Мира Славная
Невеста проклятого дракона
Глава 5
От этих его слов сердце пронзила острая боль, ничуть не слабее той, обжигающей, от браслета, которую я испытывала всякий раз, когда хотела ослушаться похитителя…
Мысль о том, что у красавца в беседке вот-вот будет свадьба, причиняла неимоверные страдания. Я встряхнула головой, пытаясь отогнать непонятный морок. Ерунда же, полная ерунда, я вижу его первый раз в жизни – какая мне разница, на ком он там женится?!
Но хоть умом я и понимала нелогичность и неестественность своих страданий, слезы были готовы политься из глаз.
– Ну что вы, дорогой мой, разве так можно? Вам следует, по крайней мере, познакомиться с ней, прежде чем принимать решение, – голос Феоктиста Игнатьевича был таким уверенным, таким довольным, что его хотелось придушить.
Хотя в чем-то с ним сложно было не согласиться. Отказываться от меня, даже не удосужившись увидеть, как минимум неприлично.
Я снова мотнула головой, отгоняя глупые мысли. Что за чушь! Отказываться? От меня?
Почему я рассуждаю об этой ситуации так, будто бы вполне согласна с тем, что меня должны передать этому красавчику для каких-то там его нужд?
– Ксения, подойдите сюда, – повысил голос мой бывший преподаватель. Да, видимо, уже бывший.
Я осталась сидеть, и не подумав шелохнуться. Вот еще не хватало – выйти к принцу, когда он совершенно не хочет меня видеть и так ясно дает это понять. Вот с места не сдвинусь! Запястье обожгло, и я едва сдержала крик.
Да уж, когда у тебя на руке такое украшение, быть непослушной трудно. Но возможно. Я сжала зубы и стала терпеть боль. Слезы брызнули из глаз, но теперь это были правильные слезы. Лучше уж плакать от сумасшедшей боли в запястье, чем как идиотке рыдать из-за того, что какой-то ряженый не хочет тебя видеть. Это, по крайней мере, понятно и нормально.
– Ксения, – буквально проревел Феоктист Игнатьевич, – я требую, чтобы вы вышли!
Да хоть затребуйся! Я еще сильнее сжала зубы, с трудом сдерживая рыдания. Запястье горело так, будто его жгли раскаленным железом. Терпеть эту боль становилось невыносимо, и я понимала, что еще немного – и сдамся, выскочу как ошпаренная из этого флигеля.
И тогда неизбежно предстану перед тем мужчиной как есть: растрепанная, в мешковатом платье, с распухшими глазами… Я чуть не взвыла от отчаяния: почему сейчас, когда меня терзает невыносимая боль, я вообще могу думать о том, какой он меня увидит?
Со мной точно что-то не так.
– Ну, достаточно! – хлопнул рукой по столу тот, кого Феоктист Игнатьевич называл принцем. – У меня хватает дел и без того, чтобы выслушивать ваши шуточки. Если у вас появится ко мне действительно что-то важное – извольте явиться во дворец сами.
Теперь, когда Феоктист Игнатьевич не кричал свое «Ксения, ну где вы?», боль не то чтобы прошла, но стала терпимой, и я перевела дух.
Думать о том, что непременно произойдет, когда этот мужчина покинет сад, мне и вовсе не хотелось. Маньяк, в лапах которого я оказалась, просто уничтожит меня…
В эту минуту ко мне стали возвращаться остатки здравомыслия. Что, черт возьми, я делаю? Почему не вышла, когда была возможность?
Кем бы ни был этот красавчик, на маньяка он точно не похож, и скорее всего он заберет меня отсюда и поможет вернуться домой, раз уж я ему самому не нужна. А потом пусть женится с кем там ему надо. Эта мысль снова вызвала острый приступ боли. Ничего, переживу!
Я ухватилась за дверь флигеля, чтобы выскочить, пока мой возможный спаситель окончательно не ушел, приоткрыла ее, и увидела такое, что просто потеряла дар речи.
Красавец быстрым шагом отошел от беседки, резко развернулся, и вот уже на месте мужчины махала крыльями огромная чешуйчатая тварь, похожая на дракона. Такого, каким его рисуют на картинках.
Чудовище раскрыло гигантские крылья, и те неожиданно легко подняли в воздух тело, которое, казалось, весило не один десяток тонн. Теперь я могла как следует разглядеть и его лапы с жилистыми пальцами, на кончиках которых красовались острые как кинжал когти. И его длинный, извивающийся в воздухе хвост, усыпанный шипами.
Словно красуясь, зверь сделал круг над садом, практически закрыв собою солнце. Только серебристые чешуйки сверкали, отражая лучи спрятанного светила. Было ощущение, что пластинки сделаны из какого-то сверхпрочного сплава. Плотно прилегая друг к другу, они образовывали своеобразную броню, делая своего хозяина практически неуязвимым.
Тварь вытянула вперед длинную шею, которую венчала мощная голова и, громко хлопая крыльями, полетела прочь.
Я сделала шаг назад, в ужасе наблюдая, как эта громадина, переливаясь чешуей на солнце, улетает в неведомую даль.
Вот это да!
Или я сошла с ума, или мой преподаватель приволок меня сюда, чтобы скормить этой крылатой скотине.
А что? Дракон, пожирающий молодых девушек – этот сюжет так часто используется в сказках и книжках для взрослых, что почему бы ему не стать правдой?
Что только что сидело напротив моего похитителя? Какая-то удачная разработка ученых-генетиков или мутант, образовавшийся где-нибудь в районе с неблагополучной экологией? Я не знаю.
Но самое страшное, что ни бояться, ни ненавидеть это существо я не могла. Что-то внутри меня тянулось к нему так, что я прямо сейчас готова броситься вдогонку. Надо же, еще несколько часов назад я считала, что участь моя ужасна, и хуже быть не может. Как я была наивна! Я думала, что меня ждет лишь какое-то жалкое ритуальное жертвоприношение. Пф-ф-ф! Несколько минут страха, секунда боли – и все кончено.
А что делать со всем этим теперь, я даже не представляла.
Феоктист Игнатьевич ворвался во флигель с перекошенным от ярости лицом.
– Почему, черт возьми, ты не вышла, идиотка?
Мне хватило сообразительности не сказать правду.
– Я споткнулась, упала, – размазывая слезы по щекам, вполне натурально всхлипывала я. – А потом стало так больно, и я, наверное, потеряла сознание…
Звук, который издал мой философ, был похож на рык. И я отскочила. Кто знает, вдруг и он перекинется в какую-нибудь хищную тварь.
– Поднимайся, пойдём. Нужно придумать, как всучить тебя твоему жениху.
Я посмотрела на него с мольбой.
– Не надо, пожалуйста! Не нужно женихов. Я устала и хочу домой, отпустите меня! Я сама доберусь, ничего не нужно – только выпустите…
Феоктист Игнатьевич остановился, посмотрел на меня и расхохотался так, словно я только что очень смешно пошутила.
– Доберешься сама? Ну-ну, вот это ты молодец! – он заглянул мне в глаза, и взгляд его был полон холодной ярости. – Как ты думаешь, где ты сейчас находишься?
Глава 6
Эрдар торопился как можно скорее покинуть храм, боясь задержаться там хотя бы на минуту, боясь, что та, о которой говорит жрец, все-таки появится, и он ее увидит. А увидев, больше ничего не сможет изменить, и проклятие сбудется.
Он долго летел, не разбирая дороги, словно страх подгонял его. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы остановиться и спуститься на землю. Вовремя! Еще чуть-чуть – и залетел бы на территорию людей, то-то было бы крику. Эти дикари все еще боятся драконов и с ужасом ожидают, когда те явятся пожирать их девственниц.
Эрдар усмехнулся. Какая нелепая сказка, ее явно придумали строгие папаши, чтобы не пускать дочерей на драконью территорию. И в чем-то они были правы. Девственницам драконы находили куда лучшее применение. Особенно если те были хороши собой.
Она здесь! Вот уж такого он не ожидал. Всякий дракон должен сам найти суженую. Эрдар свою не искал и был уверен, что этого достаточно, чтобы никогда ее не увидеть. Никогда. Не увидеть… От этой мысли сердце пронзило болью. Мог ли он подумать, что когда-нибудь будет прятаться от судьбы.
Эрдар упал в прохладную траву и погрузился в воспоминания.
* * *
Она была чертовски хороша, эта ведьма. Глаза как зеленые звезды, губы – как малина. В ней удивительным образом сочеталось то, что ему нравилось в женщинах. Впрочем, он был юн, и тогда ему нравилось в женщинах вообще все.
Смешливая, неглупая, она знала много историй, которые он готов был слушать бесконечно. А еще (это он выяснил позже) она была весьма умелой в ласках. Она словно захватила его в плен. В те дни он не мог думать ни о чем другом. Никакие занятия более не увлекали его: ни чтение книг, ни магические опыты, ни даже бои на мечах, из которых он любил выходить победителем.
Все это вдруг стало неважным, второстепенным, а важным было рано утром улететь из замка, отыскать ее домик на опушке леса, вытащить полусонную из-под одеяла и заключить в свои объятия. И не выпускать из них, пока они оба не обессилеют.
Долго ли так продолжалось? Пожалуй, долго. До того самого дня, когда ему пришла пора искать свою настоящую.
Весь его мир перевернулся в один день. Точнее, в одну ночь – ту самую ночь, когда она – его истинная – приснилась. И он задохнулся от восторга.
Никогда еще он не видел существа столько совершенного. Каждая ее черта была прекрасна, каждый изгиб ее тела был идеален. Она была настолько хороша, что смотреть на нее было больно, и слезы выступали на глазах.
Наутро он проснулся совсем другим. Свою подружку, с которой коротал дни, ему не хотелось и вспоминать. Теперь он увидел ее ясно и четко, словно с глаз спала пелена. Обычная деревенская девчонка. Он заметил то, чего не замечал все это время. Коричневые пятнышки от солнца, которые делали кожу рябоватой. Колючий взгляд из-под белесых ресниц. Пожалуй, слишком широкие плечи, но главное – неприятная манера говорить. Он не помнил, что бы хоть о ком-то она сказала хорошее слово.
Для него, наконец, открылось то, о чем все это время говорили друзья и наставники, которых он не хотел слушать. Эта девушка ведьма, она его околдовала…
Глупость несусветная, ни одна нормальная ведьма не станет тратить время на дракона. Его невозможно приворожить! Что ни делай с драконом, как только появится его пара, любая магия падет. Но эта ведьма оказалась слишком самоуверенной. Или слишком глупой. А как выяснилось после, еще и злопамятной.
Она появилась на его пороге спустя несколько дней после того, как он перестал навещать их избушку. Прошла в его покои никем не остановленная. Все-таки это была сильная ведьма, хоть и молодая. Но даже сильной ведьме не все под силу.
Например, покорить сердце дракона. Он увидел ее и снова удивился: чем могла его увлечь такая, в общем-то, заурядная женщина.
– Ты бросил меня, дракон, – швырнула она в лицо обвинение.
– Ты приворожила меня, ведьма. И чары рассеялись. Вини только себя.
Недобрый зеленый огонь загорелся в глубине ее глаз.
– Собираешься искать свою истинную? – с насмешкой спросила она.
– И найду ее, чего бы это ни стоило, – ответил он.
– Найдешь, – согласилась она. – И как только вы соединитесь, убьешь ее своей рукой, и никогда не простишь себе, и будешь горевать всю жизнь.
Словно молния рассекла воздух его покоев, а когда дым и огонь пропали, девушки не было на месте.
Эрдар сначала не придал значения ее словам, но придворный маг, покачав головой, сказал: проклятие есть, и оно сбудется. Теперь каждый сон, в котором ему являлась она, настоящая, кроме невыразимого счастья, приносил еще и боль.
И, в конце концов, Эрдар принял решение, которое далось ему тяжело: жениться на другой. Тысячи лет ни один дракон не совершал ничего подобного, даже те, чьи пары погибали, оставались одинокими. Но его-то пара жива, и рано или поздно они столкнутся.
Значит, он должен сделать так, чтобы было поздно.
Эрдар поднялся с травы и обернулся драконом. Нужно торопиться в замок, ускорить свадьбу, раз уж вездесущий жрец, торопясь приблизить трагедию, притащил в их мир ту самую.
Глава 7
Где я нахожусь? Отличный вопрос. А главное – по адресу.
– Не знаю. Откуда я вообще могу знать, куда вы меня притащили?! – рассердилась я. Наверное, с человеком, у которого в руках моя жизнь и пульт управления болючим браслетом, нужно было говорить немного приветливее. Но у меня не получалось. – Вот вы мне и скажите.
– Стало быть, то, что здесь летают драконы, тебя ни на какие мысли не навело, – теперь он улыбался ехидно, как на практическом занятии, когда удавалось поставить в тупик студента.
Вообще-то меня навело. Что-то я такое уже думала про генетику, которая, как известно, царица всех наук. Сразу после философии, конечно.
– Ты в другом мире, деточка, где все совсем не так, как в вашем. И твоя единственная надежда более или менее прилично тут устроиться только что помахала тебе крылом.
От воспоминания о мужчине, который вдруг обратился в дракона и действительно помахал мне крылом, сердце болезненно сжалось. Это чувство было настолько нелепым, что мне немедленно захотелось его скрыть, хотя бы и под сарказмом.
– А вы, значит, хотите, чтобы мы были вместе, несмотря ни на что!
– Совершенно верно. Считай меня чем-то вроде Купидона.
Представить Феоктиста Игнатьевича румяным малышом с крылышками и луком в руках не получилось ни в прямом смысле, ни в переносном. Абсолютно не верилось, что он вдруг ни с того ни с сего решил бескорыстно соединить два любящих сердца.
Но сейчас это волновало меня меньше всего, куда больше интересовало другое.
– А если я вообще не хочу здесь устраиваться ни получше, ни похуже? Я хочу домой.
– Тогда тем более тебе надо с ним встретиться, – пожал плечами Феоктист Игнатьевич. – Только он может выпустить тебя из этого мира, так уж тут все устроено…
Мой похититель хлопнул в ладоши, словно приняв какое-то решение.
– Значит так, собираемся и выезжаем. Летать… – он выразительно поднял глаза к небу, туда, где совсем недавно скрылся за облаками огромный дракон, – …мы не можем. Так что следует поторопиться, если хотим успеть до свадьбы.
При чем тут свадьба? Разве после нее он отпустить меня не сможет? Закончатся лицензионные права? Впрочем, разобраться в местном мироустройстве за пять минут вряд ли получится. А вот решить важный практический вопрос – вполне. Я посмотрела на свое платье, смахивающее на холщовый мешок из-под картошки.
– Может, в дорогу дадите мне что-нибудь поприличнее?
– В этом мире, деточка, нет ничего более приличного, чем одежда храмовниц. К тем, кто носит такие платья, даже разбойники проявляют уважение. Впрочем, если, конечно, в таком платье гулять одной ночью по злачному месту, а разбойник давно не встречал женщину… – он, казалось, задумался, – это тоже может быть опасно. А в любых других нарядах, вздумай ты, например, переодеться во что-нибудь такое, что нравится больше, в джинсы там, или платье из вашего мира, – всегда есть риск, что тебя сочтут за ведьму. И тогда твоя судьба предрешена. В отличие от настоящих ведьм, ты не сможешь защититься.
– Сожгут на костре? – недоверчиво спросила я.
– Могут, – легко согласился Феоктист Игнатьевич. – Но, скорее, придумают что-нибудь похуже.
– Мракобесие, – буркнула я себе под нос, чем снова вызвала приступ смеха.
– Ну, что поделать… Так устроен мир.
Да-а-а, пока все, что я слышала об этом мире, мне не нравилось. Совсем. Драконы, ведьмы, разбойники… Крылатая тварь, которая меня знать не хочет и от которой зависит мое возвращение домой. И жрец, который меня похитил, напялил на меня орудие пыток, а теперь вдруг оказывается единственным, кому до меня вообще есть дело.
Как бы ни был плох этот мир, мое положение в нем оказалось еще хуже…
– Зачем вы меня сюда притащили? – жалобно спросила я у Феоктиста Игнатьевича и тут же осеклась.
Явно то, что произошло, было не в моих интересах, а в каких-то его собственных. Стоит ли пытаться разжалобить того, кто считает меня игрушкой в своих руках?
– Затем, что оказаться здесь – твоя судьба, – неожиданно серьезно сказал Феоктист Игнатьевич. И сейчас он уже не был похож на преподавателя. Должность жреца, как ни странно, подходила ему куда больше. – А моя забота – неукоснительно следить, чтобы предначертанное свершилось.
– И для этого надо было запирать меня и морить голодом?
– Ничего личного. И я повторю это еще не раз, если понадобится.
М-да. Кажется, поводов для оптимизма у меня нет вообще.
Жрец посмотрел на меня, словно раздумывая о чем-то, а потом сделал приглашающий жест в сторону того самого стола в беседке:
– Подкрепись перед дорогой.
Глава 8
На этот раз я воспользовалась приглашением Феоктиста Игнатьевича. А что, если уж меня собираются куда-то там везти, я должна быть полна сил. Тем более что еда была действительно вкусной.
Сам верховный жрец куда-то скрылся, но испытывать судьбу, пытаясь сбежать, я не решилась. Во-первых, сильно сомневалась, что смогу удрать далеко с таким-то украшением на руке. Во-вторых, идти мне все равно было некуда. И я решила держаться Феоктиста Игнатьевича. Если только драконий принц может меня отсюда выпустить, то нужно ехать к нему. В конце концов, он же дракон, а не собака на сене. Раз у него уже есть невеста, то я тут точно не нужна.
Феоктиста Игнатьевича не было всего каких-то минут пятнадцать. За это время он успел переодеться. На сей раз, кажется, в мужское. Сейчас на нем красовались красные лосины, обтягивающие длинные кривоватые ноги, красные сапоги и балахонистая рубаха с пышными рукавами, спускающаяся почти до колен. Изумрудно-зеленый жилет на шнуровке, судя по всему, должен был подчеркнуть талию, но за неимением оной, просто обхватывал слегка выпирающий живот. Завершал образ берет того же изумрудного цвета, закрывающий одно ухо. Увидев все это великолепие, я подавилась смешком.
– А стилиста вам бы стоило поменять, – не удержалась я и тут же прикусила язык, ожидая расплаты.
Но кары не последовало. Видимо, мысли моего похитителя были далеко от меня. Он с тревогой косился на небо, где солнце уже начало движение вниз, предвещая наступление темноты.
– Я не могу ехать в одеяниях верховного жреца, – равнодушно сообщил он. – Разбойники точно не упустят возможности получить выкуп за важную персону. В итоге мы потерям время.
Схватив меня за руку, жрец потащил меня из сада с такой скоростью, что я еле успевала перебирать ногами, рискуя вот-вот свалиться в заросли цветов. А этого мне очень не хотелось. Во-первых, больно, а во-вторых – мало ли какая там пакость может водиться. А у меня на укусы аллергия. К тому же еще не хватало перемазаться. Я и так выглядела не очень в своем грубом платье. А появиться перед принцем еще и перепачканной… Вот уж нет. Он и в чистом-то виде меня лицезреть не хочет…
Феоктист Игнатьевич резко остановился. Я не успела вовремя притормозить и врезалась ему в спину. Именно поэтому я не сразу увидела… хм… приспособление, на котором нам предстояло отправиться в трудную и, судя по всему, опасную дорогу.
Выглянув из-за его плеча, я в ужасе рассматривала странную повозку на огромных деревянных колесах. Над простыми, тоже деревянными скамейками возвышалось что-то наподобие откидного верха. Я, конечно, могу ошибаться, но мне всегда казалось, что верховный жрец чего бы там ни было мог позволить себе карету получше.
Впрочем, самого жреца простенький вид транспортного средства не смущал. Он неожиданно ловко запрыгнул на повозку и протянул мне руку:
– Давай быстрее!
С его помощью я не слишком изящно вскарабкалась на повозку.
– А вы ничего не забыли? – с сомнением спросила я, усаживаясь на скамейку рядом с ним. – Лошадей, например, запрячь, или на ком вы там еще ездите?
Феоктист Игнатьевич не удостоил меня ответом. Вместо этого он прошептал какую-то абракадабру, и повозка неожиданно вздрогнула и сорвалась с места. Честное слово, сама по себе. И, надо сказать, довольно быстро.
Не прошло и пяти минут, как мы подъехали к высокому каменному забору. Массивная дверь при нашем появлении отвалилась, превратившись в мостик, ведущий через ров, заполненный мутной водой.
Стоило нам перебраться на противоположный берег, как дверь снова пришла в движение, с мучительным скрипом встав на свое место. А мы отправились в путь.
Феоктист Игнатьевич совершенно не обращал на меня внимания. Он сосредоточенно смотрел на дорогу. Возможно, управлял повозкой силой мысли. Ну или что там еще у него в голове. А я с интересом рассматривала окрестности.
Тем более посмотреть там было на что. Сначала наш путь пролегал через густо заросшие колосьями поля. Судя по всему, урожай хлеба здесь должен быть отменным. Колоски колыхались при каждом дуновении ветра, дружно склоняя тяжелые головы в одну сторону.
Пейзаж сменился спустя час. Мы въехали в дремучий лес, и тут же кроны деревьев заслонили от нас заходящее солнце, погрузив в сумрак. Все, что удавалось рассмотреть, это силуэты внушительных деревьев. Каждое росло здесь, наверное, лет пятьсот. Мне бы точно не хватило размаха рук, чтобы обнять даже самое тщедушное из них.
Дорожка, по которой мы ехали, становилась все уже и хуже. Да уж, проблему с дорогами и здесь не решили. Могли бы со своей магией хоть немножко заасфальтировать. Повозка тряслась как припадочная, я подпрыгивала на каждом ухабе, больно приземляясь на жесткую скамейку и чувствуя себя шейкером, в котором взбивают коктейль. К тому же начало холодать. Безопасное приличное платье не грело, и я с завистью косилась на жилет и беретку Феоктиста Игнатьевича. Вообще-то настоящий мужчина обязательно предложил бы даме что-нибудь накинуть на ее плечи. Но, похоже, у верховных жрецов какие-то свои критерии настоящести.
Когда мы выехали на очередное поле, выяснилось, что наступила ночь. Дорога пошла ровнее, и я осмелилась выглянуть из-под купола. Всю округу заливал серебристый лунный свет. Огромный полумесяц окружали нереально крупные яркие звезды, которые висели так низко над головой, что, казалось, протяни руку, и дотронешься до них кончиками пальцев. Они причудливо плавали в черном бархате неба, собираясь в невиданные созвездия. В одном уголке я разглядела силуэт верблюда, в другом – кобры… Интересно, кто я здесь по гороскопу?
Возможно, мне удалось бы обнаружить еще парочку знаков местного зодиака, но небосвод снова заслонили верхушки деревьев.
– Самый опасный участок, – сказал Феоктист Игнатьевич, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. Он как-то сразу подобрался, и стало ясно: впереди действительно могут ждать неприятности.
