Милена Стар
Маньяк в кустах

Полная версия

Пенис из глины

Поликлиника, в которой я работаю, находится в двух шагах от моей сестры. Поэтому каждый вечер по пути домой я забегаю к ней в гости, и мы позволяем себе выпить немного пива, чтобы расслабиться. Этот вечер не стал исключением.

Моя сестренка художник. Как обычно, она взахлеб рассказывала о своей новой скульптуре, выражающей какой-то там протест обществу или что-то в этом роде. Делая мелкие глотки пива, я с интересом смотрела на мощный пенис, мастерски вылепленный из глины.

– Не понимаю я вас, товарищи художники, – моего лица коснулась ухмылка. – В чем заключается протест? Порнуха какая-то.

– Это не порнуха, а искусство! – нахмурилась Танюшка.

– Тебе пора найти ухажера, – я весело захохотала, – твое искусство открытым текстом просит мужчину.

– Мои сексуальные пристрастия не имеют никакого отношения к искусству, – возразила сестренка.

– Ага, – я кивнула. – Вижу, что твое искусство не имеет отношения к мужикам… – мой взгляд перешел на творческую полку, где красовалось еще несколько работ: атлетическая мужская грудь, плоский животик с ярко выраженными кубиками пресса и сочные спортивные ягодицы.

– Ну тебя, – Танька смущенно улыбнулась. – Обидеть художника может каждый.

– Ты знаешь… – я снова глянула крупный член, гордо стоящий в центре стола. – У нас с тобой одинаковые предпочтения в размере, – мой краткий смех накрыл помещение.

– Дело не в размере, – Танюшка разлила пиво по кружкам. – В любом творчестве, где изображаются интимные части тела, есть своя эстетика, – сестренка вздохнула. – Крупный пенис выглядит более эстетично, чем средний.

– Ну, не знаю, – задумчиво пробормотала я. – Лично меня средние вообще не впечатляют… таких мужиков надо срочно отправлять на принудительное увеличение.

– Демонстрация интимных частей тела открывает в человеке новые грани, – Танюшка сделала чувственный глоток пива. – И каждый должен узреть в этом свою свободу.

– Не совсем понимаю тебя, – я смущенно улыбнулась.

– Ну, смотри… – Танюха напряженно сжала губки. – Ты, например, увидела в этом сексуальный смысл, верно? – сестренка пронзительно глянула на меня.

– Какой еще смысл можно увидеть в члене? – я усмехнулась.

– Главное, что ты нашла этот смысл, – было мне ответом.

– Блин, Танюш! – я моляще уставилась на сестру. – Не усложняй! Это член, у него только один смысл и одна функция! – с моих губ сорвалась ухмылка.

– Ммм… – Танюха понимающе кивнула. – То есть у полового органа только одна функция?

– Да… – мой голос прозвучал неуверенно.

– Ну, че ты растерялась? – глаза сестренки буквально сверлили меня. – Говори прямо, не стесняйся.

– Ну… еще… чтобы писать, – я с улыбкой нахмурилась, – но об этом как-то не хочется упоминать.

– Верно, – Танюха кивнула, с этого момента она стала похожа на препода по философии. – А почему ты не хочешь об этом упоминать? Разве ты брезгливая?

– Конечно, нет! – я отрицательно покачала головой. – Врач не может быть брезгливым… брезгливость из меня еще в институте выбили.

– Вот именно! – не унималась сестренка. – Значит проблема твоей нетерпимости в моральных устоях общества. И ты не одна такая…

– Нас много таких? – я усмехнулась. – Мы совсем конченные или есть надежда?

– Зря иронизируешь, – сестренка вздохнула. – Я просто хочу сказать, что мужчины и женщины не должны прятаться друг от друга в проявлении природных потребностей, это не логично.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду… – кажется, я начала теряться внутри этой нездоровой философии. – Мы должны открыто писать при мужиках, а они при нас? – в этот момент мои щеки залились румянцем.

– Да при чем здесь это! – Танька нахмурилась. – Мы должны искать свою интимную свободу в любых мелочах.

– Блин, – мой взгляд стал напряженным. – Я все равно не поняла, в чем заключается проблема общества. В моральных устоях?

– Конечно! – воскликнула сестренка. – И мы прячемся от природы внутри этих устоев. Это мешает познать себя, раскрыть потенциал своей подсознательной личности.

– Так, стоп! – я легонько ударила ладонью по столу и шепотом засмеялась. – Остановись, пожалуйста, пока у меня голова не закипела.

– А я думала, что медики легко переваривают философию, – Танюха шутливо пнула меня под столом. – Вы же стрессоустойчивые.

– Стрессоустойчивость терапевта выражается в общении с пенсионерами, которым скучно сидеть дома, – по моему лицу растянулась ухмылка, – а вот общение с творческими людьми – это совсем другая область медицины.

– Ладно, – Танюха махнула рукой. Кажется, она устала высказывать свою творческую позицию и решила перевести тему. – В любом случае вижу, что моя новая работа тебе понравилась.

– Понравилась – это мягко сказано! – мой взгляд наполнился сарказмом. – Я влюбилась! – бурный приступ хохота вырвался из глубины души.

– Озабоченная, – Танюшка усмехнулась.

– Не озабоченная, а голодная! – я закусила губу, моя ладонь крепко обхватила глиняный ствол. – Слушай, ты не могла бы погулять часик?

– Вот дурочка, – Танька смущенно улыбнулась и покачала головой, – чего городит.

– Хотя… с такой “дубинкой” мне и пяти минут хватит, – я озорно стрельнула глазами.

– Вообще-то я лепила его с натуры, – Танюха пожала плечами. – Могу познакомить с хозяином “дубинки”.

– Ага, – я кивнула, – с мужем моим познакомь…

– Вот сиди и не выебывайся, если колечко на пальце жмет! – сестренка закусила губу.

– А ты не дразнись тогда, – мой голос прозвучал жалобно. – Убери этого красавца с моих глаз.

– Не уберу, – Танюха покачала головой. – Пусть стоит!

– Тоже верно, – я кивнула. – На то он и член, чтобы стоять, да? – легкий сарказм снова коснулся моего лица.

– Совершенно верно, – сестренка пожала плечами.

Мы хором засмеялись, но мне было совсем не до смеха. Возможно, для Таньки это действительно какой-то протест обществу. А для меня это стало лишним напоминанием, что мужской орган может быть крупным и твердым… За последние годы я успела забыть об этом, ведь кроме супруга ни с кем не спала.

Юный “маньяк”

Танюшка еще долго втирала мне дичь о неправильных устоях общества, рассказывала о том, как гениальные по ее мнению художники, в общественных местах демонстрируют свои гениталии в знак протеста. Но я уже не воспринимала информацию, целиком находясь внутри своего воображения. Какие-то неадекватные фантазии захватили территорию мозга.

Кажется, мое тело покрылось потом волнения, а спина мурашками, внизу живота поселилось напряжение. Честно говоря, такой уровень сексуального бешенства был непривычным для меня, мощный пенис, стоящий перед лицом, не давал покоя. В мыслях я упоительно насаживалась на это соблазнительное произведение искусства, старательно слепленное талантливыми руками моей сестренки. Выпив пару полторашек, мы расстались. Разумеется, по закону подлости пиво напомнило о себе, когда я уже покинула квартиру и бодро шагала в сторону своего дома.

“Блин! Сорок лет, а ума не ма”, – пронеслось в моей голове, мысленно я ругала себя за то, что не посетила туалет.

Меня трясло от желания сесть на унитаз, ничего другого в мыслях уже не было. Мой путь лежал через небольшую посадку, глаз напряженно косился на кусты. В голове мгновенно созрел нехитрый план действий, который вполне очевиден для любого человека в данной ситуации.

– Капец! – с моих губ сорвался сдавленный стон. – Долбанное пиво.

Словно на автомате, я свернула в сторону посадки, и рывком спустив трусы, присела.

С моих губ сорвался стон облегчения, мощная струя вырвалась из глубины души. В этот момент я обратила внимание на молодого парня, лет двадцати. Он стоял рядом и нервно мастурбировал, его глаза буквально сверлили меня.

– Здрасти, блин! – я усмехнулась.

– Доброго вечера, – голос извращенца дрожал от ритмичных движений.

– Сильно приспичило? – внутри зародился такой уровень сарказма, что меня едва не разорвало от переизбытка эмоций.

– Вас это пугает? – незнакомец как-то странно глянул на меня.

– Да нет, – я пожала плечами и резко понизила голос. – Вот он, яркий протест общественным устоям.

– Не бойтесь, я не причиню вреда, – задыхаясь от возбуждения, произнес незнакомец.

– С чего ты взял, что я боюсь? – мой голос был сдавленным, по телу бегали мурашки облегчения.

– Обычно, женщины пугаются, – тихо произнес "маньяк".

– И многих уже напугал? – по моему лицу растянулась ухмылка, я медленно поднялась на ноги, откровенно демонстрируя дрочеру свое лохматое “хозяйство”.

– А Вы сомневаетесь? – парень попытался засмеяться, но возбужденное дыхание не позволило.

– Я сомневаюсь, что женщину можно напугать красивым и крепким членом, – легкая ухмылка снова коснулась моего лица, я неоднозначно погладила себя между ног.

– Вы считаете мой член красивым? – дрожащим голосом спросил паренек, и сделал шаг в мою сторону.

– Да, – я пожала плечами, продолжая гладить вагину.

– Поможете кончить? – тихо пробормотал "маньяк".

– Не знаю, – кажется, мой голос задрожал. – Это поможет? – я ловко задрала футболку, напряженные соски нахально уставились на незнакомца.

– Ого! – глотая ком в горле, молодой человек начал дрочить быстрее. – Класс!

В этот момент мне показалось, что он взорвется. По его телу пробежала легкая судорога, наружу вырвался тихий, нежный стон. Честно говоря, такой реакции на свою грудь я ни разу не встречала. Мне всегда казалось, что ее лучше не показывать мужчинам, чтобы не убивать в них любовь к прекрасному. Но здесь у меня сработал какой-то необъяснимый инстинкт. Разумеется, я не пыталась впечатлить парня своими “невидимками“. Скорее это был ответный жест… жест откровения.

“Протест устоям общества”, – пронеслось у меня в голове.

Паренек был неутомим. Он вовсе не собирался кончать, несмотря на то, что мастурбировал очень быстро и без остановки. В какой-то момент мне надоело быть картинкой для дрочки, и я приблизилась к дрожащему мужскому телу. Кажется, в моих глазах загорелся огонек сексуального азарта, я буквально отобрала у парня член и стала нежно дрочить его, жаркое мужское дыхание обожгло мне лицо.

Извращенец закрыл глаза, по его телу пробежала судорога. Я медленно двигала рукой, с каждой секундой ожидая взрыва. Крепкий спортивный животик так чувственно подрагивал, что я едва не завизжала от восторга.