Миша Гановер
Ведьмa

1. Один день с группой

N

Я услышал о группе N год назад, в 2022. Они ворвались на сцену старого клуба и играли так, словно их жизнь в тот момент висела на волоске. Это было безумием. Они играли что-то вроде старомодного хард-рока или хэви-метала. Что пел вокалист разобрать было невозможно, да и желания понимать особо не было.

Я стоял среди толпы и был ошарашен. Бутылка пива осушалась, я пьянел и втягивался в творящийся вокруг хаос. Барабанщик пробил кулаком малый и бросил педаль прямо в публику, сломав нос пареньку. Басист размахивал гитарой, разбивая оборудование. Усилители искрились и разлетались на части.

Он хотел уж было бросится к толпе, но выскочили крепкие ребята и утихомирили группу. Вокалист напоследок помахал рукой и был таков (под оглушительные вопли разъярённой публики).

Клуб был разнесён в щепки. Никогда ещё его сцена не видывала таких музыкантов. Народ расходился, но я решил немного задержаться. За кулисами был спуск, далее коридор, ведущий в некую гримёрку, если можно так назвать.

Вокруг всё усыпано бутылками, слышен смех. Словно мрачный притон. Я остановился, закурил и вошёл в гримёрку.

– Вы что тут устроили, мать вашу? – спрашиваю я с порога.

– Не твоё дело, – отвечает барабанщик. – Съебись лучше, не порть нам прекрасный вид.

– Нет, обожди. Мне интересно просто, кто вы есть то?

Эти трое застыли и посмотрели друг на друга.

– Мы группа N, – сказал твёрдо вокалист. – И нам нахуй не нужны продюсеры вроде тебя.

– Я хочу написать о вашей чудесной группе буквально пару слов. Это для газеты.

– Чудесной, дааа.

– Ну так что, пару вопросов? Устроит?

– Немного пиара не помешает. Излагай.

Расположившись на шатающемся старом стуле, я достал тетрадь и приготовился записывать нашу замечательную интеллектуальную беседу.

– Как вы охарактеризуете организаторов концерта? – начал я.

– Директор этого драного клуба никогда не любил нас, – отвечал барабанщик. – Он думал, что мы пидорасы только из-за того, что мы назвались N. Но поскольку мы собирали аудиторию из всяких аутсайдеров и прочих юродивых, то он давал нам играть на своей площадке. Как-то раз она просто простаивала несколько месяцев, и наш вокалист, он же и гитарист, надоумил нас взять ее в аренду и устраивать собственные шоу. На одно из первых мы позвали «Мясной Отдел». Что было говорить – на него пришло человек 50, а эти ублюдки через несколько лет говорили, что они первый раз выступают здесь только сейчас. Блять, да пошли они нахуй.

Барабанщик разбил об пол пустую бутылку из-под пива и вышел из гримёрки в гневе.

– Подожди… барабанщик! – крикнул я.

– Его зовут Лёха, – подсказал мне басист.

– Да какого хрена вы творите?! Мы же договорились.

– Пойдём с нами отсюда. Тогда уже и поговорим.

Осень. На улице вечер, давно стемнело. Мы шли вчетвером, немного под градусом. Я вообще не понимал зачем с ними связался. Видимо их выступление настолько сильно запало в душу. Эти чуваки просто психи.

– Так о чём вы поёте? – спрашиваю я.

– Обо всём что происходит вокруг и с нами тоже, – отвечал басист, остановившись возле мёртвого кота. – Вот, например, об этом. Нас заставляет играть это.

– Мёртвые коты?

– Да нет же, придурок. Несправедливость нашего мира. Это влияет на всех нас.

– Давайте лучше выпьем.

Мы зашли в бар и заказали виски. Группа раскрывалась с неоднозначной стороны. Не терпелось узнать больше.

– Вы всегда такие ебанутые или только на сцене?

– Всегда.

– Так давайте устроим чего-нибудь.

– Нет причин особо. Мы часто сюда ходим.

– Да уж, позеры.

Барабанщик отпил виски посмотрел на меня с выпученными глазами.

– Тебе за такие слова может попасть, соплячок, – сказал он.

– Да ни хрена подобного, – ответил я.

Он поставил стакан, встал из-за стула и похлопал меня по плечу. Я понял к чему он клонит. Мне ничего не оставалось, кроме как принять бой, засучив рукава.

Первый удар был за мной. Я крепко вдарил ему по челюсти. Но вот дальше он начал молотить по мне прямо как настоящий ударник. Вокруг нас собирался народ, начиналась неразбериха. Кто-то пытался влезть в драку, кто-то наоборот – прервать.

Наконец, мощным апперкотом меня отбросило назад. Я упал в объятья толпы обессиленным. Барабанщик был в восторге, как и народ вокруг.

Всех четверых нас пинками выкинули из бара. Неплохой перерыв, но пора бы продолжать писать мою статью.

Мы уверенно шли по ночным улицам города. Наш путь лежал в отель, группа всегда там ночует.

Прибыв на место, я даже немного удивился. Всё выглядело крайне приличным, никакой дешевизны и грязи. Ну уж для такой группы было бы оскорблением поселиться в клоповнике.

Вниз по лестнице спускалась компания молодых красивых девушек. У всех них была, мягко говоря, вызывающая внешность. Они были лучиком солнца.

– Такие яркие женщины, – говорю я. – Они тоже тут живут?

– Нам они наскучили, мозолят глаза, – барабанщик отвечал прямо. – Они хорошие, но эти их странные и бесконечные наряды. Как будто вспомнили, что в прошлой жизни были чуханами и решили максимально насладиться своей девичьей сущностью. Пока есть такая возможность.

Поднявшись в номер, мы тут же принялись пить. Вокалист достал из закромов бутылку джина, и мы хорошо над ней поработали. Творилось Бог весть что. Но по существу ничего нового я из них не вытянул для своей статьи. Уснул лишь к утру.

Пара часов сна. Я медленно поднялся с кресла и осмотрелся. Все трое спали на полу, тихо и мирно. В то время как комната выглядела так, словно по ней ураган прошёлся.

Кровати перевёрнуты, тумбы разбиты, вещи разбросаны всюду. Да как такое вообще возможно.

Я умыл лицо, немного посмотрелся в зеркало. Видны синяки, но это не беда. Вечер выдался прекрасным.

Закурив сигарету, я начал громко хлопать.

– Браво! Вы лучшая группа, которую я когда-либо слышал.

– Чего он там пиздит? – вопросительно подал звук барабанщик, медленно поднимаясь с пола.

– У вас концерт сегодня днём. Вам же ведь нужна именно такая реакция.

– Ну да.

– Тогда вставайте живее, легенды.

Мы направились в клуб. По пути зашли купить себе перекус, картошку фри и бургеры. Парни жаловались о малых доходах, денег оставалось совсем мало.

– Негусто зарабатываете? – спрашиваю я.

– Скромно, на пожрать хватает, – отвечает барабанщик.

– А как же аренда клуба?

– Вокалист этим занимается. Но с тобой обсуждать он это не станет.

Барабанщик, он же Лёха, оказался самым разговорчивым. В нём меньше всего этой угрюмости, присущей группе. Вокалист, как фронтмен и главный заводила, всегда справлялся со своей задачей из рук вон плохо. Плохо пел, плохо заводил. Басист же только и думал о мордобое.

Придя в клуб, группа N сперва взялись за пару банок пенного, лишь потом за инструменты. Они долго настраивали оборудование, звук был дерьмом. Им же и остался даже после настройки.

Я сидел в зале и охуевал. Группа максимально органично преподносила свою отвратность. Их репертуар напоминал нечто нелепое, но драйвовое.

Сегодняшний концерт должен стать знаменательным событием. Группа представит много нового материала. Без различных безумных импровизаций, что были до этого.

– Да, отлично, – говорю я. – Надеюсь народу наберётся достаточно.

– Поверь, будет мясо! – орёт басист.

Три часа дня. Люди начинали подтягиваться на выступление. Группа ждала за кулисами. Они уже неслабо накидались.

Я не верил глазам. Люди всё шли и шли. Больше и больше. Парни подали мне знак, чтобы я объявил их выступление.

Выйдя на сцену, я ещё раз окинул взглядом образовавшуюся толпу. Народ продолжал неистово ломиться в застенки клуба.

– Сегодня на сцене, в своём первозданном, неповторимом виде выступает группа N! Лучшие из худших, великие и неповторимые. Услышьте, друзья и враги. Фанаты и завистники. Новые песни, свежие хиты. Прямо здесь и сейчас!

Толпа подняла шум. Восторг.

Выступление шло на удивление гладко. Всем было весело. До того момента, пока кто-то из зала не выпрыгнул на сцену. Басист вмазал ему, уронив на пол. Это стало сигналом к надвигающемуся хаосу.

Толпа ринулась прямо на группу, сметая всё на своём пути. Летели бутылки, ранив многих осколками. Массовая потасовка охватила клуб. В ход шло всё, что попадало под руку. В том числе и гитары.

Я кое-как смог залезть на сцену, чтобы позвать крепких ребят. Но рядом их не оказалось. Мне чуть не прилетело стулом по голове, но благо вовремя отскочил.

Барабанщик выбил дурь из парочки слушателей и оттаскивал вокалиста и басиста за кулисы.

– Погнали отсюда, – сказал он мне. – Концерт можно считать успешным.

Мы потерялись за кулисами и вышли через запасной выход.

Вот они, целые и невредимые. Сразу же решили отпраздновать удачный концерт в местном баре. Но я отказался идти. Материала для статьи уже предостаточно.

К клубу подъезжала полиция. Группы N уже и след простыл.

Эти засранцы действительно наделали шуму. Но нечего больше с ними ловить.

Статью я в итоге выпустил, после чего целый год работал, но так и не смог написать больше ничего стоящего.

2. Ох, Лиза

Мне всё равно. Я говорю с тобой под дождём. Меня зовут Миша, тебя Лиза. Но ты испорчена. Поэтому есть что-то в твоём аромате, что заставляет меня тебя искать. Под дождём поиски невозможны. Просто нужно прогуляться, пока хотя бы это осуществимо. Нас подхватывает большая машина и мы едем в другой город.

Ведём себя прилично. Изображая вдумчивый взгляд. Только вот сигаретный дым не остановить никак. Вдыхай, милая мама. Да, женщина за рулём годится нам в матери. Мне двадцать два, Лизе двадцать три. Столько грязи мы уже вылили друг на друга. Каждый раз приходится искать Лизу по барам. Зачем мне только это нужно.

Не имеет значения, где я. Мне нужно хорошо провести время. Нас выбросили на пол пути. Теперь все мои штаны запачканы грязью. Чёрные брюки. Я действительно упал, и не один раз. Кто вообще готов меня впустить в таком виде?

– Отлично просто, – говорит мне Лиза. – Мог бы потерпеть и не курить, пока едем.

– Лучше посмотрим, где мы, – ответил я и осмотрелся.

На улице жарко, середина лета. Дождь прекратился совсем недавно. На самом деле, от города мы были не так далеко. Наша дорога пешком заняла чуть больше часа. Хотелось загладить свою вину. Нам не пришлось бы идти в такую даль своими ножками, будь у меня более приличное поведение. Мы заглянули в кафе. Выглядел я ужасно. Казалось, все смотрят только на нас.

– Посмотри на себя, повсюду грязь, – сказала Лиза. – Вся твоя одежда.

– Не вся, – говорю я. – Мы же ведь немного выпили, грязь вполне оправдана.

– Я ухожу.

Она оттолкнула меня и побежала к выходу. Так глупо я себя ещё никогда не чувствовал. У меня хотя бы остались деньги, совсем немного, но всё равно это радовало. Вскоре я тоже вышел на улицу, совсем не пытаясь последовать за Лизой. Я вообще пошёл в другую сторону, к себе домой. Слишком поздно что-то исправлять. Пусть пройдёт время.

Моя комната пуста, никого нет. Я снимаю с себя одежду и бросаю в мусорное ведро. Одеваюсь почти также, как и был одет. Выбор шмоток не велик. Чёрная футболка, чёрные брюки, чёрные туфли. Если во второй раз случайно надену одежду Лизы – получу во второй раз на улице. Не то, чтобы я специально такое держал дома, она просто была разбросана по всей комнате. Вся эта одежда. Когда бываешь пьян – легко перепутать.

К вечеру я собрал у себя друзей. Мы сидели и пили эту ночь. Пытались подобрать определение «хорошего времени». Каждому бывает хорошо, но по-разному, и по различным причинам. Мне многого не нужно. Для меня многие вещи не имеют значения, многое в этой жизни одинаково. Потому провести хорошо время не так сложно. Иногда достаточно побыть одному, а порой в компании. Разделить хорошее время – тоже неплохо. Будь ты на дне, или на высоте, ты находишь для себя собственный кайф.

Многое меня также сводит с ума. Лиза, разве тебя не сводит с ума эта жизнь одной дома? Я так хочу вернуться к тебе поскорее, но пока буду бродить в поисках хорошей жизни и хорошего времени. Извини, если я выберу работу, быть в клетке большую часть дня. Об этом особенно не хочется говорить. Пока что я буду в постоянном движении. Я дурак и пьяница. И это лишь моя временная роль, поверь. Я немного пишу, но выходит так, что на это не прожить. Всё же, я не прославился ещё как писатель. Да и для меня это довольно сомнительная затея. Лучше поменьше мечтать и больше действовать.

Утром меня разбудил яркий свет солнца. Я дотянулся до телефона и набрал Лизу. Не отвечает. Ну и ладно. Я всего лишь хотел сказать ей, чтобы забрала свою одежду. Скорее всего, я скоро съеду. Это лучше, чем ждать или пить без причины. Нужно быть в движении постоянно. Я выхожу на улицу. Чувствую себя всё ещё грязным и болезненным. Иду, но не знаю куда.

Все друзья Лизы «излечивали» себя алкоголем и таблетками. Одного из них она даже полюбила. Но когда тот переполнялся ненавистью, он бил Лизу чем попало. Чаще, конечно, просто кулаками. У ненависти много причин, главное было почувствовать себя сильнее. После такого Лиза ненадолго возвращалась ко мне, но, спустя время, опять уходила без всяких на то причин. Мы с ней хорошо проводили время вдвоём. К чему ей опять подвергать себя страданиям? И так каждый раз. Вновь она уходит и развлекается со своими друзьями. Ей казалось, что именно там она приятно проводит время.

Мне по большей части всё равно, чем она занимается каждый день. Порой вообще хочется держаться от неё подальше. Лиза не совсем в моём вкусе и мне не нравится её компания. Настоящие животные. Однако, чувства внутри меня всегда были безумны по отношению к ней.

Кажется, я гуляю по улице уже час. Лиза наверняка сейчас «лечится» где-то на съёмной квартире. Квартира с зелёными стенами. Я был там несколько раз. И каждый раз мне ужасно хотелось скорее её оттуда вытащить.

Помню, нам нужно было веселье. Но с её друзьями всё казалось мрачным. Даже простая баночка пива. Что на уме у Лизы? Она же давно решила оставить всех знакомых ей людей в прошлом. И всё равно всегда находилась рядом с ними, хоть и была уже всем чужой.

Помню, Лиза сидела перед зеркалом, молчала и наносила косметику на лицо. Подводка для глаз, блеск для губ, духи. Чёрный, белый, красный. И всё на её лице. Я сидел рядом и пытался завести разговор с её друзьями. Но они с трудом могли понять, что говорят сами. А меня они просто не слушали. Поэтому приходилось просто смотреть на Лизу. Она выглядела в тот момент прекрасно. Я пытался уговорить её уйти со мной. Но она молчала. Тогда я выпил ещё. Закурил и пускал дым в лицо Лизе. Она кашляла, но всё равно продолжала молчать. Её друзья смеялись. Я тоже.

Лиза хорошо пряталась. Ведь на следующий день я разъезжал по барам и пытался её найти. Хотел извиниться. Искал долго, но всё же нашёл. Наедине со мной она вела себя куда более открыто. Наконец, мы могли нормально поговорить. Постоянно она металась между двумя компаниями. Хотелось бы мне, чтобы она была лишь моей.

И вот сейчас, вспоминая это, мне вновь хочется её увидеть. Я поднимаюсь вверх по лестничной клетке. Стучу в дверь квартиры с зелёными стенами. Слышу громкую музыку по ту сторону двери. Даже если на меня обратили внимание, всё равно не откроют. Для них я просто идиот, которого следует выкинуть с балкона при первом же моём появлении.

Сколько бы я не стучал, мне так и не открыли. Всё бесполезно. Квартира находилась на первом этаже. Я спустился вниз, вышел на улицу и нашёл взглядом нужное окно, через которое был чётко виден тот самый зелёный оттенок стен. Закурив, я начал ходить из стороны в сторону. Пусть на меня обратят внимание. Я взял с земли обломок кирпича и, прицелившись, кинул прямо в окно. Я неплохо вложился в этот бросок. Всё раздражение, что накопилось внутри, придало мне сил. Окно звонко разбилось.

– Лиза! – крикнул я. – Выходи уже наконец.

– Чёртов ублюдок, – сказала обо мне Лиза, выглядывая из разбитого окна.

Она немного порезалась о стекло. Парочка её друзей уже начали угрожать мне. Я просто стоял и курил. По-другому поступить было никак. Главное, чтобы меня не попытались сейчас прирезать осколком стекла.

– Извини, Лиза, – сказал я. – Но мне нужно быть с тобой сейчас. Лучше посмотри на меня, будь со мной, тебе все так скажут. Из тех, кто может трезво мыслить.

– Кто все? – спрашивает Лиза, присасываясь к окровавленной руке. – Ты совсем уже свихнулся.

– Иди ко мне уже.

– Я тебя убью.

– Мы теряем время, Лиза.

Она вышла на улицу. Ударила меня по лицу. Моя сигарета вылетела и упала на землю. Меня даже возбуждала грубоватость Лизы. Но просить об ещё одной пощёчине я постыдился.

– Я просто не хочу быть один сегодня. Скоро я уезжаю.

– Куда?

– Я не знаю. Туда, где будет хорошо. В другой город точно. Если хочешь, можем поехать вместе.

– Ты ведь понимаешь, что ты просто игрушка для меня.

– Да, и мне это даже нравится. Если будем ссорится, будем терять наши совместные ночи и дни. Мне бы этого не хотелось.

– А вот мне всё равно.

– Пойдём.

– Нет.

Я попытался схватить Лизу за руку, но она меня оттолкнула. Развернувшись, я пошёл прочь. Глупая Лиза. Мне её было жаль. Сколько не пытайся стать ей ближе, всё равно в итоге оттолкнёт. На улице вновь пошёл дождь. Мне было всё равно.

3. «Берлин»

Свой следующий день я начал с того, что просто ходил по комнате и говорил сам с собой. Раскидывал мысли по местам. Как же часто мне приходится чувствовать себя тупым. Я и сам знаю, что не особо умён. Также я слишком эгоистичен и часто сам же от этого страдаю. Почти всегда, если точнее.

Чувствую себя таким свободным сегодня. И утром, и вечером. Одинок, на просторах большого города, или же маленькой комнаты. Но такая жизнь началась у меня совсем недавно. Прошёл примерно месяц с того момента, как я уволился с нелюбимой работы. Сейчас я лежу на диване, курю и слушаю Лу Рида. Пара глотков вина. Хотелось расслабиться.

Есть осознание, что моя жизнь течёт теперь медленно и плавно. Я никуда не тороплюсь. Не встаю рано утром, не заставляю себя делать то, что мне не нравится. Мне не нужно многого для счастья. Но была у всего этого и одна проблема. Нужны были деньги. Лиза меня часто выручала в этом плане, но как сложится с этим теперь я не знаю. Всё-таки она наверняка в обиде на то, что я так по-варварски добился её внимания. Со временем она обязательно меня простит.

Я разочаровался в музыке. У меня была собственная рок-группа. Называлась она «Мясной Отдел». Да, та самая, которую упоминал барабанщик из группы N. Мне постоянно хотелось контролировать всё самому. Из-за этого, не конфликтовать с остальными было просто невозможно. Мне тогда было двадцать. «Мясной отдел» даже дал пару концертов в моём родном городке, но это было не столь удачно. Мне часто доводилось опускаться до оскорблений, остальные не могли этого вынести и мы, как ожидаемо, распались. Тогда я разочаровался во всём и уехал в большой город, в котором живу и по сей день. Сейчас, спустя два года, я понимаю, что мог бы попытаться вновь взять в руки гитару. Но на это опять же нужны деньги.

Вторую половину дня я просто спал. Когда наступила ночь, вышел на улицу. Остановился в людном переулке и просто ждал чего-то, нарочно погружая себя в скуку. Хотелось дышать свежим воздухом и мозолить остальным глаза. Я начал мотаться по сторонам и задел плечом прохожего. Тот посмотрел на меня со злостью.

– Извините, я жду своего друга, – сказал я.

Прохожий продолжил идти по своим делам. Не знаю, зачем я сказал ему это. Уличная неразбериха. Когда я прижался к стене и закурил, на меня нахлынуло воспоминание. В этом переулке убили моего приятеля. Застрелили какие-то наркоманы, с которыми он был связан. Его звали Кирилл. Постоянно он тусовался на самых низах. Это его и погубило. Не хочу опуститься до такого. Я могу зарабатывать куда более приличными способами. Мне пришлось сменить множество работ, я не против поработать. Я был таксистом, работником на складе, автомехаником. Да даже уборщиком. Думаю, этой череде не будет конца. Но и немного оторваться мне тоже хочется, потратить часть своей жизни на что-то кроме работы. Терять время впустую просто невыносимо для меня. Принятие в своей жизни бесконечной, почти каждодневной работы кажется мне безумием.

Я думал о том, что неплохо было бы играть в этом переулке на гитаре и петь песни, подзарабатывая этим немного денег. Приятная подработка, чтобы обеспечить себя хоть какими-то грошами. Получше, чем торчать в офисе. Только вот гитару свою я продал давно.

У Лизы были богатые родители. Она могла не работать и ни о чём не беспокоиться. Родители ей прощали любые выходки, словно поощряя её разгульный образ жизни. По крайней мере, я сильно сомневался, что при её поведении, она имеет хоть какую-то работу. Забавно, что познакомились мы с Лизой примерно месяц назад, а уже так быстро сблизились. Очень часто бываем вместе, я ей понравился. Но, боюсь, мы теперь долго не сможем увидеться. Ведь найти её вновь с каждым разом становится всё сложнее.

– Сколько время? – спрашиваю я очередного прохожего.

– Час ночи, – отвечает он мне.

Я последовал за ним.

– Если ты идёшь в бар, то я с тобой, – говорю я.

– Отвали от меня, парень.

– Нет, серьёзно.

– Ты не сможешь себе позволить находиться в таком месте, в которое я иду.

– Я возьму у тебя в долг.

– Что? В рот?

– Нет, в долг.

Я продолжал его преследовать. Мы подошли к дорогому ресторану, что назывался «Берлин». Кажется, Лиза рассказывала об этом месте. Мне начинало надоедать упрямство этого прохожего.

– Эй, я найду тебя, – говорю я с некоторой угрозой в голосе.

– Что ты сказал? – спрашивает он.

Мы стояли недалеко от входа в ресторан. Я подошёл и протянул руку.

– Меня зовут Миша, – сказал я.

– Давай без имён. И веди себя тихо здесь.

– Ладно, незнакомец.

– Проходи.

Это было многолюдное, роскошное заведение. Не сравнимо с теми дешёвыми барами, в которых я часто проводил время. Люди в деловых костюмах, двухметровые галстуки. Да и просто народ при деньгах. В целом, ничего необычного, но видел я подобное редко. Мне нравилось, хоть я и чувствовал себя малость неловко. Играла живая музыка. Нужно лишь следовать за незнакомцем.

– Мы сядем здесь, – сказал он.

Я молча занял своё место. Отсюда было хорошо видно музыкантов, я всматривался в них. У микрофона была девушка, что казалась мне знакомой. Пела хорошо, выглядела тоже. Симпатичный сценический образ. Длинное дорогое платье, старомодная причёска. Её лицо, я узнал в ней Лизу. Никогда даже подумать не мог, что увижу её в качестве певицы. Я помахал ей рукой. О чём она думает?

– Ну, заказывай, – отвлёк меня незнакомец.

– Скотч со льдом, – сказал я.

– Хочешь напиться?

– Может быть.

– Тогда я буду водку.

Наш заказ принесли довольно быстро. Мне сейчас не нужно молчать. Пара глотков и буду куда сговорчивее.

– Я думал, здесь будет твоя компания, – говорю я.

– Нет, сегодня вышло так, что остался один.

– Забавно, столько денег и нет ни одного дурня, кто этим бы воспользовался.

– А ты кто тогда?

– Тоже верно.

Мы выпили до дна, заказали ещё. Никак не могу оторвать взгляд от Лизы. Мне всё больше хотелось думать, что я провожу эту ночь в «Берлине» лишь с ней.

– Та девушка, – сказал я, указывая на сцену. – Я её знаю.

– Её все здесь знают. Каждую неделю она здесь поёт. Тебе повезло, что попал в нужный день.

– Да, повезло. Честно говоря, я немного поплыл.

– Это нормально.

– Знаешь, я не верну тебе деньги. Буду честным.

– Это тоже нормально.

– И не жди от меня ничего. Я просто хочу хорошо провести время. Ну, за твой счёт. Мы ведь друг друга первый раз видим. К чему всё это лицемерие.

Незнакомец нахмурился. Он не совсем понимал о чём я говорю. Всё было сказано слишком уж в лоб.

– Хотелось бы мне задать тебе трёпку, Миша, но не здесь, – сказал он.

– Я бы на это посмотрел, – говорю я.

– Сукин сын.

– Давай лучше выпьем ещё.

Незнакомец послушал меня и заказал нам ещё выпивки. Добряк. Ещё бы, будь у меня столько денег, был бы таким же. Я поймал взгляд Лизы. Теперь я точно был уверен, что она меня заметила и узнала. Пела невероятно. Я наслаждался тем, насколько хороша она была в своей роли ресторанной певицы. Хорошо, что у неё, как оказалось, есть хоть какая-то работа.

Завершающая композиция. Она начала покидать сцену.

– Я скоро вернусь, – сказал я и встал со своего места.

Меня пошатывало. Не ясно куда Лиза направляется, но было огромное желание побыть с ней хотя бы на мгновение. Всё вокруг кажется слишком неразборчивым. Скоро совсем потеряю её из вида. И что я только вообще делаю?

– Тебе туда нельзя! – крикнули мне сзади.

Я остановился. Сцена пустая, Лизы нигде нет. Меня взяли под руку и потащили прочь.

– Всё, идём отсюда, – сказал мне незнакомец.

Я вырвался из его хватки и быстро направился к выходу. Выйдя на улицу, тут же закурил. На своих двоих я сейчас неустойчив. Хорошее место этот «Берлин». Хотелось смеяться с того, насколько спонтанной получилась эта встреча с Лизой. Я даже не понимаю, чего этому незнакомцу сейчас от меня нужно. Осталось лишь желание его послать куда подальше.

– Поедешь со мной? – спросил меня незнакомец.

– Нет, – ответил я.

– Как знаешь. Я вызываю себе такси.

Докурив, я медленно шёл домой, плохо разбирая дорогу. Пройтись по ночному городу тоже приятно. Хоть и для меня сейчас куда более удачное решение – завалиться спать в ближайшей подворотне.

Рядом со мной притормозила машина. Мне посигналили. Подняв глаза, я увидел за рулём Лизу.

– Садись, Миша, – сказала она.

Я был не прав. Мы не можем с ней расстаться надолго, это невозможно. В конце концов, она меня, наверное, по-настоящему любила. Чтобы она не говорила сгоряча. Всё это не имеет значения. Она всё ещё моя.