Мила Гейбатова
Жених из моих снов
Глава 29
Я выдыхаю и принимаюсь за работу. Сделать-то действительно все сделано, да только не так-то быстро сорок листов вместе со спецификацией вывести в пдф, всегда на этой стадии обнаруживаются мелкие визуальные недочеты, и ты, как проклятый, постоянно возвращаешься к предыдущему шагу. Одно хорошо – руки заняты, голова относительно свободна.
Да, возможно, мой побег – решение поспешное, импульсивное и совсем не взрослое. Я не претендую на звание самой рассудительной девушки этого тысячелетия. Но в эмоциональном плане мне так будет легче. Хотя душа ноет и противится, ей хочется к Нему. Глупая душа. Да, я допускаю, что у нас завяжутся отношения, Эдуард Витальевич достаточно добропорядочен для этого. Да, он почти наверняка согласится не афишировать наши внеуставные способы общения в офисе, но вечно скрываться невозможно, рано или поздно кто-то что-то увидит, заметит, догадается. Хотела бы я сказать – ну и что! Какое мне дело! Но не могу. Мне есть дело.
Сейчас не девятнадцатый век, эмансипация захватила мир, но у нас по-прежнему на девушку, переспавшую с начальником пусть даже и по любви, смотрят косо. А вот мужчина, как и прежде, в любой ситуации красавчик. И если пока мы будем вместе я смогу не думать об остальных коллегах, то после нашего разрыва, а он неизбежен как ни крути, ничто не вечно в нашем мире, я буду иметь регулярные напоминания от псевдосочувствующих коллег о том, как же я лоханулась в их глазах. Нет, спасибо. Но самая главная причина даже не в этом. Самая печаль моего мира заключается в том, что к Эдуарду я испытываю реальные чувства, это не просто интимный интерес и дружеское участие, это гораздо больше. Хотя казалось бы, сколько мы с ним общаемся? Всего ничего ведь. Но сердце оно такое, выбирает быстро, сразу и наверняка.
– Лен, шоколадку хочешь? Пойдем кофе попьем? Угощаю, – под вечер я все-таки подхожу к коллеге мириться.
Не то чтобы я сильно переживаю за душевное состояние Елены, но если я завтра исчезну, а она не будет в курсе, может много чего придумать, даже невольно правду предположить. А обиженная женщина опасна своим длинным языком. Ляпнет, потом вовек не отмоешься, даже если и не при чем.
Коллега смотрит на меня долгим взглядом, но все-таки согласно кивает.
– Хорошо, но реально ты угощаешь! И я хочу пирожное!
– Да без проблем, сладкоежка, – с облегчением смеюсь я.
Мы с Леной с удобством располагаемся в нашей любимой кофейне напротив работы в ожидании заказа. Лена врывается по большому капучино и куску наполеона, я же ограничиваюсь маленьким латте и скромным круассаном, аппетита нет.
– Я завтра не приду на работу. Впрочем, в следующие две недели тоже не приду, а потом посмотрим, – прыгаю я с места в карьер, когда официант приносит заказ.
– В смысле? – Лена чуть не давится своим тортом, но быстро откашлявшись, приходит в норму. – Что за дела? Что случилось? Ты поругалась с кем-то? С Эдуардом Витальевичем, да?
– Да нет, дался вам всем Эдуард Витальевич, – я досадливо морщусь. Меньше всего мне хочется, чтобы мое исчезновение связывали с ним. – Просто домой поеду. Отпуск мне дали на две недели.
– Дома что-то случилось? – ахает Леночка. – Может, помощь какая нужна? Ты говори, не стесняйся.
Эх, ну почему я вечно попадаю в неловкие ситуации.
– Да нет же, спасибо, дома все вроде бы хорошо, по крайней мере было, не знаю, с утра не звонила.
– Но что тогда? – смотрит на меня непонимающая коллега.
Видимо, собственные теории и догадки закончились, тем лучше для меня.
– Да как тебе сказать, устала я тут. Депрессия что-то накрывает в последнее время, в родные края тянет. Вот кому я тут нужна? Даже с парнем не сложилось, – я тяжело вздыхаю, имея ввиду, конечно, Эдуарда, а вот Лена думает о Диме.
– Ну парня ты сама отшила, может, и сложилось бы. Хотя если изначально душа совсем не легла, едва ли она дальше ляжет, уж я-то знаю. Пыталась я так с одним молодым и перспективным строить лав стори. В итоге не выдержала и предложила сама разбежаться. Так каково же было мое удивление, когда он сказал, что очень рад этому и испытывает колоссальное облегчение! Представляешь? А я переживала, как бы его не обидеть, лишние две недели на него потратила, выбирая удобный момент. А он, оказывается, мучился также, как и я.
– За любовь! – я поднимаю свой стакан с латте и салютую им в воздухе.
– За любовь! – вторит мне Лена.
– Тебе просто надо отдохнуть, правильно тебе наш Никанор сказал. Отдохнешь, побудешь среди своих, вспомнишь заодно, почему из родного болота упорхнула, и сразу обратно захочется. По себе знаю. А вернешься, мы тебе нового парнишу подыщем, не переживай, – продолжает коллега со знанием дела. – Сейчас просто весна, гормоны, организм ослаблен, психика дает сбой. Встряска нужна организму, встря-ска! Давай за это тоже чокнемся.
Мы снова торжественно поднимаем кофе. Не знаю, что думают за соседними столиками, нам все равно.
Эх, я снова грустно вздыхаю, глядя себе в тарелку. Если бы все было так просто, какая бы я тогда была счастливая.
– Слушай, а ты когда отчаливаешь?
– С утра, в пять тридцать на поезде. На электричку билетов уже не было, а автобусы я не люблю. Зато смогу пять часов валяться.
– Может в нормальную кафешку сходим? Поедим по-человечески, наболтаемся, а? А то когда еще вот так соберемся? То работа, то дом, то мужики мешают.
Прикидываю, что меня ожидает дома – ровным счетом ничего. Только шпионская вылазка в подъезд, чтобы ненароком не столкнуться с дорогим соседом. Вещей я много все равно брать не собираюсь, дома есть, что надеть, мне же там не в офис бегать, а простой одежды навалом. Все равно, если окончательно переезжать, это надо кого-то с машиной просить помочь, я весь накопленный хлам не вывезу в одиночку на поезде. Да и есть хочется, чего уж там.
– А давай! Только я не знаю куда, и денег у меня не много, отпускные не начисляют так быстро.
– Не парься, я в доле. Хватит с тебя и кофе с пирожным, дальше раскручивать не буду, – Лена весело подмигивает.
Оказывается, я сто лет уже вот так просто не выбиралась с девчонкой на посиделки. Многое упустила, должна сказать. Никакой психолог действительно не нужен, главное, лишнего не сболтнуть в порыве, а остальное ерунда.
В итоге нашим следующим заведением становится караоке. Да-да, поесть больше негде. По крайней мере с песнями. Вообще это Ленина идея, петь она любит, но голос так себе, при Олеге не продемонстрируешь, вот и тащит меня душу отводить. А я что, я ничего. В итоге мне и самой нравится петь, я бы даже сказала, пение это прям мое. Да и кормят здесь действительно вкусно, да и по нашему скромному бюджету.
Короче наш вечер заканчивается поздно ночью или даже очень ранним утром. Хотя нет, все-таки ночью. Потому что вволю насмеявшись возле моего подъезда и наконец отправив Лену домой, я еще успеваю покидать в сумку вещи, проверить будильники и заказ такси на утро, и только потом вырубиться. Об Эдуарде Витальевиче даже и не вспоминаю, наверняка он уже давно спит. И хорошо. Так громко я домой еще не возвращалась в эту квартиру, надеюсь, благочестивые соседи не решат меня коллективно выселить, пока буду отсутствовать в родных пенатах.
А вот утро тяжкое, весьма и весьма. Глаза никак не хотят открываться, во рту сущий кошмар, а голова ужасно гудит от недосыпа. Спасибо Вите, не оставляет меня в беде, приехал на неудобный заказ и принимается лично названивать по телефону. Если бы не он, я не встала бы, ведь будильники так легко отключить и перевернуться на другой бок, особенно после бессонной ночи. Вот тебе и Лиза.
– Ну и видок у тебя, – веселится Витя. – Свой дембель отмечала?
– Вроде того, – хриплю я. Не смотря на темноту вокруг, на мне надеты солнечные очки, так глазам легче. – Спасибо тебе, что разбудил, не оставил меня.
– Да не за что. Увидеть тебя в таком виде – это того стоило, – все еще ухмыляется друг. – Ты лучше скажи, что с голосом?
– Меня потащила Лена в караоке попеть. Сначала голосила она одна, а потом оказалось, что вдвоем веселее.
– Ясно, – смеется мой водитель. – Ну вот мы и приехали. У тебя еще есть время доползти до перрона и подышать свежим воздухом. Я тебя провожу и посажу, пожалуй.
– Да ну, ты что, мне неудобно. Сумка у меня нетяжелая, и так поднялся из-за меня ни свет ни заря.
– Вот именно, что поднялся уже, так что давай, не скромничай. Могу я как друг тебя проводить или нет!
– Можешь, конечно, – смущаюсь я.
– Ну и все, пошли.
Все-таки я благодарна Вите за решение меня проводить и посадить на поезд. После вчерашнего мозг совсем исчез из организма, и путь в поисках нужного мне перрона занял бы как минимум в два раза больше времени. А потом я умудрилась задремать на скамейке. Вот весело было бы! Все уехали, а я осталась спать, как бомж. Остановка у поезда длинная, целых десять минут. Так что Витя, как истинный джентльмен, запихнул меня в вагон, усадил на мое место согласно билету, да еще и попросил проводницу разбудить перед моей остановкой в случае чего. Золото, а не человек! Вот в таких надо влюбляться, а не в недостижимых успешных бруталов.
В общем я лежу на грязной подушке счастливая, ставлю новую порцию будильников и наконец сообщаю матери в сообщении, что ее дочь прибудет примерно через пять-шесть часов в родные края. Нет, как же все-таки хорошо, что билеты на электричку были все раскуплены, она быстрее идет на целый час, но спать мне там было бы проблематично. Успеваю подумать я и проваливаюсь в сон.
Кстати, а Эдуард так за целый день и не объявился, не вспомнил обо мне, значит, и правильно, что я уезжаю. Додумывает где-то на краю сознания мое эго и тоже вырубается.
Глава 30
Эдуард
Хочется мне сказать, что утро выдалось хорошим, но все сразу идет наперекосяк. Звонок с работы – новые заказчики негодуют, якобы наши рабочие некачественно выполнили свою работу, и теперь там у них полный кошмар, и вообще чуть ли не опасно находиться в здании. У всех истерика, никто не знает, что делать, куда податься, кого винить. Такое ощущение, что с малыми детьми работаю, честное слово. Сказано, южный темперамент, хладнокровное решение проблемы несвойственно людям, по крайней мере моим коллегам. Один Никанор Иванович спокойно советует отправляться к заказчикам разбираться в проблеме.
А так хотелось неспешно провести утро в объятиях прекрасной девушки, да и поговорить не помешало бы. Лиза так стремительно упорхнула в ванную, едва завидев меня в кровати и испуганно округлив глаза, что кажется, наше обоюдное вчерашнее наваждение с утра не воспринимается девушкой, как прекрасный естественный процесс.
– Лиза, Лизонька, постой, – я едва ловлю хозяйку квартиры за локоть, войдя на кухню, она снова собирается сбежать при виде меня. – Я сделал нам завтрак – горячие бутерброды и кофе. Могу налить тебе чай, если хочешь.
– Ммм, спасибо, – мямлит та и, потупив глаза, все же протискивается за собственный стол.
– Это ничего, что я хозяйничаю у тебя, как у себя дома?
– Что? А, нет, конечно, нет. Я люблю, когда гости самостоятельные, да еще и меня кормят, спасибо. Да и ты, вы заметили, какой из меня кулинар.
– Лиза, я думаю, не стоит выкать, не находишь?
Лицо девушки смущенно краснеет, видимо, от воспоминаний того, что мы вытворяли вчера. Да, мне, сказать по правде, тоже сразу жарко становится при мыслях об этом – не думал, что можно настолько слиться с девушкой. Наверное, именно это и называют пресловутой химией, о которой так любят говорить.
– Кстати, хорошо выглядишь, Лиза, да и вообще, ты очень яркая девушка, – пытаюсь заполнить неудобную паузу, а заодно отработать период ухаживания, который должен был по-хорошему произойти до близкого горизонтального общения. Но что-то мой мозг решает отказать в адекватной речи с утра.
Лиза сдавленно кивает и продолжает есть, все также не поднимая головы. Что-то она сильно расстроена, неужели ей не понравилось? Да нет, тело ее за нее все говорило вчера, точно не в этом проблема. Тогда что же? Боится неуставных отношений? Интрижки с боссом? Что я ее тут же забуду? О чем там еще обычно переживают женщины в подобных ситуациях.
– Лиза, все хорошо, слышишь? Мне все понравилось, – понравилось, вот идиот, как будто даешь оценку просмотренному фильму. – Вернее не так, это было феерично! – а теперь словно даю оценку проститутке. Н-да…
Хочется мне продолжить разговор, объяснить детально свое отношение к произошедшему, но тут снова звонят по работе.
– Да! Да я! Да еду уже, кофе допить не даете, – я с досадой швыряю телефон на стол, бедная Лиза вздрагивает от испуга. Так девушку заикой оставлю. – Извини, – я успокаивающе глажу ее по плечу, с трудом подавив в себе желание прижать к себе и крепко поцеловать. Не стоит пугать напором, да и действительно ехать пора. А если я ее поцелую, не уверен, что уйду на работу. – Там проблемы у нас на работе, нет-нет, с твоим маленьким отделом никак не связано, не переживай, я разберусь. Но нужно бегом ехать. Мы с тобой потом поговорим, когда я вернусь, хорошо? И не вздумай себе никакие глупости надумать!
– А, ага, – с трудом выдавливает из себя Лиза.
Ох, чувствую, чем дольше меня не будет, тем труднее мне будет убедить ее в нормальности наших новых взаимоотношений.
– Давай я тебя быстро подкину на работу и отправлюсь дальше.
– Н-нет, не надо, – испуганно мотает головой девушка. – Я долго буду собираться, еще же очень рано. Вы, ты опоздаешь.
– Нет, я не могу позволить тебе добираться своим ходом, а самому ехать на машине.
– Да все правда нормально, это ерунда, мне лучше самой. Спасибо.
Хочу продолжить настаивать, но очередной истеричный звонок о том, как все плохо, заставляет меня поспешить на выход.
– Ладно, как знаешь. Извини, пожалуйста, за столь поспешное бегство, но они очень меня ждут, сами-то разрулить не в состоянии. Удивительно, и как вы только без меня раньше работали?
Лиза рассеянно кивает и идет к двери проводить. У выхода выходит заминка, мне снова хочется поцеловать ее в губы, но она стоит такая отстраненная, что я боюсь реакции. В итоге хватаю руку Лизы и припадаю губами к ней. Я ж говорю, чертов идиот. Мог бы приобнять и в щечку чмокнуть хотя бы.
– Я буду думать все время о тебе, – патетично заявляю я, встретившись с круглыми недоверчивыми глазами, и ухожу в подъезд, пока не ляпнул очередную глупость.
Да, Эдуард, официально заявляю, твой мозг вылился вчера в резиновое изделие.
Глава 31
Домой возвращаюсь уже за полночь. Заказчики явно ставили себе задачу съесть весь мой мозг маленькими ложечками, и им это практически удалось. После нескольких напряженных часов споров проблема неожиданно оказалась ерундовой, которой, впрочем, она и была с самого начала, о чем я и пытался хладнокровно говорить. Однако, меня услышали лишь после перехода на очевидно «местный» стиль общения – кто громче и экспрессивней выразит свою мысль. Но, возможно, я сейчас всего лишь истекаю желчью, и на самом деле люди здесь милые и приветливые создания, неспособные повысить голос на незнакомого человека.
Ай, ладно, ну их всех далеко и подальше, желательно куда-нибудь на экватор. Вот Лизе не позвонил, это плохо, накрутит себе ерунды в голове. Уже накрутила, судя по утреннему виду. В офис пришел слишком поздно, никого там уже не осталось к этому моменту. А вызывать девчонку по телефону ради разгребания документации не захотелось, подумалось, что как-то не гуманно это. Да какое не гуманно, Эдуард? Тебя ли когда-либо волновали мысли о гуманности в рабочих и межличностных отношениях? Нет, я не чудовище, обращаюсь с дамами и подчиненными в рамках уголовного и административного кодекса, но вот о личных потребностях выше обозначенных товарищей вспоминаю редко, это правда.
А если на чистоту – сдрейфил, вот и все. Здесь ведь простым – детка, ничего личного, это было круто, но давай вернемся в рамки предыдущих уставных отношений, не подойдет. Да и не хочу я, мне понравилось с ней близко общаться, еще как понравилось. Да и человек она приятный, можно и поужинать сходить, и фильм обсудить, не то, что с этой, как ее? Вот, даже имя вылетело из головы. К сожалению, предложить другой вариант развития событий, а именно – детка, было феерично, как смотришь на то, чтобы повторять как минимум три раза в неделю, можно и чаще, если работе не будет мешать, но встречаться не будем, так чисто общение и работа, не больше, не могу Вот прям самому себе захотелось по морде дать за подобное предложение.
Как быть? И что же делать? Извечные вопросы человечества.
Увы, придется ложиться спать. Понадеемся на народную мудрость, как там – утро вечера мудренее, во!
Не смотря на короткий сон и ранний подъем, голова с утра не болит, что я с радостью расцениваю, как хороший знак. Идеального решения в голове так и не появилось. Положа руку на сердце и отбросив прочие налеты брутального и независимого мужчины, честно могу сказать, да, я хочу с этой девушкой отношений. Не просто периодического общения здоровья ради, а отношений. Не женитьбу, само собой, но все же. Но работать вместе будет трудновато. Нет, это точно неприемлемо. Да и вообще, зачем ей работать? Пускай перебирается ко мне и занимается хозяйством. Хотя, судя по тому, как она питается, это будет проблематично. Н-да, Эдуард, жениться ты не хочешь, но некоторых плюсов семейной жизни вкусить очень даже не прочь.
Ладно, двадцать первый век на дворе, нельзя так нагло решать за человека, нужно с Лизой разговаривать, какие у нее мысли и желания на наш совместный счет. Но никто не мешает во время этого разговора ненавязчиво посоветовать и убедить принять мою точку зрения. Да, решено, за обедом и решим. Романтичнее, конечно, за ужином, да и времени будет больше, но до ужина так много времени, я не выдержу. Лучше вместо разговоров и длительных ужинов сразу преступить к близкому общению в качестве официальной пары.
И, улыбнувшись в предвкушении, я отправляюсь на работу.
Спустя пару часов…
Да где же носит эту Лизу! То днями напролет сидела за своим компьютером вся в работе, а именно сегодня шляется где-то. И где она вообще может быть? У нее не та работа, чтобы отсутствовать на рабочем месте так долго. А, ладно, пойду зайду к Никанору Ивановичу под предлогом еще раз обсудить вчерашний инцидент, заодно аккуратно поинтересуюсь местонахождением Лизы. Хотя почему это аккуратно? Ее приставили мне в помощники, вот и узнаю на вполне законных основаниях, куда это мой помощник запропастился.
– Никанор Иванович, еще раз доброе утро вам.
– А, Эдуард, проходи, проходи, – мужчина радушно приглашает присесть на стул и тут же просит свою секретаршу принести нам кофе. – Ты вчера, видимо, был бесподобен, эти заказчики теперь тебя чуть ли не боготворят.
Я неопределенно кривлюсь. Сообщать мужчине, что именно я думаю по поводу вчерашнего не стоит.
Минут десять проходят в обсуждении рабочих моментов.
Леночка заносит напитки, и мы дружно обрываем разговор. Да, красивая девка, ничего не скажешь, умеет себя показать, вон как элегантно расставляет кружки – вроде бы ничего вульгарного, но в то же время весьма эротично. Но моя Лиза в сто раз лучше этой ненатуральной стервы. Моя Лиза? И кстати, о моей Лизе.
– Никанор Иванович, где Елизавета? Почему я ее с утра не могу поймать? У меня поручений столько скопилось, – вопрос задаю, когда блондинка увиляла, по-другому не выразиться, своими бедрами на выход и закрыла дверь.
– А, Лизонька? Так в отпуск пошла девочка.
– Какой еще отпуск? – вот знал же, что стоило с утра к ней в квартиру наведаться. Но в последний момент решил, что без цветов как-то не то, тот слащавый придурок ей букетища целые дарил, а я чем хуже.
– Обычный, двухнедельный. Резко, конечно, но я отпустил, пусть немного отдохнет, развеется. А то, представляешь, увольняться ни с того ни с сего собралась девка. Тут уж я, каюсь, на тебя подумал, затретировал девку, вот она и не выдержала. Но Лизавета, скромненько потупив глазки, заверила, что ты ни при чем, да и вообще никто не при чем. Вот я и решил отправить девку на отдых, выдохлась, видать, еще же учебой своей на историческом занимается. И зачем только ей нужен этот исторический?
– Исторический? – словно эхо повторяю я, переваривая информацию и срочно внося коррективы в план по воссоединению.
– Факультет исторический, блажь девке в голову пришла, что нужно ей второе образование и именно историка. Очень я удивлялся, когда узнал. Вот ты скажи, зачем инженеру становиться историком? И я не знаю зачем, – не дождавшись моей реакции, сам себе отвечает Никанор Иванович. – Так что да, две недельки придется тебе, Эдуард, без нашей Лизоньки побыть.
– Ясно, хорошо, я понял.
Еле высиживаю еще пять минут и стремглав отправляюсь к себе.
В отпуск, значит, ушла, уволиться хотела, а ничего, что мы соседи по лестничной клетке? Где логика? Только если, только если она не решила еще и съехать. Пронзает меня вдруг неожиданная мысль. Неужели я ей настолько противен, что нужно бросать все только, чтобы сбежать от меня? От подобного озарения неприятно сосет под ложечкой. Это же бред, так взрослые люди не поступают, или поступают? Да и помню я ее реакции на мои действия, отвращения там явно не было. И утром девушка скорее была раздавлена своим смущением и моралью. Неужели так сильно, что распсиховалась и потерялась от меня? Ох женщины, истеричные создания. Да и я еще же так и не позвонил. А, что думает женщина, когда ей не звонят после проведенной ночи? Правильно, что ее кинули. Классический случай, обмусоленный и перемусоленный во многих фильмах и книжках.
Вот же я дурак!
Секретарша Никанора Ивановича явно бы не создала в своей голове такую драму, она бы продумывала, как зацапать понадежнее в свои ручки добычу, а Лиза – милая и явно неопытная девушка, это я тоже сразу понял, она как раз-таки вполне способна прийти к подобным выводам. Но теряться?
Чего гадать, нужно срочно мчаться к ней с букетом цветов и шоколадными конфетами для настроения.
Но осуществить задуманное мне удается лишь вечером, после работы. Удивительно, но никто не мог справиться без меня. Хотел уже было послать всех во главе с Никанором Ивановичем далеко и надолго, но здравая мысль о том, что начинать новые отношения безработным как-то не очень, возобладала над моим разумом. Да и должен же кто-то в паре быть рационалистом, а не действовать на одних лишь эмоциях и психах.
Но ничего, наконец-то я стою перед дверью любимой девушки. Любимой? Что-то я себя не узнаю – то МОЯ Лиза, теперь вот любимая девушка. Прислушиваюсь к себе, неужели и впрямь любовь? Я как-то после жены мысли об этом славном чувстве стараюсь гнать от себя подальше. Блин, а вдруг это судьба? Я наконец-то вспоминаю, где я ее раньше видел! Во сне! Только сны были какими-то дурацкими, ну да это ерунда. И почему же Лизавета не открывает? Может, я ошибся, и я ей совсем не нужен? Злюсь. И только сейчас набираю номер девушки.
– Лизонька, солнышко, ты почему так долго трубочку берешь? И где тебя носит? Дверь открывай! – последнюю фразу я рявкаю так, что в соседней квартире залаяла собака, да кажется не только на нашем этаже.
– Э, Эдуард Витальевич? – после секундной заминки лепечет Лиза на другом конце провода.
– А кто ж еще, – цежу я сквозь зубы. – Или ты кого-то другого ожидала услышать?
– Нет, – испуганно отвечает девушка, – просто вы вчера не звонили совсем, да и сегодня тоже.
– Не звонил, занят был, работал. Надо же кому-то работать, не все могут позволить себе уйти в отпуск, – знаю, что понесло меня далеко и совсем не в ту степь, но ничего уже не могу с собой поделать.
– Вообще-то отпуск положен мне по законодательству! А крепостное право отменили в 1861-ом году! – неожиданно злится девушка.
– Ах да, ты же у нас будущий историк, наслышан, наслышан, – едко комментирую я.
– Я вообще не понимаю, что тебе нужно, Эдуард? – на эмоциях девушка легко переходит на ты. – Два дня не звонил, работал, молодец, иди работай дальше. Или расслабиться понадобилось после тяжелого трудодня?
– Нет, как ты вообще могла про меня такое подумать!?
– Легко. А если совесть внезапно проснулась, так успокой ее. Радуйся и живи дальше! Я сама себя нейтрализовала и навязываться не буду. Так что хватит на меня наезжать, я не твоя собственность, ясно! А то думаете, что женщина бесправное существо, ан нет! У нас с Элизой характер есть, и вообще, мы вполне способны успешно существовать и без вас с Эдвардом! Вот! Ясно!
– Какая Элиза? Какой Эдвард? Ты что сейчас за чушь несешь? Лиза, открой, пожалуйста, дверь, давай спокойно поговорим, извини, если обидел.
– Не открою.
– Что за детский сад? Мне ее выламывать что ли? – опять теряю терпение.
– Не надо, пожалуйста, мне хозяйке потом за новую дверь платить.
– В таком случае хватит выносить мне мозг и просто открой эту дурацкую дверь!
– Но я правда не могу, Эдуард, я уехала.
– Что? Куда ты еще уехала? – ору я в трубку.
– Тебя это не должно касаться, и не кричи на меня! – обиженно всхлипывает девушка и сбрасывает звонок.
Н-да, наладил взаимоотношения. Кажется, я начинаю вспоминать, почему так долго не заводил близких отношений.
