Мила Волкова
Призрак в наследство
Глава 4. Всё страньше и страньше
Дни потекли своим чередом, похожие друг на друга, как две капли воды. Каждое утро Олеся просыпалась в начале седьмого и бежала на автобус. Там у нее было целых полтора часа, чтобы проштудировать очередной параграф учебника. С девяти до шести ее день полностью занимала новая работа. Хотя один раз Олеся все же отпросилась на пару часов – закрыла первый долг по русской литературе. После шести ее снова ждали автобус и порция скучнейшего чтива. Около восьми она заходила домой, и всё, чего ей хотелось – это упасть в кровать прямо с порога. Но вместо этого она садилась за ноутбук, чтобы заняться докладом или практикой, и сидела так до глубокой ночи.
Самым сложным в таком графике оказалось пережить первую неделю. Потом, конечно, не стало легче просыпаться затемно или писать доклады в ночи, но все это начало превращаться в рутину и делалось почти на автомате. Старания принесли свои плоды: в субботу Олеся окончательно разделалась с русской литературой и получила свой первый допуск, а еще списала часть долгов по философии. В беспросветном туннеле из конспектов и пересдач забрезжил первый робкий лучик. Дышать стало чуточку легче.
Что по-настоящему удивляло, так это новая работа. Олесе она нравилась, и получалось у нее вроде неплохо.
Хотя, сказать по правде, планка была невысокой. Сотрудница, занимавшаяся соцсетями до Олеси, либо безбожно халтурила, либо в познаниях современных технологий ушла недалеко от Софьи Михайловны. Во всяком случае, когда Олеся впервые открыла страничку библиотеки, то обнаружила там всего две записи. Первая гордо сообщала о поступлении новых книг, а вторая была похожа на выдержку из учебника и рассказывала о дне рождения Пушкина. В качестве фото профиля красовался блеклый снимок входной двери с парой букв вывески, будто случайно влезших в кадр.
Неудивительно, что на таком фоне страничка библиотеки-конкурента казалась просто верхом пиар-технологий: они выкладывали посты хотя бы пару раз в неделю, а еще у них на фото с композицией было все в порядке.
Но навести порядок на страничке оказалось самым простым – Олеся справилась за пару часов, большая часть из которых ушла на то, чтобы сделать приличные фотографии. Теперь на главном фото призывно горела вывеска «библиотека», которую Олеся удачно засняла в ранних осенних сумерках, а в контактах подробно рассказывалось, как до них добраться. Кроме этого, Олеся считала почти преступлением не показывать, как сейчас устроена библиотека. Сама она до визита сюда представляла её себе чем-то вроде огромного старого зала, от пола до потолка заставленного стеллажами с книгами. Где-то в углу обязательно должна была притулиться невзрачная кафедра, а за ней – строгая дама с пучком и в очках. Девушка была готова поспорить на что угодно, что большинство ее сверстников имеют похожее представление. Но ведь все было не так!
Нынешняя библиотека была светлой и просторной. Конечно же, здесь все еще имелись залы, заставленные книгами, и это была не только классика, но и последние новинки-бестселлеры. В особый восторг девушку приводил читальный зал – помимо привычных рабочих столов здесь скрывалась парочка укромных уголков с мягкими креслами, так и манившими обосноваться в них вместе с книгой. А еще были лекторий, класс для занятий, детский уголок и даже свой небольшой концертный зал с проектором и черным роялем. Здесь проводились выставки, семинары, встречи литературного клуба, мастер-классы, детские кружки, творческие вечера… Увидев все это воочию, Олеся наконец в полной мере поняла, что имела в виду заведующая, когда говорила, что каждый библиотекарь – немного массовик-затейник. И как же обидно, что посетителей было так мало!
В основном в библиотеку по привычке ходили живущие по соседству бабушки и дедушки. Изредка дружной толпой наведывались школьники, которых вместо урока литературы или истории отправляли на очередную лекцию или выставку. Но стоило ли говорить, что до мероприятий добирались единицы? В среду, например, на встречу литературного клуба пришли всего двое, что, по словам ведущей, было не так уж плохо – случалось, что не приходил никто.
От такого положения дел у организаторов опускались руки: какой смысл всерьез готовиться к занятию, если с большой вероятностью оно даже не состоится? Софья Михайловна же и вовсе была на грани отчаяния: заведующая проработала здесь без малого тридцать лет, но теперь жила в постоянном страхе, что ее детище закроют после очередного неудачного отчета.
Олеся решила идти от простого: для начала нужно было рассказать как можно большему количеству людей о занятиях и самой библиотеке. Постаравшись сделать красочное описание кружков и клубов, она принялась рассылать их всюду, где они могли прийтись к месту: городские паблики, родительские группы, странички университетов и школ. Под конец недели казалось, что в городе не осталось заведений, на странички которых она еще не наведалась. Но и это принесло свои плоды: у них появились первые подписчики, одна из которых, молодая женщина, заглянула к ним за книгой.
Еще через пару дней на пороге появилась до ужаса самостоятельная девочка-второклашка. Указав на пост об изостудии, для которого Олеся выбрала самые яркие работы, она деловито поинтересовалась, смогут ли ее научить рисовать также. Получив утвердительный ответ, девчушка записалась на следующее занятие, прихватила с собой пару книг из абонемента и вежливо попрощалась.
Это стало переломным моментом. Поначалу работники библиотеки скептично относились к «суете вокруг интернета», да и к самой Олесе – весьма прохладно. Для них она была наглой девицей, которая большую часть рабочего времени глазела в телефон вместо того, чтобы делать что-то полезное. Даже Софья Михайловна, хоть и была приветливее коллег, не возлагала на свою новую работницу больших надежд. Казалось, она наняла Олесю ради очередной галочки в своих бесконечных отчетах.
Но два живых читателя, пожаловавших прямиком из интернета всего-то за первую неделю, заставили их взглянуть на работу Олеси по-другому. Наталья Евгеньевна и Ольга Васильевна, руководители изостудии и литературного кружка, во главе с заведующей и вовсе отважились завести собственные аккаунты. Теперь под руководством Олеси они понемногу осваивали Вконтакте, открывая для себя мир бесконечной ленты, сообществ и виртуального общения.
Сегодня, например, всегда чопорная Наталья Евгеньевна разволновалась, как девчонка, когда увидела чье-то простое «очень красиво» со смайликом под постом с фотографиями работ ее учеников. Олесе стоило большого труда уговорить ее ограничиться обычным «спасибо» в ответ – учитель рисования настаивала на обстоятельной благодарности.
Девушка улыбнулась – было что-то трогательное в том, с каким трепетом ее старшие коллеги реагировали на каждое маленькое событие в их группе: будь то новый подписчик или даже обычный лайк, для них это было сродни волшебству.
За мыслями о прошедшем дне Олеся не заметила, как добралась до дома. За прошедшие пару недель его темный одинокий вид, которым он встречал ее вечерами, больше не пугал. Теперь это был просто дом. Её дом.
Внутри Олеся поставила чайник и упала на диван. Самым большим соблазном было провести так весь вечер. Ну разве что еще пледом укрыться и взять книгу поинтереснее.
Но ее ждал реферат. Вчера не хватило сил его доделать, и сегодня ей предстояло довести до ума эту несчастную повесть о сократовской диалектике. С философией отношения у нее выходили натянутые, а философ оказался особенно щедр на доклады – этот был уже третьим, и на очереди была еще парочка.
Решив не откладывать дело в долгий ящик, Олеся наскоро запила чаем бутерброд и села за ноутбук. На свое счастье, вчера она почти закончила – осталось лишь написать заключение и оформить все по правилам.
Работа шла тяжело. Сказывались то ли усталость, то ли ее нелюбовь к философии – только мысли постоянно норовили ускользнуть от скучных строк, из-за чего на пару страничек заключения она убила почти два часа.
Поймав себя на том, что второй раз перепечатывает название одной и той же книги в списке литературы, Олеся с досадой вздохнула и… замерла, поняв, что именно отвлекло её в этот раз. За её спиной кто-то стоял. Она почти физически чувствовала на себе чужой взгляд.
Девушка закрыла глаза и помассировала переносицу, давая разыгравшемуся воображению время успокоиться. Она точно помнила, что закрывала дверь изнутри. Но назойливое ощущение чужого присутствия не исчезало. Черт! Неужели у неё, и правда, галлюцинации? Всё было так хорошо эти последние две недели – она засыпала без проблем и таблеток и не отвлекалась на всякую ерунду вроде поскрипывающих от времени половиц, а самое главное – мрачных мыслей стало куда меньше. Почему именно сейчас?!
Страх перед домовыми и призраками исчез после того дурацкого ритуала с молоком и печеньем. Но, кажется, прямо сейчас она обзавелась новым страхом – за свой рассудок. Мало ли людей сходят с ума после потери близких? Устав взывать к здравомыслию, Олеся обернулась, уверенная, что увидит лишь пустоту.
И закричала.
Прислонившись к стене и сложив на груди руки, на неё пристально смотрел уже знакомый темноволосый парень. Крик Олеси явно застал его врасплох. Немного сконфуженный, он выставил ладони в успокаивающем жесте.
– Прости, я не хотел тебя напугать, – проговорил он извиняющимся тоном.
– Ага, и поэтому незаметно пялился на меня, как маньяк.
Вопреки сказанному, Олеся почувствовала облегчение. Раз она снова видит этого парня, значит спит. Наверное, уснула прямо за ноутбуком. А раз так, то бояться нечего. Более того, она была почти рада: прошлый сон был таким необычным, а теперь ей выпал шанс увидеть еще один. Но вида она, конечно же, не подала.
– Что ты здесь делаешь? Вроде бы ты обещал больше меня пугать, – осведомилась она уже миролюбиво.
– Я… – он на секунду замялся и прочистил горло. – Что ж, мне даже нечего на это сказать. Ты права, я не должен был. Еще раз приношу свои извинения.
– Ну, в этот раз ты хотя бы не бил посуду, так что на самом деле я не в обиде, – поддразнила его Олеся.
Было забавно наблюдать, как на лице незнакомца проступило смущение. Впрочем, всего на секунду – он тут же вернул себе невозмутимый вид.
– Мне стало любопытно. Ты так много времени проводишь с этой вещью, – пояснил он, указав ей за спину.
Олеся обернулась: на столе не было ничего, кроме ноутбука и чашки с остывшим чаем. Курсор на экране все еще мигал рядом с пустым десятым пунктом списка литературы. Ничего необычного, но взгляд незнакомца светился неподдельным интересом. Хотя если принять во внимание его старомодную одежду…
– Ты ни разу не видел ноутбук? – недоверчиво спросила Олеся.
Незнакомец покачал головой.
– Впервые о таком слышу. Для чего он нужен?
Олеся удивленно уставилась на своего гостя. Ну надо же! Ее подсознание не только нарисовало ей самого настоящего призрака, так и телепортировало его прямиком из прошлого. И он все еще ждёт ответа.
– Много для чего, на самом деле. Можно слушать музыку, общаться с людьми, играть в игры или, вот, писать доклад… – она запнулась, поняв, что рассказывает о компьютере впервые увидевшему его человеку. – Самое главное – это то, что можно найти что угодно.
Парень наградил ее скептическим взглядом.
– Найти что угодно? В самом деле? И как же эта коробка найдет, скажем, потерянную вещь?
Олеся не сдержала улыбки. Интересно, это её общение с новыми коллегами так впечатлило, что теперь даже во сне она проповедует силу интернета?
– Я имела в виду информацию. Новости. Книги. Ответы на вопросы. Что угодно.
Её гость поджал губы, очевидно заподозрив, что его разыгрывают, и Олеся потянулась к ноутбуку.
– Вот, смотри. Спроси, о чем хочешь.
– Это вряд ли сработает, – раздался меланхоличный голос из-за ее спины.
– Просто попробуй. Что ты теряешь? – запальчиво ответила Олеся, но осеклась.
Какие бы клавиши она не нажимала, экран не менялся: на нем все так же был открыт её реферат. От курсора тоже не было никакого толку, он даже не хотел передвигаться по экрану. Теперь уже сама Олеся озадаченно повернулась к незнакомцу.
– Ты же спишь. Всё вокруг – лишь иллюзия. Отражение реального мира, – пояснил он. – Можешь ли ты изменить отражение, не касаясь того, что его оставило?
Олеся упрямо попробовала еще несколько комбинаций клавиш и даже выдернула шнур из розетки. На экране так и остался ее реферат, а через мгновенье шнур снова торчал в розетке. С другой стороны, снам ведь и положено быть странными, разве нет? Зато ей кое-что вспомнилось.
– А как же та чашка в первую ночь? Ведь она разбилась по-настоящему!
Все прошедшие дни она не уставала повторять себе, что ту злополучную чашку опрокинули мыши, вот только мышей она здесь не видела. И не слышала. Да и что им понадобилось в буфете с посудой, когда она оставила еду прямо на столе? А они ее даже не тронули!
Незнакомец неопределенно повел плечами, прежде чем неохотно ответить.
– И снова виной всему мое любопытство, – он невесело усмехнулся. – Странная вещица в шкафу светилась в темноте, но стоило до нее дотронуться – сразу зажужжала. От неожиданности я отдернул руку и задел чашку. Что это была за вещица? Тоже скажешь, что она для всего на свете?
– Я уже даже не помню, что там лежало… – замялась Олеся, оглядывая комнату. Что могло светиться и жужжать само по себе, если телефон был при ней? – Может, это были часы? Они совсем небольшие, с квадратным экраном, – она показала его примерный размер пальцами.
– Обычные часы? Но почему они жужжали и светились?
– Наверное, пришло сообщение или просто разрядились и просили зарядки, – машинально ответила Олеся, с ужасом понимая, что каждое её слово должно порождать только больше вопросов. Хотя… было похоже, что гость намеренно уводит ее от неудобной темы. – Подожди. Но почему ты дотронулся до чашки, и она упала, а я на вещи никак повлиять не могу? Это могут делать только призраки?
Парень демонстративно толкнул кончиком пальца стоящую на шкафу вазу. По всем законам логики та должна была упасть, но почти уже отправившись в полет, она как ни в чем ни бывало вернулась обратно на свое место.
– Нет, обычно никто не может. Просто мне не повезло уронить несчастную чашку в ведьмин час, – сказал он, и видя, что Олеся уже собирается задать новый вопрос, со вздохом пояснил. – На самом деле это вовсе не час никакой. Всего пара мгновений, на которые два мира – реальный и призрачный – соприкасаются. В это время даже призрачный мир воздействует на реальный, хотя обычно это невозможно.
– Но ведь я говорю с тобой куда дольше пары мгновений, – непонимающе сказала Олеся.
– Ты же спишь. Сон – вход в мир духов. То, что никогда не увидишь наяву, во сне – легче легкого.
– А духи могут видеть людей, когда захотят?
Перед глазами сразу же промелькнуло, как еще утром она глупо кривлялась перед зеркалом, распевая любимую песню мимо нот. Боже, а еще она переодевалась и ходила в душ… Он что, действительно все это видел? Олеся почувствовала, как кровь приливает к щекам – не помогло даже напоминание, что это всего лишь дурацкий сон.
– А сама как думаешь? – усмехнулся незнакомец.
Судя по озорному прищуру, о ходе ее мыслей он догадывался и явно наслаждался эффектом. Олеся уже хотела было возмутиться, когда поняла, что он просто дразнит её.
– Раз сон – это вход, значит ты не можешь видеть людей, пока они бодрствуют, – озвучила она свою догадку.
Усмешка гостя стала совсем уж коварной.
– Видишь? Ты уже понимаешь, хотя минуту назад даже не слышала о мире духов. Именно так бывает, если объяснять понятно, – самодовольно проговорил незнакомец, и Олесе захотелось чем-нибудь в него запустить.
– Какой, по-твоему, сейчас год? – спросила она вместо этого. В конце концов, то, что ее призрак старомоден, было понятно с самого начала – оставалось выяснить насколько.
Озорная веселость мигом испарилась, лицо незнакомца будто окаменело, снова вернувшись к бесстрастности.
– Полагаю, мне будет сложно ответить на этот вопрос. Для меня с одинаковой вероятностью могла пройти как сотня, так и тысяча лет, – холодно ответил он.
Олеся поморщилась от досады.
– Я совсем не хотела тебя обидеть, извини. Просто хотела понятнее объяснить, что такое компьютер. Думала, может, в твоем времени уже были телевизор, телефон, радио… хотя бы машинка печатная.
Синие глаза призрака смягчились, перестав напоминать ледышки.
– Последнее мне знакомо. Впрочем, как и телефон. О радио, кажется, в свое время писали в газетах… Это что-то вроде телеграфа, только быстрее, верно?
Олеся кивнула, хоть смутно представляла себе, как работает телеграф – за свою жизнь ей не доводилось ни отправлять, ни получать телеграммы, разве что в книгах о них читать, да и то у Чехова. Но раз с его помощью передавали сообщения, значит, что-то общее у него было не только с радио, но и с интернетом.
– И чтобы не возвращаться к этому вопросу: я умер в тысяча девятьсот третьем, – бесцветно сказал незнакомец, с нарочитым интересом разглядывая ноутбук.
Олесе пришлось сделать надо собой усилие, чтобы не уставиться на него с открытым ртом. Это же больше ста лет прошло! Её бабушка родилась в сорок седьмом, а он жил почти за полвека до неё.
– Что ж… Попробуем сначала, – теперь настала ее очередь откашляться. – Компьютер – это обычный прибор, как, например, телефон. Просто у телефона всего одна функция – звонить, а у компьютера их много. На нем можно печатать текст, как на печатной машинке, только вместо бумаги он будет здесь, – она тыкнула в экран с рефератом. – Можно читать текст, созданный другими. Смотреть фотографии и картинки, рисовать самой. Считать что-то невероятно сложное. Посылать другим людям сообщения, как по телеграфу – только в этом случае адресат получит их через пару секунд, и сразу же может тебе ответить. Так можно переписываться в реальном времени. Но самое главное – это информация. Представь себе самую большую библиотеку в мире – она в этой коробке. Нужно ли тебе найти книгу, узнать погоду или посмотреть рецепт пирога – всё здесь. Жаль, что нельзя показать – тогда хватило бы и пяти минут, чтобы ты мне поверил, – она улыбнулась.
Призрак вернул ей улыбку – в его исполнении она вышла едва заметной: может, улыбка, а может, причудливая игра теней. Не было похоже, что он поверил ей до конца, но точно оценил старание.
– Удивительная вещь, – послушно восхитился он. Помедлив пару секунд, словно решаясь, он тихо спросил. – Так какой же сейчас год?
– Две тысячи двадцать четвертый, – так же тихо ответила Олеся.
Выдержка незнакомца была отменной – ни удивления, ни грусти – он лишь кивнул, будто принимая сказанное к сведению.
– Знаешь, я думаю, тебе стоит проснуться, – сказал он. – Спать за столом – весьма неудобно, а здесь никогда не угадаешь, сколько времени прошло по другую сторону.
– Как жаль, что я не умею просыпаться по желанию. Скольких бы кошмаров можно было тогда избежать, – притворно разочаровалась Олеся.
– Я могу с этим помочь. Позволишь? – парень протянул ей руку.
– Просто дотронешься и заставишь меня проснуться? – засомневалась девушка.
Он лишь коротко кивнул, показывая, что ждет.
– Я увижу тебя снова? – спросила она, когда между их ладонями оставалось всего пару сантиметров. Пальцы призрака неуловимо дрогнули.
– А ты этого хочешь? – удивился он.
– Почему нет? Если перестанешь при встрече меня пугать.
– Желание дамы – закон, – хмыкнул незнакомец ей в тон и быстро дотронулся до её руки, не дав ей возможности ответить.
В следующее мгновение Олеся обнаружила себя сидящей за столом. Она, и правда, уснула прямо за работой, положив голову на сложенные руки. И заботливый призрак оказался прав – шея затекла, а спина безбожно ныла. Со стоном поднявшись, Олеся посмотрела на время – полночь, а значит, проспала она не меньше часа.
Что удивительно, новая встреча оставила после себя приятное послевкусие. И много вопросов. К загадочному призраку и до ужаса реальным снам теперь добавилось еще и пробуждение по щелчку. Об этом определенно стоило подумать… когда наконец появится время.