Мона Кастен
Снова мечтай
Моим читателям, без которых все это было бы невозможно
Mona Kasten
Dream Again
* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© 2020 by Bastei Lübbe AG, Köln
© Офицерова И., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2023
Плейлист
Ghost Of You – 5 Seconds of Summer
Want You Back – 5 Seconds of Summer
Easier – 5 Seconds of Summer
Think About Us – Little Mix
Forget You Not – Little Mix
Gimme – Banks
Till Now – Banks
What A Time (feat. Niall Horan) – Julia Michaels
So Far Away – Agust D, SURAN
Don’t Throw It Away – Jonas Brothers
Vulnerable – Selena Gomez
Too Young – Louis Tomlinson
Falling – Harry Styles
Adore You – Harry Styles
The Archer – Taylor Swift
Afterglow – Taylor Swift
Don’t Give Up On Me – Andy Grammer
How Do You Sleep – Sam Smith
Entertainer – ZAYN
You Send Me – Sam Cooke
Глава 1
Я ненавижу зиму и все, что с ней связано: холод и снег, необходимость надевать десять слоев одежды, в том числе шарфы и шапки, от которых электризуются волосы. Если бы это зависело от меня, весь год было бы лето. Чем теплее, тем я счастливее.
И поэтому в данный момент я была очень, очень несчастна.
В конце января в Вудсхилле, штат Орегон, все занесено снегом. И мало того, что я и так терпеть не могу зиму, теперь мне еще пришлось идти от маленькой автобусной остановки пешком через полгорода, волоча на себе дорожную сумку, рюкзак и чемодан.
Мне нет смысла тебя встречать, Джуд, – сказал мой чертов братец. – До меня всего десять минут пути.
Десять минут, не смешите меня. Сейчас я уже с полчаса пробиралась по бурой грязи. Обувь промокла, руки и уши замерзли, а если верить телефону, то идти все еще больше десяти минут.
Недолго думая, я решила, что пора сделать перерыв, и зашла в уличное кафе. Какой-то парень странно покосился на меня, после того как я перетащила багаж через порог и при этом громко выругалась. Я ответила ему таким злобным взглядом, что он быстро отвернулся и испарился, протиснувшись мимо меня.
Обычно я не настолько кровожадна. Но обычно я и не нахожусь на ногах по двадцать четыре часа в сутки, чтобы переехать из одного штата в другой, имея при себе лишь скромные пожитки и разбитые мечты.
Запыхавшись, я добралась до прилавка и сдула с глаз прядь волос песочного цвета, выбившуюся из-под толстой шерстяной шапки.
– Что тебе приготовить? – спросила бариста и улыбнулась мне.
Она была первым человеком за несколько дней, кто проявил доброту, и мне очень захотелось ее обнять.
– Самый большой карамельный макиато, пожалуйста. И много сиропа. И много пенки. И с порцией любви, если можно.
Она пару раз моргнула.
– Да, конечно. Сейчас будет, – ответила девушка и подписала стаканчик.
Я зубами стянула шерстяную варежку и полезла в задний карман брюк за последними грошами, которые у меня остались. А осталось у меня два с половиной доллара.
Состроив гримасу, я подвинула деньги по стойке.
– Этого, наверное, не хватит, да? – спросила я. Варежка до сих пор торчала у меня во рту, из-за чего слова звучали неразборчиво.
– Нет, но мы принимаем кредитки, – откликнулась она, кивнув на маленький аппарат, который словно издевался надо мной своим подмигиванием.
– К сожалению, у меня нет с собой карты, – соврала я. Варежка выпала изо рта на пол.
– Тогда, боюсь, заказать не получится, – сказала бариста, жалостливо изогнув уголки рта. Как я в ней ошибалась.
Я нагнулась, чтобы поднять варежку, в результате чего дорожная сумка наполовину съехала с плеча и больно выдрала прядь волос. Я опять выругалась.
– Я оплачу, – раздался голос позади.
Развернувшись, я увидела стоявшую за мной симпатичную девушку. На ней была бежевая беретка, из-под которой выглядывали черные волнистые волосы. Лицом она напоминала эльфа с пронзительными голубыми глазами, пробудившими во мне легкую зависть. Хотя свои карие я тоже считала нормальными, ее глаза просто пленили. Наверняка она умела гипнотизировать ими людей. Вероятно, она делала это прямо сейчас, поскольку прошла пара секунд, прежде чем до меня дошло, что она только что сказала.
– Серьезно? – переспросила я.
– Да, – пожала плечами она, после чего снова обратилась к баристе: – А мне, пожалуйста, один матча латте и один черный кофе. У меня два термостакана. – Она подвинула по прилавку два больших тамблера, похожих на бамбуковые.
– Как тебя зовут? – спросила бариста, неожиданно вновь превратившись в любезность во плоти.
– Эверли, – ответила девушка и достала карту. Потом приложила ее к терминалу, который коротко пикнул.
Я поверить не могла, что это происходило на самом деле. Должно быть, она мой ангел-хранитель – дар судьбы в качестве компенсации за несколько отвратительных прошлых недель.
– Прямо сейчас я думаю, не обнять ли тебя, Эверли, – выпалила я, еле-еле сдерживаясь.
Девушка одарила меня улыбкой:
– Не стоит. В следующий раз просто угостишь меня.
– Для этого кроме имени мне понадобится еще твой номер. Или ник в Facebook[1]. Или твой Instagram, – затараторила я, схватившись за телефон.
Эверли озадаченно замерла, и ее улыбка слегка дрогнула. Мне знакомо это выражение. Обычно я относилась к людям открыто и простодушно, и именно так они чаще всего выглядели, застигнутые врасплох таким поведением. Я как раз размышляла, не извиниться ли за это, но внимание Эверли уже переключилось. Она с интересом перевела взгляд на мои сумки.
– Ты не отсюда, верно? – полюбопытствовала она.
Я покачала головой:
– Не отсюда. Только приехала из Калифорнии. Где, кстати, приятно тепло.
– Всегда хотела там побывать.
В этот момент объявили наши напитки. Мы вместе направились к правому концу стойки, где уже стояли стаканы. Я быстро перераспределила свой груз и запихнула варежку обратно в карман пальто.
– Что привело тебя в Вудсхилл? – спросила меня Эверли, склонив голову набок.
– Долгая история, – вздохнула я. – Приехала в гости к брату.
Она кивнула:
– Значит, ты тут уже с кем-то знакома. Это же хорошо.
– Мой брат и его компашка, наверное, не те люди, с которыми я бы предпочла проводить свободное время, но да. Хорошо, когда не нужно начинать совсем с чистого листа, – ответила я и взяла свой стаканчик.
Эверли ненадолго задумалась, а потом протянула руку:
– Дай мне свой мобильный.
Я передала его ей, и та что-то в нем напечатала, а затем вернула мне.
– Сохранила свой номер, чтобы ты могла вернуть кофейный долг.
Я расплылась в улыбке от уха до уха:
– Тогда будь готова, что я свяжусь с тобой, как только устроюсь.
– Супер. – Она бросила взгляд на свои часы. – А теперь мне пора, меня ждет мой парень, и я уже опаздываю.
– Конечно, беги. И еще раз спасибо за кофе, – откликнулась я, подняв стакан. Она чокнулась со мной своим на прощание.
Я смотрела ей вслед, пока она покидала кафе, затем собрала вещи и тоже вышла на улицу. Сделала большой глоток кофе. Он оказался еще слишком горячим, но на вкус был просто божественным и придал мне сил, в которых я нуждалась, чтобы преодолеть остаток пути до дома брата.
Мысленно я проклинала Эзру. Гарантирую: ему просто было лень встречать меня на вокзале. Он – как и родители – понятия не имел о случившемся в Лос-Анджелесе, знал только, что мне необходим перерыв, а я не представляла, куда податься. Расскажи я ему правду, он бы, наверное, запрыгнул в самолет, чтобы лично забрать меня оттуда и привезти сюда. Вот только я этого не хотела. Мне не нужно ни его сочувствие, ни понимание, как колоссально я на самом деле облажалась. Так что по телефону я скормила ему лишь кучу расплывчатых объяснений и вытянула из него обещание ни при каких обстоятельствах не говорить родителям, что я уже не в Калифорнии.
И вот я здесь, в единственном месте, куда могла пойти, – нравилось мне это или нет. Тем не менее я уже завела первую знакомую. Я верила в судьбу и всегда старалась во всем видеть сигналы. И случайная встреча с Эверли наверняка была именно таким знаком.
К черту Лос-Анджелес, – думала я, пока волокла чемодан по уличной грязи. – К черту актерскую карьеру, к черту агентов, к черту мечты. К черту все.
Надо снова и снова твердить себе эту мантру, тогда рано или поздно она угнездится в подсознании. В конце концов, один раз это уже сработало, когда разбилась первая голубая мечта.
Следуя карте на смартфоне, я свернула на следующем перекрестке. Эта улица была у́же и тише, и чем дальше я продвигалась, тем белее и чище выглядел снег – и тем тяжелее становилось тащить багаж.
Когда я наконец дошла до дома с серым фасадом, подходящим под описание Эзры, то вымокла насквозь, наполовину превратилась в ледышку и совсем запыхалась. Уверена, скоро у меня начнет болеть рука.
Садик перед домом полностью замело снегом. Только дорожку более-менее расчистили, и виднелась пара отпечатков ног. При виде этих следов у меня чуть сильнее забилось сердце.
Я выпрямила спину и поправила дорожную сумку на плече, прежде чем пройти по узенькой дорожке к входной двери. Подняв по ступенькам тяжелый чемодан, быстро стряхнула снег с плеч. В то время как лицо просто заледенело, под пуховиком я начала страшно потеть. Вместе с тем я радовалась, что все-таки добралась, и надеялась сразу направиться под душ.
Потом я нажала на звонок. Вообще-то, Эзра в курсе, что я должна приехать примерно в это время. Я написала ему, как только самолет приземлился в Портленде, и потом, когда села в автобус. С братом мы не виделись со Дня благодарения, и я была просто счастлива наконец оказаться здесь – хоть и при подобных обстоятельствах.
До меня донесся шум из коридора, сопровождаемый негромким постукиванием, источник которого мне не удавалось понять. Я как раз собиралась встать на носочки, чтобы заглянуть сквозь матовое стекло, когда дверь резко распахнулась.
Я ахнула.
К такому я была совершенно не готова.
Ни к знакомому покалыванию, которое охватило все тело, ни к зеленым глазам, которые впились в мои и в которых отражался мой собственный шок.
Не в силах как-то этому помешать, я разглядывала его в ответ, буквально впитывала в себя его облик: густые черные ресницы, острые черты лица, щетина на щеках, которой раньше там не было. Каштановые волосы тоже выглядели иначе. Лишь глаза – они даже спустя восемнадцать месяцев показались мне настолько родными, что в желудке все перевернулось.
– Привет, Блейк, – просипела я. Видимо, по дороге сюда голос меня покинул.
Он стоял, опираясь на костыли. Мне сразу захотелось узнать, что с ним произошло, однако прежде чем я успела произнести еще хоть слово, его брови сдвинулись, образуя упрямую складочку. Потом он поднял руку… и захлопнул дверь у меня перед носом.
Я в недоумении уставилась на нее и лишь через несколько мгновений вышла из оцепенения.
– Эй!
Его шаги и постукивание, которое, как я только что выяснила, издавали костыли, отдалились от двери.
– Блейк, я замерзну на улице. Открой эту чертову дверь! – заорала я.
Никакой реакции.
– Мне позвонить Эзре и сказать, что ты оставил меня стоять на морозе?
Стук снова стал громче. Вскоре после этого Блейк рванул на себя дверь и посмотрел на меня точно таким же мрачным взглядом, как и пару секунд назад.
– Ты всегда была невыносимой ябедой.
Ауч.
Значит, вот какие слова мне суждено услышать впервые за полтора года. Немного больно, должна признать. С другой же стороны, я понимала, что заслужила их.
Я уже хотела хоть что-то сказать, как вдруг он развернулся и поковылял в противоположную от меня сторону. Перетащив чемодан через порог, я поставила его в коридоре вместе с сумкой. Затем сняла зимнюю одежду и сложила ее на маленьком комоде, после чего последовала за Блейком в сторону гостиной. Раньше все это я видела только по видеосвязи, когда разговаривала с Эзрой. В реальности дом, который он делил с тремя друзьями по команде, выглядел совсем иначе. Тут отчетливо пахло братом и Блейком, и у меня в животе разлилось какое-то знакомое чувство.
– Что случилось с твоей ногой? – спросила я, догнав Блейка.
Тот сел на черный кожаный диван и небрежно скинул на пол костыли, уткнувшись взглядом в плоский экран, который висел на противоположной стене. Не ответив мне, он взял в руки контроллер и продолжил играть.
Мне еле удалось подавить улыбку. Раньше они с Эзрой постоянно резались в игры по НБА. Причем эти двое регулярно набрасывались друг на друга, так что мне приходилось брать на себя роль миротворца.
Я внимательнее присмотрелась к ортезу, который он носил на ноге поверх серых спортивных штанов. Тот был большим и тянулся от середины голени до середины бедра.
– Получил травму во время игры? – не отставала я.
Блейк притворялся, что меня не существует, и как одержимый давил на кнопки пульта. Это тоже болезненно напомнило о прошлом. Я взяла себя в руки и подавила воспоминания, как и все остальное.
В подавлении чего бы то ни было я к тому моменту стала весьма хороша.
Я села на диван на максимальном расстоянии от Блейка и некоторое время за ним наблюдала.
– Эзры нет дома? Я действительно предупреждала его, что еду.
Не отрывая взгляда от телевизора, он задал вопрос:
– Что тебе здесь надо, Джуд?
Его голос звучал хрипло и остался таким же низким, как в моих воспоминаниях. У меня защекотало в животе. Я списала это на голод.
– Эз не говорил, что я приеду? – спросила я.
– Если бы он это сделал, я бы воспользовался правом вето.
Я с трудом сглотнула. Значит, Эзра мне наврал, когда сказал, что никто не против, чтобы я пожила тут первое время. Вот дерьмо. У меня нет денег, чтобы подыскать себе другое место, но в то же время я не хотела бередить старые раны между мной и Блейком, поселившись здесь вопреки его желанию. Когда Эз подтвердил, что все согласны, я слепо ему поверила.
– Вообще-то я планировала ненадолго остаться тут, – помедлив, произнесла я.
Блейк поставил игру на паузу, но все еще не смотрел на меня.
– Сколько?
– Мне просто нужно перекантоваться. Я попробую найти работу и…
– Сколько? – перебил он.
Я стиснула зубы. У меня потихоньку кончалось терпение, однако я тут же одернула себя и велела сохранять спокойствие. Это наша первая встреча целую вечность спустя, а с тем, что произошло между нами, не так-то легко смириться. Эзра рассказывал мне о первом семестре, на протяжении которого Блейк постоянно пропадал на тренировках и изматывал себя до потери пульса. Также он говорил о многочисленных девушках – обычно гораздо более подробно, чем я хотела бы знать.
– Пока не знаю, Блейк, – ответила я чуть погодя.
Стоило мне произнести его имя, как он словно напрягся всем телом. Он рывком встал и выругался от боли. Я поспешно вскочила.
– Подожди, я тебе помогу, – пробормотала я и хотела поднять с пола его костыли, но он остановил меня одной рукой.
Блейк наклонился и сам подобрал костыли, балансируя на одной ноге, в результате чего потребовалось несколько попыток. Когда у него это получилось, он шагнул ко мне и взглянул сверху вниз.
Я почти забыла, какой он высокий.
– Хочу прояснить ситуацию. Я против того, чтобы ты оставалась здесь. Будет лучше, если ты как можно скорее найдешь другое жилье.
Я почувствовала сильную боль в том месте, где совсем недавно ощущала покалывание. Тяжело сглотнув, я приготовилась ответить, однако он уже обошел меня и похромал по направлению к коридору. Я повернулась и смотрела ему в спину, когда Блейк поднялся на первую ступень лестницы: одна рука на перилах, костыли под мышкой.
Хоть его взгляд и казался таким знакомым, все остальное в нем, похоже, изменилось. Ничто в этом холодном сломленном мужчине больше не напоминало веселого мальчишку, который стал моей первой большой любовью.
И я прекрасно знала, что это полностью моя вина.
Глава 2
Шесть лет назад
Мяч врезался в стекло.
Я продолжала наносить краску. Мама разрешила покрасить всего две пряди, но из-за того, что Эзра вечно промахивался и попадал в окно гостевой ванной вместо дурацкой корзины, краска перепачкала даже мое лицо… не говоря уже о волосах.
Как раз когда я собиралась покрасить вторую прядь, мяч снова ударил в стекло… и опять краска брызнула во всех направлениях, потому что я сильно вздрогнула. Издав отчаянный рык, я решительно направилась к окну и рывком его распахнула.
– Мама тебя убьет, если ты разобьешь еще одно окно! – заорала я.
– Извиняюсь, – откликнулся голос, который определенно не принадлежал брату. – Виноват.
Держа мяч под мышкой, Блейк смущенно смотрел на меня.
Я хотела добавить что-то еще, но слова застряли в горле. Буквально. Изо рта вырвался лишь сухой хрип, в то время как он разглядывал меня, а в его глазах сверкали веселые искорки.
Блейка я знала уже полжизни, однако в тот момент не могла отвернуться или тем более закрыть окно. Он просто слишком красив.
Нужно запретить людям так хорошо выглядеть.
В отличие от моего брата (и, к сожалению, меня самой) у Блейка не было прыщей. Лето покрыло его кожу загаром и высветлило кончики волос. Пусть я не видела его каких-то пару недель, он изменился. Или во мне что-то изменилось. Потому что впервые со дня нашего знакомства у меня не получалось оторвать от него взгляд.
По его коже тянулась легкая пленка пота, отчего впадинка у него на шее блестела. Мне бросилось в глаза, что за последние месяцы он немного вырос. Когда Блейк и его мама только переехали в соседний дом, он был выше меня всего на ладонь. Сейчас же эта разница значительно увеличилась. Хотя я находилась внутри, а наш дом стоял чуть выше сада, Блейку даже не пришлось запрокидывать голову, чтобы посмотреть на меня.
У него на лице появилась вальяжная улыбочка, когда он протянул руку и вытер пятнышко краски у меня на носу.
Потом растер ее между пальцами.
– Очень мило выглядишь, Джуд.
Впоследствии я всегда вспоминала, что это был тот самый момент. Эта виноватая, слегка озорная улыбка и мимолетное прикосновение сработали как спусковой механизм.
У меня в душе что-то перевернулось, и вдруг стало очень тепло. В животе внезапно закружился рой светлячков. Они разлетелись по моему телу, оставляя ощущение покалывания в местах, о которых я прежде и не подозревала.
– Еще раз извини за окно. В следующий раз буду внимательней.
– Да ладно, – просипела я.
Затем закрыла окно и прижала руку к животу. Вот только покалывание никуда не делось.
Без понятия, как долго я просидела на диване. В какой-то момент я взяла в руки контроллер от PlayStation и начала проходить игру Блейка до конца, хотя мыслями находилась где-то далеко отсюда. Баскетболисты бесцельно бегали по полю – оказалось, что выставлен чересчур высокий уровень сложности. Я проиграла с разгромным счетом, но мне было плевать.
Эзра не рассказал Блейку, что я приеду, и в то же время утаил от меня тот факт, что Блейк теперь меня ненавидит. Я считала, что должно просто пройти немного времени, чтобы мы забыли друг друга и оставили все позади. Впрочем, одного взгляда на Блейка хватило, чтобы стало ясно обратное.
Проклятие.
Было больно снова увидеть его. Его слова впились в меня, как гарпуны, и не отпускали. Мне хотелось подняться к нему наверх и поговорить. Одновременно с тем я понимала, что из этого ничего не выйдет. Блейк и я – это история. Не такая, у которой хороший конец, и однозначно не такая, какую я бы хотела прожить еще раз. Тем более в дополнение ко всему остальному багажу проблем, который я прихватила с собой из Лос-Анджелеса.
Глупо было просить Эза о помощи. А еще глупее – поверить, что Блейк на полном серьезе разрешил мне тут пожить.
Прежде чем мысли зашли еще дальше, я услышала, как открылась входная дверь. Чуть позже раздался голос Эзры.
Не поставив игру на паузу, я отшвырнула пульт в сторону и бросилась в прихожую. Я даже не дала Эзу шанса нормально войти и буквально сбила его с ног. Несмотря на то что еще минуту назад я злилась и нервничала, встретить его иначе просто не могла. Я скучала по нему, и он здесь – единственный человек, чей облик вызывает во мне ощущение связи с домом, так что я сжала его так крепко, как только сумела.
– Мне нечем дышать, – захрипел брат. Тем не менее он положил руку мне на спину и обнял. Я на мгновение закрыла глаза.
Эзра прервал объятия и взглянул сверху вниз, рассмотрел мое лицо с обеих сторон.
Мне знаком этот взгляд. Эзра обладает своего рода шестым чувством. Пускай он не особенно разговорчивый, зато очень чуткий. Брат всегда понимает, когда со мной что-то не так. Поэтому сейчас я изо всех сил старалась не показывать свою печаль и искала подходящую тему, чтобы его отвлечь.
К счастью, осенило меня быстро. Размахнувшись, я стукнула его по плечу:
– Это за то, что ты утверждал, будто до тебя идти всего десять минут.
Он лишь выгнул бровь:
– Я иду десять минут.
– Если у тебя нет багажа, ноги под два метра и передвигаешься ты со скоростью звука, то возможно.
– Ты преувеличиваешь, Блинчик.
Я поморщилась. Всегда ненавидела это прозвище, и ему прекрасно это известно.
– Я добиралась сюда почти час.
– Ничего удивительного, – пробормотал брат, разглядывая чемодан и сумки. – На сколько ты, кстати, планировала остаться?
Я открыла рот и снова закрыла. В итоге я просто пожала плечами. Моя карьера завершилась, так по-настоящему и не начавшись, но я не готова прямо сейчас рассказывать обо всем этом Эзре. И уж точно не в присутствии двух других его соседей, которые зашли вместе с ним и теперь рассматривали меня с головы до ног, как будто никогда до этого не видели девушку. У левого были коротко подстриженные кучерявые волосы, темно-коричневая кожа и угловатые черты лица, словно высеченные из камня. Правый в этот момент откинул со лба влажные волосы и смотрел на меня из-под полуприкрытых век. Оба привлекательны, но последний слишком уверен в этом… о чем говорила его развратная ухмылочка.
– Ты, должно быть, Кэм, – сказала я, обращаясь к нему, и протянула руку. Он обхватил ее и ненадолго сжал. Затем я повернулась налево. – А ты Отис.
– Эзра уже напичкал тебя историями о нас? – отозвался тот.
– О да.
– Надеюсь, ты слышала только хорошее, – произнес Кэм. Он провел рукой по волосам, и улыбка стала чуть шире.
Явно игрок. Как же хорошо, что за минувшие полтора года я узнала достаточно мужчин такого типажа, чтобы не попасться на удочку.
Брат закинул руку мне на плечи и прошептал на ухо:
– От него лучше держись подальше. – После этого он взял чемодан и поднял дорожную сумку. Я подхватила рюкзак. – Идем, отведу тебя в комнату для гостей.
Я еще раз кивнула Отису и Кэму, прежде чем Эзра потащил меня дальше по коридору. Перед комнатой прямо рядом с лестницей он притормозил и распахнул дверь. Я следовала за ним по пятам, и мы вместе переступили порог.
Голые стены кремового цвета. Весь интерьер состоял из маленького письменного стола с монитором на нем и стулом перед ним, а еще кровати у противоположной стены. Вторая дверь вела из комнаты сразу на веранду, а оттуда – в прилегающий сад, полностью засыпанный снегом.
– Отныне это твое царство. Я только постель застелил, – объяснил Эз и почесал в затылке. – Я собирался еще перенести стол и монитор в подвал, но не успел. После твоего звонка оставалось слишком мало времени.
Я достаточно хорошо знала брата, чтобы расслышать в его фразе подспудный вопрос.
Положив рюкзак возле чемодана и сумки, я уткнулась взглядом в коричневый ковер и зарылась в него пальцами ног.
– Ты сказал, что остальные не против, если я поживу здесь, – помедлив, произнесла я.
– Так и есть.
Я вновь посмотрела на Эзру, который подвинул стул от письменного стола и сел на него. Между тем волосы у него уже наполовину высохли и начали завиваться на кончиках. В этом плане они в точности как мои. Люди всегда говорили, что мы как две капли воды похожи на маму, но если приглядеться, то можно узнать выразительный нос и широкий подбородок отца.
– А по Блейку не скажешь, что он нормально относится к моему переезду к вам.
Эзра хмыкнул:
– Блейк после несчастного случая вообще ни к чему нормально не относится.
Мне хотелось задать ему вопросы. Так много вопросов. Вот только после нашего расставания я приучила себя сжимать губы как можно плотнее, стоило разговору свернуть в сторону Блейка. С одной стороны, я не желала знать, что с ним произошло, а с другой – сгорала от любопытства. Эзра наверняка видел это по мне, однако молчал.
Я откашлялась:
– Я бы не приехала сюда, если бы это не было действительно крайне необходимо.
– Знаю. – Эзра буквально пронзил меня взглядом, но я его выдержала. Если и есть что-то, в чем мы, Ливингстоны, по-настоящему хороши, так это в умении закрываться и хранить секреты. Эзра еще в юности отточил этот навык до совершенства, и я тоже в этом становилась все лучше и лучше.
Он еще какое-то время смотрел на меня, но когда это уже начало вызывать дискомфорт, встал и провел руками по спортивным штанам.
– Ладно, дам тебе время обустроиться. Мы с парнями хотели попозже что-нибудь приготовить, тогда и познакомитесь как следует.
Я кивнула, обрадовавшись, что он не стал влезать в мое личное пространство. Мысли блуждали от одной проблемы к другой: Блейк, наше совместное прошлое, Лос-Анджелес, проницательный взгляд Эзры, мама с папой, опять Блейк…
– Я еще раз с ним поговорю, – сказал брат, словно прочитав мои мысли, и сунул руки в карманы. Потом прошел мимо меня и закрыл за собой дверь комнаты.
Я шумно выдохнула.
Еще пару мгновений я не отрывала взгляда от белой двери, затем глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы вернуться обратно на землю. Однако с каждым глотком воздуха меня как будто покидали силы. Словно организм только сейчас осознал, какой стресс пережил за прошедшие несколько дней. Ноги и руки ощущались раза в три тяжелее, чем обычно, плечи болели от напряжения из-за поездки и веса багажа.
С огромным трудом я дотащила тело до постели и упала на простыни с синим узором. Запах здесь казался чужим, и из плеч не уходило напряжение, хотя все конечности горели от усталости.
Я взяла телефон и разблокировала его. Сердце забилось сильнее, когда я начала рыскать по социальным сетям и нерешительно пролистывать новостные ленты. С каждым поступившим уведомлением меня затапливало беспокойство, но все фотографии, на которых меня отметили, оказались просто скриншотами из любимых эпизодов «Дикой розы» и парочкой мемов, где люди выражали надежду на продолжение сериала. Больше ничего.
У меня вырвался вздох облегчения. После этого я снова заблокировала смартфон и положила на подоконник рядом с кроватью.
Сложив руки на животе, я пялилась в потолок. Интересно, комната Блейка прямо над моей или нет? Чем он сейчас занят? Я поймала себя на желании снова потянуться за мобильником, чтобы поискать в сети информацию о том, что с ним случилось, но отбросила его. Я запретила себе подобные порывы, после того как уехала, и не собиралась теперь наступать на те же грабли только потому, что нас вдруг стал разделять один-единственный этаж вместо тысячи миль.
В отчаянии я закрыла лицо обеими руками, как будто так удастся приостановить поток мыслей. Мне этого хотелось. Правда. Сейчас, находясь здесь, я наконец могла позволить себе не думать. Вот только чем больше я пыталась это сделать, тем громче память ревела о совершенных ошибках, и у меня никак не получалось ее заглушить.
– Ты можешь размять авокадо, – сказал Отис и подвинул доску по столешнице ко мне.
Мы стояли на большой открытой кухне, я с одной стороны узкой барной стойки, Отис, Кэм и Эзра – с другой, перед холодильником, откуда они доставали разные виды овощей и мясной фарш.
– Ты отвечаешь за перец, – скомандовал Отис и протянул Эзре желтый перчик, как будто это кубок. Кэму он вручил тако, а сам занялся луком и чесноком, половину от которых передал мне в миске для гуакамоле. Остальное поджарил на сковородке, пока я растирала авокадо в кашицу. Через несколько минут Отис повернулся ко мне с лопаткой в руке. – Ты говорила, что Эзра много о нас рассказывал.
– Это не я ей рассказывал, это она у меня все выпытывала, – вставил Эзра.
Я пожала плечами:
– Так как ты не очень-то разговорчивый, иногда, ради твоего же блага, приходится на тебя давить.
– Я не к этому говорил, – вклинился Отис, помешивая содержимое сковороды. – Тебе о нас уже кое-что известно, а вот мы о тебе пока мало что знаем.
Я продолжала ковыряться в миске, хотя авокадо уже был в нужной консистенции. Затем резко отложила вилку в сторону и потянулась за лаймом.
– Я только что прилетела из Лос-Анджелеса, там работала актрисой, – ответила я и чуть сильнее, чем надо, сдавила фрукт, чтобы в миску потек сок.
– Реально? – Кэм оглянулся на меня через плечо.
Перемешивая пюре из авокадо с соком и луком, я промычала, подтверждая.
– Театр, кино или телевидение? – не отставал он.
– Всего понемногу, но больше на телевидении. – Почему-то сейчас это казалось смешным, пускай именно это я и делала в течение последних лет. Правда, без особого успеха.
– В семнадцать лет Джуд получила главную роль в сериале и уехала в Лос-Анджелес тем же летом, когда я отправился сюда. – Брат ножом ссыпал мелко нарезанный перец в тарелку, не глядя на меня.
– Вот это да. А сериал популярный?
Я пожала плечами:
– Наверное. Это была мистическая драма со сверхъестественными убийствами, которые расследует компания подростков. Сериал назывался «Дикая роза».
Нахмуренные лбы Отиса и Кэма дали мне понять, что оба понятия не имели, о чем я.
– Эзра! – секунду спустя возмущенно воскликнул Кэм, тем самым подтверждая мое подозрение. – Почему мы никогда вместе не смотрели сериал с твоей младшей сестрой?
Эзра невозмутимо приподнял бровь:
– Я всегда смотрел его один в своей комнате, потому что вы предпочитали резаться в видеоигры.
Выражение лица Кэма так быстро сменилось с негодующего на виноватое, что я чуть не рассмеялась.
Я отмахнулась:
– Ничего страшного. Сериал закрыли еще до того, как он смог по-настоящему набрать популярность.
– Уверен, ты клево сыграла, – сказал Кэм. – Нужно потом посмотреть его онлайн.
– Погодите-ка, – вмешался Отис, прежде чем я успела что-то ответить. – Значит, в семнадцать лет ты одна уехала из дома… а потом… – Он искал подходящие слова.
– Потом я тут же потеряла свою первую работу.
Мне до сих пор было больно думать о конце «Дикой розы». Роль импульсивной и остроумной Сэди Нельсон была словно создана для меня. Я все еще прекрасно помнила, как едва не свихнулась от волнения перед кастингом. Эзра, мама и папа приехали вместе со мной на прослушивание в Лос-Анджелес, а потом мы пошли ужинать. Несколько дней спустя меня приняли, и я с визгом бросилась в объятия родителей. Дальше они во всем меня поддерживали: на разговоре в школе, где мы решили, что я спокойно смогу получить аттестат позже; с контрактами, которые мы изучали вместе с моими агентами; с поисками квартиры; с бюджетом, который мы раз за разом просчитывали до поздней ночи…
