Misaki Caoru
Вытащи меня из преисподней
Глава 7. Скрытые тёмные стороны под маской благородства
В комнате Лейла сидела одна. Мужчина, а точнее вновь юноша, отправился в школу после двух выходных. Родителей Алана в доме тоже не было, они работают в поте лица перед тем, как отправиться через пару дней в Сан-Хосе в гости к знакомым. Не считая сегодня, у этой семьи осталось два дня перед тем, как всё для них закончится. И вот так Алан распоряжается последними днями? Лейле как было этого не понять, так и до сих пор не понятно. Слишком многого бы хотелось ей сделать на месте парня.
Дьяволица не слишком долго думала об Алане. Перед ней непростая задача: за оставшиеся дни научиться применять свою магию, абы обмануть жнецов; придумать убедительную отговорку для Люцифера, которая сохранит жизнь Алану и ей самой.
На листе бумаги перед ней снова и снова появлялись короткие предложения с идеями, пока очередное из них не было перечеркнуто чёрной ручкой. «Всё чушь!», – простонала Лейла, от злости скомкав уже полностью грязный лист. Она не может сказать, что воспоминания паренька вернулись и миссия в ближайшее время не выполнима из-за пока невыдающихся способностей Лейлы. При таком раскладе миссию просто передадут другому демону. Больше не за что зацепиться.
– Что же остаётся? – прошептала себе под нос дьяволица. – Может нам просто объявить о своём предательстве, скрыться в надежде, что Люцифер не найдёт нас на Земле за эти три года. Пускай объявляется кто захочет из пешек Владыки. Мы сможем их остановить.
Решившись на кардинальный шаг, дьяволица приступила к тренировкам. Она долго и упорно пыталась освоить техники управления жидкостью и другими химическими веществами, содержащиеся в живых организмах, до самого прихода Алана, а он вернулся домой только вечером. Видеть перед собой парня, который вчера был мужчиной, и страстно целовал её, непривычно.
– Смотри чему я научилась.
Лейла подняла руку. Вода из стакана, стоявшего на столе, взметнулась четырьмя тонкими струйками почти к потолку. Жидкость медленно преобразовывалась в руки и ноги, слившись воедино в области груди. Существо подобное человеку перед Аланом и Лейлой было призраком, как и вчерашние бабочки, созданные из крови. Однако теперь хозяйка этого существа могла коснуться его.
Дьяволица наколдовала ножичек, провела лезвием по своему запястью и дала крови призраку. Тот жадно вцепился губами в запястье, будто в крови источник его жизни. Так оно и есть. Успехом обучения станет то, что призрак не исчезнет или не падёт на землю, как бабочки. В этом может помочь кровь Лейлы. Чем больше будет её в существе, тем больше шансов, что он протянет дольше.
– Ты можешь восстановить меня, как той ночью? – спросила Лейла, оторвав своё запястье от губ существа.
Тогда Алан поделился с Лейлой частью своей энергии, и она быстро вернулась в сознание. Очнувшись от короткого сна, перед ней ещё минут десять светился синий огонь из рук мужчины, пока женщина не почувствовала себя лучше, чем когда-либо.
– Да, но немного позже, если понадобится.
Алан хотел проверить выдержку Лейлы. Его напрягало, что после недолгого применения магии той становилось плохо. Если подобное произойдёт в момент их первого хода в этой сложной игре с самим Владыкой Ада и его чертовки, Мелиссы Элрейс, то всё может закончиться печально.
Просить второй раз не стали. Лейла присела на кровать, поманив пальчиком к себе Алана.
– Тогда может примешь свой истинный облик и закроешь дверь в комнату, чтобы мы могли повеселиться?
– Нет, – отказал Алан и сел на стул, где недавно сидела дьяволица.
– Расслабиться?
– Нет.
Парень взял комок бумаги и подкинул его. Смятый лист загорелся синим пламенем и витал в воздухе до того момента, пока полностью не догорел дотла. Так Алан поглотил каждую строчку текста и прочитал всё, что было перечёркнуто.
– У тебя были не очень хорошие идеи. Мне не нравится твоя мысль объявить себя предательницей Ада, – заявил Алан.
– Ты и мысли читать умеешь?
– Нет, всего лишь истории вещей, до которых недавно касались живые существа.
– Ужас какой! Спасибо, что предупредил!
Алан подозрительно взглянул на Лейлу, а потом беглым взглядом оглядел некоторые вещи в своей комнате так, словно с целью убедиться, что с ними не сотворили ничего странного.
– Давай так, – продолжил юноша, – ты передашь своему Владыке: на Земле есть младший брат Алана и он также владеет силой пожирателя. Если он слышал о пожирателях, то сразу заинтересуется, а если нет, то начнёт тебя расспрашивать об этом – расскажи. Затем попроси его дать тебе время, чтобы привести в Ад не только меня, но и моего младшего брата. Не нужно объявлять себя предательницей, наоборот, продолжай быть верной Люциферу.
– Притворяться быть верной ему, – поправила Лейла.
– Естественно, если хочешь быть свободной.
– Разве его заинтересует твой младший брат? Тебя можно отправить и раньше в Ад, а после уже отправиться с новой миссией по душу уже твоего брата.
– Нет. Ни ты, ни Люцифер его не найдёте. Выдели это в вашем диалоге. Проще всего отыскать кого-то, когда он ищет того, кто уже рядом с тобой. Ваш Владыка это должен понимать, ведь ему пришлось искать меня несколько столетий. Он меня нашёл, потому что я был слаб, потеряв воспоминания. С моим братом другая ситуация. Брат ничего не забывал. Он просто не может забыть.
В отличие от брата, Алан повредил своё магическое ядро времени до перемещения из Корруптейлам на Землю, поэтому неосознанно потерял воспоминания и стал в разы младше того возраста, в котором был.
– Ты знаешь, где он?
– Нет. Его не могу найти даже я. Однако он найдёт меня, как только обо мне станет более известно в этом мире.
– Почему ты так уверен, что твой брат ничего не забывал и что он вообще на Земле? – удивилась Лейла, ведь совсем не понимала логику Алана. Его суждения противоречили.
– Перед тем, как исчезнуть из нашего родного места, я сказал в каком мире буду и попросил найти меня.
Это твердая вера Алана в силы своего младшего брата. Янтарные глаза горели, будто яркое пламя, прожигая спину отвернувшегося парня, изучая каждый сантиметр темной ткани и не скрытой ей бледной кожи. Лейле хотелось понять мысли и чувства Алана, слишком трудными они казались. Она перестала верить, казалось, ещё на исходе отрочества в любовь и безопасность – чувства, которые могла бы дать семья. Лишь слышала об этих чувствах и возжелала их заполучить от Люцифера, как сумасшедшая.
– У тебя есть семья? – внезапно отвлёк Лейлу парень, развернувшись на крутящемся стуле на сто восемьдесят градусов. Их взгляды столкнулись.
На лице женщины появилась холодная сдержанная усмешка, уголок губ дрогнул и из её уст послышалось «да». Как бы та не пыталась сделать вид, что никогда не выражала чувств к своей семье, и чтобы «да» прозвучало, как «нет», по слегка дрожащему голосу и еле заметному мокрому взгляду можно прочесть глубокую боль и огромную печаль. Какой бы детский ужас не перенесла Лейла, ни Алан, ни кто-то другой и ничто иное никогда не сможет освободить от этого.
– Расскажешь? – притворился парень, будто не заметил подавленного состояния собеседницы. Любопытство взяло вверх.
– О матери я почти ничего не помню и не знаю. Её приговорили к казни, когда мне было пять лет. Наверное, моя жизнь была бы совсем иной, останься она в живых или мёртвых, даже не знаю к кому отнести нас, демонов.
Лейла приказала покинуть эту комнату призраку. Пускай это и её создание, всё равно не хотелось бы открывать себя с другой стороны кому-то, кроме Алана. Призрак прошёл через дверь, оставив этих двоих наедине.
– Мой самый старший брат был рождён от моей матери, а вот второй от шлюхи, славящейся своей особой жестокостью по отношению к рабам. Эта мерзкая черта характера досталась брату от своей мамаши, и он частенько надо мной издевался до моего шестнадцатилетия. Ни в грош не ставил меня!
Лицо Лейлы передёрнуло ненавистью и страхом от нахлынувших воспоминаний.
– Ник, так его зовут. Однажды он заявился на ужин в наш дом после нескольких дней тренировок в гвардии, скинул мешок на стол перед всеми.
Пухлые губы стали тонкими, как ниточки. Всё случившееся вспоминалось отчётливо, будто произошло вчера: Ник потянул за верёвку на мешке и тонкая льняная ткань легко упала вниз, открыв на обозрение груду костей и черепа. Лейла не могла понять, что за кости, обмотанные рыжими локонами, перед ней. Старший брат, оскалившийся на Ника, подошёл к нему и дал с кулака в челюсть. Таким Фэдерида Лейла ещёникогда не видела. Единственное, что могло разозлить старшего брата, – это упоминание об их матери.
– В этом мешке были останки моей мамы. Они хранились во дворце. И как только Ник устроился там служить, то принёс мешок с костями, словно какой-то раритет. Груда костей была преподнесена мне в качестве подарка на прошедший День рождения. Об этом он мне сказал, когда ужин сорвался и мы остались одни.
Лейла не стала рассказывать, что после ухода Фэдерида и отца, Ник приказал взять любую из костей и обглодать её. Мужчина держал нож перед ней, угрожая стянуть кожу с лица, как это было сделано с черепа на столе. На кости давно не было мяса, казалось, что они вот-вот рассыпаются. По приказу Лейла взяла одну кость из мешка и поднесла к губам. Ей не хотелось грызть останки матери, но она верила: брат может сделать с ней всё, что угодно, и боялась этого.
– Ладно, всё-таки он такой ублюдок, – тяжко вздохнула дьяволица. И трудно спорить с этим.
Кто-то верит и надеется на поддержку членов своей семьи, а кто-то верит, что его может убить существо той же крови, и смотрит в надежде на пощаду. Лейла тогда не знала, кого больше ненавидит. Того, кто покинул гостиную, или сумасшедшего Ника. Да, брат не стал бы убивать её или сдирать кожу с неё. Не раз убеждалась: больной на голову, но не на столько.
– Своими действиями он преследовал какую-то цель, но какую именно? – спросила Лейла риторически. – Постоянно старался внушить, чтобы я ненавидела его, погибшую мать и всех членов семьи. Твердил, что он мой мучитель и должен поплатиться за это. В общем, не самый приятный тип, этот Ник. Пожалуй, рассказывать о нём или самом старшем брате особо нет смысла. А уж тем более об отце, который принял участие в моей жизни дважды, – это при зачатии и в продаже меня в дом утех. У нас это место, где живут и предлагают свои услуги проститутки. Там я стала работать шлюхой, а мой доход уходил в погашение непонятного мне долга перед отцом и на собственное выживание.
Алан недовольно хмурился. Потом рассердился, резко поднялся со стула и подошёл к Лейле. Он не хотел, чтобы женщина перед ним продолжала хранить эти жестокие воспоминания, не желал никому родиться и расти в подобной семье. Его взгляд стал мягче, как только прикоснулся к мокрой щеке дьяволицы.
Женщина и не заметила: из её глаз потоком лились слезы, губы подрагивали, не получалось сказать ни слова и не издать единого звука, а руки, сжатые в кулак, покраснели.
– Не оставайся в Аду, когда обретёшь свободу. Отправляйся со мной в Корруптейлам, – предложил Алан.
Он вытирал мокрые щёки и опухшие глаза дьяволицы рукавами своей белой рубашки.
– Не знаю, что буду делать после достижения нашей цели – свержения Владыки Ада и Мелиссы Элрейс.
Ад несомненно жестокое место. Однако только в этом месте Лейла не видела себя чужой. Её бы не приняли в другом мире, а она бы не смогла навсегда остаться в далёком, неродном месте. Поэтому она мотнула головой, отказавшись последовать в будущем за Аланом в другой мир.
– Я совершала тоже много жутких вещей. Убила твоих родных, пытала новоприбывших душ в наш мир, спала с многими мужчинами за деньги. Я утопаю в своих грехах и пороках и буду тонуть, пока не осяду пылью на землю преисподней.
Лейла положила руку на плечо юноши и улыбнулась ему. Между ними нарастало неловкое напряжение, сопровождающееся молчанием.
– Если я обрету свободу, то уже никто не посмеет меня обидеть, – заговорила Лейла, нарушив тишину. – Нам не стоит заглядывать далеко в будущее. Да и тебе не следует меня прощать.
– Я тебя не прощал и не собираюсь, Лейла. Да, погибшие дедушка, бабушка, тётя не были настоящими мне родственниками, но за время на Земле они стали мне родными.
Парень принял свой настоящий облик, перевоплотившись в мужчину. Ухватился за плечи дьяволицы и толкнул её на кровать, а сам навис над ней и долго смотрел, смотрел. Ему нестерпимо захотелось поцеловать женщину перед собой, вытереть своими губами солёные капли с её щёк и шеи. Думал, что если не утолить это желание, то светлая сторона души навсегда покинет его тело – начнёт проявлять ненависть к той, что своим приходом многое погубила. Он непроизвольно сжал в кулаках простынь.
– Ты ненавидишь меня? – осторожно спросила она.
– Да. Ненавижу и очень хочу, – сглотнул мужчина.
Он терял голову от одного взгляда, томного дыхания дьяволицы. Даже когда отказывал пару минут назад, всё равно желал и с трудом заставлял себя сосредоточиться на более важных вещах.
Если в эти минуты или вчерашним вечером Лейла достала из-под подушки нож, то Алан бы позволил всадить его в свою грудь. Он не умрёт от подобного удара со своими магическими способностями, однако это принесёт боль, как и любому человеку, пока глубокая рана не затянется.
– Ты хочешь чтобы я продолжал тебя ненавидеть? – прижимаясь торсом к женскому телу и горячо дыша в шею, спросил мужчина. Молчание. Его брови насупились, а из груди вырвался нетерпеливый вздох. – Ответь мне.
Дьяволице не удавалось вымолвить ни слова, ни звука. Она буквально кожей чувствовала, как все эмоции мужчины предстали перед ней, рухнули тяжёлым грузом. Ненависть и любовь, восхищение и презрение, отчаяние, неверие и влечение. Сложно отделить одно чувство от другого, но хотелось изучить, почувствовать каждое, чтобы понять. Любопытство возобладало над желанием отдаться Алану или дать ответ прежде, чем Лейлу поймут неправильно. Она думала лишь о том, как забраться в голову к мужчине.
Женская рука неосознанно потянулась к вискам Алана, коснулась кончиками пальцев, и зрачки в открытых глазах женщины закатились. Тело Лейлы начало мелко подрагивать, когда душа оказалась в чужом сознании, не готовому к таким поворотам событий. Алана терзали кошмары, не полностью вернувшихся воспоминаний:
Рычание монстра, объятого тьмой, внезапно прекратилось. Его горящие глаза красным отдалялись, пока и вовсе не исчезли в тёмном пространстве. Вдруг стало светло от раскачивающейся люстры, исходящий холодный свет от которой часто подрагивал. Взгляд Алана устремился прямо на неё – не получалось его отвести. Ничего не выходило: ни шевельнуть рукой, ни моргнуть, ни сказать что-либо.
– Мне нужно найти любой способ изъять магические ядра из его груди! Позови мою внучку сюда! – низкий мужской голос звучал взволнованно и одновременно угрожающе.
– Да, Ваше Величество, – перед уходом сказал, верно, слуга.
Дверь со скрипом захлопнулась, звуки шагов смолкли. Раздались они снова спустя десять минут. Размашистая неуверенная походка сопровождается громким цоканьем каблуков, где шаг твёрдый и отличается от тихого топота, волочащихся ног. Перед глазами появилось миловидное личико голубоглазой девицы лет шестнадцати, её вьющиеся длинные локоны свисали и падали на неподвижное лицо Алана.
Нежный образ сменился: голубые глаза безумно сверкнули, а губы искривила сумасшедшая улыбка. Сердце Алана забилось сильно-сильно, не в силах сдерживать страх.
– Забери у него магию, – отдал приказ отец своей дочери.
– Возможно, это Ваше последние указание мне, дедушка, – она не угрожала. Совсем нет, просто признавала факт того, что для неё всё и закончится применением своей магии против Алана с большей долей вероятности.
Каждый день в секретную комнату являлись корруптейламцы и чужеземцы из других миров по приказу короля Корруптейлам с целью вырезать магические ядра из тела Алана с помощью хирургических инструментов, чтобы передать его способности королю, или сразу убить сильного мага. Лицо любого из них отложилось глубоко в памяти белокурого парня, ни одно не хотелось забывать, кроме того, что сейчас перед ним: голубые глаза, натянутая улыбка его первой любви и когда-то верного друга – Мелиссы Элрейс. День ото дня, испытывая страх смерти, Алан не ожидал познать предательство. Он получил холодный удар в самое сердце, когда доверие превращается в осколки, а близкий человек становится чужим. Это измена, которая разрушает связь, казавшуюся нерушимой, оставляя за собой лишь пустоту и боль.
– Не имеет значения! – крикнул король, не желая терять ни минуты. – Прошло уже несколько лет в попытках вытащить из него магические ядра. Некого больше искать, это отродье убило всех сильнейших магов, высосало все силы. Забери их ты и отдай мне. Это послужит во благо нашему миру.
– Как пожелаете, – с улыбкой произнесла женщина и положила свои тёплые руки на холодную голую грудь Алана. От ладоней, вплотную прижатых к бледной коже, обдало жаром. Из них полился жёлтый свет, что притянул голубой огонь, вспыхнувший из каждой клеточки тела парня. Он появлялся и исчезал в женских руках – вместе с ним уходили силы. – И передо мной пожиратель? – съязвила принцесса.
– Да, – наконец-то Алану удалось разомкнуть губы.
Исчезнувший голубой огонь, словно поглощённый жёлтым светом, загорелся в артериях под кожей принцессы. Та широко раскрыла рот, упала на кафель от нестерпимой боли. Её всю затрясло, как во время лихорадки, и только тихий писк дал понять, что она ещё жива. Алан поднялся с кушетки, навалился на неё всем телом, затем схватил за шею с такой силой, что женщина не могла дышать, лишь продолжала тихо пищать от боли.
– Хватит! Оставь меня! – молила о пощаде Мелисса на последнем издыхании.
Лейла оказалась в своём теле, как только сама начала жадно хватать воздух ртом. Алан душил её, не осознавая кто перед ним. Ему казалось, что сейчас находится на месте того мальчишки из воспоминаний рядом с Мелиссой Элрейс.
Долго не задумываясь, что делать, дьяволица схватила мужчину за плечи и, чуть наклонив к себе, правым коленом ударила его в пах. Лицо Алана посерело, а пальцы разомкнулись.
– Очнись уже, это я! – стала хрипло кричать дьяволица. Она забормотала почти в истерике: – Не хочу, чтобы ты меня ненавидел, не хочу, чтобы любил. Ничего из этого не желаю. Мне достаточно, чтобы ты был рядом, и мы вместе пришли к нашим целям.
Её больше не терзало любопытство. Не хотелось знать подробности прошлого Алана. С неё хватит! Чёрт с ними, с захватывающими историями прошлого. Жизнь дороже. Знай Лейла подробности о магической силе блондина, то не стала бы с ним связываться!
Образ голубоглазой шатенки рассеялся. Перед мужчиной столь желанная дьяволица с янтарными глазами. Красные отметины пальцев на её шее отчетливо виднелись. Они не проходили. Алан смотрел на эти следы, и всё больше и больше винил себя, он вовсе не хотел этого!
– Я видел Мелиссу… Я не понимал, что передо мной ты. Извини.
Лейла не винила Алана. Сама виновата, что без предупреждения проникла в голову к мужчине. Эти воспоминания Алан не мог прекратить по своему желанию, так как их продолжала смотреть Лейла, как будто у неё был пульт от телевизора и больше нет возможности сменить программу.
Произошедшее отдалило этих двоих. Алан не знал, что сказать ещё в своё оправдание, нужно ли что-то говорить и не двигался с места. Лейла же и не подпустила бы к себе Алана из-за опасений, что её жизнь может с лёгкостью забрать пожиратель. Дьяволица пересела на подоконник.
Теперь она не управляла этой игрой – это настораживало. Смотря на бьющиеся капли об окно, женщине впервые хотелось заплакать от безысходности. Она не пускала слёз в детстве, подростковом периоде, а сейчас, оказавшись в тупике, сложно было сдерживаться.
Алан лежал на кровати и, не сомкнув глаз, молча наблюдал за Лейлой. Лишь звук дождя за окном нарушал тишину, пока к нему не прибавился тихий плач. Уткнувшись в колени, прижатых к груди, Лейла плакала. На душе дьяволицы стало слишком паршиво, и все обиды, страх слились в один ком. Наивная, она неделю назад верила и думала о счастливом будущем с Владыкой Ада, представляла свободу, хотела иметь хоть немного власти в родном мире. Несколько последних дней полностью изменила свою цель, поверила в собственные силы, испытала незабываемые ощущения и незнакомые приятные чувства, а тут её могли убить. Появившаяся уверенность исчезала на глазах, уступая место страху и ненависти к себе.
Женщина не заметила, как Алан подошёл к ней вплотную. Подняв заплаканное лицо, она ждала, когда тот что-нибудь скажет.
– Не бойся меня, умоляю. Мы договорились, что я не буду мстить тебе, если поможешь мне. Убивать тебя – точно не в моих планах, – при этих словах он положил руку на плечо дьяволицы. Убрал, как только опустился на колени рядом с ней. – Хочу перестать тебя ненавидеть, правда, но мне нужно время. Ты убила моих родных и это не так просто принять. Да, возможно, никогда не прощу тебе этого, но мстить не стану. Главное не тронь моего родного брата. Только за свою настоящую семью я заберу эти слова назад.
Мужчина не поднялся, продолжая смотреть снизу на дьяволицу. Он чуть улыбнулся и сказал:
– Про любить ничего обещать не могу. Эти чувства нам плохо подвластны.
Она видела, как Алан душил Мелиссу, которую любил до предательства, или, может быть, продолжал любить и после него, любит до сих пор. В любом случае, сейчас он строит какие-то планы против неё и Люцифера. Самая страшная ненависть от любви. Не верила женщина, что от ненависти до любви один шаг и наоборот. Точно не в здоровых отношениях.
– Я не хочу, чтобы нас связывало нечто подобное! – закричала дьяволица.
– Ты всё-таки испугалась, как я поступил с ней? Пойми, она пыталась убить меня!
– Необязательно пытаться убить в ответ… Тем более, если любил её.
– Значит ты почувствовала те же чувства, что испытывал когда-то к ней я? – вздохнул Алан. – Я не убил её, но… Если бы твой Люцифер так поступил с тобой, то не будешь желать ему смерти? Мне не верится, что передо мной сейчас дьяволица. Ты точно демон?
– Он не мой! Закроем тему!
– Боишься узнать, что было дальше, ведь это точно может заставить тебя поставить на мне крест? – не переставал Алан.
– Нет, просто пускай нас связывает только сделка. Давай сохраним это, – врала Алану и самой себе дьяволица. Ей хотелось знать продолжение и не отказываться от возможных чувств глубоко в душе. Однако страх намного сильнее любопытства и желаний любить и быть любимой. – Ты был прав, твоё прошлое не поможет мне больше довериться тебе. Всё происходит совершенно наоборот!
Мужчина не воспринял слова всерьёз, посчитав нужным, объясниться и раскрыть уже некоторые карты, абы его не шугались в следующие дни.
– Просто ты узнала не самые приятные моменты, упустив важные истории моего прошлого. Злодей – это лишь тот, чья история не рассказана или плохо услышана и понята. Упустим некоторые исключения, где поступки некоторых существ вообще нельзя никак оправдать. Но я не злодей, просто тот, кто совершал большие ошибки в своей жизни и ещё может их совершить. Всю мою семью убили по приказу короля Элрейс. Меня не смогли убить за несколько лет в секретной комнате. Наоборот, делали только сильнее, неосознанно скармливая магов. Что в этом плохого? Теперь я переполнен чужой энергией, воспоминаниями и магией. Они стали частью меня, ложатся тяжёлым грузом с собственными больными воспоминаниями, путают постоянно мысли, делают меня кем-то другим. Я не убил Мелиссу в тот день, когда она пришла ко мне, не смог. Мне жаль, что тогда и сейчас желание отправить её в чёрный ящик или сжечь не из самых чистых побуждений, что я не хочу рассматривать другие варианты. Смерть – слишком лёгкий конец для той, кто разрушил мою жизнь, участвовал в гибели почти всей моей семьи. Для свершения мести мне нужно забрать всё самое дорогое у неё, как это сделали со мной. Чтобы конец настал для Мелиссы с бьющимся сердцем в груди и ясными мыслями в голове. Не могу я не вынашивать план мести! Просто не могу!
– Меня это должно успокоить и переубедить? Ты пугаешь меня ещё больше. Я поступила не лучше с тобой, чем Мелисса. Убийца – это убийца. Мне нет оправданий. Боюсь, что однажды ты это поймёшь и будешь строить план мести уже против меня.
– Ты забрала у меня новых родных по приказу Люцифера, не по своему желанию. К тем родственникам я не был так привязан, как к родителям, брату и сестре из Корруптейлам. Моя настоящая семья мертва от рук семьи Элрейс, не от твоих. К людям, окружающим меня недавно и сейчас, я ощущаю благодарность, но не любовь. Поэтому я и дал тебе обещание, что не стану мстить. Возвращение воспоминаний повлияло на наш уговор только в лучшую сторону для тебя, – честно признался Алан. – А главное отличие от ситуации с Мелиссой: мы даже не знали друг друга, когда ты убила мою тётю и бабушку с дедушкой. Она же пыталась убить меня, годами ранее отдав клятву любить вечность; помогала королю найти моего младшего брата; когда всех моих родных приговорили к казни, то смотрела пустым взглядом, и не попросила короля о милосердии; измывалась над жителями нашего мира, после стирая воспоминания и притворяясь милой принцессой.
– Что ты у неё забрал в итоге? Из-за чего она ищет тебя, того, кто хочет убить её?
– Я убил почти всю королевскую семью Элрейс. Разрушил весь наш мир…