Милена Завойчинская
Университет Специальных Чар. Книга 1. Пощады, маэстрина!
В общем, там учатся те, без кого люди и дня не смогли бы прожить в комфорте. А вот боевого факультета там не было, в отличие от академии, которую окончила Мариэлла.
Что ж, тем более я должна привести это тело в божеский вид. Появиться в таком зачуханном состоянии среди студентов, которые управляют бытовой магией как дышат, – это мгновенная карьерная смерть.
Понятия не имею, как быть с ребенком. Его ведь не существовало в то время, когда отличница и талантливый юный маг Мариэлла Монкар приняла предложение о работе. Просто ее заметили и оценили ум, целеустремленность и способности девушки.
И тут вот вместо нее такой внезапный комплект – я и младенец.
Ладно. Вернемся к пунктам плана. Нет того, чего нельзя добиться, есть ленивые люди, которые не умеют выстраивать цепочку маленьких шагов и планировать свое время и силы.
Глава 3
Нанесла зелье для красоты на кожу лица, шеи, декольте и на кисти рук. Сначала приведем в порядок то, что на виду, остальное позднее. С трудом распутала и расчесала доставшиеся мне волосы. Зачем такие длинные, аж до колен? Это же с ума сойдешь – ухаживать за такими! Ни прическу красивую самостоятельно сделать, ни с распущенными походить. Да и вообще, запустила девушка себя, ох запустила.
Пока пришлось заплести косу и скрутить ее в узел. Заколола шпильками, найденными в шкафу, и поморщилась. Тяжеловато, голова будет болеть от такой прически.
Пришлось добавить подпункт к пункту о внешности. Туда же и маникюр с педикюром внесла. А потом еще и купить нормальное белье. Я, конечно, понимаю, что живу сейчас в чужом теле. Но носить чужие трусы – это выше моих моральных сил. Даже если они идут в комплекте с этим самым телом.
Наконец я оделась, с досадой осмотрела получившееся существо. Бледная, худая, измученная, с унылой прической, отсутствием макияжа и в жутком сером платье.
Господи, Мариэлла! Ну как можно превратить себя вот в это?! В видениях, которые загрузились мне в голову, ты была совсем другой. Красивой, стройной, ухоженной девушкой, скромно, но элегантно одетой. А это вот что?! Тьфу просто!
Я цокнула с досадой и покачала головой. Жуткая уродливая шляпка. Темные круги под глазами выглядели удручающе, но взгляд у отражения был мой. Непримиримый и уверенный.
Ладно. Вдох-выдох – и идем покорять новый мир. Прорвемся.
Взять с собой ребенка я не могла. Таскать корзину этому телу не по силам. На руках носить младенца – тем более. А переноски нет.
Поэтому пришлось малышку снова потискать, чуточку с ней потетешкаться, накормить, поменять пеленки и дождаться, пока она заснет. Все это в тишине. Этот ребенок вообще хоть иногда плачет, нет? Не то чтобы я возражаю, наоборот, опасаюсь, что вдруг она начнет рыдать, но как-то странновато.
Перед тем как выйти из комнаты, я постояла на пороге, пытаясь вытащить из памяти что-нибудь полезное и нужное. Ага! Заклинания спокойствия и крепкого сна. Еще заклинание защитное на малявку, и она очутилась словно бы в большом мыльном пузыре. О! И запирающее заклинание на дверь. Ого-го! Я теперь маг. Ну хоть что-то скрашивает внезапное попадалово…
Я как бы помнила расположение помещений в пансионе, поэтому шла достаточно уверенно. Встреченные несколько человек проводили меня удивленными взглядами, а я молча вежливо каждому кивнула. У входа столкнулась с пожилой дамой, отдающей негромкие распоряжения мужчине-слуге. Вроде это истопни́к[2].
– Маузель Монкар, – суховато поприветствовала она меня. – Доброе утро.
– Доброе утро, мадам Фоле́й. – Имя хозяйки пансиона пришло легко. – Как раз хотела заглянуть к вам сегодня. Хотела уточнить по срокам. Напомните, когда у меня заканчивается оплаченный период? Совсем скоро ведь?
– Через два дня. Будете продлевать?
– Нет. Мне пора отправляться в путь. Благодарю, у вас прекрасное заведение, мадам. Я искренне порекомендую его знакомым, если вдруг они будут направляться в этот город.
Это была легкая вежливая ложь. И я, и женщина знали это. Насколько я поняла из воспоминаний Мариэллы, Анни́та Фолей была единственной, кто знал, что родившийся ребенок – печальный итог плена, жестокого обращения и насилия. Мариэлла случайно об этом проболталась, рыдая в незнакомом месте, в незнакомом городе. А та служанка, Алиса, просто любила сплетни и многое додумывала сама. Вот и решила, что молоденькая жиличка явно не имеет мужа, не вдова, а значит, нагуляла. Но Мариэлла никогда и никому не стала бы рассказывать, где и в каком состоянии она донашивала беременность и рожала.
Сославшись на спешку, я торопливо спустилась с крыльца и отправилась по делам. Список большой. Времени мало.
Банк, некоторая сумма наличными и информация о состоянии счета. Лучше узнать лично, а не надеяться на сведения, пришедшие ко мне в видениях.
Первым делом салон красоты. Маникюр и педикюр, лак для ногтей мягкого розового цвета. Меня порадовало, что тут тоже используют лаки для ногтей. Только состав у них иной, и стойкость им придают магически, а не химически. Заодно оплатила маленький флакончик похожего, но более темного оттенка, и мелочи, необходимые для самостоятельного ухода за ногтями.
Здесь же, пока две девушки занимались моими ногтями, мне уделила время и мастер по волосам.
– Что желаете, маузель? Уход? Окрашивание? Завивка?
– Я долго болела, только начала восстанавливаться. Волосы потеряли пристойный вид. Поэтому нужно укоротить до приемлемой длины, отрезать секущиеся концы. И подобрать две-три прически, легкие в исполнении, которые я смогу делать каждый день самостоятельно. Элегантные. Привлекательные. Ничего заигрывающего или вульгарного. Но и не унылый пучок или скромная девичья коса. Я должна производить впечатление особы, которой хочется подражать.
У девушки взлетели брови от последней фразы, но я невозмутимо смотрела на нее через зеркальное отражение.
– Что ж…
На все про все у нас ушло около часа с небольшим. Я ограничена во времени, мне нельзя затягивать и пора уже скоро возвращаться в пансион, чтобы дать бутылочку с молоком малышке. Но результат меня порадовал. Ногти теперь выглядели, словно у девушки с обложки журнала. Волосы безжалостно укоротили и оставили длиной чуть ниже талии, но зато теперь с ними я вполне могу справиться сама. Причесок мы подобрали аж четыре варианта. Все они шли к моей новой молоденькой внешности, а также отвечали моему вкусу взрослой женщины из другого мира. Никаких куделек, начесов, дурацких башен. С таким набором я просуществую легко, а позднее еще что-то подберу к лицу.
Ничего, Мариэлла. Я из тебя – из себя нынешней – сделаю неотразимую потрясающую и сногсшибательную особу. Благо природные данные выше всяких похвал. Парни шеи будут сворачивать, а девушки завидовать и копировать.
После салона красоты успела забежать в лавку дамского белья, купить два изящных комплекта и приличную ночную рубашку. Та, которая имелась у Мариэллы, это просто: «Здравствуй, пенсия, из меня уже сыплется песок и пора на кладбище». Никуда не годится, короче. А вот от корсета я отказалась, хотя девушки-продавщицы уговаривали. Сказала, мне состояние здоровье категорически не позволяет носить подобную конструкцию. Что там утягивать-то у моего нынешнего тела? Его откармливать надо, а не делать стройнее.
Следом уже почти бегом ворвалась в салон готовой дамской одежды. Вот тут времени на выбор почти не оставалось. Разделась, с меня сняли мерки, все записали. И далее пришлось действовать путем выдачи запросов в телеграфном стиле.
…Белая рубашка мужского фасона с высоким жестким воротничком. Никаких воланов или рюшей. Манжеты предпочтительно с запонками. Подберите их сами, серебряные, с темными камнями, желательно полудрагоценными или поделочными. Юбка с широким поясом, застежка сзади или сбоку на пуговицы. Нет, никаких кринолинов и нижних юбок! К ней жакет из того же материала, чтобы составился ансамбль. Еще нужна широкая юбка-брюки, вполне подойдет та, с манекена в витрине, но мой размер. Да, я маг и мне дозволено носить брюки. Да, вот вам огонек, доказывающий мой дар. К ним подберите жакет и составьте второй комплект. Вторую блузу в контрастный цвет к этому костюму, ее манжеты на пуговицах. И мне понадобятся перчатки, чтобы все смотрелось продуманно. Шляпки? Ах, шляпки… Одну, для улицы. И нет, не такую, как на мне сейчас. Эту пора выбросить, потому что, увы, выбор моей престарелой тетушки. Вообще не смотрите на то, что на мне сейчас. Я сама видеть это не могу, но деваться некуда было, пришлось носить. Цвет моей кожи, глаз и волос вы видите. Ткани подберите с этим учетом. Все-все, мне пора бежать. Вот задаток, Надеюсь на ваш вкус, потому что мне некогда ждать, зайду снова через несколько часов. Примерю, и мы подгоним по фигуре. Платье? Хорошо, давайте еще платье. Вырез аккуратный, неглубокий, вываливать в него я ничего не планирую, приталенное, рукав длинный или три четверти, цвет умеренно яркий. Мне нужно будет в нем появляться среди приличной ученой публики и в общественных местах. Девушки, напоминаю задачу: никаких кринолинов, горы нижних юбок, рюшей, воланов. Все строго, элегантно, респектабельно, но чтобы – ах-ах-ах. Мужчины должны быть восхищены, слюни пускать, но не кидаться. Ну что вы хихикаете, я же дело говорю. Другие женщины должны завидовать, но придраться чтобы было не к чему. А у дам преклонного возраста не должен капать яд с языка при виде меня. Задача ясна? Ох, ну что вы все смеетесь? Я в вас верю. Действуйте, а я дико опаздываю.
Прости, банковский счет, мне придется тебя немного потрясти. Встречают по одежке. Мне еще предстоит разбираться с руководством университета и доказывать, что работающая мать – это нормально.
Быстрый забег обратно в пансион. Кормление малышки – надо бы имя придумать – обмыть, перепеленать, усыпить. Снова накинуть защитные и прочие заклинания. Успеть быстро перекусить в столовой на первом этаже. Мое явление многих удивило, Мариэлла туда не спускалась ни разу за несколько месяцев проживания тут.
И снова бегом в город.
Новая дорожная сумка. С той, что лежала в шкафу, только позориться. Я понимаю, что девушка жила скромно и экономно, но сейчас мне предстоит произвести впечатление приличной особы, а не бедной родственницы. Гобеленовый саквояж, недорогой, но новый и аккуратный. Еще одна небольшая сумка через плечо. Я ж теперь типа мама младенца, куда-то нужно складывать детские причиндалы, чтобы они были под рукой.
И салон, в витрине которого красовались детские игрушки и люльки. Там же нашлись и пеленки-распашонки. Но вот мне были нужны не они. Хозяйка лавки оказалась и швеей. Все эти милые одеяльца, чепчики и прочую милоту она шила сама. Я несказанно обрадовалась и сделала ей заказ на одежки.
Пришлось рисовать. Художник из меня так себе, но уж начертить комбинезончик с закрытыми ножками и застежкой наискосок, от одного плеча до ступни противоположной ноги, это я смогла. Рекламу-то я видела сотни раз. Сама не сошью, как называется такая одежда, не знаю, поэтому будет закрытым комбинезоном.
Срочный заказ на три таких из мягкой бельевой ткани. Еще один такой же, но из чего-то типа велюра или бархата и с капюшоном – верхняя одежда. И многоразовый подгузник типа трусы с застежками по бокам. Но вместо липучек – бельевые крючки. И впитывающие вкладыши, которые можно менять по необходимости. Пришлось соврать, что модели уже в процессе патентования, так как швея была в диком восторге и недоумении. Вот мне и прекрасный источник доходов на будущее. Где тут патентное бюро? Надо успеть забежать до отъезда.
Вечером забрала заказанную одежду для себя. В салоне все примерила, мне подогнали по фигуре, где потребовалось. Заскочила в обувную лавку. В тех калошах, что носила Мариэлла, я ходить не согласна.
Все. На первое время нам хватит. Дальше буду решать проблемы на новом месте, потому что кошелек изрядно полегчал.
В общем, это был длинный день, заполненный беготней по незнакомому миру и городу, созданием минимального пристойного нового гардероба себе и малышке. А также в попытках осознать, куда я вообще угодила и как тут существовать. Но первый пункт со всеми подпунктами из моего плана был выполнен.
Поужинала в своей комнате. Сил на общество в столовой не осталось. Потом немного повалялась на спине, давая отдых телу, отвыкшему от физических нагрузок. Добавила еще один пункт в свой план. Нужно не только внешний облик приводить в порядок, но и мышцы. Такое аморфное состояние никуда не годится.
Вечер провела в размышлениях, попытках вытащить из памяти все, что пригодится, и в обществе малышки.
– Что же мне с тобой делать-то, карапузик? – пощекотала я пухлое пузико, и девчушка беззубо доверчиво улыбнулась. – Надо показаться лекарю, да? Или не надо? Как часто детей водят к педиатру? А прививки? Тебе надо делать? Если бы я еще все это знала…
Вот так, беседуя с малышкой, я и планы свои заодно выстраивала. Осталось два дня на решение всех насущных проблем, на создание подобающего имиджа себе и ребенку. Потом короткая дорога в другой город, к месту будущей работы.
И завтра с самого утра мне предстоит решить еще множество мелких дел. В том числе зарегистрировать малышку, выправить ей свидетельство о рождении, дать имя и фамилию. И патент. Да… Я особа меркантильная, если что-то может работать и приносить деньги, оно должно работать. Потом разберусь, что с этим патентом делать. Сначала просто подгрести все, что потенциально может быть выгодным в будущем.
Где и как регистрируют детей, пришлось узнавать у хозяйки пансиона. Мариэлла этого не знала, следовательно, и я тоже.
– Вы все же решились ее оставить? – взглянула женщина на корзину в моих руках. – Вам придется непросто.
– А кому сейчас просто? – смиренно отозвалась я. – Раз уж она есть, то… В общем, как-то так.
– Имя подобрали?
– Нет еще. По дороге что-то придумаю. Мне бы только понять, куда идти и что необходимо сделать.
Мадам Фолей кратко ввела меня в курс дела и пожелала удачи. А потом неожиданно добавила, когда я уже шагнула прочь:
– Я рада, что вы нашли в себе силы жить дальше, Мариэлла. Вы ни в чем не виноваты. Отрадно видеть, что в ваших глазах больше не стоят обреченность и желание умереть.
– Я… Да… Спасибо, мадам, – скомканно ответила я и сбежала.
М-да. Как же накрыло-то эту бедную девчонку, вырвавшую меня из моего мира, что она решилась на такое. Там, похоже, был не просто стресс, а глубокая депрессия. Обычная, а после еще и послеродовая наложилась.
Регистрация ребенка прошла как-то обыденно. Обычный клерк, стандартные, наверное, во всех мирах бланки. Мать – Мариэлла Монкар. Отец – прочерк. Чья фамилия будет у ребенка? Матери, Монкар. Возраст? Вот тут мне пришлось поднапрячься и подгрузить память из того, что мне оставила настоящая мать девочки. Получалось, что в тот день, когда я тут оказалась, девочке было ровно два месяца. Попросила календарь, отсчитала дни, назвала нужную дату.
Выражение глаз клерка было непередаваемым. Я пожала плечами и непринужденно заявила:
– Я все это время тяжело болела и почти не вставала с постели, месье. Тут родное имя забудешь, не то что в календарных датах потеряешься.
Это его удовлетворило, послеродовые осложнения, видно, нигде не редкость. Затык вышел, когда я дошла до строки с именем. Я его так и не придумала.
Вздохнула. Посмотрела на улыбающуюся в корзинке девчушку. Она не спала все время, пока я ехала в наемном экипаже. Я ведь трезво оценивала силы и понимала, что с корзиной в руках пешком никуда не доберусь.
– Как же тебя назвать?
Нет, ну серьезно. Тут котенку имя придумать – и то не так-то просто. А это же целый живой человечек. Причем, не мой, но вроде как теперь уже и мой. И какое имя ей подходит, если она все время тихонечко улыбается, смотрит большими глазищами или спит, словно орешниковая соня[3].
– Кто тут маленькая сонечка? – негромко произнесла я и подумала, что, почему бы и нет? – Софи́я, – громче произнесла я, посмотрев на клерка.
– Софи́, – послушно повторил он и записал. Я не совсем поняла, почему убрал окончание, но решила не заморачиваться. София, Софи, без разницы. Может, тут так принято.
Мужчина еще раз проверил документы Мариэллы, которые я ему отдала. Внес все записи в книгу регистрации, заполнил бланк, поставил печать. Попросил меня расписаться на нем же. После чего вытащил из футляра, стоящего на столе, странную штуку, похожую на пипетку, только на конце у нее была короткая медицинская игла.
– Маузель, необходимо поставить оттиски крови матери и младенца. И попрошу проследить, чтобы Софи не плакала, это государственное учреждение, шум тут не приветствуется.
Я покопалась в памяти, пытаясь сообразить, что от меня надо и зачем.
Ах вот оно что! Доказательство родства… Ладно. Неприятный, но, в целом, привычный прокол подушечки пальца иглой артефакта. Он впитал немного моей крови, а мне пришлось приложить окровавленный палец к свидетельству о рождении. Такая же процедура с маленькой Софи. Та сморщила носик, жалобно скривилась, собираясь заплакать, но я начала ее с улыбкой забалтывать. Мол, а смотри, какая симпатичная бумажка. А давай к ней приложим пальчик. Ой, какой рисунок получился. Ничего себе, как Софи умеет! Такая кроха, а уже рисует. Конечно, она не понимала слов, но улавливала интонацию.
Сработало. Малышка забыла, почему хотела заплакать, и начала улыбаться мне в ответ. А тем временем клерк закончил с оформлением. Выдал мне бланк, подтверждающий имя и фамилию нового члена общества. А то, что впиталось в артефакт и смешалось, капнул в книгу регистрации.
Занятно. Ну да ладно, мир магический, мне пока не все ясно. Только то, что посчитала нужным мне передать с помощью зелий и заклинаний Мариэлла. Со многим предстоит разбираться самой.
Но меня бесконечно радует, что это не глухое Средневековье, а более продвинутое время. Я не сильна в истории, но, по ощущениям, тут примерно как в моем мире в девятнадцатом веке. Во всяком случае, полицейские, которых я видела на улицах, вооружены револьверами с крупным барабаном. И водопровод существует, и канализация. Значит, они тут и паровые котлы используют, и паровозы должны быть. Ну и так далее. Мариэлла не сочла нужным оставлять мне сведения об этом, ее волновала собственная жизнь и то, что послужило причиной рождения Софи.
Глава 4
В этом же здании, где я оформила документы ребенку, находилось и патентное бюро. Удобно, не нужно никуда бегать.
Переместилась я в другое крыло и на другой этаж и, отсидев около получаса в живой очереди, вошла в огромную комнату, заставленную стеллажами с папками, друзами камней и хрустальными шарами. Вот даже предположить не берусь, что это и зачем.
Диалог у нас с местным служащим состоялся короткий. Кто такая? Что надо? Что хочу патентовать? Фасон детской одежды и многоразовые подгузники, не пропускающие влагу? Подождите.
Он встал и отошел к одному из стеллажей. Постоял, положив руки на стеклянный шар, после чего переместился в другой конец комнаты. Там что-то поискал. Вернулся с толстой папкой и фиолетовой друзой аметистов.
– Рисуйте, маузель, ваш фасон. И пишите точное описание. Будем проверять.
Вышла я оттуда спустя час. Я решила быть нескромной и патентовать все, что смогу сейчас быстро вспомнить и что еще не запатентовано. Если уж наглеть, то по полной.
Итак, отныне маузель Мариэлла Монкар является владелицей патента на непромокаемые многоразовые, а в перспективе и одноразовые детские подгузники. Шезлонг-качалка для младенцев. Я же их видела, значит, и смогу объяснить мастеру, как сделать. А вот с коляской я пролетела, тут они уже существовали. Но я только обрадовалась, это же прекрасно! Куплю при первой же возможности.
Зато не было слинга и кенгуру-переноски. Ну и чудесно. Теперь будут. Как только я смогу с портнихой все это воспроизвести. А еще кофточки-боди, с застежкой между ножек, и комбинезончики, как тот, что я заказала уже.
Ну и отлично, пока хватит. Странно, что тут до сих пор не додумались до таких простых бытовых вещей. Почему они до сих пор используют пеленки – неясно.
Заплатила пошлину, забрала пачку документов, корзину с младенцем и перебралась в ближайшее кафе. Там в туалете перепеленала Софи, за столом в зале покормила ее взятой из пансиона бутылочкой с молоком. Ах ты ж, надо было еще детскую сухую смесь запатентовать. Но тут надо еще подумать, как это делается. Память Мариэллы подсказывает, что это возможно с помощью магии, но надо искать конкретный способ.
Забежала за детской одеждой. Забрала готовое, заказала недостающее. Удачно, что малышка была со мной. Швея с ней посюсюкала, помогла мне переодеть ее в новые вещички. Подарила чепчик на завязках. Смешной, но пригодится. Я о нем не подумала. Зато подумала о переноске.
И еще некоторое время мы с портнихой крутили и вертели отрез ткани, пытаясь на мое тщедушное тело примотать ужатую в рулон подушку, которая изображала младенца. В теории-то я представляла, как это должно быть. Видела же мамочек с подобными штуками, несущих своих малявок.
На практике пришлось помучиться. Ведь я должна уметь это крепить на себя сама. Поэтому у меня подход был чисто деловой и утилитарный.
И напоследок визит в книжную лавку. Мне требовалась информация о трудовом законодательстве. Я ведь вроде как завтра еду на новое место работы, при этом я одинокая мать без няни.
Очередная монетка, потраченная из небогатого состояния Мариэллы. Вопрос книготорговцу, как мне добраться до нужного города. И, о счастье, я была права насчет паровозов. Но можно и порталом. Но дороже. Но быстрее. Но неприятно, маузель. У вас ребенок, дети плохо переносят телепортацию…
Вопрос скорости сыграл свою роль. Я бы и на поезде, прокатилась, люблю железнодорожный транспорт. Но время поджимает.
Ладно, будем считать, что мы полетим на самолете. Взлет и посадка, вызывающие желание сдохнуть прямо сейчас и немедленно, зона турбулентности, когда паникуешь и думаешь: «Ну почему я не сдохла при взлете?!». Но зато быстро. Несколько часов мучений и таблетка от укачивания – и ты уже на месте. Потерпим. Раскошелимся. Нам еще в новом месте осмотреться надо и покорить руководство университета, чтобы они нас не выгнали прямо с порога. Ведь я иду в комплекте с дитем, чего стены магического учебного заведения наверняка еще не видывали.
Сегодняшняя ночь у меня еще оплачена в пансионе, а с утречка пораньше и отправимся.
Доехав до портальной станции, я все разведала. Купила билеты на самый ранний утренний перенос. Взрослый и детский. Какая прелесть! Тут действуют детские билеты, отлично!
И поспешила в пансион. Список дел сам себя не исполнит.
Обед и ужин мне принесли в комнату. Я же сварила еще несколько зелий, вытянув из доставшейся мне памяти необходимые рецепты.
Странное, конечно, ощущение. Словно делаешь запрос в поисковой системе, там что-то происходит, и тебе выкидывается несколько ссылок. Выбирай подходящую. Вот как-то так я и осуществляла поиски нужной мне информации и рецептур. Мариэлла молодец, запас ингредиентов у нее в шкафу нашелся неплохой. Всего по чуть-чуть, но в ассортименте, и четко подписаны каждый мешочек и коробочка. Многое, к слову, подошло к концу. Нужно бы пополнить эти волшебные припасы.
Пока все остывало, я сортировала немногочисленное имущество, доставшееся мне вместе с телом. Что оставить, что нет. Я не настолько богата, чтобы выбросить целые, хотя и стремные платья. В конце концов, уборку и маркую работу можно и в таком убожестве делать. Так что сохраняем. Белье Мариэллы в утиль, это я больше не надену. Ветхий плащ тоже. И все прочее, что выглядит потрепанным, поношенным и жалким.
Ну не могу я себе позволить явиться к новому месту работы в облике «обнять и плакать». Нельзя. Люди одинаковы во всех мирах, уверена. Меня должны сразу принять и оценивать как молодого специалиста, уверенного в своих силах. Небогатого. Не шикующего. Но следящего за внешним видом.
Будем впечатлять не количеством, а качеством. Пусть у меня всего три наряда, но приличные. Потом дополним гардероб, когда начну получать заработную плату.
Упаковав багаж и убедившись, что ничего не оставила в шкафу, под кроватью и на столе, кроме сваренных зелий, я закончила уходовые процедуры. Мне завтра нужно быть красавицей, насколько это возможно.
Эпиляция. Дезодорант продолжительного срока действия. Тоник для кожи лица и тела. Зелье для волос, чтобы блестели и хорошо укладывались в прическу.
– Ну что, Софи? – обратилась я к малышке. – Готова к новой жизни? Справимся? Ты как считаешь?
Мнение Софи выразилось в слюнявых пузырях и беззубой улыбке. Забавная кроха. Но все-таки, почему она совсем не плачет? Это нормально? Мне казалось, младенцы должны часто рыдать. А тут тишь да благодать. Но кряхтит и издает звуки, похожие на агуканье. Значит, не немая. И реагирует на мой голос. То есть проблем со слухом тоже нет.
– Давай-ка вытрем слюни, покушаем и спать. Завтра мы с тобой ни свет ни заря отправляемся в путь.
… Люблю утренние рейсы. Шутка.
Ненавижу. Но признаю их полезность, поэтому всегда беру билеты на ранние часы, если куда-то лечу. Вот и сейчас… Только ведь легли, спрятав в саквояж весь скарб и оставив лишь «ручную кладь». А уже встаем, собираемся, зевая так, что, кажется, челюсть сейчас вывихнем.
И спускаемся вниз.
Я еще с вечера договорилась с мадам Фолей, что мне вызовут экипаж к определенному времени. Местное «такси», четырехногое, запряженное в четырехколесное… Слуга помог мне отнести вещи и загрузиться.
Неожиданным стало, что хозяйка пансиона вышла нас проводить, несмотря на раннее утро.
– Светлой дороги, Мариэлла. Будьте счастливы и вы, и малышка, куда бы ни держали путь. Не знаю, что случилось, почему вы так резко, буквально за одну ночь, взяли себя в руки. Но вы больше не похожи на тень, и я рада. Такой вы мне очень нравитесь.
– Спасибо, мадам. Я признательна вам за помощь и за… – Я помялась, но добавила от имени той, прежней Мариэллы: – За добрые слова и молчание.
Женщина кивнула и осенила меня божьим знамением, благословляя. А я тут же мысленно внесла еще несколько пунктов в свой список дел: посетить храм, изучить местную религию и разобраться, кто есть кто в божественном пантеоне. А то неловко будет, если что. Как бы не вляпаться…
Мариэлла, передавая мне ментальный информационный пакет, сочла эту информацию неактуальной. Предстоит изучить тему самой.
Пока ехали к телепортационной станции, я записывала, что еще необходимо сделать. Софи спала в корзинке, я работала, приноравливаясь писать при жесткой тряске. Привычка. Время – ценный ресурс, в дороге я всегда делаю заметки, читаю новости или почту, слушаю подкасты или аудиокниги. Сама ездить за рулем не люблю, как-то попала в аварию по молодости и с тех пор предпочитала вызывать такси, чтобы меня вез специально обученный человек. Или общественный транспорт, если им быстрее и удобнее. А я найду, чем заняться… А если и не заняться, то просто музыку послушать.
Сейчас вот… М-да. Ну ничего, как-то все наладим и разберемся. Я тут всего третьи сутки и пока что кручусь как заводная.
За медную монетку носильщик помог мне донести до зала перехода багаж и корзину с девочкой. Не знаю прямо, может, все же ее в слинг и на себя? Но вдруг стошнит при телепортации? Испачкает мне одежду, и как я тогда покажусь на глаза руководства университета? Ладно, пусть пока так спит.
Главное, чтобы меня саму не стошнило. Фу заранее на всякий случай.
Дошли, я показала наши билеты, постояла, наблюдая, как исчезают безо всяких спецэффектов люди, которые шли передо мной. Страшновато, мягко говоря…
Носильщик дождался с нами и довел непосредственно до платформы. Помог взобраться и поставил у моих ног сумки, а корзину вручил в руки. Поклонился, пожелал счастливого пути и быстро спустился.
Раз, два, три, четыре, пять, вышла Маша погулять…
Телепортация… Дорого. Мерзко. Тошнотворно. Головокружительно. Немного сногсшибательно. Но быстро.
Не успела я опомниться, как мне уже кто-то помогает спускаться, придерживая под локоток.
– Маузель? Как вы? Голова кружится? Присядьте. – Меня куда-то усадили и сунули под нос нашатырь, а мужчина кому-то сказал: – Активируй, можно принимать следующих.
Минуты через три я отдышалась, проморгалась и очухалась. Зал прибытия практически ничем не отличался от аналогичного на другом конце телепорта. Только цвет стен другой.
– Маузель, вы в порядке? – заметил, что я смотрю на него, усатый дядька в форме портальщика. – Вызвать носильщика? Экипаж?
– Да, месье, спасибо, – бледно улыбнулась я.
Сотрудник станции что-то сделал, и через минуту к нам с Софи уже спешил крепкий парень в форме. Молодцы они тут, все прямо цивильно. У магов-портальщиков одна форма. У носильщиков и простых служащих другая. Все официально, четко и без суеты. И народу немного, к слову. Телепортация – недешевое удовольствие.
– Мадам, куда вам требуется экипаж? – спросил мужчина, неся весь мой багаж, в том числе корзину с Софи.
Как-то все вообще легко поднимали переноску с ребенком и несли, словно это в порядке вещей – женщина, таскающая младенца в корзинке. Хотя, может, и нормально. Кто их тут разберет.
– К университету. – Я была в курсе, что здесь только один университет, поэтому не стала упоминать его полное название.
Носильщик кивнул, дунул в свисток, свисающий на шнурке с его шеи, и к нам тут же тронулся свободный экипаж. Кучер зевнул, потер глаза рукой. Похоже, дорабатывает ночную смену, хмыкнула я мысленно. По моим прикидкам сейчас около семи утра, даже меньше.
– К «Усачу». Маузель, счастливого пути. Пользуйтесь телепортационными путями королевства еще, – погрузив вещи и нас с Софи в экипаж, поклонился носильщик.
Я с улыбкой оплатила его услуги и попрощалась.
– Маузель, трогаем, – хрипло прокаркал кучер и откашлялся. – Мы спешим? Торопиться?
– Нет, месье. Едем спокойно, ровно, чтобы не разбудить ребенка. Заодно осмотрюсь, я сюда надолго, интересно ведь.
Ну и поехали мы неторопливо. Несмотря на раннее утро, горожан я увидела довольно много. Кто-то открывал лавки. Кто-то спешил за продуктами или уже с продуктами. Носильщик прогремел с тележкой. Тянуло дымком и горячим хлебом.
Интересно… И город симпатичный, мне нравится. Я хотела спать, немного переживала, не отошла еще от телепортации, к тому же мутило, поэтому все, на что меня хватало, это смотреть по сторонам и оценивать место, в которое угодила.
Итак. Довольно крупный город. Смотрю, и трамвайные рельсы проложены. Нужно будет узнать, сколько тут маршрутов. Много магазинов, которые больше похожи именно на магазины, а не на мелкие лавки, как в том маленьком населенном пункте, откуда я прибыла. И дома больше и выше, и улицы шире, длиннее и оживленнее. Делаем вывод: Мариэлла для рождения ребенка забилась в глухую провинцию, в крохотный населенный пункт. Но значит, мне повезло финансово. Цены здесь наверняка выше, и вряд ли бы я уложилась в ту сумму, что заплатила за свежие приобретения там.
