Мияки Тацудо
Сон
Лёша ожидал чего-то подобного, но отступать не собирался, пытаясь подобрать слова попроще и доходчивее, продолжил.
– Ты можешь не верить, но хотя бы выслушай своего друга, ты дорог всем нам, поэтому я и иду на такие меры, ты попал в автокатастрофу и уже несколько месяцев лежишь в коме. А я, засыпая, попадаю в мир, где есть ты, живой и невредимый, – кажется, он сказал всё, что хотел. Докурив сигарету до самого фильтра, он затушил окурок в ожидании того, что его услышали, но, кажется, всё это было счетно. Сон не планировал меняться в сторону, над которой у него не было власти.
– Так, это уже перебор. Извини, но я этот бред слушать не собираюсь. Пока. Как проспишься, звони.
Костя встал из-за стола и вышел.
Сидевший в одиночестве Лёша допил содержимое своего бокала: «Без толку. Всё просто без толку». И он проснулся.
«Что теперь? Просто дожидаться пока всё кончится? Пока он не умрёт? Тогда что? Буду ли я дальше видеть его в своих снах?» – он посмотрел на телефон. Оля после больницы так и не позвонила, хотя, когда уходила, зарекалась сделать это. «Сейчас я не в состоянии говорить с ней. Надо переждать», – он собрался и поехал забирать свой «Альфа Ромео» из сервиса.
Когда Лёха вновь оказался за рулем своей старой малышки, он долго не решался тронуться с места, мысли мешали ему толком сосредоточиться, но решение возникло к нему само. Уже подъезжая к своему дому в Московском районе, он передумал и поехал дальше, туда – на кольцевую дорогу, где они когда-то вместе с Костей ехали и радовались приобретению его машины. Хоть она и была уже тогда не в самом лучшем состоянии, но они были ей рады. Так же как сейчас, два друга сели в машину и помчались по кольцу, молодые и безбашенные. Одновременно вспоминая об этом и переживая давно забытые чувства в своей голове заново, Лёше пришла идея, от которой ему впервые за последнее время стало немного радостнее на душе. Он, развернувшись на ближайшей развилке, остановился у дома, приткнул машину и закурил, не выходя из неё. Лёша сидел и смотрел на небо. Сидел, курил и смотрел, он знал теперь, чего хочет, оставалось дождаться…. Сон пришёл не сразу, его вновь туда что-то затягивало, и он погрузился в него, откинувшись на своём сидении…
Просыпаясь, он не сразу сообразил, что звонит его телефон: «Кто-то нарочно сменил ему мелодию?» – с долю секунды он соображал, звонил Костя:
– Лёха, ты где? – его голос показался ему каким-то взволнованным что ли.
– В альфе сижу.
– Занят? Можешь в «Лису» подскочить?
– Считай уже еду. Что-то стряслось?
– Не то чтобы, хочу поговорить.
– Понял, еду.
О чём Костя спешил поговорить в тот момент, для него не имело смысла, его радовал сам факт, что он всё ещё помнил, чего он хотел. И время позволяло. До «Лисы» он добрался быстро, благо жил неподалеку. Костя, как обычно сидел на своем привычном месте. Весь бледный, пил вроде виски, судя по цвету жидкости в его бокале.
– Здорово, что стряслось, рассказывай? – он присел, напротив, с готовностью выслушать друга.
– Ты знаешь, Лёх, у меня какое-то странное ощущение?
– В смысле, объясни.
– Не знаю, как и объяснить, если честно, гадкое ощущение, как будто я скоро умру.
– Мда, хреново, братан, – он закурил, обдумывая: «Он ничего не помнил о моих словах, значит, ничего не было, и разговор вряд ли как-то связан, лишь на время пока я тут, иначе как объяснить то, что я сейчас услышал?»
– И оно не проходит, – продолжал Костя, – мне от него не избавиться никак, понимаешь? И я решил, что единственный кому я готов об этом сказать это ты.
– Не знаю, что и ответить, – Лёша не стал повторять своих предыдущих попыток, помня о неудаче, – но у меня есть предложение, и я готов с ним поделиться. Давай, как раньше проведем сегодняшний день уйдя в отрыв?
– Слушай, а мне твоя идея, несомненно, по душе, может быть ты прав, и мне просто необходимо развеяться и избавиться от всяких нервных расстройств.
И их идея тут же была воплощена. Они пили, курили и вспоминали, как им было весело раньше. На подъезде к Кронштадту друзья съехали к одному из фортов, куда позволяла эта дорога. Укрепления тянулись вдоль форта. Они остановились, не выключая фар, выбрались из авто и подошли ближе к спуску к воде. Друзья, молча, стояли и смотрели на водную гладь, на горящие далеко огни города-героя. Все-таки вода могущественна, глядя на неё, ты успокаиваешься, казалось бы, полностью, и все их, у каждого свои, но объединенные одной бедою тревоги сейчас словно растворились в этой самой глади. Она забрала их. Только лунная дорожка и тишина.
– Пойдем? – Лёше казалось, что это всё, он сделал, что хотел, и на душе у него было спокойно.
– Подожди секунду, – Костя спустился к самой воде и, взяв небольшой камень, отправил его прыгать по поверхности воды.
– Талант не пропьешь.
– Такой-то точно, – он улыбнулся другу. – Помнишь, как мы всё детство на озере пускали блинчики?
– Разве такое можно забыть?
– Теперь всё, пойдем.
Они забрались обратно в «Альфа Ромео» и поехали в сам город Кронштадт. Припарковав машину, они отправились бродить по его улочкам, заглянули в парк. Цвета осени по-своему дополняли их прогулку. Они ходили и всё вспоминали, смеялись, не думая ни о чём больше. Что там их ждало дальше, сейчас это чувство ушло и не собиралось возвращаться. Но обойдя почти весь остров Котлин, Лёха все-таки проснулся. Добрался домой, умылся, привёл себя в чувство, осознавая, что проводит во сне куда как больше времени и дел, чем наяву. Он подошёл к окну, закурил и взглянул на солнце, озаряющее его комнату.
