Миша Гановер
Зимний лес
– Ну что, обживаешься? – послышался позади голос моего отца.
– Как видишь, – ответил я. – Просто пылаю от нетерпения показать тебе округу.
– Да, здесь красиво. Но ты и впрямь намерен перезимовать тут один все эти несколько месяцев?
– Для меня не проблема. Я всегда смогу по-быстрому скататься до города и купить всё необходимое по надобности.
– А как же все эти убийства? Тебя ведь поймают.
– Нет. Пока я в лесу, никто не поймает меня.
Я подошёл к отцу и обнял его. Мой бедный старик, совсем распереживался за меня. Но в глубине души я знал, перезимовать действительно вряд ли получится.
Мы прошлись по лесу, наслаждаясь видами. Вдали виднелись горы и тысячи, если не миллионы деревьев. Бесконечность – вот что это было.
– Ну, вот перезимуешь ты, – начал отец. – А дальше что?
– Даже не знаю, наверное, я растворюсь в этом лесу. В хорошем смысле.
– Это как?
– Умру.
– Идиот.
– Хах. Ладно, давай возвращаться.
– Иди пока без меня. Хочу подольше понаслаждаться лесом.
Отец стоял у склона и любовался бесконечными далями. Я подошёл к тропе и напоследок обернулся. Начал падать снег. Моего отца там больше не было.
4
И вновь эта паршивая реальность. Эти улицы, этот смрад, запах крови, горелой плоти. Воспоминания, мечты, потери. Только оружие покажет мне правду. Я вновь прислонил пистолет к виску, но вдруг услышал, как ко мне приближается автомобиль.
Машина остановилась рядом со мной. Это был Диез. Он решил вернуться, чтобы спасти мою задницу. Хороший друг. Только какой в этом смысл?
– Вставай, я помогу тебе залезть на заднее сидение, – сказал Диез. – С минуты на минуту здесь будет полно полиции.
Он усадил меня в машину и дал мне блокнот, чтобы я мог с ним общаться хотя бы письменно. Первое что я написал было: «Какого хрена?».
– Я не могу тебя там оставить, – ответил Диез. – Ты натворил дел, нечего сказать, но ты мой друг, чёрт возьми.
Шевелиться было всё труднее, я чувствовал, что мне осталось совсем недолго. Мучительный конец. Мы просто ехали по улицам, Диез и сам не до конца понимал, куда бы меня спрятать.
Я написал и отдал другу последнюю свою просьбу: «Отвези меня в лес, я хочу умереть в лесу».
– Подумай, стоит ли оно того, – говорил Диез. – Быть может ещё можно найти выход из всего этого.
Я молчал и просто смотрел на него тем, что осталось от моих глаз. Мой друг меня понимал.
– Хорошо, – сказал он. – Мы поедем в лес. Но не вздумай откинуться раньше времени.
На моём лице возникло некое подобие улыбки. Для меня не было ничего лучше, чем обрести, наконец, покой и избавиться от извечной боли в теле и душе.
Наша машина рассекала пустующие улицы. Никогда ещё не доводилось мне видеть настолько тихой обстановки от здешних мест. А я всегда жаждал как можно больше тишины в своей жизни.
– Ты грохнул столько народу, – говорит Диез. – Несколько десятков точно. Неужели никаких угрызений на этот счёт?
Для меня всё происходило как в тумане, думал я. То были убиты не люди, а призраки, мимолётные явления, что и так каждый день умирают в нашей памяти. А что до меня? Ведь ими же и был убит я.
– Можешь не отвечать, – добавил чуть позже Диез.
Да, слова излишни. Когда дело доходит до действия, неважно, что ты ответишь себе и окружающим в итоге. Всё станет и так ясно.
Мы начинали выезжать с города. Путь лежал неблизкий, потому мне приходилось держаться, сфокусироваться на реальности. Сфокусироваться на боли. Это невыносимо. Чтобы отвлечься, я начал писать прощальную записку, такую, которая бы попыталась всё объяснить. Объяснить так, как я это видел и чувствовал.
