Мила Александровна Реброва
Договорная жена. Завоевать любовь
Глава 3
Аля
– Дочка, сходила бы развеялась, – сказал отец после завтрака. – Новый парк открыли, а ты там даже не была.
– Да с кем я пойду, пап? – попыталась я отмахнуться, но куда там. Отец слишком беспокоился из-за моего добровольного заточения.
– А что, тебе обязательно нужна компания? Анжела работает в кофейне, вот с ней и увидишься, когда зайдешь за сладким. А погулять можно и одной, такая погода хорошая стоит, – махнул он рукой в сторону окна, где и впрямь светило яркое солнце.
Вздохнув я пересилила себя и согласно кивнула, улыбнувшись родителю. Не хотела вновь его огорчать, отцу и так пришлось со мной нелегко.
Прибрав за нами на кухне, отправилась собираться, заодно не помешало бы пройтись по магазинам, ведь у меня было всего несколько офисных нарядов да домашних платьев, в которых на улицу не выйдешь. После развода я не стала забирать все те дорогие фирменные вещи, что покупала на деньги мужа, не хотела их носить, как и иметь что-то связанное с ним.
Отыскав одно из старых платьев, фасон которого снова вошел в моду, я быстро собралась и, надев платок, вышла из дома, решив дойти до парка пешком, благо он был недалеко от нашего дома. Всего-то несколько кварталов, да и обувь на мне удобная.
– Боже, Аля! Какими судьбами? Неужели дядя все-таки выгнал тебя из дома? – закидала меня вопросами кузина, стоило мне только найти кофейню, что описал отец. В отличие от меня, кузина не пошла работать по профессии, хотя мы обе учились на одном курсе, и закончила она, в отличие от меня, университет очно. Когда я вышла замуж, мне пришлось отказаться от того, чтобы ходить на занятия, так как моя свекровь была категорически против этого, и я, слишком любя мужа и пытаясь угодить его семье, согласилась перевестись на заочное обучение, даже не думая возражать.
– Угу, – вздохнула я. – На этот раз я просто не осмелилась с ним спорить, хотя предпочла бы заняться уборкой в свой выходной.
– Сдалась тебе эта уборка! – фыркнула кузина. – Я сегодня работаю с семи утра и заканчиваю через час, погуляем вместе? Ты совсем пропала!
– Было бы неплохо, – согласилась я. – Мне нужно купить пару платьев.
– Отлично! Тогда делай заказ и жди меня, у нас просто потрясающие пирожные с малиной и творожным кремом!
Сев у окна, я любовалась видом и смотрела на многочисленных прохожих, думая о том, что еще недавно не могла даже подумать о том, что буду вот так сидеть без дела посреди дня. Хоть я и была невесткой обеспеченного дома, спуску свекровь мне не давала. Сейчас, оглядываясь на шесть лет, проведенные в браке, я понимаю, что единственным, что доставляло мне радость, был мой муж. Ради нескольких часов, что мы проводили вечером, я была готова безропотно выполнять все капризы свекрови и золовок, которые только и знали, что всегда были недовольны. Жаль, что Карим оказался слишком зависим от них и, пойдя на поводу, решил предать меня. И как бы глупо ни было скучать по такому мужчине, я скучала и…
– О боже! Ради бога, извините! – вывел меня из задумчивости громкий шум, ор и извинения, среди которых раздался оглушительный детский крик.
– Вот ведь… – раздался знакомый голос, и я обернулась, смотря на взбешенного босса, которого облили с ног до головы лимонадом! Не знаю, как официант умудрился, но босс выглядел так, словно искупался в нем!
Не знаю, что подтолкнуло меня, но я, зачем-то сорвавшись с места, подошла к ним, не в силах выносить истерики ребенка, который, испугавшись, орал, лежа в своей переносной люльке, пока его отец отходил от шока и ругался с официантом.
– Здравствуйте, Мурад Бисланович! – попыталась я привлечь его внимание, хотя и боялась того, что его гнев перекинется на меня. – Может, вы приведете себя в порядок, а я присмотрю за ребенком? – топчась на месте от нетерпения, но не осмеливаясь взять Пухляша без разрешения босса, предложила я.
– Черт! Я весь липкий! – хотел он было взять на руки орущего ребенка, но, поняв, что испачкает и намочит его, остановился на полпути. – Возьми его! – кивнул он мне, и при других обстоятельствах я бы возмутилась, но, счев за лучшее промолчать, лишь кивнула, протягивая руки и доставая Пухляша из его люльки. Малыш продолжал плакать, размахивая пухлыми ручками и ножками, не прекращая лить слезы.
– Я так и знал, что…
– Ну что такое, Пухляш? Кто тебя обидел? – начала я ворковать, не обращая внимания на непонятные слова начальника. – Разве такие хорошенькие мальчики плачут? – возвращаясь к своему столику, чтобы официант убрал учиненный собой беспорядок, продолжала я, замечая, что звучание моего голоса потихоньку успокаивает малыша. – Вот так, мой маленький, – продолжала говорить я, садясь обратно на кресло и прижимая ребенка к груди.
От контакта с маленьким человечком нутро заполнилось теплом, и, к своему удивлению, я поняла, что мне не больно. Наверное, впервые с тех пор, как, узнав о своем диагнозе, я поняла, что никогда не прижму к груди собственного ребенка.
– Я знала, что ты хороший мальчик, – усмехнулась я, когда Пухляш окончательно замолк и начал внимательно осматривать меня своими карими глазками. Одетый в слитный черный, с серым принтом, комбинезон, он был таким хорошеньким, что я с трудом сдержалась от того, чтобы поцеловать его в пухлую щечку.
***
Обескураженный начальник продолжал смотреть на меня. Нет. Не просто смотреть. Прямо-таки пялиться, как на восьмое чудо света. От его внимательного взора стало неуютно, и я смущенно улыбнулась.
– Вы можете не волноваться за ребенка и пойти переодеться. Я присмотрю за ним.
Ответом мне было молчание. Да что с моим боссом такое? Он так ревностно относится к сыну, что не выносит чужого присутствия рядом с ним? Может, здесь замешаны какие-то фобии или предрассудки? В любом случае расспрашивать я бы точно не стала.
– Не думаю, что у вас получится, вы же сказали, что у вас нет детей, – продолжал он хмуриться и наконец заговорил, не зная, как своими словами ранит меня.
Неосознанно я прижала к себе мальчика, будто пытаясь доказать, что, хоть и у бездетной, у меня есть право на то, чтобы нянчить детей. Вообще держать их, прикасаться. На мне нет клейма прокаженной.
– Как видите, у меня получается. Что в кабинете, что тут.
Мои слова не нужно было доказывать, но босс тем не менее не согласился, промолчал.
– Извините, пожалуйста, – к Хамзатову подбежал мужчина с бейджем администратора, подобострастно улыбаясь, – извините нашего новенького за оплошность. Чем мы можем помочь вам, господин Хамзатов?
– Пусть кто-то сходит в соседний магазин и купит мне костюм, – босс нерасторопным движением достал кошелек и вытащил оттуда карточку, передал официанту и сел за мой столик. Золотая карточка, иначе и быть не могло. Кто бы сомневался.
Стоп. Почему администратор обратился к нему по фамилии?
– Часто бываете здесь? – спросила я из вежливости, удобнее устраивая ребенка на руках. Отец не отрывал от него взгляда, видимо ожидая, что тот разразится криком, но Пухляш меня не подводил, оставаясь спокойным и игривым.
– Это одна из моих кофеен, – удивил он меня, произнеся эти слова без малейшей доли хвастовства. Просто как факт. Кто-то коллекционирует марки, а наш босс, наверное, решил коллекционировать кофейни.
– Симпатичное место, – сказала я лишь для того, чтобы поддержать разговор. Вести беседу с боссом в мокрой одежде, который ревниво смотрел в сторону ребенка, было то еще удовольствие…
Мурад
Время за разговором с помощницей тетки тянулось бесконечно. Чертов официант. Куда вообще смотрел? Весь обляпанный сладким лимонадом, я сидел в ожидании администратора, который пошел покупать одежду, и с каждой пройденной минутой удивлялся тишине. Султан сидел на руках чужой женщины и не кричал.
В чем ее секрет? Может быть, в отсутствии аромата парфюма на коже? Дети не любят сильные искусственные запахи. Я что, думаю о том, чтобы понюхать свою собственную сотрудницу? А кстати, как она тут оказалась?
Глянул на часы и с подозрением перевел на нее взгляд, от которого она напряглась.
– Часто здесь бываете? – Не спрашивать же в лоб, не подослала ли ее тетя.
– Я живу рядом, за парком, – ответила она, и вроде подозрения частично ушли, но всё равно оставалась толика вероятности, что тетушка не отказалась от своей идеи свести меня со своей помощницей.
– Хотите десерт или напиток от заведения? – предложил я ей, удивляясь тому, что она пришла сюда одна. Никого другого я не заметил. Хотя, если рассуждать логично, девушка невзрачна и не следит за собой, на такую мало кто польстится.
– Нет, спасибо, это будет странно.
– Что странного? – в удивлении изогнул я бровь, но настаивать не стал. Не хочет, как хочет. Как раз в этот момент вернулся официант, спеша ко мне с костюмом в чехле, и я, обрадованный его приходом, тут же встал. – Я быстро, вы сможете посидеть с ребенком пять минут?
– Не спешите, Мурад Бисланович, я справлюсь, – кивнула она, и я, подхватив чехол, отправился в местную раздевалку. Своего кабинета у меня здесь не было, я в нем не нуждался, кофейня располагалась в хорошем проходном месте, только поэтому я ее и приобрел.
Не успел я снять рубашку, как раздался звонок.
– Мурад, прости, я тут наткнулась на распродажу! Вещи по скидке в пятьдесят процентов! – быстро говорила сестра в трубку. А ведь зашла всего-то в «один магазинчик на пять минут». – Как там Султанчик? Не обидишься, если я задержусь?
– С ним и со мной всё хорошо, можешь расслабиться.
– Правда? Ты не обидишься, брат? На самом деле я бы и рада помочь, но не выходит. Ты сам знаешь.
– Не надо оправдываться, Хадижат, – сморщился я, как от зубной боли, устав от причитаний матери и сестер о том, что они не могут приучить к себе ребенка. Сколько можно повторять это? От этих слов ситуация не поменяется. – Черт… – произнес я, заканчивая вызов. – А где рубашка?
– Всё в порядке, господин Хамзатов? – в раздевалку заглянул администратор, по моему виду понимая, что ничего не в порядке. – Что такое?
– Рубашка тоже заляпанная, а купили только костюм.
– Мы немедленно отправим в магазин другого парня! – всполошился он, снова беря у меня карту и глядя с испугом.
– Отправьте его и заодно посмотрите, как там в зале мой сын с девушкой.
– О, она его кормит, – улыбнулся он, расплываясь в добродушной улыбке.
– Кормит? – не понял я.
– Да, из бутылочки, – сказал Ахмед, заставляя меня облегченно выдохнуть. На миг я решил, что бухгалтерша могла дать ему что-то из взрослой еды.
С трудом дождавшись, пока нерадивые работники принесут мне рубашку, я рванул обратно в зал, чтобы в полном шоке остановиться, так и не дойдя до столика.
– Какой ты симпатичный, когда улыбаешься! – ворковала девица, держа моего сына на весу, пока тот довольно лепетал, растягивая беззубый рот в улыбке.
Мой сын улыбался.
Да еще и незнакомой, по сути, тетке! Как такое вообще возможно?!
– Наелся и доволен, да? – прервала мой шок… Алия. Кажется, так ее звали. – Ой, вы закончили… – привстала она с места, явно смутившись из-за моего пристального взгляда.
– Да, спасибо, что присмотрели, – кивнул я, подходя вплотную и протягивая руки, чтобы забрать сына. Девушка с тоской вздохнула и отдала мне ребенка, который тут же начал недовольно хныкать, поворачивая к ней головку.
– У вас очень милый ребенок, присматривать за ним только в радость, – ответила она, переминаясь с ноги на ногу, видать, заметила, что Султан хочет к ней обратно. Я же недоуменно нахмурился, не понимая, какое волшебство она сотворила с моим нелюдимым ребенком.
– Аля, я готова, можем идти! – спасла ситуацию подошедшая девушка. Поняв, что стою и просто пялюсь на бухгалтершу, я пожелал ей хорошо провести выходные и, еще раз поблагодарив, решил поехать домой, так как прогулка, кажется, была испорчена напрочь.
Аля
– Ничего себе! Ты что, работаешь на самого Мурада Хамзатова? – восторженно спрашивала Анжела.
– Ты тоже на него работаешь, вообще-то, – ответила я, не понимая, откуда такой энтузиазм.
– Пф, скажешь тоже! Он тут появляется-то в лучшем случае раз в месяц, а в офисе ведь каждый день… – вздохнула она.
– И что? – не поняла я ее восторгов.
– Как что? Ты разве его не видела?! У меня слюнки от одного его вида текут! Жаль, что такие женятся только на себе подобных, нам о таких мужчинах остается лишь мечтать, – снова вздохнула она, наконец отмирая и идя в сторону выхода из кофейни.
– Хочешь сказать, тебе? Я-то точно ни о ком не мечтаю, а уж тем более о Мураде Хамзатове.
– Ну и глупо! Пора забыть про свой неудавшийся брак и двигаться дальше. Ты молода, красива…
– И бездетна, – вставила я с иронией над самой собой. – Мужчины только и мечтают о таких. В качестве вторых жен, а мне такого счастья не надо. Если бы меня устраивал подобный расклад, я бы не стала разводиться.
– Вот еще! Есть же на свете мужчины, которые… Ну не знаю, чайлдфри? – протянула Анжела неуверенно, видимо поняв, что зря завела эту болезненную для меня тему.
– Есть престарелые вдовцы, со взрослыми детьми, которые мне тоже не подходят. Я лучше буду одна, чем с таким.
– Ну не скажи, вон Мурад Хамзатов тоже не первой молодости, но выглядит он очень даже ничего для сорокалетнего мужчины, – заметила она, и я была вынуждена с ней согласиться, шеф действительно выглядел потрясающе.
– Давай не будем о мужчинах? – попросила я, не желая снова думать о Кариме и о его предательстве. – Я не собираюсь замуж, даже если сам принц захочет на мне жениться.
Глава 4
Мурад
– Я не собираюсь жениться, мама! Сколько можно? – возмущался я во время завтрака. Султан всё еще спал, так что я в кои-то веки настроился на спокойный завтрак, который маме с легкостью удалось испортить.
– Что значит не собираешься? А сына твоего кто будет воспитывать? Или ты так и будешь таскать его с собой на работу? – негодовала она на мой выпад.
– Мама, перестань, я отлично справляюсь, – едва сдерживаясь, ответил я, потеряв аппетит.
– Неправда, сын, твоя сестра мне всё рассказала. О ребенке пришлось заботиться постороннему человеку, пока ты переодевался в туалете.
– Твоя дочь слишком болтлива, – отметил я, раздосадованный тем, что Хадижат поведала матери эту историю.
– Я понимаю, сын, что ты взрослый, ответственный и не хочешь просить о помощи, – продолжала она давить, не обращая внимания на мой комментарий, – но подумай хорошенько! С тобой может случиться всякое, вдруг ты заболеешь, вдруг что еще. Что тогда будет с нашим Султанчиком? Никто не сможет о нем позаботиться. Ты приучил его к себе одному и не даешь нам и шанса исправить ситуацию!
Мама присела на своего любимого конька, и оставалось только молчать и слушать, надеясь, что поток слов иссякнет и я просто пойду к себе, оставив всё в прежнем состоянии.
– А что это за женщина? – настойчиво поинтересовалась она. – Как так получилось, что она сумела справиться с нашим мальчиком?
В голосе матери отчетливо слышалась ревность, которую я прекрасно понимал. Я и сам не мог уразуметь, как у этой Алии вышло быть такой хорошей нянькой. До сих пор не укладывалось в голове, что кто-то справился с моим ребенком, который даже родных к себе не подпускал.
– Она просто сотрудница нашего офиса, которую я случайно встретил в кафе, – ответил я правду.
– Если получилось у нее, значит, справится и какая-нибудь другая женщина, ты просто не хочешь пробовать, упрямишься. Что не так, сын? Почему ты так отчаянно сопротивляешься браку?
Она говорила так, словно считала это ненормальным и признавала меня каким-то моральным инвалидом, и если она так упорствовала, то ей вряд ли объяснишь, что мне не нужна женщина в моей жизни. Не нужна та спутница, которая постоянно будет присутствовать рядом. Каждый день. Каждую ночь. Навсегда.
Женщины очень прилипчивы, они требуют к себе много внимания, не хотят довольствоваться малым, мечтают пробраться в душу и владеть каждой твоей мыслью. Они не позволяют тебе жить той жизнью, которой ты жил прежде, желая изменить ее так, будто всё, для чего ты был создан, так это для брака и ублажения жены.
Я подозревал это, когда женился впервые, ради ребенка, и оказался прав.
Не то чтобы я радовался тому, что умерла моя жена, тогда бы я был совсем жестоким человеком, но просто я убедился в собственной правоте и решил, что женитьба не для меня.
Не-е-ет, маме не удастся уговорить меня снова накинуть на шею хомут и впрячься в упряжку, которая неизвестно куда едет.
Можно прекрасно жить холостым и одновременно иметь своего ребенка.
– Мама, ты слишком быстро сдаешься, – попытался я перевести разговор в другое русло и обнадежить ее, – наоборот, то, что он пошел на руки к чужому человеку, показывает, что вскоре и мы все сможем передавать его друг другу. Он пошел на контакт, значит, перерос свою проблему. Это отличная новость, а вовсе не такая, которая говорит о том, что нужно срочно искать женщину.
– Зачем ее искать, если она уже нашлась? – парировала мама. – Расскажи мне про эту девушку. Что она из себя представляет? Наверное, она очень хороший человек, раз к ней пошел наш дорогой мальчик.
– Совершенно ничего про нее не знаю, – сказал я, скрывая самый главный факт, что ее подсовывает мне собственная тетя, и молясь о том, чтобы мама про это не узнала. Хотя надежды было мало. Я не сомневался, что женщины скоро поговорят и выяснят правду.
Они не оставят меня в покое и просто вынудят жениться.
Наверное, и встреча была подстроена. Точно! Так и есть!
Обдумав всё, что случилось в тот день, я пришел к выводу, что всё это было тщательно спланированным актом.
И Хадижат так «случайно» нашла крутую распродажу, и официант «совершенно случайно» пролил на меня лимонад, вот и мама подключилась, расспрашивая про Алию.
Никакого нет спасения от этих сводниц!
Желая избежать дальнейшего разговора, я пошел к ребенку. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что он весь горячий, потный и красный. Ведь ночью всё было в порядке!
– Что случилось, Богатырь? – спросил я его, наклоняясь и заботливо беря на руки, поцеловал губами лобик. – Ты что, заболел?
Начав волноваться, я тут же повез сына к педиатру, заранее позвонив секретарше и отменив встречи. Султан ни разу не болел, отличаясь отменным здоровьем, у него даже колик не было!
– Не волнуйтесь так, господин Хамзатов, все дети болеют, давайте ему эти лекарства и наблюдайте. Температура должна спасть, – вынесла вердикт врач, осмотрев сына под его громогласный плач, что в очередной раз навело меня на мысли о том, что эта бухгалтерша обладала ведьмовскими чарами, ведь сын и врачу не позволял до себя дотрагиваться. Хотя не факт, что в таком настроении даже Алия смогла бы с ним совладать.
Аля
– А это точно не может подождать? – с сомнением посмотрела я на начальницу.
– Если бы могло, я бы не просила тебя ехать, – одарила меня недовольным взглядом Айна Зурабовна.
– Простите, просто в прошлый раз он был очень недоволен тем, что я занесла ему тот отчет… – попыталась я оправдаться.
– В тот раз я дала тебе не те бумаги, – вздохнула она. – Я бы и сама съездила, но мне нужно подбить отчет, а доверить тебе я его не могу.
Тяжело вздохнув, я взяла протянутую папку и направилась на выход, радуясь, что могу взять водителя фирмы, раз уж мне приходится ехать в дом к начальнику. Мурад Бисланович уже два дня отсутствовал из-за плохого самочувствия Султанчика, о чем мне сказала Айна Зурабовна, и я по правде переживала, думая о том, что бедный малыш, должно быть, мучается из-за простуды. По дороге с волнением думала о том, получится ли увидеть его хотя бы глазком, хоть и понимала глупость своих мыслей. Не должна я думать о чужом ребенке…
Доехав до огромного трехэтажного дома, я вышла из машины, попросив водителя дождаться меня, и с опаской направилась внутрь величественного особняка.
Даже наш дом… Вернее, мой бывший дом не был таким огромным, да что уж там, тот дом не был даже половиной этого!
«Какой же все-таки Хамзатов богач», – невольно подумалось мне.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с открывшей мне дверь женщиной. – Я из офиса Мурада Бислановича, меня послал наш главный бухгалтер за подписями…
– Да-да, проходите, – кивнула мне пожилая женщина, почему-то принявшись внимательно меня разглядывать. Может, я запачкалась? Осторожно осмотрела свое простое коричневое платье в пол, но, ничего на нем не заметив, решила, что мне показалось. Какой был бы повод у незнакомого человека рассматривать меня?
– Дело в том, что Мурад болеет и не может спуститься, – проводив меня в гостиную, начала говорить, как я поняла, хозяйка. За служанку ее нельзя было принять при всем желании, ведь одета женщина была в дорогое платье, носила недешевые украшения.
– Айна Зурабовна сказала, что болеет его сын… – не зная, что делать, начала я.
– Да, так и было, только вот сегодня и Мурад слег. Врач только недавно ушел. Оказалось, что у Султанчика корь, а Мурад ею еще не болел.
– О боже, мне так жаль! – посочувствовала я, представив, в каком, должно быть, ужасном состоянии находятся сын с отцом.
– Хуже всего то, что Султанчик никого к себе не подпускает! А Мурад сам в таком измученном состоянии, что совершенно с ним не справляется! – чуть ли не плача, проговорила пожилая женщина.
– Если вы не против, я могла бы с ним немного посидеть, – предложила я, прежде чем успела подумать. Слова просто вылетели из меня, поставив в неудобное положение.
– Правда? О, это было бы нашим спасением! – воскликнула женщина, прижимая руки к груди.
– Да, я уже переболела корью, да и болею я крайне редко, – улыбнулась я, поняв, что, в отличие от сына, мать не спешит обвинять меня черт-те в чем и готова принять мою помощь.
– Вы наше спасение! Султанчик сейчас в комнате Мурада. Понимаю, что это не совсем прилично, но мой сын одет, и я, конечно же, поднимусь с вами! – видимо боясь моих возражений, начала тараторить она. – Я бы и сама принесла малыша, но он никого из нас не признает, – с грустью вздохнула она, и я увидела, какую боль ей это приносит.
– Не волнуйтесь, я совсем не возражаю против того, чтобы подняться за ребенком. Заодно Мурад Бисланович сможет подписать бумаги, – успокаивающе улыбнулась я ей.
Правда, поднявшись в комнату к боссу, поняла, что ему точно не до подписи. Мурад Бисланович лежал на кровати, пристроившись рядом с малышом, который беспокойно хныкал, вяло маша одной ручкой.
– Бедненький… – прошептала я, глядя на красное, покрытое пятнами личико Пухляша.
– Мурад, кажется, задремал, – шепнула его мать. – Возьмете Султанчика? Боюсь, если я попробую, он тут же поднимет шум.
Кивнув, я подошла ближе к кровати и, отбросив всякое стеснение, перегнувшись через безвольно лежавшего начальника, осторожно подхватила малыша. Пухляш сначала заворчал, но потом, изучив меня глазами и словно узнав, затих, прижавшись к моей груди. Мать начальника укрыла сына и, поправив ему подушку, указала в сторону выхода, и я молча последовала за ней, прижимая к себе теплое тельце ребенка.
– Должна признаться, дорогая, что это я попросила Айну прислать тебя, – удивляя меня своей откровенностью, начала мама моего начальника. – Я была в полном отчаянии, и теперь, когда вижу, что мой внук действительно не плачет у тебя на руках, хочу обратиться с просьбой, надеясь на то, что ты пойдешь нам навстречу и поможешь…
– Помогу? – удивилась я, не понимая, чем я могу помочь тем, у кого всё есть.
– Да, как ты видишь, Мурад болеет и не может приглядеть за Султанчиком, и если бы ты смогла присмотреть за ним, пока Мураду не станет лучше… – сама понимая необычность своей просьбы, замолчала она, оглядывая меня в ожидании.
– Не думаю, что Мураду Бислановичу это понравится, – с сомнением протянула я. – Да и было бы странно, если бы незнакомая женщина…
– Я всё это понимаю, но я и правда в отчаянии! Вчера у Мурада всю ночь была температура, как и у Султана, а мы даже не смогли ему помочь! Моему бедному сыну пришлось самому присматривать за сыном в таком состоянии.
– Насколько я поняла, ребенок ни к кому не идет на руки? – сделала я вывод, который напрашивался сам по себе. Иначе зачем бы секретаршу из офиса, постороннего человека, просили остаться.
– Да, – чуть не плакала мать моего босса, качая головой и с тоской глядя на внука, так уютно устроившегося у меня на коленях. – Как мы только ни пытались приучить его к себе, он кричит как резаный и краснеет, тужится, успокаивается только тогда, когда его на руки берет отец. Ни ко мне не идет, ни к сестрам Мурада, нянь отвергает. То, что у тебя получается его держать на руках и он не плачет, настоящее чудо, – она улыбнулась по-доброму и снова посмотрела на внука. – Ты, должно быть, очень хороший человек, а ребенок это чувствует.
Слова матери Хамзатова ужасно смущали, я не знала, куда деться, нервничала и чувствовала себя неуютно. В чужом доме, с чужими людьми, с ребенком собственного босса на руках. Отягчало ситуацию то, что мне это давалось непросто. Узнав о бесплодии, я старалась избегать детей. Видеть счастливых матерей стало мукой. Смотреть на них и знать, что никогда не окажусь на их месте. А теперь меня просят добровольно подписаться на мучения.
– Поверьте, я очень хочу помочь, – осторожно начала я, – но лучше спросить у Мурада Бислановича, что он думает по этому поводу.
– Мурад согласится. Он сделает всё для своего сына! – горячо настаивала она. – По крайней мере сейчас решения принимаю я. Пока он болеет, я за главную. Скажи, Алия, с кем ты живешь? Мы можем попросить кого-то собрать тебе вещи на пару недель?
Я дернулась было отказаться, ведь я не давала согласия и не представляла, как отец отнесется к новости о том, что его дочь будет некоторое время нянчить ребенка босса. Уверена, у него появится куча вопросов, на которые я не смогу ответить.
Но отказаться я не успела, когда почувствовала, как малыш неожиданно крепко ухватил меня своей пухлой ручкой за большой палец и потянул к себе, словно привлек внимание.
– Смотри, Алия, наш Султанчик тоже уговаривает тебя остаться. Мы правда будем тебе очень благодарны. Это, конечно же, не бесплатно, я понимаю, что у тебя своя работа и жизнь, но речь идет о моем внуке, а он выбрал тебя.
«Ты выбрал меня?» – спросила я у ребенка одними глазами, оказавшись в странном состоянии, столь непривычном для меня. Мать моего босса уже практически приняла мое молчание за согласие, но что мне оставалось? Ребенок просто-напросто вцепился в меня и закричал бы, отпусти я его. Похоже, маленький карапуз крутит из меня веревки. Сердце дрогнуло, когда он тихо пискнул, сигнализируя о своем присутствии. Пухляш словно чувствовал мои колебания.
– Меня зовут Алия, – сказала я ему, будто он там что-то понимал. И он радостно растянул губы в улыбке.
– Вот и славно, – провозгласила хозяйка дома, и на этом вопрос был решенным.
