или менее разумных, но что существует всеобщий, разлитый повсюду разум, нечто вроде всемирного флюида, различно проникающего [во] все встречающиеся на его пути организмы, смотря по тому, являются ли они добрыми или дурными проводниками духа. Человек в таком случае являлся бы до сих пор на земле воплощением жизни, представляющим наименьшее сопротивление этому флюиду, который религии называли божественным. Наши нервы являлись бы проволокой, по которой распространялось бы это наиболее тонкое электричество. Извилины нашего мозга образовывали бы в некотором роде индуктивную катушку, увеличивающую илу тока, но самый ток являлся бы одинаковым по природе и вытекал бы из того же источника, как и тот, который проходит через камень, через звезду, через цветок или животное» (с. 100).На следующей странице Метерлинк добавляет, что «цветы дают нам право с большой уверенностью предположить, что дух, исходящий из них и оживляющий все предметы, тожественен по существу с духом, оживляющим наше тело». Подобное воззрение является попыткой дать читателю противоядие от «обескачественной» вселенной, лишённой смыслов и глубины, вселенной, разочарование в которой нам внушили позитивистские идеалы и разросшийся малообоснованный нигилизм. В книге Метерлинк в некоторых местах говорит напрямую об этом.Помимо «Разума цветов» в книге содержатся эссе на другие, не цветочные (за исключением ещё «Ароматов», продолжающих флористические изыскания), темы. Перевод превосходный, чтение доставило мне эстетическое удовольствие, хотя не могу сказать, что мировоззрение Метерлинка, отражаемое в книге, во всём совпадает с моим. С его романтизацией революционных изменений невозможно согласиться; однако сам он не мог предугадать, к каким ужасающе кровавым последствиям приведут великие социальные эксперименты двадцатого века. Здесь я, скорее, склоняюсь к консервативному взгляду, требующему поступательно эволюционных реформ с сохранением достигнутых ценностей, как более реалистичному и гуманному.В целом, много приятных моментов, наслаждаешься книгой как произведением искусства, сотворённой тонко чувствующим и предчувствующим человеком, известным драматургом и интересным мыслителем. Далее примусь за «Жизнь пчёл».
Сборник «Разум цветов» выдает в Метерлинке романтика, которому вовсе не подходит его стремительный век с научными открытиями и все большим отходом от мистики к рациональности. Автор вроде бы следит за наукой, но применяет факты для аргументации своих весьма специфичных взглядов. Например, учение Дарвина приводится как доказательство, что у природы есть цель и разум. В принципе довольно сложно читать его разышления с претензией на логичность, когда той самой логики рациональной в них нет, все они стремление скорее к какой-то высшей справедливости и красоте. Для Метерлинка правда красоты и изящества выше правды разума.