не справляешься.
– Мне не хватает сил, энергии и профессионализма.
– Миша, в стационаре, даже у меня было бы очень мало шансов, при всем богатстве современной
фармакологии, помочь и найти решение данной проблемы. На лечение ушли бы годы и я не уверен в
том, что она бы когда-нибудь вышла здоровой из клиники, да и вряд ли она бы вышла…
– Я с ужасом думаю о вашей возможной рекомендации.
– Ты прав Миша.
– Что же мне делать?
– Беги.
Когда-нибудь меня найдут мертвым.
И хорошо если в постели.
Ранним утром…
Меня там уже ждут.
В аду у меня будет много работы.
Профессионалы востребованы.
Даже там.
Особенно там…
Мир обезьян не изменится.
Ни сегодня.
Ни завтра.
Никогда.
Строительство обезьянами башни из гуано под проливным дождем.
Кто не умеет на ней играть, но страстно этого желает, склонен к попыткам извлечь прекрасные звуки
из этого инструмента с помощью агрессии.
Их надо учить с детства, долго, кропотливо и с любовью.
Тогда они будут уметь и смогут наслаждаться музыкой и собственным талантом.
Это сложно.
Это долго.
Но другого пути нет…
Соблазн стать оккупационной администрацией очень велик.
Народ всегда ведёт себя как узник концлагеря.
Безмолвный и терпящий все.
Так было всегда.
В концлагере охранников меньше, чем заключенных.
У отары овец всего один пастух.
Нам надо что-то менять…
Получится?