Мила Куликова
Дом без дверей
– Тебе не холодно? – Алекс выкинул окурок и взглянул на Эмму.
Девушка отрицательно покачала головой и встала рядом с мужчиной.
– Какие планы на Рождество? – она с улыбкой взглянула на собеседника.
Александр посмотрел на девушку с легкой грустью и зашел в дом. Эмма проследовала за ним. Спустившись в подвал, она разглядела силуэт мужчины в дальнем углу. Он сидел и пристально смотрел на гостью. Эмма физически ощущала этот взгляд.
– Ты проведешь Рождество со мной?
Прозвучавший вопрос совершенно выбил из колеи девушку, хотя пришла она сюда именно за тем, чтобы сказать это. Радость, смятение, неуверенность – ассорти из чувств и эмоций захлестнули её.
– Да, Александр. С тобой. – Эмма подошла ближе и села напротив мужчины.
Он неуверенно протянул руку к девушке, несмело дотронулся до кисти руки, затем с силой сжал её и произнес:
– Это будет мое первое неодинокое Рождество за несколько лет.
Мужчина встал и подошел к печке. Открыв заслонку, он подкинул еще несколько поленьев и остался сидеть на корточках, глядя на танцующие языки пламени. Руку Эммы кололо тысячами иголок, сердце готово было выпрыгнуть. Он всего лишь сжал её руку, а девушка готова была потерять сознание. Остатки вечера Эмма и Александр провели в молчании, обменявшись лишь несколькими незначительными фразами. Они пили кофе, сидели, закутавшись в плед, на качелях, смотрели на зимнее беззвездное небо. Проводив девушку до дома, Алекс еще некоторое время стоял, ожидая, пока она не поднимется по ступенькам и не войдет в дом. Этой ночью они оба плохо спали. Мысли не давали заснуть.
Лакки уехал на следующее утро. Забежав попрощаться на станцию, парень обнял старика, поцеловал Эмму и выбежал, когда просигналила машина. Друзья торопили его.
– Очень грустно, что на нашей вечеринке не будет этого неугомонного паренька. Он клевый, правда, Эмма? – Джейкоб открыл дверь станции, запуская свежий морозный воздух. – Боже мой, это что еще такое?
На пороге стояли разноцветные коробки, перевязанные яркими лентами.
– По-моему, это наши подарки! – девушка с радостью принялась помогать старику затаскивать коробки.
Джейк очень растрогался, когда в коробке с желанным музыкальным центром он нашел открытку, содержание которой разлилось теплом на сердце. Она была написана двумя разными подчерками: «Дорогой Джейкоб, за все время моей дружбы с тобой ты проявлял лишь теплые и добрые чувства ко мне. Я тебе очень признательна. Благодаря тебе я знаю, что не одинока. Старик, с Рождеством тебя! Мы тебя очень любим и ценим. Ты наш наставник и друг. Мы знаем, как ты любишь музыку, и поэтому прими этот скромный подарок. Только, пожалуйста, не включай на полную мощность свои любимые хиты 70-х! Боюсь, наша терпеливая общая знакомая не выдержит этого и уйдет на другую станцию».
– Ребята, это очень мило… – Джейкоб обнял девушку и поцеловал её в макушку. – Давай, разворачивай свой.
Эмма порвала блестящую бумагу и обнаружила большую плоскую коробку. Внутри оказалась чудесная шапочка с забавным рисунком – силуэт Санты в оленьей упряжке на фоне огромной янтарной луны. Также в коробке были теплые, уютное варежки с таким же рисунком.
– Красиво! Я обожаю подобные вещи! Какой Лакки молодец! – девушке безумно понравился подарок.
– Да, забавная шапочка. Но мой подарок лучше! – пошутил Джейкоб и принялся читать инструкцию от магнитофона.
Эмме трудно было начать разговор. Снова ложь. В конце концов она произнесла:
– Джейкоб, нам нужно поговорить.
– Что-то случилось? – старик насторожился.
– Нет, ничего. Просто я… В общем, я не смогу прийти на вечеринку, – девушка виновато взглянула на Джейкоба.
– В чем дело, Эмма? Изменились планы? Уезжаешь куда-то? Не хочешь идти без Лакки?
– Да, не хочу идти без него. Это как-то неправильно. Я буду веселиться, а он там… грустить… – девушка отвела глаза, когда старик пристально взглянул на нее.
– Как хорошо, что старик Джейк перечислил тебе хоть какие-то варианты. Твоя ложь неубедительна и нелепа. Ты знаешь, девочка, я буду на твоей стороне в любой ситуации. Это твой выбор, я не стану возражать, – Джейкоб подошел к Эмме и заглянул ей в глаза. – Только обман – это всегда тяжело. Я понимаю, ты просто не хочешь делать ему больно… Но скажи мне, разве Лакки заслужил такого обмана?
Эмма промолчала. Джейкоб больше не возвращался к этой теме. Девушка была благодарна ему за его понимание, молчание и предоставление ей свободы действий. Она давно бы объяснилась с Лакки, если сама была бы уверена в чем-то.
Накануне Рождества Эмма съездила к матери. Та очень обрадовалась подарку, обняла и поцеловала дочь. Они немного погуляли на территории клиники, поговорили о незначительных вещах, поздравили друг друга с наступающим Рождеством и разошлись. Девушка была довольна встречей и внешним видом матери. Казалось, морозный воздух действует на нее благотворно – цвет лица перестал быть землистым, волосы обрели свой естественный блеск.
В преддверии Рождества люди на улицах стали улыбчивее, чем обычно, толпы народа с веселым гамом бродили по магазинам в поисках не докупленных подарков, украшений для дома, продуктов к празднику. Эмма толкала впереди себя тележку, выбирая продукты для праздничного ужина. Она с завистью смотрела на пары, ходившие между рядов магазина, оживленно обсуждавших праздничное меню, смеявшихся и счастливо обнимающих друг друга. Эмма, как обычно, представила себя с Александром в этом магазине: все показывают пальцем на безумного мужчину, который прячется за стеллажами с конфетами от людей, озирается по сторонам и что-то бормочет в спутанную густую бороду. Эта картина, конечно, была сильно преувеличена воображением девушки, но и в ней была доля правды, ведь Эмма совершенно не знала, как Александр ведет себя на людях, умеет ли общаться, не проявляет ли агрессии. Это обстоятельство было печальным. Но, немного поразмыслив, Эмма пришла к заключению, что это все не так уж и важно. Если тебе хорошо с человеком, если он заставляет твое сердце биться чаще, если все его странности тебя не отпугивают, а даже привлекают, то какие социальные качества этого человека смогут препятствовать твоим чувствам? Эмма тут же отогнала мысль о будущем. С другой стороны, сможет ли она всегда оставаться с ним, проводить молчаливые вечера, ловить странные взгляды, жить в подземелье? «Нужно просто не думать об этом. Жить одним днем. Тем более, что с таким человеком, как Александр, по-другому не получится!» – решила для себя девушка и покатила тележку к кассе.
Эмма решила не обсуждать с Алексом Рождественское меню. Из-за стеснения и неловкости она не подняла эту тему в последний вечер. Вдруг ему будет неудобно предложить что-то из-за отсутствия денег? Девушка решила не усложнять ситуацию бытовыми нюансами, приготовить ужин дома и отнести все к нему. «Хотя… Хм… Почему бы и нет!» – внезапно пришедшая мысль понравилась Эмме, и она поторопилась домой. Выложив продукты в холодильник, девушка приготовила клюквенный маринад и оставила в нем индейку. Затем нацепила новую шапку и варежки и побежала к Александру. Дом оказался пустым, печь не топилась. Эмма взяла плед и села на качели. Она сильно замерзла, ожидая Алекса, но не ушла, желая удостовериться, что с ним все в порядке. «Скорее всего, он ушел на поиски дров» – думала девушка, до боли в глазах всматриваясь в темноту. Прошло больше двух часов, прежде чем высокий силуэт показался между обнаженными деревьями.
– Алекс, где ты был так долго? – девушка подышала на свои руки, пытаясь согреть пальцы. И вдруг заметила пакеты в руках мужчины.
– Завтра Рождество. Я был в магазине, – ответил Александр и вдруг ухмыльнулся . – Я уже забыл, как это делается.
Они вошли в дом, и Алекс стал раскладывать покупки – несколько бутылок хорошего вина, бутылка виски, соки, ягодные морсы, всевозможные пакеты с морепродуктами, фруктами, овощами.
– Мы будем вдвоем справлять Рождество? – Эмма очень удивилась количеству спиртного.
– Вдвоем, – мужчина недоуменно посмотрел на девушку. – Тебя смущает количество спиртного? Я просто хочу расслабиться.
– Вот только индейку я не нашел, в ближайшем магазине остались лишь гуси. А глубже в город я не захотел идти.
Эмма уже синими от холода губами произнесла:
– Это хорошо. Я купила индейку, и сейчас она маринуется в клюквенном соусе. Любишь сладкие соусы?
Александр взглянул на девушку и ничего не ответил. Внезапно он спохватился:
– Ты сильно замерзла? Пойдем, отогреешься горячим чаем.
Они спустились вниз, Александр растопил печь и поставил чайник. Горячий чай приятным теплом разлился по телу, девушка почувствовала пальцы на ногах. Было так уютно сидеть с ним, слушая треск дров в печи, завывание ветра снаружи, стук его сердца в тишине комнаты.
– Послушай, Александр, у меня к тебе есть предложение, – Эмма уверенно и четко произнесла эти слова. – Давай мы отметим Рождество у меня.
– Я думал, тебе нравится мое подземелье… – медленно произнес Алекс.
Девушка промолчала. Она решила разговаривать с ним на его же языке. Это подействовало. Через пару мгновений мужчина сказал:
– Давай.
Он поднялся наверх и принялся собирать все обратно в пакеты. Когда все было разложено, Алекс взял их в руки и отправился к выходу. Эмма недоуменно смотрела ему вслед.
– Ты остаешься? – обернувшись, бросил мужчина. – Отнесем все к тебе. Подготовим все на завтра.
– Завтра еще целый день. Я справилась бы.
– Завтра нам будет некогда. Я хочу кое-куда тебя сводить, – Алекс улыбнулся девушке и зашагал в сторону дома Эммы.
«Боже, – мысленно смеялась Эмма, – уж не в ресторан ли он собрался меня вести».
Остатки вечера они суетились на кухне: мыли овощи, фрукты, мариновали, подготавливали продукты к завтрашнему ужину. За все время Алекс обронил несколько фраз, почти не улыбался. Впрочем, как обычно. Ближе к полуночи они попили чай с имбирным печеньем (оказалось, Алекс очень любит его с детства) и включили старую комедию. Алекс расположился в кресле, Эмма заняла диван. Ей так хотелось, чтобы он пересел к ней ближе, обнял её, и она смогла бы положить голову к нему на плечо… Мелькающие картинки на экране действовали усыпляюще. Веки девушки стали тяжелыми, и она провалилась в беспокойный сон, отражающий её внутреннее состояние перед предстоящим праздником. Так спит человек накануне важного события, выпускного вечера, экзамена, собеседования. Александр, увидев, что девушка заснула, выключил телевизор, накрыл её одеялом и вышел из дома. Проснувшись, Эмма обнаружила на столе записку: «В полдень я буду ждать тебя.»
Как девушка ждала полудня, так еще никто ничего не ждал! Она переделала, казалось, все возможные дела, но стрелки часов словно остановились. Наконец, она увидела заветную цифру и побежала в лес.
Там, куда привел девушку Александр было волшебно. Уснувший зимний лес, медленно падающий снег, звенящая тишина. Эмма словно очутилась в сказочной стране из детских рассказов. Небольшое озеро, затянутое тонким прозрачным стеклом льда, яркими искрами отражало лучи солнца. Снежинки медленно падали с неба и опускались на длинные ресница Алекса. Его глаза были ярким зеленым пятном посреди белоснежной скатерти зимнего леса.
– Это потрясающе, Александр! – Эмма была в восторге.
– Я люблю это место. Но летом здесь не так тихо. Мне нравится зимняя природа.
Девушка мысленно сравнила два сюрприза за этот уходящий год от двух совершенно разных мужчин. Яркое летнее солнце, теплая река, горячий песок, буйная зелень, непрекращаемое пение птиц – живая, динамичная природа. Такой живой и эмоциональный Лакки… Мертвый зимний лес, тишина, белоснежное безмолвие природы, закованное в лед озеро. Закрытый, странный, молчаливый Александр…
– Присядем? – Алекс вывел девушку из раздумий, указывая на поваленное дерево.
Некоторое время они сидели молча, затем мужчина произнес:
– В моей семье всегда была традиция – в Рожденственскую ночь отправляться на каток. Тысячи ярких лампочек, взрывы салютов повсюду, а ты летишь на большой скорости, и все это проносится мимо, будто ты попал внутрь волшебной карусели. Что вы делали с семьей в этот вечер?
– Обычно мы редко сидели за столом, отец придумывал разные приключения для нас. Мы катались на лыжах, коньках, просто гуляли. Когда отец умер, я переняла его эстафету. Это были вынужденные вылазки. Лишь бы не сидеть за большим столом, в компании многочисленных друзей и родственников, где рекой льется спиртное… С матерью были некоторые проблемы на этот счет, – девушка горько ухмыльнулась.
Алекс внимательно взглянул на собеседницу и покачал головой.
– Это очень горько. Где сейчас мама?
Обычно эту тему девушка не развивала, отвечая просто, что не хочет об этом говорить. Но этому человеку она хотела открыться полностью, рассказать о себе немного больше, чем кому бы то ни было. Очень хотелось, чтобы это желание оказалось взаимным.
– Мать в клинике. Выходить у нее нет желания. Может быть, это к лучшему.
– Ты что, совсем одинока? – мужчина поднял Эмму за подбородок.
Перед глазами заплясали яркие круги, ноги стали ватными. Эмма не ожидала, что столь невинное движение с его стороны откликнется в ней такими эмоциями. В голове стало гулко, во рту пересохло.
– Не совсем… У меня есть ты…
Расстояние между ними стало сокращаться, руки предательски тряслись у обоих. В момент, когда их глаза стали настолько близко, что Эмма утонула в зеленом омуте, Александр вдруг резко встал и пошел вдоль берега. Через пару минут он вернулся и каким-то сдавленным голосом сказал:
– Извини, Эмма. Пойдем, у нас еще много дел.
Время до вечера пролетело, будто порыв ветра. Эмма несколько раз отвечала на звонки – супруги звонили с фермы родственников, несколько знакомых по колледжу и, конечно, Лакки, который неизменно веселым голосом поздравил подругу и сказал, что ждет завтрашнего дня, словно чуда.
Праздничный ужин был почти готов; индейка млела в ароматном соусе, томясь в горячей духовке, закуски стояли на столе, напитки охлаждались в холодильнике. В гостиной горели свечи и разноцветные гирлянды, отражаясь яркими бликами в волшебных глазах гостя Эммы. Алекс был одет в бледно-голубую рубашку, темные джинсы и мягкие ботинки. Волосы он собрал в тугой пучок на затылке, борода не выглядела такой спутанной и неухоженной как в обычные дни. Эмма выбрала скромный, но красивый наряд – обтягивающее платье цвета фуксии и роскошные туфли на большом каблуке. Волосы она уложила мягкими волнами, на запястье нанесла немколько капель духов. В душе у девушки было волнительное ожидание, словно перед первым свиданием. Молодые люди сели за стол, и Алекс откупорил бутылку вина.
– С Рождеством, Эмма!
– С Рождеством!
Еда превзошла все ожидания. Мясо, закуски, салаты – все было безумно вкусно.
– Мы потрудились на славу! – сказала Эмма, смакуя очередное блюдо. – Я и не думала, что так умею.
– Я тоже в восторге, – Алекс откинулся на спинку стула и сделал глоток вина, – так как мне нечасто удается так ужинать. Я, конечно, балую себя иногда шедеврами, но это происходит редко. Моя кухня не позволяет приготовить нечто грандиозное.
Большая половина вечера прошла за незначительными разговорами, бессмысленными репликами и замечаниями. Эмма и Алекс будто сидели в каких-то капсулах, никак не решаясь разбить прочное стекло неловкости. Вдруг Эмма извинилась и вышла в другую комнату. Через мгновение она вернулась и протянула мужчине упаковку. Внутри оказался отличный джемпер.
– Счастливого Рождества.
– Спасибо. Хороший подарок.
Эмме было неловко. «Могла бы выбрать более интересный подарок, подходящий именно ему! Как было бы здорово, если бы у него загорелись глаза, когда он разорвал упаковку», – корила себя девушка. Алекс подошел к креслу, достал что-то из своей сумки.
– Ну а это – тебе. Я не стал бродить по магазинам. Эта вещь всегда была у меня. Мне подарила её мать. Вскоре её не стало… Но мне неожиданно резко захотелось, чтобы она принадлежала теперь тебе. Быть может когда-нибудь ты подаришь это своей дочери.
Подарком была прекрасная шкатулка, вырезанная из куска камня. На крышке были рассыпаны драгоценные камни, образуя замысловатый узор. Эмма провела пальцем по дну шкатулки и почувствовала приятное ощущение от мягкого бархата. Теперь она готова была провалиться сквозь землю – её убогий шерстяной джепмер не выдержал конкуренции с таким прекрасным произведением умелого мастера.
– Спасибо. Я очень тронута, Алекс, – на глазах у девушки выступили слезы.
– Ты не умеешь принимать подарки? – мужчина был удивлен. – Когда что-то дарят, тебе должно быть приятно, ты должна веселиться и смеяться! Подарки не вызывают слез, Эмма.
Девушка поставила шкатулку на полку и промокнула глаза салфеткой.
– Я действительно не умею их принимать, – грустным голосом произнесла она.
Александр помолчал некоторое время, затем нарушил тишину:
– Знаешь, те слова о том, что я ничего не буду спрашивать о твоей жизни и ничем не буду интересоваться… Я беру их обратно.
Теплые, мягкие зеленые глаза с участием посмотрели на девушку, и она начала говорить. Эмма поведала ему о своем детстве, о смерти отца, об ужасе, который начался после его смерти, о своем решении определить мать в больницу, о приятелях по колледжу, о студенческих годах, о Лакки, о Джейкобе, о дяде… По ходу рассказа мужчина не вставлял реплики, не кивал головой в выражении поддержки. Он просто смотрел Эмме в глаза.
– Вот и все. Следующая глава – Рождественский вечер. Только она еще не закончена.
После повествования своей истории девушке не стало легче, камень с души, как обычно говорят, у нее не свалился, потому что она никогда не делала из своей жизненной истории драму, никогда не видела себя в роли жертвы. И на судьбу грех жаловаться – у нее была любящая, пусть по-своему, мать, отличные друзья, необычный знакомый. Мало кто в наше суровое время может похвастаться хотя бы этим.
– Тебе пришлось довольно туго, – Александр встал и откупорил еще одну бутылку.
Эмма приняла у него бокал, сделала глоток и пристально взглянула на мужчину. Их глаза встретились, и одна пара требовательно сверлила другую.
– Теперь твоя очер… – договорить девушке помешал звонок в дверь.
Эмма спокойно встала из-за стола и направилась к двери. В первые мгновения она не почувствовала испуга и неловкости. Словно то, что они здесь сейчас сидят и прекрасно проводят время – ситуация нередкая.
Но внезапно липкий пот выступил на спине. «Джейкоб!»– мысли девушки заплясали в диком танце, она принялась лихорадочно выискивать в голове какие-то решения данной проблемы. Она уже готова была попросить Александра спрятаться куда-нибудь, но вовремя спохватилась. Глубоко вздохнув пару раз и так ничего и не придумав, Эмма открыла дверь.
Большой светло-коричневый медведь смотрел на нее своими пластмассовыми глазами.
– Счастливого рождества! – Лакки выскочил из-за игрушки и запел детскую Рождественскую песню.
– Если честно, я немного замерз. Мишка грел меня до тех пор, пока сам не продрог до костей. Эй, Эмма, ну что ты стоишь? У твоего замерзшего друга есть отличная выпивка для этого волшебного вечера. Эмма? Эй!
Девушка смотрела на парня, потрясенная неожиданностью. Для такого поворота событий она не написала бы сценария за неделю.
– Понимаю, ты удивлена моей очередной выходкой. Зато как мне было тяжело молчать все это время, скрывать, что я никуда не уехал и даже не позвонить тебе! Но ты тоже хороша! Как могла ты подумать, будто какой-то колледж помешает мне побыть с тобой в такой светлый и добрый праздник. Собирайся, нам пора.
Лакки протянул медведя Эмме. Девушка покачнулась от неожиданности, дверь приоткрылась шире. Парень замер на последней ступени и в ужасе раскрыл глаза.
– Что за…? Эмма, ты…! Эмма… К-кто там? – Лакки перевел взгляд, полный тревоги и страха на девушку.
– Это какое-то недоразумение? Это друг семьи Браун? Скажи мне, Эмма! Это какой-то монах, да? Их друг? – в голосе его уже слышались истеричные нотки.
Девушка взглянула на него с мольбой в глазах:
– Лакки, ты… Это не их… Это мой друг… Мой новый знакомый. Его зовут Александр.Я… Он… В общем, я пригласила его на Рождество.
Парень отступил назад и с еще большим ужасом посмотрел на Эмму. Теперь в глазах его голубыми волнами плескался другой страх – не страх быть отвергнутым, не опасение за свое сердце и чувства, а ужас от промелькнувшей вдруг в голове мысли. Звук захлопнувшейся двери привел его в чувство:
– Нет, Эмма… Скажи, что это не он… Давай, скажи мне, девочка.
– Ох, Лакки… – Эмма готова была разреветься. – Ты же знаешь, что я сейчас произнесу. Ты же знаешь меня! Ты прекрасно знал с самого начала, что после того разговора о нем я обязательно пойду в этот лес!
Слезы текли по щекам девушки.
– Боже ты мой! Что ты говоришь? – Лакки сильно повысил голос, он почти кричал. – Ты идиотка! Что ты наделала?
Вдруг какая-то мысль заставила парня вновь подняться по ступеням и заключить девушку в объятья.
– Расскажи, что это чудовище с тобой сделало? Давай, не бойся. Расскажи мне все.
Эмма отстранила парня и тихо произнесла:
– За это можешь не переживать. С первой встречи он не сделал ни одного плохого поступка. Лакки, он хороший человек.
Легкий румянец заиграл на щеках Эммы, глаза перестали смотреть прямо.
– Эмма… Вы встречаетесь?
Девушке отчего-то стало смешно. Все эти обобщенные понятия отношений так не подходили им с Александром. Лакки воспринял все по своему:
– Смешно? А теперь просто объясни мне одну вещь. Отчего ты выбрала страшного отшельника, годами невидевшего шампуня, вместо нормального парня?
– Закончим этот разговор. Если хочешь, можешь присоединиться к нам.
– Нет. Спасибо, – сквозь зубы процедил парень и, развернувшись, побрел по ярко освещенной улице.
Эмма еще минут десять стояла на улице. Ноги так сильно замерзли, что она их не чувствовала. Хотелось, чтобы Лакки вернулся. Хотелось, чтобы Александр не слышал этого разговора. Хотелось, чтобы войдя в дом, она смогла спокойно посмотреть ему в глаза. Не хотелось терять этого мужчину. Было горько от того, что потеряла Лакки. В последнем Эмма была уверена на все сто.
Эмма сделала несколько глубоких вдохов и вошла в дом. Алекс неподвижно сидел за столом и смотрел на пламя свечи.
– Это было ужасно, Эмма…
Их взгляды встретились, и девушка утонула в ярко-зеленой грусти.
– Мне очень жаль… – она с трудом выдавила из себя слова.
– Спасибо тебе за прекрасный вечер, – Алекс поднялся из-за стола, накинул куртку и направился к выходу.
–Я провожу тебя!
– Как хочешь.
Они вышли на морозный свежий воздух. Ночь была красивой: с темного, очень близкого неба падали крупные хлопья снега, ярко горели праздничные огни города. Лес изменился до неузнаваемости – снег укутал голые деревья и темную землю, отчего все казалось мягким и уютным. Вокруг стояла звенящая тишина, и лишь вкусный скрип снега под ногами идущих ненавязчиво её нарушал. Они шли молча. Внезапно мужчина взял девушку за руку и остановился. Затем притянул её к себе и прошептал:
– Это же твой сознательный выбор? Все это не просто так, Эмма?
Эмма смотрела в его беспокойные глаза и говорила, говорила… Впервые за все время их странных отношений девушка почувствовала безграничное доверие к Алексу и выплеснула все свои эмоции и чувства. Она открылась ему. А потом последовал поцелуй – нежный, несмелый, словно касание крыльев мотылька, но обжигающий, будто пламя.
Эмма очнулась от оцепенения только в уютной каморке Алекса. Они сидели у печи и смотрели на пляшущие языки пламени. Он крепко держал её за руку и поведал рассказ, перевернувший все внутри девушки, вывернувший её молодую, ранимую душу наизнанку. Хриплым, сдавленным голосом Александр начал свою историю:
– Мы встретились на выставке. Она любила современное искусство, я обожал все новое. Это было в Австрии. Я родился и вырос в этой стране, она только приехала туда. Это не было всепоглощающей любовью. Просто двое людей идеально сошлись характерами, интересами, общими целями и жизненными принципами. Вся наша жизнь была цепочкой запланированных событий – свадьба, бизнес, карьера, ребенок. Все складывалось как нельзя лучше. Её карьера шла в гору, мой бизнес процветал. Оставалось время на увлечения. Она писала картины, я занимался дайвингом. Я много анализировал потом нашу жизнь. И пришел к тому, что она была идеально скучной. Но мы не задумывались над отсутствием в нашей паре каких-то импульсов, эмоций, страсти и банальных ссор. Её это устраивало, а я – австриец. Потом родился сын. Мой малыш… – Алекс прикрыл глаза и стал раскачиваться из стороны в сторону. – Это произошло днем. Я был на встрече. В три часа я должен был заехать за ними. Мы собирались на какой-то нашумевший мюзикл. По отчету пожарных видно, что все произошло за считанные минуты. Мы обожали с ней «хай-тек», современный стиль и интерьер. Минимум мебели, максимум функциональности для комфортной и удобной жизни. Десятки приборов, выдвижные панели, куча новомодных приспособлений. В моей стране есть такое выражение: «дом – это вторая кожа». Мы тратили сотни тысяч на его обустройство. Огромные стеклянные двери во всю стену дома были нашей гордостью. Высокопрочное стекло, автоматическое управление. Замыкание произошло на втором этаже. Они сбежали вниз, дышать было невозможно. Плавился пластик, едкий дым наполнял дом. Она бросилась искать пульт от дверей, но не нашла его. От замыкания ручное управление не сработало. В панике она кидала стулья в стекло, но оно, конечно, не поддалось. Я приехал под самый конец… Эмма, они метались там, внутри, как птицы в клетке! Я разбивал руки в кровь с другой.... Они задохнулись от дыма… Проводка замкнула, противопожарная система сработала поздно и некачественно… – из груди мужчины вырвался стон, похожий на вой раненного зверя. Алекс обхватил голову руками и зарыдал:
– Я сотни раз ежедневно прокручиваю тот день в голове. Почему я не кинулся к окнам? Почему не открыл решетки? Почему не въехал в эту чертову дверь на машине? Почему я просто стоял и молотил кулаками? Ненавижу себя… Ненавижу…
Эмма притянула мужчину к себе и крепко обняла:
– Все прошло, Алекс. Все прошло…
Девушка качала его, словно ребенка, ласково гладила по голове, целовала мокрое лицо. Так прошло больше часа.
– Я похоронил их. Потом собрал чемодан, взял билет на ближайший рейс, который следовал до Мэдисона. Две длительные пересадки, больше суток в пути. У меня было время подумать… По прилету я сел в автобус… и оказался здесь. Я чувствовал, что во мне что-то сломалось навсегда. Возможно, я даже спятил. Нашел этот дом, выставил окна и двери и начал существование. И каждый день ищу ответ на вопрос: «Зачем я живу?» и мне стыдно признаваться себе в том, что я хочу жить!
– Алекс, послушай меня, – Эмма заглянула в глаза мужчине, – мы преодолеем с тобой все. Слышишь? Ты начнешь новую жизнь. Хочешь, мы сходим к врачу, он поможет тебе… Нам… Если ты хочешь жить, значит надо жить! Александр, у нас все будет хорошо!
Мужчина поднялся на ноги, несколько раз прошелся по комнате. Сбросив куртку на пол, он тихо произнес:
– У нас? Нам? Что ты несешь? Нет никаких «нас»! Есть только я и мои проблемы. Множество проблем! С жизнью, с ценностями, с мечтами, с головой! Я не готов… Я не буду строить все сначала… Возводить что-то на костях моей семьи! Это моя боль, Эмма! И только моя! Она здесь, – Александр прижал руку к груди, – ты понимаешь? Здесь дыра! У меня здесь огромная дыра! Чем ты сможешь её залатать?!
Он посмотрел в упор на девушку, его глаза сверкали:
– Уходи! Также легко и смело, как и пришла в мою жизнь.
Эмме казалось, что она теряет сознание. Она не могла сдвинуться с места. Горло терзали спазмы, но глаза оставались сухими. Эмма пятилась назад и, нащупав лестницу, медленно поднялась наверх. На крыльце она услышала рыдания и сама разразилась слезами. Она шла, не разбирая дороги. Слезы застилали глаза, застывая на щеках ледяным бисером. В мыслях звучало лишь одно слово: «Уходи!». Оно пульсировало в висках, причиняя физическую боль. Вдруг впереди мелькнула тень, но девушка даже не остановилась.
– Как у вас все закручено! Все перевернуто… – Лакки еле стоял на ногах, держась за ствол дерева. – Девушка провожает домой мужчину. Это как-то неправильно, согласись?
Парень шатнулся и пару раз громко икнул.
– Или ты стесняешься трахаться с ним в доме преподобных? – парень громко рассмеялся.
Эмма вытерла слезы и подошла близко к другу:
– Ты пьян, Лакки. Иди домой.
– Ох, Эмма, ты такая прозорливая! Как всегда. Да, я пьян! Пьян! Я залил свой шок. Я отказываюсь воспринимать все это на трезвую голову!
– Зачем тебе вообще это воспринимать, Лакки? – девушка шагнула вперед, но парень грубо дернул её за руку и притянул к себе.
– Зачем? Зачем?! Потому что я люблю тебя, Эмма! Но ты все усложнила…
Девушка вырвала руку и процедила сквозь зубы:
– Иди проспись, Лакки. Буду говорить с тобой серьёзно лишь тогда, когда ты будешь трезв.
Эмма быстро зашагала вперед, сзади тоже ускорили шаг. Парень догнал её через несколько мгновений и толкнул в спину. Девушка упала лицом в снег, но быстро пришла в себя и попыталась встать. Но Лакки повалился сверху и перевернул её на спину. Он дышал ей в лицо запахом виски, сигарет и чего-то сладковатого.
– Ты курил травку, Лакки? Слезь с меня, мне тяжело. Пойдем, я посажу тебя в такси.
– Тебе какое дело до того, что я курил? Эмма, ты его любишь? Он же сумасшедший! А может быть, ты сошла с ума? Ну конечно! Нормальная девушка не стала бы шляться по лесу и искать общения с таким странным и страшным человеком! Боже, кого я полюбил?! За что мне это? Связался с идиоткой и хочу услышать от нее адекватного ответа! Смешно!
Лакки натянуто рассмеялся в лицо Эммы. Потом серьезно посмотрел на девушку и впился ей в губы. Она схватила его за воротник куртки и с силой оттолкнула.
– Пошел ты к черту, Лакки!
Эмма еще долго слышала вслед нелепые угрозы, пьяные признания, смех и крик. На минуту она приняла решение вернуться и забрать Лакки из леса, где он мог заблудиться и замерзнуть, но потом прибавила шаг и приказала себе: «Хватит, Эмма! Достаточно жалости, понимания и всечеловеческого прощения! Ты и так прощала и понимала в своей жизни слишком много. Мать, дядюшка, друзья… Представь, что с сегодняшнего дня у тебя появились яйца!»