Мольер (Жан-Батист Поклен)
Мизантроп. Скупой. Школа жен
Явление восьмое
Т е ж е и Б а с к.
Баск
(Альцесту)
К вам, сударь, человек, он хочет видеть вас
По делу спешному, немедля, сей же час.
Альцест
Скажи, что у меня нет спешных дел.
Баск
Как можно!
Он, сударь, говорит, что дело неотложно.
На нем, сударь, мундир, и с золотом…
Селимена
Кто там?
Узнай, иль пусть войдет.
Баск уходит.
Явление девятое
А л ь ц е с т, С е л и м е н а, Э л и а н т а, Ф и л и н т, А к а с т, К л и т а н д р, ж а н д а р м.
Альцест
(жандарму)
А? Что угодно вам?
Прошу вас…
Жандарм
Сударь мой! Два слова к вам имею.
Альцест
Но поделитесь вслух вы новостью своею.
Жандарм
Из управления имею я приказ
Просить пожаловать туда немедля вас.
Альцест
Меня?
Жандарм
Да, сударь мой, вас лично.
Альцест
Для чего же?
Филинт
Оронт! Все это на него, по-моему, похоже.
Селимена
Как?
Филинт
Вышел спор у них. Так, из-за пустяков.
Хвалою не почтил Альцест его стишков.
Должно быть, там хотят устроить примиренье.
Альцест
Ну нет! Во мне они не встретят одобренья.
Филинт
Но если есть приказ, то надо вам пойти.
Альцест
К чему судилище нас может привести?
Иль должен буду я хвалить по приговору
Стихи, что вызвали меж нами эту ссору?
Э нет! Свои слова назад я не возьму:
Стишонки скверные.
Филинт
Смягчитесь вы к нему.
Альцест
Я на своем стою: они невыносимы.
Филинт
Одумайтесь, прошу, вы слишком нетерпимы!
Пойдемте!
Альцест
Я пойду, но в мире власти нет,
Чтоб вырвать у меня желанный ей ответ.
Филинт
Идем!
Альцест
Пока меня король сам не заставил,
Чтоб я подобные стихи хвалил и славил,
Я буду утверждать, что плох его сонет
И петли за него достоин сам поэт!
Акаст и Клитандр смеются.
Ах, черт возьми! Не думал я, признаться,
Что так забавен я!
Селимена
Пора вам отправляться.
Альцест
Иду, сударыня, но тотчас возвращусь
И правды я от вас любой ценой добьюсь!
Действие третье
Явление первое
К л и т а н д р, А к а с т.
Клитандр
Любезный мой маркиз! Признаться, мне
завидно —
Ты так доволен всем, так весел очевидно,
Но без обиняков, по чести мне открой:
Что служит поводом для радости такой?
Акаст
Я вижу, черт возьми, по размышленье зрелом,
Что грусть была бы мне неподходящим делом.
Я молод, недурен, есть средства у меня,
Есть имя громкое и знатная родня,
И хоть всем этим я обязан предков славе,
Но все ж на чин любой рассчитывать я вправе.
А что касается моих сердечных дел
(Что, право, главное), я ловок в них и смел.
Не раз причиною бывал я увлеченья,
И к чести не одно мне служит приключенье;
К тому же одарен и вкусом и умом,
Могу беседовать свободно обо всем;
Есть у меня апломб во взглядах и сужденьях;
Я видное лицо на первых представленьях,
Аплодисментам знак всегда я подаю,
И ценят похвалу небрежную мою;
Могу похвастаться весьма приличной миной,
Зубами чудными и талией осиной;
Как одеваюсь я, признаешь ты и сам,
Что тут я сто очков вперед любому дам;
Ценим я королем, любим прекрасным полом,
Так почему же мне не быть всегда веселым?
В таких условиях, маркиз, в стране любой
Мне, кажется, легко довольным быть собой.
Клитандр
Но если вам любовь дается так свободно,
К чему же тратить здесь вздыхания бесплодно?
Акаст
Бесплодно? Черт возьми, ну нет! Я не из тех,
Что сносят холодность и терпят неуспех.
Кто жалок, некрасив, пусть, без ума
влюбленный,
Терзается у ног богини непреклонной.
Пусть неудачники, вздыхая без конца,
Слезами размягчить стараются сердца,
Стремясь путем мольбы и длительной осады
Добиться наконец желаемой награды.
Но мне подобные… Я не привык, маркиз,
Чтоб дамы на меня смотрели сверху вниз,
И, как бы ни пленял предмет мой красотою,
Я все же думаю, что я не меньше стою.
Нет! Никого любить не стал бы я в кредит,
Немножко гордости успеху не вредит.
Для равновесия мне нужно – я замечу, —
Чтоб оба мы в любви друг другу шли навстречу.
Клитандр
Ты думаешь, маркиз, ты здесь весьма в чести?
Акаст
Я думаю, маркиз, что в том я прав… Прости!
Клитандр
На чем основано такое убежденье?
Послушай, лучше брось! Ты просто
в заблужденье.
Акаст
Да-да, я обольщен, я прямо ослеплен!
Клитандр
Но почему ты так в успехе убежден?
Акаст
Я обольщен.
Клитандр
Твои так смелы упованья…
Акаст
Я ослеплен.
Клитандр
Но где надежде основанья?
Акаст
Я в заблуждении.
Клитандр
Ужель она, ответь,
Дала тебе права надежду возыметь?
Акаст
О нет, отвергнут я!
Клитандр
Прошу, ответь без шуток!
Акаст
Я вижу лишь отпор.
Клитандр
Довольно прибауток!
На что надеешься? О чем твои мечты?
Акаст
Увы! Несчастен я, зато счастливец – ты.
Моя особа здесь ужасно неприятна,
И я на этих днях повешусь, вероятно.
Клитандр
Чтоб кончить миром нам, маркиз любезный
мой,
Давай-ка мы в одном условимся с тобой:
Кто доказательство вернее дать сумеет,
Что благосклонностью красавицы владеет,
Тому уступит тот, кто будет побежден,
И от соперника его избавит он.
Акаст
Черт побери меня, маркиз, твой план прекрасен!
Идет! Я на него от всей души согласен.
Но тсс!..
Явление второе
Т е ж е и С е л и м е н а.
Селимена
Вы здесь еще?
Клитандр
Любовь – тюремщик наш.
Селимена
Я слышала, внизу подъехал экипаж.
Вы не видали – кто?
Клитандр и Акаст
Нет-нет!
Явление третье
Т е ж е и Б а с к.
Баск
К вам Арсиноя.
Селимена
Как! Эта женщина?.. Вот, право, нет покоя!
Баск
С ней барышня внизу. Прикажете принять?
Селимена
Что только нужно ей? Я не могу понять.
Баск уходит.
Явление четвертое
К л и т а н д р, А к а с т, С е л и м е н а.
Акаст
Надеется она иметь на вас влиянье
Своею скромностью…
Селимена
Чистейшее кривлянье!
В душе таит она желание одно —
Кого-нибудь поймать. Да это мудрено!
Чужих поклонников считать ей нестерпимо;
Как ни старается, а все проходят мимо.
Вот почему она, в стараньях не успев,
На «наш порочный век» свой изливает гнев
И добродетели стремится скрыть покровом,
Как в одиночестве ей тяжело суровом,
И, жалких прелестей своих спасая честь,
В чем ей отказано – грехом стремится счесть.
Однако был бы ей поклонник очень к месту,
Ведь слабость, бедная, давно таит к Альцесту!
Не может мне она простить любви его,
Приписывает мне хищенье, воровство.
В ней на меня кипят и ревность и досада,
Едва скрывает их, им дать бы волю рада.
Нет ничего глупей! Я искренне скажу,
Что просто не терплю я дерзкую ханжу
И…
Явление пятое
Т е ж е и А р с и н о я.
Селимена
Ах, какой сюрприз! Какими вы судьбами?
Ах, ах! Как жаждала я повидаться с вами!
Арсиноя
Сказать вам многое давно хотелось мне…
Селимена
Как рада с вами я побыть наедине!
Клитандр и Акаст уходят смеясь.
Явление шестое
С е л и м е н а, А р с и н о я.
Арсиноя
По правде, их уход пришелся очень впору —
Так нашему мешать не будут разговору.
Селимена
Присядьте!
Арсиноя
Дружбы долг – касаться тех вещей,
Что в жизни нам всего значительней, важней…
Со мной согласны вы, сударыня? Но что же
Благопристойности и чести нам дороже?
Вот почему от вас я правды не таю
И дружбу выказать решила вам мою.
Вчера пришлось мне быть в кругу довольно
тесном
И добродетелью особенно известном.
Там речь зашла о вас, и скрыть я не могу,
Что порицали вас в почтенном том кругу.
Толпа вздыхателей, поклонников… и слухи,
Что к их моленьям вы не остаетесь глухи.
Суровых критиков над вами – без числа,
И строже судят вас, чем я снести могла.
Вы понимаете, огорчена сердечно,
Я извиняла вас от всей души, конечно;
Я сразу под свою защиту вас взяла,
Ручалась я за вас, что нет в вас тени зла.
Но все ж, вы знаете, есть в жизни положенья,
Которым не найти, как хочешь, извиненья,
И согласиться я – увы! – была должна,
Что в светских россказнях и ваша есть вина,
Что нечто дерзкое есть в поведенье этом:
Уж слишком мало вы считаетесь со светом;
Легко б вы изменить могли привычки те,
Что пищу подают подобной клевете.
Меня не проняли все эти уверенья —
Храни меня господь от тени подозренья!
Но думать принято: «Нет дыма без огня»,
И, право, лучше жить, приличия храня.
Сударыня! Ваш ум порукою мне в этом:
Не оскорбитесь вы моим благим советом
И мне, надеюсь я, поверите, что он
Движением души из дружбы к вам внушен.
Селимена
Моя признательность, сударыня, безмерна,
Совет ваш дорог мне, вы рассудили верно;
Не только за него сердиться не хочу,
Но вам от всей души я тем же отплачу.
Вы рассказали мне, вооружась любовью,
Как пищу я даю нелепому злословью;
Я с вас возьму пример – без лести я сейчас
Вам все перескажу, что говорят про вас.
Недавно в обществе одном была я тоже;
Людей не знаю я к вопросам чести строже!
О добродетели заговорили вдруг,
И речь немедленно зашла о вас, мой друг.
Но неприступный вид и гордое смиренье
Ни в ком не вызвали – представьте! —
одобренья.
Вид вашей строгости, немного напускной,
И речи, полные морали прописной,
И мины ужаса от пустяка любого,
Где ваша чистота завидеть грех готова,
Пренебрежение ко всем, ко всем кругом,
Зато уверенность в достоинстве своем,
Тон проповедницы и строгость осужденья
К невиннейшим вещам без тени снисхожденья —
Все, вместе взятое, судил согласный хор.
Не скрою – вот каков был общий приговор:
«К чему вид набожный и скромный Арсиное,
Коль скоро с ним вразрез идет все остальное?
В молитве нет ее усердней и верней,
Зато прислугу бьет, не платит денег ей.
Нет в церкви ревностней ее святого пыла,
А тут же сыплются с лица у ней белила.
Завесить наготу стремится на холсте,
А чересчур склонна к реальной наготе!»
Я против всех взяла вас под защиту смело,
Что это клевета – уверить я хотела,
Но уступить пришлось, верх взяло большинство,
И вот их мнение, не скрою я его:
Что лучше б меньше вы другими занимались
И больше за собой вы наблюдать старались;
Что раньше о себе отчет должны мы дать,
Чем торопиться так всех близких осуждать;
Что наша жизнь должна вполне быть без упрека,
Коль исправлять людей хотим мы от порока, —
Не лучше ль этот труд другим предоставлять,
Кому его небес вручила благодать?
Сударыня! Ваш ум порукою мне в этом:
Не оскорбитесь вы моим благим советом
И мне, надеюсь я, поверите, что он
Движением души из дружбы к вам внушен.
Арсиноя
Хоть мы и платимся за добрые движенья,
Не ожидала я такого возраженья.
Теперь уже во мне сомненья больше нет,
Что больно вас задел мой искренний совет.
Селимена
О нет, сударыня! Я нахожу, напротив,
Что, к простоте такой друг друга приохотив,
К взаимной пользе мы могли бы все идти:
С самовлюбленностью жестокий бой вести.
Когда угодно вам, то будемте друг другу
Всегда оказывать подобную услугу
И будем повторять дословно, без прикрас
Вы – сплетни обо мне, я – россказни о вас.
Арсиноя
Вас оскорбить при мне не могут клеветою.
Увы! Лишь я хулы и порицанья стою.
Селимена
Пределов ни хвале, ни порицанью нет —
Зависит это все от вкуса и от лет.
Всему своя пора: любви с ее тревогой
И добродетели с ее моралью строгой,
К последней же легко прибегнуть нам всегда,
Когда уже начнут нам изменять года.
Она все прошлые ошибки прикрывает.
За вами, может быть, пойду и я, кто знает…
С годами все придет, но, право, смысла нет —
Не правда ли, мой друг? – быть строгой
в двадцать лет.
Арсиноя
Вы преимуществом горды так непритворно,
Что о своих годах твердите мне упорно.
Меж нами разница не так уж велика,
Чтоб на меня глядеть могли вы свысока.
Не знаю я, к чему такие ухищренья,
Зачем выводите меня вы из терпенья!
Селимена
А я, сударыня, ума не приложу,
Чем в раздраженье вас всегда я привожу.
Должна ль я отвечать за ваши огорченья,
Могу ли к вам в других я вызвать восхищенье?
Моя ли в том вина, что людям я мила?
И если каждый день дарят мне без числа
Те чувства, что себе присвоить вы б хотели, —
Они мне не нужны. Идите ж смело к цели.
Для вас свободен путь, чтоб их завоевать,
И вашим прелестям не стану я мешать!
Арсиноя
И думаете вы, что важно непременно
Число поклонников? Оно для вас так ценно!
Но верьте: знают все, какая им цена
И чем легко привлечь их в наши времена.
Ужель поверят вам, что бескорыстно, даром
Они пылают так к опасным вашим чарам,
Что вашею душой они увлечены
И что их чувства к вам почтения полны?
Поверьте: свет не слеп. Мы знаем: без сомненья,
Немало женщин в нем, достойных поклоненья,
Однако же у них, на чистом их пути,
Толпы поклонников подобной не найти.
Отсюда выводы у нас не будут шатки:
Чтоб привлекать сердца, дают теперь задатки;
Нет обожателей лишь ради наших глаз,
И заплатить за все судьба заставит нас.
Так славою своей хвалиться перестаньте —
В ней мало ценности, как в маленьком брильянте,
И не гордитесь так вы прелестью своей,
Чтоб сверху вниз глядеть на остальных людей.
Когда бы зависть в нас была к таким победам,
Кто нам бы помешал идти за вами следом?
Да, не щадить себя – и можно доказать,
Что есть любовники, лишь стоит пожелать.
Селимена
Так заведите их! Легко вам будет это —
Пленять при помощи подобного секрета
И без…
Арсиноя
Сударыня! Оставим эту речь —
Уж слишком далеко нас может спор завлечь.
Давно б окончить я могла беседу эту,
Когда бы не пришлось мне ждать мою карету.
Явление седьмое
Т е ж е и А л ь ц е с т.
Селимена
Прошу, сударыня, прошу вас! Боже мой,
Вам вовсе нет причин спешить сейчас домой!
Но только попрошу у вас я извиненья,
Вас в лучшем обществе оставлю, без сомненья.
Вы мне позволите?..
(Альцесту)
Как кстати ваш приход!
(Арсиное)
Наш милый общий друг удачней вас займет…
Альцест! Я удалюсь, чтоб написать записку, —
Позднее написать я не могу без риску.
Честь гостью занимать я вам передаю,
И это извинит невежливость мою.
(Уходит.)
Явление восьмое
А р с и н о я, А л ь ц е с т.
Арсиноя
Я вам поручена, пока я жду карету.
Я рада этому! Скажу вам по секрету,
Что, право, для меня не удалось бы ей
Придумать ничего приятней и милей.
Иные сразу же, от первого мгновенья,
Влекут к себе сердца, внушают уваженье —
Так, в вас… в вас что-то есть, что сразу к вам
влечет.
Вы для меня предмет участья и забот.
О, если б при дворе взглянули благосклонней
На ваши качества и ум разносторонний!
Но там не знают вас, заслуги не ценя,
И это так гнетет и мучает меня!
Альцест
Что вы, сударыня! И в чем моя заслуга?
Какая мной двору оказана услуга?
Что я блестящего такого совершал,
Чтоб от двора мог ждать награды и похвал?
Арсиноя
Не все, к кому наш двор относится прекрасно,
Свершают подвиги. Здесь нужен случай, ясно,
А не было его у вас до этих пор,
Но ваши качества заметить должен двор!
Альцест
Мы качества мои оставим, ради бога!
Ну что до них двору? Уж слишком было б много,
Чтоб стал зачем-то двор докапываться вдруг
До незамеченных достоинств и заслуг.
Арсиноя
Достоинства в глаза бросаются порою.
Вас ценят многие, я этого не скрою.
Не дальше как вчера я слышала сама,
Что люди видные хвалили вас весьма.
Альцест
Что там, сударыня! Кого теперь не хвалят!
И, право, всех в наш век в одну корзину валят.
Все нынче велики, герои все кругом.
Коль нынче хвалят вас, не много чести в том:
Всех душат похвалой, и, лести не жалея,
В газетах говорят про моего лакея.
Арсиноя
А мне хотелось бы, чтоб случай вам помог
И услужить двору нашли бы вы предлог.
Раз только вы не прочь, скажите – и машину
Без всякого труда для вас легко я сдвину.
Есть люди у меня, мне стоит намекнуть —
И облегчат они вам этот новый путь.
Альцест
К чему, сударыня? Тот путь мне непригоден.
Поверьте: от оков я должен быть свободен.
Не создан я судьбой для жизни при дворе,
К дипломатической не склонен я игре, —
Я родился с душой мятежной, непокорной,
И мне не преуспеть средь челяди придворной.
Дар у меня один: я искренен и смел,
И никогда б людьми играть я не сумел.
Кто прятать мысль свою и чувства не умеет,
Тот в этом обществе, поверьте, жить не смеет.
Да, от двора вдали, на трудовом пути
Чинов и титулов, конечно, не найти,
Зато, лишившися надежды возвышенья,
Не надо нам терпеть отказов униженья.
Не надо никогда играть нам дураков,
Быть в восхищении от слабеньких стишков,
Не надо выносить от милых дам капризы,
Терпеть, когда острят пустейшие маркизы!
Арсиноя
Отлично, двор тогда оставим в стороне,
Но чувства вашего коснуться дайте мне.
Открою прямо вам: мне тяжело безмерно,
Что вы свою мечту направили неверно.
Вы счастья стоите, и вы узнать должны,
Что недостойна та, кем вы увлечены.
Альцест
Вот как, сударыня!.. Напомнить вам посмею,
Что, как мне кажется, вы очень дружны с нею?
Арсиноя
Нет, больше выносить мне совесть не велит,
Как вы страдаете, душа за вас болит.
Я больше не могу – от вас скрывать не стану,
Что подвергаетесь вы низкому обману.
Альцест
Вот дружбы истинной все признаки тут есть;
Влюбленному всегда мила такая весть.
Арсиноя
Пускай мы дружны с ней, но все равно повсюду
Я громко укорять ее в измене буду.
К вам вся ее любовь – притворство лишь одно.
Альцест
Все может быть! Читать нам в сердце не дано,
Но вашей доброте как будто не пристало
Желать, чтоб в сердце мне сомнение запало.
Арсиноя
Вы не хотите знать несчастья своего?
Не верьте ничему, вот только и всего.
Альцест
Нет, но в таких делах сомнения жестоки,
Всего ужаснее догадки и намеки.
Я б одного хотел: пускай прольется свет;
Узнать всю истину – других желаний нет.
Арсиноя
Что ж, если б только вы действительно хотели,
Нет легче ничего, как все узнать на деле.
Я вам открою все, поедемте ко мне.
Удостоверитесь во всем вы и вполне.
Я доказательство дам верное измены,
И вы поверите в неверность Селимены,
И, если можете ее вы позабыть,
Вам утешение найдется, может быть.
