Мия Бардо
Тайны Варангии

Полная версия

Глава 3

Путь до Обдорского княжества был не близкий. Чтобы по суше добраться до столицы Варангии, приходилось тратить около двух месяцев на дорогу, так как путь с Беловодья до Обдоры проходил через Обдорское княжество, что было окружено лесами и горами. Путь с Беловодья до Черногорья лежал через лес, что разделял два княжества. Сам лес был очень густой, и пробираться через него было крайне сложно, так как он был наполнен не только деревьями, но и колючими кустарниками, чьи ветки между собой были сплетены. Даже опытные паломники старались обходить его стороной, лес этот так и прозвали – Черный. Далее, после пересечения Черногорского княжества на границе с Обдорским простирались Средиземные горы, которые разделяли эти земли. Самым сложным было как раз преодолеть горный хребет, путь через который был скалист и обрывист, с грузом было почти невозможно его пересечь. Так как княжество было окружено Черным лесом и горным хребтом, его так и назвали – Черногорским. Был и второй маршрут, куда проще, и занимал он около двух недель. С Беловодья нужно было по лесу добраться до Лукоморского княжества, это занимало около четырех дней пути, а там по морю до Обдорского. Дорога между двумя княжествами простиралась через хвойный лес, он был редкий, деревья не густо его наполняли. Дорога была безопасна, и по ней часто встречались торговцы и купцы, так как торговые отношения между княжествами были хорошо развиты. Дорога была широкая, в основном никаких препятствий на ней не было, только в сильные дожди она могла быть размыта и повозки могли увязнуть в грязи и снегу, но сейчас погода позволяла без проблем и задержек пересечь эту часть маршрута. Поэтому Дамиром и его советниками было принято решение добраться до Лукоморского княжества, а далее сесть на корабли и по Авийскому морю доплыть до столицы.

Длинный караван выехал за приделы Беловодья и, медленно двигаясь вперед, въехал на лесную опушку. Рогнеда с братом ехали молча. Она была укутана в старую шкуру животного. Её когда-то белый сарафан был похож на лохмотья, испачканный кровью и грязью, разорванный подол, волосы были спутаны и небрежно падали на лицо. Под глазами виднелись темные круги из-за бессонницы и голода. Лицо было цветом белее снега. Девушка старалась не думать о еде. Ведь бывали дни, когда она совсем не ела. Для нее это было не новым испытанием. Вацлав выглядел бодрым, или так казалось Рогнеде. Он не спал, как другие пленники, а крутил головой, что-то постоянно разглядывая. Щеки его были алого цвета, и хоть вид его был потрепанный, Рогнеде казалось, будто он и вовсе не был в темнице четыре дня. Вацлав изредка поглядывал на сестру, чтобы убедиться, что она не плачет. Но каждый раз, видя ее безэмоциональное лицо, ему становилось еще больнее за нее. Он искренне винил себя в произошедшем и в душе решил, что сделает все, чтобы сестра вернулась домой. Он понимал, что суд не поможет им выбраться, но это даст им время. По прибытии в столицу их должны будут отправить в темницу до суда, а не на каторжные работы, а там он, может, что-нибудь придумает. Он знал, что надеяться на Ивара не стоит. Хоть тот всегда с теплом относился к Рогнеде, Вацлава он недолюбливал. Поэтому Вацлав и не питал надежд на его помощь и прекрасно понимал, что тот не станет рисковать своим местом в дружине. Хотя Рогнеда упорно в это не хотела верить. В любом случае он протянул время, а далее ему и Рогнеде оставалось надеяться на помощь богов, свое везение и смекалку.

Время близилось уже к ночи. Сквозь сумерки становилось тяжелее ориентироваться в лесу, и Дамиром было принято решение разбить лагерь. Кареты и повозки стали замедлять движение.

– В чем дело? – сонным голосом спросила Рогнеда.

– Кажется, они собрались разбивать лагерь. Ты поспала? – с заботой поинтересовался Вацлав.

– Да, немного. Снились страшные сны, но в целом я в порядке! – улыбнулась Рогнеда брату.

– Я рад! Места, конечно, здесь мало, мои длинные ноги не помещаются. А так хочется лечь и вытянуться!

– Да, с твоими длинными конечностями это сложно будет сделать, – потягиваясь, заметила Рогнеда.

Караван остановился полностью. Рогнеда слышала, как вдали Дамир раздавал команды. Лагерь разбили быстро. То там, то тут загорались огни. Вокруг костров расположились дружинники и ужинали дорожным провиантом. По периметру лагеря были установлены посты. Рогнеде даже казалось, что тепло от костров доходит и до их небольшой клетки. Она закрыла глаза, представив, будто они с друзьями сейчас на поляне разожгли костер и радостно прыгают через него. Летом они часто так развлекались, плели венки из цветов и надевали их на головы, а после кружили хороводы, танцевали под звездным небом. Там ей впервые признался в любви Ивар, его глаза горели ярче звезд. Тогда она посчитала, что это один из самых счастливых моментов в ее жизни. От воспоминаний в душе что-то кольнуло. «Да, зато сейчас Ивар где-то недалеко, где-то в этом лагере, но даже не пытается хоть как-то связаться со мной, передать мне хоть какую-нибудь весточку, узнать, наконец, как я». Волна легкого разочарования нахлынула на девушку, и, сдерживая слезы, она отгоняла мысли о своем возлюбленном или старалась его в своей голове оправдать. Вдруг кто-то схватил ее за плечо, и Рогнеда в испуге и с надеждой, что это Ивар, не сдержала эмоций.

– Ивар! – резко повернувшись, выкрикнула она, но сразу поняла, что это не ее возлюбленный.

– Тихо, Рогнеда, не кричи, нас могут услышать! – испуганно жестикулировала возле своего лица знакомая девушка.

– Дарина? Какого лешего ты тут? О боги, я не верю своим глазам! – Рогнеда, конечно же, узнала свою подругу, и слезы радости хлынули из ее глаз.

– Неда, Вац, как же вас угораздило? Я пыталась вас навестить в темнице, когда мы еще были в Беловодье, но меня не пустили. У меня очень мало времени. Я должна вам кое-что рассказать! – шепотом пробормотала на одном дыхании подруга Рогнеды.

Вацлав подполз ближе к прутьям и прямо, не отрывая взгляда от лица Дарины, задал ей вопрос: – Что ты здесь делаешь?

– Это сейчас подождет. Есть более важная информация. Ваша мама… – Дарина осеклась, но быстро собралась и продолжила. – Она, когда узнала, что произошло с вами… ей стало плохо. Она слегла. Лекари не знают, как ей помочь. Она лежит в бреду. Поэтому её не было на площади. Любава с ней, она также не смогла к вам прийти. Сейчас на ее плечах все семейство, а муж ее не очень-то и доволен этим. Она просила передать вам, что очень сожалеет, что все так случилось. Сказала, что будет передавать вам вести. – Дарина выдохнула и добавила от себя. – Мне очень жаль!

Рогнеда прижала ладонь к губам. Она не могла произнести ни слова. Страх сковал. Всего лишь один промах изменил всё в их жизни. Если бы можно было вернуть время назад, то она не совершила бы такую глупость. И, еле сдерживая слезы, девушка чувствовала внутри такую боль, что казалось, будто сейчас ее сердце разорвется, и удивляясь, как человек вообще может вынести столько боли. Рогнеда перевела свой взгляд на брата и, видя его подавленное лицо, была уже не в состоянии сдержаться – слезы полились ручьем из ее глаз. Опустив голову и продолжая держать ладонью свой рот, чтобы не издавать звуки всхлипа, она пыталась осознать ситуацию, в которой оказались ее близкие люди и она сама.

– Спасибо, Дарина, что сообщила! Но я не могу понять, как ты здесь оказалась? – Голос Вацлава не был похож на его собственный голос. Он не выражал никаких эмоций, а сам Вацлав был белее снега, руки его дрожали.

– Я… я выхожу замуж. Один воин из дружинников захотел меня забрать в столицу. Я не стала упускать такой шанс. Рогнеда, милая, прошу, посмотри на меня! – жалобно девушка позвала свою подругу.

Но та лишь помотала головой, не издав ни звука. Дарина продолжила.

– Вацлав, я постараюсь к вам еще прийти! Может, у меня получится принести еду вам, получше этой похлебки, которой вас кормят, но сейчас мне нужно идти, пока не обнаружили мое исчезновение.

Дарина поцеловала свою ладошку и, протянув руку сквозь решетку, коснулась мокрой щеки Рогнеды. Та, подняв голову, молча смотрела на подругу, которая через миг исчезла в ночной тьме. Вацлав подполз к сестре и крепко ее обнял.

– Я знаю, тебе страшно, но мы выберемся отсюда! Я тебе обещаю! Слышишь меня? – немного тряхнув сестру, сказал он.

– Я не знаю, как мы это выдержим! Вацлав, что мы наделали? – не сдерживая всхлипы, произнесла Рогнеда.

– Хватит! Мы через все пройдем и вернемся домой. Если ты так быстро потеряла веру, то я нет! Я не собираюсь сдаваться! И я понимаю, что нам надеяться не на кого, и что мы можем положиться только друг на друга. Поэтому соберись и борись! – После этих слов брата Рогнеда вытерла слезы, но чувство острой боли в груди не проходило.

– А как же мама? – прямо спросила она. – Если она умрет? Я не смогу простить себя!

– Ты будто нашу мать не знаешь! У нее девять жизней, она справится, вот увидишь, не нужно ее раньше времени хоронить! Боги ее любят, я верю, что она поправится и проживет еще не один десяток лет. Так что, сестра, сейчас лучше думай, как нам выбраться отсюда!

Вацлав посмотрел на сестру, а после, облокотившись на решетку, начал думать. Рогнеда не могла точно знать, о чем думает ее брат. Но она понимала, что боль, которую он испытывает, не меньше ее. Тем более весть о том, что Дарина собралась замуж, явно ранила его сердце, хотя он ни слова об этом не проронил. Все знали, что Вацлав много лет был в нее влюблен, но подруга Рогнеды не разделяла его чувства, и относилась к нему как к своему брату, отшучиваясь, что он ей ближе даже ее собственного брата и она его любит сильнее, чем того, делая акцент именно на братской любви.

Практически в полном молчании и раздумьях прошли оставшиеся три дня путешествия по лесам Беловодья. Рогнеда спала плохо и всеми мыслями находилась с матерью, даже не сразу заметив, что они приблизились к княжеству Лукоморье. Она уже ранее была в этом княжестве, но совсем мало и только на его окраинах. Поэтому, как только их повозка въехала в город, Рогнеда с любопытством стала рассматривать улицы и дома города, не переставая восхищаться красотой архитектуры и местной природы. Княжество находилось на берегу моря, которое соединяло его с Обдорским. По другую сторону княжества находился густой лес, который поднимался вверх, в горы, что отделяли Лукоморье от Черногорья. Эти горы были высоки, но все же преодолимы, в сравнении с Средиземными горами. Вершины гор были покрыты снегом и отражали лучи солнца так ярко, что, если смотреть на них слишком долго, начинали болеть глаза. Караван медленно подъезжал к замку, где его уже встречал князь Лукоморья Руслав. О его храбрости и справедливости ходило много рассказов. Он был искусным воином и мореплавателем. У него был прекрасный флот. Он имел огромный авторитет у дружинников и обычного народа. Знатные родовые дома не плели интриги за его спиной, так как знали, что его многие любят и не позволят хоть как-то подорвать его авторитет. Род Нагаевых, к коим принадлежал князь Руслав, не раз приходил на помощь семье Великих в тяжелые времена. И отношения между их семьями были крепко связаны узами дружбы и даже родства. Ведь родная сестра князя была той самой любимой женой Беримира, которая умерла при родах. Лукоморье вместе с Обдорским княжеством особенно тяжело переносило потерю Великой княжны и долго скорбело вместе с Беримиром, всячески стараясь поддержать правителя и его семью. А после пропажи наследницы Лукоморье было единственным княжеством, которое еще долгое время разыскивало дочь Великого, когда тот сам уже опустил руки и впал в бездну тьмы и неутешного горя.

– Дамир! Друг мой! Я снова рад вас приветствовать в своем княжестве! – поклонясь, с радостной улыбкой, сказал Руслав.

– Дорогой князь Руслав, мир и процветание твоему роду! – подходя к князю также с улыбкой, но не с такой широкой, как у Руслава, произнес брат Великого и продолжил. – Я очень благодарен тебе и твоему флоту, что вы согласились одолжить свои корабли для нашего возвращения в столицу. Великий Беримир передает свое уважение твоему роду!

– Это честь для нашего княжества – быть полезным для семьи Великих, тем более в такой важной миссии. Останетесь сегодня на ночь в нашем замке?

Дамир не спешил с ответом. Он уже хотел скорее вернуться в столицу, так как и так его путешествие затянулось. Он молча прошел мимо князя, остановился и посмотрел на море, которое простиралось до бескрайних берегов Варангии.

– Ну, что скажешь, князь? Я уже распорядился, чтобы вам выделили покои и для вашей дружины подготовили дома для отдыха.

Руслав очень хотел, чтобы Дамир остался хотя бы на ночь, а завтра поутру отправился в путь, потому всеми силами пытался его убедить.

– Да и к тому же дочь моя была бы рада вас снова видеть. Юная княжна Яснея приготовила для вас подарок!

– Великий, ну что вы молчите? – Не дождавшись ответа Дамира, его советник Абсей нарушил минутное молчание после уговора Руслава. – Нам в ночь отправляться в путь? Нужен отдых и вам, и дружине!

– Да, думаю, ты прав, Абсей. Отдых моей дружине не помешает, но отдохнуть можно и на корабле. Но в честь моего уважения к вам, дорогой мой друг, и юной Яснеи, – обращаясь к Руславу, сказал он, – я, пожалуй, останусь на эту ночь, а утром до восхода солнца мы двинемся в путь.

– Я очень рад вашему решению, Дамир! Тогда прошу вас, не будем же более оставаться здесь и поедем ко мне в замок. Рыдван¹³ ждет уже! – показывая рукой на лошадей в упряжке, произнес князь Лукоморья.

– Да, выдвигаемся. Абсей, всех осужденных поместите в трюм корабля, где расположены камеры для их заключения. Пусть вам помогут новоизбранные в дружину. Завтра до моего приезда всё уже должно быть помещено на корабль. И все должны быть на месте. Мою лошадь накормите и напоите! Сами же оставайтесь на корабле для контроля! – Закончив, Дамир сел в рыдван и уехал с князем в его замок.

Рогнеда с братом смотрели, как заключенных по очереди отводят на корабль, где их распределяют по камерам. Очередные темницы для них.

– Там будет теплее! – сказал Вац, глядя, как сестра укуталась в старую шкуру.

– Я, знаешь ли, не сильно замерзла, просто мой сарафан похож на половую тряпку, да и мне в нем не очень комфортно.

– Ничего, в столице нас переоденут! – с усмешкой произнёс Вацлав.

Очередь дошла и до их клетки. К ним подошли три дружинника, из которых Рогнеда узнала своего возлюбленного. Она была готова уже ему что-то сказать, но тот взглядом показал, чтобы она не издавала ни звука. Лицо его было строгим, и Рогнеда понимала, что если обратится к нему, то просто его подставит. Сдержав свой порыв, она вылезла из клетки. Спина ныла, а ноги затекли, но даже пять минут ходьбы придали ей немного сил.

– В том корабле все темницы заполнены, ведите в другой! – произнес один из дружинников, не глядя на пленников, и жестом показал на корабль, что стоял дальше всех остальных, давая распоряжение двум другим дружинникам.

Рогнеда шла молча, глядя в спину Ивара. Тот старался делать вид, что ее не знает. Взяв девушку за кандалы, он слегка тянул ее вперед. Следом шел Вацлав. С презрением смотря на своего знакомого и не скрывая ухмылки, он напевал мелодию, тем самым раздражая Ивара.

– Новенький, бери девку и этого с ухмылкой! – показывая на Вацлава, произнес один из дружинников. – Отведи их, а после приходи за остальными! – Дал он распоряжения Ивару, а сам пошел с другим дружинником к остальным клеткам. Ивар молча кивнул, а потом жестом показал, чтобы они двигались вперед. Отойдя подальше, он прошептал:

– Неда, как ты? Ты в порядке? Я постоянно думаю о тебе! Я не знаю, как мне помочь тебе.

– Просто отпусти нас сейчас, и мы убежим! Мы убежим в леса, никто и не заметит нашей пропажи. Прошу, Ивар! – также шепотом произнесла Рогнеда.

– Ты же знаешь, что это нереально, тут везде ходят дружинники, незаметно это не получится сделать!

– Я, вообще-то, пошутила, я же не сумасшедшая сбегать посреди множества дружинников! – язвительно процедила Рогнеда, хотя не прочь была и попробовать испытать удачу.

– А что, сестрица, мне кажется, это мысль! – подмигивая сестре, со смехом сказал Вацлав.

– Рогнеда, я знаю, что ты ждешь от меня помощи, но в этой ситуации я бессилен. Я правда очень хочу помочь! – Аккуратно протянув руку, Ивар коснулся руки Рогнеды. Она же резко отдернула ее и повернулась к своему возлюбленному, не скрывая ярости, громко произнесла:

– Ты знаешь, что моя мать при смерти! Из-за твоего дружка и его папеньки! Он мог нас пощадить! Ты мог его убедить! Но ему хотелось показать свою власть! Он захотел нас погубить, и ты стоял в стороне! Не нужно мне что-то говорить о попытках помощи. Мы четыре дня ели зерно вперемешку с землей и пили затхлую воду! А ты ни разу не пришел, не принес и крупицы еды. Ивар, ты уничтожил любовь!

– Рогнеда, прошу, не уничтожай меня! Я правда каждый день мучаюсь мыслями о тебе! Ты же знаешь, что ты мне дорога! И ты знаешь, что, если бы я начал Володара просить о вас, он бы сделал все, чтобы я не попал в дружину.

– Хватит, замолчи, ты дал мне понять, что для тебя важнее!

Рогнеда шла молча, не проронив ни слова больше. Ивар завел их в трюм корабля и также молча указал на камеру. Вацлав первый зашел в новое обиталище, Рогнеда шагнула за ним. В этот момент она почувствовала, что Ивар снова взял ее за руку. Она обернулась и посмотрела ему в глаза. Они выражали сочувствие и в то же время непонимание того, что он сделал не так.

– Прошу, не отталкивай меня! Я знаю, что ты меня любишь, – очень спокойно произнес Ивар, и Рогнеде показалось, что он вовсе не испытывает каких-либо переживаний, а просто сказал, то что должен был. Девушка отдернула руку и шагнула вслед за братом. Дверь за ее спиной захлопнулась. Она осмотрела помещение – по углам сидели люди, на стенах висели две масляные лампы, и тени прыгали по лицам этих несчастных людей. Никто не сказал ни слова, словно вообще ее никто не заметил. Лица осужденных не выражали эмоций, и внутри девушки все сжалось от тяжелой атмосферы. Она взглянула на брата. Он уже сидел на полу с закрытыми глазами, спиной облокотившись к стене. Рогнеда тихо подошла к нему и села рядом.

– Ты как? – спросил он, не открывая глаз.

– Знаешь, как-то странно. Вся скорбь прошла и внутри просто пусто. Я не знаю, что делать, и не знаю, что вообще будет дальше.

– Неда, я имел в виду Ивара, – перебил ее Вацлав. – Имел в виду, не сильно ли он тебя ранил в очередной раз?

– Его это тоже касается. Я сейчас не чувствую ничего. Просто пустота. Знаешь, он всегда стремился выбиться, хотел попасть в дружину, быть в столице, добиться чего-то, и сейчас, когда у него появился шанс, он боится все потерять. Я не знаю, стоит ли его за это судить, да и что он может? Он маленький человек в этой системе, и если попытается нас вытащить, то может оказаться вместе с нами за решеткой. Поэтому я хоть и злюсь, но отчасти понимаю.

– Знаешь, сестрица, ты слишком добрая. В тебе есть характер, я знаю, ты очень сильная, но к нему ты относишься слишком мягко, позволяешь ему многое и многое прощаешь. Я бы жизнь отдал за любимого человека, я бы не позволил тебе или Дарине, – на имени Дарины он осекся, секунду помолчал, а после продолжил, – в общем, я бы сделал все, чтобы вас вытащить, но Ивар так боится потерять то, чего у него еще нет, что просто оставил тебя тут.

Хоть отношения Ивара и Вацлава были плохими, они вместе росли и им приходилось общаться, и Вацлав всегда был убежден, что Ивар ненадежный человек в любых моментах жизни, особенно если этот момент может разрушить его репутацию. Но несмотря на это плохое качество в нем, Ивар был отличным воином и много времени тратил на тренировки. Рогнеда же не замечала, что за его большой физической силой скрывалась не очень большая душа, или делала вид, что не замечает. Любовь все покрывает, так она считала, а возможно, Рогнеда боялась потерять идею, кем в ее жизни он мог стать для нее.

Корабль слегка покачивало, в трюме было тепло. Спустя пару часов люди в камере оживились и начали разговаривать. Кто-то рассказывал свои истории, кто-то молча слушал и лишь изредка поддакивал. Рогнеда с Вацлавом молчали, каждый думал о своем. Она начинала понимать, что сейчас брат прав насчет ее возлюбленного, но в душе все же пыталась его оправдать. «Может быть, у него есть план, да и все это не закончится плохо, мы с Вацом обязательно выберемся, главное, верить». В какой момент Рогнеда поймала себя на мысли, что слушает чужой разговор. Недалеко от нее сидели женщина в возрасте, девочка лет десяти и двое мужчин. Они говорили о семье Великих.

– Говорят, Беримир сам накликал беду на семью. Жена его умерла не просто при родах, говорят, это было убийство, – тихо рассказывала женщина своим собеседникам.

– Да что ты всё, говорят, да говорят. Эту историю знают от малого до великого, – недовольно бросил ей мужчина, что сидел рядом с ней. – Но я-то точно знаю правду, мой отец тогда был на службе у Великих. Вот он и рассказывал, что, будучи молодым, Беримир любил одну ведунью, и она его очень сильно любила, жениться на ней он обещал, но отец его, Яромир Великий, конечно же, был против. Какая ведунья на троне? Только из княжеского рода должна быть невеста, да к тому времени уже союз был заключен с Лукоморьем. Но Беримир был молод, горяч, не слушал Яромира, долго упирался. Мой отец, кстати, не верил в их любовь, утверждал всегда, что околдовала ведунья его, травами поила, вот и был он на ней помешан, поэтому и была у него такая сильная любовь к ней. А на самом деле все это чары, чары, понимаете? Сейчас о ведьмах мы ничего и не знаем, а когда-то силу они имели. Возможно, эта ведунья была предком этих самых ведьм, что житья не давали людям много веков назад. Да только, когда Беримир увидел впервые свою невесту, когда она с Лукоморья приехала, беловолосая красавица с чистыми и ясными глазами да с добрым сердцем, сразу чары спали с него, и полюбил он Тамиру. Разум просветлел, отец говорил, он светом ее очистился. В замке сразу ее все полюбили, а Яромир к ней как к дочери своей относился, да быстрее распорядился свадьбу играть, пока ведунья снова не околдовала молодого наследника. А саму же ее сказал найти и с княжества прогнать, да только не нашли ее, вроде как. Говорили, что она с горя в костер бросилась или со скалы в реку Мерелу. Все так думали, по крайней мере, а оказалось, что она своего часа ждала, чтобы месть свою осуществить, – задумчиво закончил он.

– Так значит, она потом и убила Тамиру с ее дочерью? – шепотом спросила девочка.

– Никто точно не знает, но говорят об этом так, – мягко произнесла женщина, глядя на девочку.

– Есть версия, – продолжил мужчина, – что после того как ведунью Беримир отверг, сердце ее стало чернее угля и стала она ведьмой – злой и страшной. А после, когда пришло время Великой родить наследницу, она притворилась повитухой и проникла в ее опочивальню, помогла родить ребенка, а потом убила Тамиру и через три ночи забрала дите.

– А что же с девочкой сталось? А? Почему не нашли? – не унималась девочка и продолжала задавать вопросы.

– Это все сказки про ведьм, никто точно не знает, что произошло в то время; вся эта история обросла слухами. Ох, милая, ложись-ка ты спать, поздно! – гладя девочку по голове, произнесла женщина.

– Ну, а если она вернется? Если ее найдут? Ну скажи? – жалобно простонала девчушка.

– Прошло много лет, ее не нашли, да и не найдут уже, – спокойно произнесла женщина, глядя на горящую лампу.

– Она умерла? – Девочка вскочила на ноги и, чуть качаясь, продолжила. – Ну как же можно было убить младенца?

– Ох, дети, каков чист ваш мир! – с горестью произнес мужчина. – Одни боги знают, жива ли осталась девочка, и, если жива, смогла ли сохранить в своем сердце свет, какой был у ее матери, или же там нескончаемая тьма. Даже не знаешь, что будет хуже: если она вернётся и сядет на престол, или же если на престол взойдет Дамир.

– Тихо! Ты с ума сошел так рассуждать, находясь под его стражей! – испуганно перебила его женщина.

– Ах, глупая женщина, мы и так уже мертвы почти! До весны кто из нас дотянет? А Дамир пусть горит синим пламенем! Я не боюсь его, но что будет с народом, если он станет следующим Великим? Ведь незаконнорождённый сын Беримира непризнанный и не может претендовать на трон. А Великий и не торопится его признавать и провозглашать наследником. Так что всем придет конец!

– Хватит! – вмешался второй мужчина, который до этого молчал. – Если богам угодно будет, чтобы Дамир стал правителем Варангии, то никто не встанет у него на пути, даже если чудом найдется наследница. Но Дамир очень предан своему брату Беримиру, несмотря на жажду власти, он не пойдет против него. А нам остается только молиться за наше будущее, потому что видится оно очень темным.

Рогнеда слушала разговор этих людей очень внимательно и не заметила, как ее брат уснул. Она никогда не знала подробностей о семье Великих, ей это было не интересно, да и в ее мире этому не было места. В Беловодье об этом мало говорили. Они будто были отделены от всей Варангии. И потому новости до них доходили не быстро, и очень часто они были так исковерканы, что найти в них правду было тяжело. Не в силах сдержать любопытства, девушка аккуратно встала и подошла к ним, стараясь не привлекать внимания других сокамерников.

– Простите, я стала случайным свидетелем вашего разговора! – робко произнесла девушка, глядя на испуганные ее вмешательством лица этих людей.

– Случайностей не бывает! Что тебе? – грубо отреагировал первый мужчина. Рогнеда, явно не ожидав такой реакции, растерялась, но быстро собралась.

– Я не хотела вас подслушивать преднамеренно, но я сидела недалеко от вас, да и вы явно не пытались скрыть тему вашего разговора, сидя практически у двери, за которой находится стражник. – Девушка сделала паузу, глядя на них. А после, видя, что негативной реакции не следует, она присела рядом с ними. – Я из княжества Беловодья, самого отдалённого от столицы, и даже у нас все говорят о жестокости Дамира, но я ее не заметила. Он позволил нам с братом защищаться на суде. Точнее, он позволил быть суду, а не сразу нас отправлять на каторгу. Разве это говорит о его жестокости?

– Видно, что ты очень молода и еще наивна. Ну, хотя откуда тебе знать о Дамире что-то? Вам с братом не повезло еще больше, Дамир устраивает показательные суды часто. И, чтобы ты понимала, никого там еще ни разу не оправдали, а лишь наоборот приговаривали к показательной смерти, чтобы остальные заключённые и не заикались о свободе и о надежде на нее, а шли покорно на каторгу. Так что, если вы с братом останетесь живы после суда, это будет чудо! – прямо произнес второй мужчина. – Желаю вам удачи!

– Мне очень жаль, милая, но вы действительно подписали себе приговор! – обнимая девочку, проговорила женщина.

Рогнеда сильно смутилась и посмотрела на них. Но после ничего не последовало – ни страха, ни тревоги, в ней словно в очередной раз что-то надломилось. А после сквозь зубы девушка произнесла:

– Ну это мы еще посмотрим! – А потом она вспомнила и в надежде произнесла. – Но он сказал, что если суд признает, что мы виноваты, то срок станет пожизненным, но о казни он ничего не говорил.

– Говорю же, наивная, ну хотя тебя, может, и пощадит, но брату твоему будет конец!

Рогнеда уже не слышала, что говорил ей второй мужчина. Она лишь смотрела на своего спящего брата, и слезы текли по ее щекам.