Михаэль Кирофф
Эскадра
– То есть мы можем?..
– Вы правильно понимаете. Стандартный транспортный контейнер – он везде одинаковый, а сопроводительную документацию грузчик может и "забыть" прочитать. И ваши заклятые друзья аргентинцы получат на своей Ла Нинья атмосферные аппараты, бесполезные за отсутствием там серьезной атмосферы и уж тем более непригодные к космическому базированию. "Ну, типа, ошибка вышла." Да, перевозчиком буду именно я – но, думаю, смогу отмазаться: всем известно, что "по понятиям" перевозчик вообще не должен знать, что он везет. Загрузился – и вперед.
– Это превосходно!
– Однако разозлившиеся аргентинцы… Кто их знает! Иными словами, я беру на себя определенный риск, который стоило бы оплатить.
– А я не буду вам платить, уважаемый Упадхья, улыбнулся Арчибальд.
– А мне тогда неинтересно, Гамильтон-сагиб! Мне ведь, между прочим, еще этого самого грузчика потом убивать, чтобы не болтал!
– Простите, я неправильно выразился. Я не имел ввиду, что ваш труд останется неоплаченным. Просто платить буду – не я.
– А кто?
– Так арабы же! У меня есть возможность по линии флотской разведки сбросить им информацию о том, что их противник, жаждущий получить "вундервафлю", таковую не получит… Если они вовремя "подмажут" одного достойного джентльмена с планеты Бенгалор. Причем если не подмажут – ну что ж, они сами могильщики своего будущего, а их только что построенные города превратятся в огненный ад. Как думаете, они вам заплатят?
– При таком раскладе – точно заплатят. Но кто тогда заплатит вам?
– Израильтяне. Ведь если я правильно понял вашу идею с путаницей в накладных, они вместо древних "Ситроенов" получат новехонькие "Галилы". А я смогу повернуть дело так, что это именно моя заслуга, и мне за это кое-что причитается.
– Но тогда арабы могут на вас серьезно обидеться.
– Не успеют. Один-единственный "Галил" превосходит все тридцать два "Ситроена" вместе взятых. А если "Галилов" будет опять же тридцать два… Арабы еще успеют заплатить вам, за этим я особо прослежу, более же не успеют ничего. Далее их судьбой займется этот их Аллах, так его зовут, если мне память не изменяет.
– Дааа, – протянул Вриндаван, – получается, что два наших торговца получают заказы и выполняют их, срубив неплохие деньги. И одновременно с этим мы с вами, путем устройства простейшей путаницы, тоже получаем деньги, не вложив ни рупии, а вы к тому же еще и решаете какие-то свои вопросы. Гамильтон-сагиб, вы еврей?
– Нет, уважаемый Упадхья, я англичанин, просто англичанин.
***
Командир эскортного авианосца "Гинсборро", капитан Фернандо Алонсо, был очень спокойным и меланхоличным человеком. По совести сказать, такой "отмороженности" никто никогда не ожидал не то что от аргентинца – вообще от флотского офицера какой бы то ни было страны. Он не повышал голос. Он не выходил из себя. Он всегда был безукоризненно вежлив и спокоен. Нет, это не мешало ему при необходимости устраивать "утро стрелецкой казни" проштрафившимся подчиненным и прочим военнопленным, и это ощущалось тем более страшно именно потому, что "подавалось" капитаном, в общем-то, абсолютно расслабленно – хотя "летели" иногда наряды вне очереди, а иногда и головы.
Пару раз он отдал приказ расстрелять дезертира или предателя – расстрелять вот здесь и сейчас, при нем, прямо на мостике, взять табельное оружие и убить человека – но выражение лица капитана не менялось, а интонации его голоса не прекращали быть ленивыми и какими-то скучающими.
Лишь изредка, обычно в тяжелом бою, капитан позволял себе показать окружающим очевидное: он таки тоже был живым человеком.
Но это случалось крайне редко и так же быстро заканчивалось, как и начиналось.
И все это несмотря на то, что большая часть авианосной флотилии Аргентинского флота, как "эскортники", так и "ударники", базировалась на планете под названием Тортуга, что давало острым языкам нескончаемые поводы для шуток. Просто из-за названия базы, авианосная братия традиционно считалась этакими "пиратами". Им полагалось хлестать ром, заменять не менее 2/3 лексикона словом "каррамба!", сказанным просто в разных интонациях для модификации текущего смысла, участвовать во всех без исключения кабацких драках и называть национальную валюту – песо – "пиастрами". Деревянные ноги и попугаи на плече тоже приветствовались.
Капитан Алонсо называл песо – песо, в кабацких драках не участвовал, рому предпочитал ирландский виски, попугая не держал, деревянной ноги не имел и вообще был, по флотским меркам, чрезвычайно скучным типом. А что делать?..
Роль "пиратского капитана" при нем отыгрывал, точнее, отыгрывала, руководительница полетов авианосца Гинсборро, майор Васкез.
Вот это была настоящая оторва.
Попугая только не хватало.
А все потому, что с самого детства сеньорита Кончита Васкез хотела, видите ли, летать.
Да, летать! Кто-то из сверстниц мнил себя великой "моделью", "танцовщицей", "певицей" – а кто-то и "ученой", а кто-то и "просто счастливой домохозяйкой", – но у Кончиты Васкез была только одна страсть. Небо. Космос. Маленькая механизированная скорлупка и она – центр и средоточие этой самой скорлупки. И ничего больше не надо! Эти странные курицы-одноклассницы… Самые симпатичные из них не вылезали из тренажерных залов, надеясь попасть хотя бы во "вторую очередь" планетарного конкурса красоты. Кончита пошла на этот конкурс "на спор", перебрав как-то раз сидра с подругами и сдуру "вписавшись". И, наверно, не стоит удивляться тому, что "тупо, глупо и бездарно" выиграла оный. "Королева красоты планеты" какого-то там года… Было приятно. Но одновременно и понятно, что смысла-то никакого. Можно теперь получать сотню тысяч в год, демонстрируя сиськи в белье. А можно две – демонстрируя их же без оного. Однако деньги, да. Но как же летать?! Тем более, что коммерческие "летные школы" оперировали, к сожалению, несколько другими суммами.
Большими. Реально бОльшими.
Оставался вариант пойти после школы в армию. Да, девушкам это как бы и вовсе не обязательно – в том смысле, что унизительной "воинской повинности" в Аргентине вообще нет ни для кого, но просто во многих профессиях на парня, отслужившего в армии, при трудоустройстве смотрят более благосклонно. Ну так то же на парня! Девушке, впрочем, опять же никто не запрещает служить – было бы желание, а так почему нет… Кто-то когда-то сказал ей, что единственный способ выучиться на пилота "забесплатно" – это попасть на армейскую службу в авиацию. Да, служба не один год, а пять. Зато ведь – летать научат! И Кончита подала документы как кандидат Аргентинских ВКС.
Ответ от службы вербовки не заставил себя ждать: "В настоящий момент все штатные единицы Вашего региона закрыты, однако всем интересующимся службой в т.ч. вдалеке от дома предлагается заполнить форму "шестнадцать-бис" и, при необходимости, ответить на запрос местного начальника, вы согласны, да/нет?"
Она ответила "да", и ответ пришел очень быстро. И был он уже не автоматическим, а "от живого человека".
"Уважаемая сеньорита Кончита Васкез", – прочитала она, – "Вам, вероятно, известно, что в первую очередь у нас "занимают места" всяческие пылкие юноши, мечтающие стать великими асами-истребителями, и эти места уже давно заняты – в то время как те, кто хотел стать пилотами транспортников, и таким образом за счет армии получить квалификацию коммерческих и пассажирских пилотов, тоже заняли свои места. Сейчас у меня осталось лишь несколько вакансий пилотов штурмовиков… Хотя не скрою: и на них очередь стоит на сильно долго вперед, на самом-то деле. Просто Вы – одна их тех, что появляются лишь раз в несколько лет. Их тех, кто хочет именно летать, а не "оттопыриваться почем зря". И именно поэтому я, с одной стороны, могу предложить Вам стать не более чем "совершенно непрестижным" пилотом штурмовика, а с другой – обещать: Вы, вот Вы лично, летать – будете. И если Вам надо именно это, добро пожаловать. А если Вам надо что-то другое – так не молчите, проинформируйте старика. С уважением, полковник ВКС Аргентины Себастьян Перейра."
"Я хочу летать, господин полковник Перейра!" – ответила Кончита, и это определило ее дальнейшую судьбу. Потому что полковник ее не обманул и не подвел. Ее научили летать. И как же это было прекрасно!
Где все те "юноши со взглядом горящим", что хотели стать непревзойденными истребителями? Треть попросту "слилась", причем "по-жесткому", на первом же тесте, а многие из оставшихся погибли в первой же настоящей заварухе. А "транспортники"… С ними даже трагичнее: они ведь, по сути, были неплохими ребятами, только потери у них составляли чуть не 60 процентов – и это несмотря на то, что официально Аргентина ни с кем не воевала. Кончита же как-то даже незаметно дослужилась до старшего сержанта и тот самый полковник Перейра, "старший вылетов" на ударном авианосце «Ла Гардиа», между прочим, подписал ей рекомендацию на офицерские курсы, после которых она получила лейтенанта и была назначена помощником координатора вылетов на маленький эскортник «Гинсборро». Пару месяцев она искренне наслаждалась как приятной должностью (власти много, ответственности мало), так и прекрасной компанией, на «Гинсборро» сложившейся. А потом майор Эммануил Негоро, "старший по тарелочкам" «Гинсборро», сам повел в атаку две группы и – не вернулся. И тогда капитан сказал ей: "Майорские погоны я тебе, девушка, в перспективе просто-таки обещаю – но мне нужен распорядитель полетов. Сейчас и без дураков. Ты – одна из нас, и потому ты лучшая кандидатура. Если возьмешься – мы все поддержим тебя, весь экипаж, от меня до последнего матроса. Все мы. Мое тебе в этом слово. Но решать – тебе.
Кончита решила. И никогда впоследствии не жалела о своем решении.
Хотя с капитаном они часто ссорились. Агрентинцы…
***
Вриндаван Упадхья, изначально вовсе не собиравшийся лично заниматься доставкой товара, несколько нервничал перед встречей с "начальством Гинсборро", хотя его легенда и была в достаточной степени "пуленепробиваемой". Но вот кто знает?.. Человек, встретивший его в грузовом трюме, и был, по всей вероятности, самим капитаном этого маленького авианосца. Хотя он… Не представился! Поздоровался – да. Проявил внимание о "быте, жене, детях, коммерческих вопросах и мировой справедливости в целом" – да. Но так и не назвал своего имени, ну вот хотя бы. Несмотря на то, что было достаточно очевидно: Вриндавана встречал именно капитан Алонсо – "во плоти", что называется, и скрываться ему было несколько бессмысленно. Тем более что ставшие легендарными "флегматичность" и "занудность" знаменитого капитана были, что называется, налицо.
– Заказано тридцать две единицы, уважаемый Упадхья, – прогундел Алонсо. Контейнеров – сорок. Что в оставшихся?
– По всей видимости, боеприпасы, господин капитан, сэр, ведь так принято у… Хммм… У господ отправителей.
– То есть вы знаете, что перевозите?
– Ни в коем случае, господин капитан, сэр! Вы должны понимать: я все-таки лишь перевозчик. И у нас, перевозчиков, существует правило: никогда не интересоваться содержимым контейнеров. Я прошу прощения за то, что позволил себе выразить при вас свое личное, ничего по сути не означающее мнение. Однако, на самом деле я и правда не знаю, что в контейнерах.
– А как же сопроводительные документы?
– Они, несомненно, присутствуют, но… Для их прочтения необходимы как пароль, известный только отправителю и получателю, то есть Вам, сэр, так и личный гипноключ получателя, то есть опять же Ваш ключ, сэр.
– И, осмелюсь спросить, зачем вам эти игры?
– А очень просто, сэр. Все, включая таможенное ведомство, знают, что в сфере перевозок имеет место сильнейшая конкуренция. И точно так же все знают, что зачастую с нашей планеты перевозят, хммм, довольно горячий товар. Иногда даже очень горячий. И – посудите сами: если я заведомо не знаю о том, что лежит в моем трюме, я, по сути, с точки зрения таможенных служб, могу совершить серьезный проступок, не поинтересовавшись содержимым собственного трюма… Но это, тем не менее, лишь проступок, а не преступление. Ведь для всех очевидно, что проявив "излишнее чистоплюйство", теряешь заказы, которые потом ох как непросто найти – и потому я совершаю лишь проступок, обусловленный тем, что я хочу чем-то кормить своих детей. Это, может, и не вполне законно – но по-человечески понятно. Совсем другое дело – перевозчик, сознательно соглашающийся на транспортировку, скажем, синей травы, да еще и в чуть ли не промышленных количествах…
– Что ж, понимаю. Однако, обладая и ключом, и паролем, хотел бы немедленно ознакомиться с документацией.
– Вы в своем праве, капитан, прошу вас!
Капитан Фернандо Алонсо приложил гипноключ к кристаллу с документацией и ввел пароль. Несколько минут он читал документы, а потом еще раз спросил:
– Так что, господин Упадхья, вы и правда не знаете о содержимом контейнеров?
– Видит ваш христианский бог, господин капитан, откуда мне об этом знать?!
– Хорошо. Однако я хотел бы очень попросить вас несколько дней не покидать пределы этой системы. Ну просто на всякий случай.
– Но мой бизнес, мои перевозки…
– А вас, майор Васкез, я попросил бы привести в постоянную боевую готовность как минимум одну группу, с приказом проследить, чтобы корабль уважаемого господина Упадхья эту систему пока что не покинул – по крайней мере, целиком. По частям и с мертвым экипажем – может, это его право. А вот целиком и с живым – нежелательно.
– Си, сеньор!
– Но как же так?! – заорал Упадхья
Не обращая на него внимания, капитан Алонсо переключил коммуникатор и произнес, таким же "унылым и чрезмерно спокойным" голосом, что и всегда:
– Энрике, коллега, у нас проблема. Считаю необходимым немедленно информировать, что нас, попросту говоря, развели как лохов.
***
За очередным бриджем в клубе лорд Гамильтон проинформировал адмирала Сэндлера о полном успехе своей поездки, что было немедленно отмечено доброй порцией шерри. Присоединились и прочие клубмены, пусть и не понимая, о каком успехе какой поездки шла речь – дело же в конце концов не в этом, дело в хорошем поводе, а по губам лорда-губернатора явно скользнула довольная улыбка.
– Самым трудным, дружище Джереми, было отнюдь не уговорить этих индусов-контрабандистов на подмену, – повествовал меж тем Гамильтон, – Увидев возможность дополнительного заработка, они немедленно забывают слова "честность" и "порядочность", если таковые понятия им и вовсе известны. По-настоящему трудно было убедить этого Вриндавана лично повезти "Ситроены" на Ла Нинья.
– А зачем ему самому их туда везти?
– Ему – решительно незачем. Однако мне было крайне важно, чтобы он использовал собственный, очень быстрый, корабль. Это – гарантия того, что "Галилы", отправившиеся на Акбар, прибудут туда намного позже, ведь их повезет обычный каботажник.
– Собственный корабль? Я думал, он этакий "воротила", "крестный отец" и все такое, и передвигается на роскошной яхте!
– Вы явно не сталкивались раньше с крупными контрабандистами, Джереми, – лорд улыбнулся, – Понимаете, это… Это особая форма жизни. Точнее, их работа, их бизнес накладывает на них несмываемый отпечаток. На корабле "воротилы", "большого человека", обычно форсированно все, что можно. Вооружение может заставить заплакать от зависти даже и военный транспорт. Каюты роскошны. Даже унитазы в гальюнах – чуть ли не из золота. Но трюмы… Трюмы – это святое. Корабль без трюмов – это для них бессмыслица, это просто не корабль. И потому даже крупнейшие боссы "рассекают" на довольно значительных по размеру бортах: ну как наткнешься на хороший товар, а места-то и нет? Этого нельзя допустить!
– Поня-а-атно… И вы убедили его отправиться самому?
– Да. Более того, в данный момент он уже разгрузился на Ла Нинья, это подтверждено. По слухам, у него там возникли какие-то проблемы… Но разгрузка произведена, и более судьба Вриндавана Упадахья нас с вами не должна интересовать. Меня, по крайней мере, не интересует: он сыграл свою роль.
– Но он, насколько я понял, был вашим контрагентом.
– Именно "был", и именно не более чем контрагентом, который в данный момент себя, так сказать, "изжил". Выработал. В конце концов, желающих попасть на его место – достаточно!
– И теперь вы его?..
– Отнюдь, это не стоит времени и ресурсов. Я просто уверен, что в результате всей этой истории кто-нибудь да "разберется" с ним. Без моего участия. Аргентинцы, конкуренты, таможенники… А вот хоть бы и вы, Джереми: он ведь не нужен вам в качестве потенциального свидетеля?
– Это правда, – сказал Сэндлер задумчиво, – Совсем не нужен.
***
Вриндаван Упадхья старался искать положительные стороны и повод для оптимизма во всем, что с ним происходило – возможно, именно благодаря этому он и стал тем, кто есть сейчас. Запрет на уход из системы? Что ж. Начнем с выхода на орбиту самой дальней планеты этой системы. Это ведь еще не побег, правильно? Да, его генератор гипердрайва был уже несколько изношен и не "прогревался" быстро: при попытке удрать "Пингвины" с "Гинсборро" догонят. А на один вылет у них все-таки есть боеприпасы, об этом необходимо помнить. Но с другой стороны… С другой стороны – очень, очень скоро им станет совсем не до него. А у него, напротив, появится возможность посмотреть на "космическую заварушку" не в приключенческом фильме, а как бы "лайв". Своими глазами. Ну, то есть хотя бы сенсорами корабля… Но – корабля собственного! Оборудованного, помимо прочего, "видеосинтезатором", делающим зримыми данные с сенсоров. Да одно только "селфи" на фоне ТАКОГО соберет сотни тысяч просмотров и десятки тысяч "лайков"! Так что почему бы не остаться, собственно говоря. Посмотреть. Записать. А потом и продать полную версию – тому, кто заплатит больше.
***
– Жан-Клод, – сказал Мигель Чавес-старший, – Капитан тут зовет "всех причастных" на мостик, вроде как экстренное совещание. Тебя он как бы и не звал, но мне кажется, тебе стоит тоже прибыть.
– Думаешь, стоит, Мигель? Я все-таки пока то ли в штате, то ли нет.
– Сеньор Дюпон, – перебил его голос капитана из динамика, – мы тут собираемся посоветоваться, не могли бы вы подойти на мостик?
– Вот, – добавил Чавес, – мне не кажется. Вот и капитан сообразил.
Заинтересованный, Жан-Клод пошел за Чавесом.
– Что ж, сеньоры, – начал капитан Кортасар, – вы должны знать, что вместо новейших штурмовиков "Галил" мы получили "Ситроены-13", проекта старого полторы сотни лет, вооруженные неуправляемыми ракетами. Чистые атмосферники, которые нельзя использовать с авианосца даже теоретически.
– Подстава контрабандистов?
– Вероятнее всего. Но, столь же вероятно, "не с их подачи": атмосферники в полном порядке, боеприпасов для них – уйма… Нам просто "перепутали" поставку. И однозначно по инициативе англичан, ведь сами, без "подмазки", контрабандисты никогда бы не пошли на подобную потерю лица.
– Да, решили подставить, – сказал Эмилиано Гомес.
– К сожалению, вынужден согласиться, – сказал Фернандо Алонсо: командный состав "Гинсборро" также присутствовал на совещании.
– А может я просто прикажу парням взорвать этого придурка вместе с его кораблем? – запальчиво спросила майор Васкез, – Ну не верю я, что он не знал, что вез! Сволочь он с кривыми зубами!
– Сволочь, однозначно. – заявил Мигель Чавес.
На какое-то время наступила тишина, в которой поистине "громом среди ясного неба" прозвучал тихий голос Дюпона:
– А ведь этот придурок нам здорово помог, ребята!
– Чем он, по-твоему, "помог"? – озвучил всеобщий вопрос Чавес.
– Да сам подумай. Англичане проворачивают операцию с заменой контейнеров – это значит, знают о "Галилах". Где-то в аргентинском флоте не по-детски "течет". То есть если бы их "обмен" не удался – они точно так же знали бы о наличии у нас тридцати двух "Галилов"… И что, сунулись бы тогда малой эскадрой?
– Да они бы и думать об этом забыли!
– Нет. Не забыли бы. Просто пришли бы чуть позже и привели бы силы, против которых и "Галилы" – тьфу и растереть. И помножили бы нас на что-то вроде нуля. Теперь же у нас есть все шансы отбиться именно что от малой эскадры – и, по факту их вероломного нападения, заявить на весь мир о таковом. После чего они не смогут уже "обосновать" свои дальнейшие акции на Ла Нинья ничем кроме официальной войны. А таковая им, подозреваю, не нужна. Они хотят "под шумок подрезать планетку", а не воевать на истощение с целой Аргентиной, у которой вшестеро больше обитаемых и промышленно развитых планет. Не удивлюсь, если само свое появление они "объяснят" погоней за контрабандистом – вон, например, тем самым, который привез нам "Ситроены" и которого мы сами, заметьте, принудительно оставили в системе!
– Но чем мы теперь будем отбиваться?! Нам же, получается, мать его так и тудыть, нечем! – майор Васкез была в своем экспрессивном репертуаре.
– Сеньора майор, ведь было сказано, что "Ситроены-13" оснащаются неуправляемыми ракетами? Поставленными в комплекте к ним в великом множестве?
– Да, какое-то древнее оружие!
– А имеющиеся на "Гинсборро" штурмовики могут, вероятно, нести и такое вооружение?
– Вообще-то не могут… – но тут сеньору майора перебил капитан Алонсо:
– Да всё они могут, надо только внешние подвески смастерить – работаем в космосе, сопротивлением воздуха не оторвет и на скорость на повлияет. Но какой смысл?
– Вы спрашиваете, какой смысл? – удивился Дюпон, – А кто мне рассказывал, что современные системы ПКО базируются на перехвате управляющих сигналов систем наведения противника? А откуда взяться управляющим сигналам у НЕУПРАВЛЯЕМОЙ ракеты?! Неужели ваши пилоты не смогут запустить эти ракеты так, чтобы хоть малая часть попала в цель вот именно что БЕЗ динамической коррекции траектории? Тем более, что ракеты – не высокоскоростной снаряд рэйлгана, ловящийся динамическими щитами.
– О Господи, – это одновременно сказали Энрике Кортасар, Кончита Васкез, Фернандо Алонсо и Эммануэль Гомес. Вот именно что четверо "в унисон", – О Господи. Ведь это и правда решение.
– Капитан Дюпон, а вы, совершенно случайно, еще не полковник? – спросила майор Васкез, на секунду из руководительницы полетов "Гинсборро" превратившись в, казалось бы, уже давно забытую "королеву красоты" целой планеты.
– Я и капитан-то отставной, – ответил Жан-Клод. Вообще-то сеньорита Кончита ему нравилась.
– Если вы, капитан Дюпон, когда-нибудь решите стать офицером Аргентины… Да, это связано с получением дополнительного гражданства и всеми сопутствующими формальностями… Но если вы решите – вы полковник. Ну, или если не выйдет, я – не капитан этого рейдера!
– Услышано и засвидетельствовано! – проорали все присутствующие аргентинцы, и тут же принялись делать ставки на возможный исход. Так уж у них было принято.
А Жан-Клод несколько иным взглядом посмотрел на майора Васкез. "Кто знает, что там у нее в голове, но сама по себе баба красивая", – подумал он.
Глава вторая. Аргентинец
Реджеп Тайип был по рождению турком, но чувствовал себя истинным патриотом Арабского Объединения. И свою отправку на Акбар, хоть официально и "инициированную" английскими эфенди, поначалу воспринял как ссылку, вызванную "нечистым" происхождением. Однако, проведя несколько лет в "звании" эмира и "должности" главного советника по вооружениям халифа Мустафы Хомейни, да продлит Аллах его годы, понял, что ему доверили очень важную и ответственную роль. Ведь вторую половину планеты все еще занимали эти богопротивные евреи! И даже сейчас, несмотря на явное преимущество арабских магов-менталистов, они умудрялись удерживать центральные районы "своего" материка и некоторую часть его побережья.
Конечно, любая сельскохозяйственная община, рискнувшая обосноваться хоть на каком-то удалении от "центра", быстро и в полном составе пополняла собой ряды "рабов Силы" правоверных магов. То же происходило и с рыбаками, по неосторожности отошедшими слишком далеко от берега – ну или отнесенными от него штормом или течением. Но сгрудившаяся в нескольких крупных городах основная масса израильтян была все еще недосягаема – как потому, что у них все-таки тоже имелись маги, пусть и без такой объемной "подпитки", так и потому, что их техника, организация и оружие были вне конкуренции. Да, они, наверно, жрали там чистую гидропонику, выдаваемую по карточкам – но были все еще живы и даже боеспособны! Поэтому когда от английских эфенди пришли сведения о заказе противником нескольких десятков штурмовиков, пусть и устаревших, эмир Тайип вначале попросту похолодел, представив ритуальную удавку шариатского суда на своей шее. Штурмовик, даже если это просто атмосферный самолет, движется слишком быстро, чтобы обычный ментальный маг арабов успел сосредоточиться и взять пилота под контроль. Да, есть пара "виртуозов", не уступающих израильтянам в мастерстве, те бы смогли, в то время как прочие "давят" лишь превосходством в силе… Но те мастера охраняют резиденцию халифа, да продлит Аллах его годы. А кто обережет от огня, проливающегося с неба, остальных? И не случится ли так, что резиденция халифа, да продлит Аллах его годы, останется единственным неразбомбленным местом на материке? Однако потом связавшийся с ним эфенди сменил гнев на милость и намекнул, что с контрабандистами, осуществляющими поставку, можно договориться. И убедить их отправить, как бы "по ошибке", опасный товар в совсем другое, очень удаленное место. Надо лишь правильно заинтересовать посредника.
Ну, это был уже деловой разговор. Кое-какой запас денег и драгоценностей имелся, их вполне могло хватить на взятку посреднику. Координаты же некоего Вриндавана Упадхья пришли эмиру Тайипу по личному защищенному каналу вечером того же дня. Надо признать: древним и почитаемым на Востоке искусством торговаться этот Упадхья владел виртуозно, вызвав истинное уважение в глазах Реджепа. Почти все "резервные фонды" халифата как-то мгновенно и неощутимо оказались на его счету. Однако взамен он обещал, что заказанные (и уже оплаченные) израильтянами штурмовики окажутся там, "куда Макар телят не гонял" (интересное выражение, явно не индийское, русское, что ли?), а о пусть позднем, но возврате "пропажи" можно будет не беспокоиться – нечего станет возвращать.
Конечно, какое-то количество отведенных на взятку денег "прилипло" к рукам самого Тайипа, но ни собственное начальство, ни англичан он об этом информировать, понятное дело, не собирался. Пока-а-а они там "найдут концы"… Если вообще найдут. А после "или ишак умрет, или падишах". В целом же дело сладилось, и халифу можно было докладывать не о нависшей угрозе, а об успешном предотвращении оной, выставляя, естественно, главным "предотвратителем" – себя. Что сулило определенные преференции.
***
Израильтяне, как и арабы, считали себя полноправными владетелями планетарной колонии – потому их глава Дон Нетаньяху именовался просто Премьер-министром Акбара: как и шейх Мустафа Хомейни, он не признавал за вынужденными и враждебными соседями права на существование. И мечтал, что если не он, то хотя бы его дети или внуки доживут до поры, когда планету можно будет официально зарегистрировать как Новый Сион, не опасаясь возражений, подаваемых в Регистрационную палату. Принадлежа к древнему клану Нетаньяху, поставлявшему руководителей высокого ранга его стране уже несколько столетий, Дон умел мыслить поистине стратегически, на уровне тех самых столетий, не зацикливаясь на повседневных вопросах. К тому же, для решения последних у него был собственный аналог халифского эмира Тайипа – бессменный заместитель военного министра по вооружениям, прозываемый недоброжелателями "серым кардиналом", личный друг Дона еще с юности, один из немногих, кому Нетаньяху мог полностью доверять лично, некто Узиэль Гал – для своих просто Узи, естественно.
Но "своих" было немного.
Узи выглядел как какой-то викинг – светло-рыжая шевелюра и борода, два метра роста, широкие плечи, вечная кривая ухмылка на лице. Узи никогда не приносил регулярных отчетов, в которых обычные служащие пытались оправдать свою полезность и целесообразность продолжения выплаты им жалованья. Узи проводил на своем рабочем месте не более трех-четырех часов в день, а иногда и не появлялся там вовсе. Узи мог иногда вообще запить на неделю и отвечать "сорри, маненько занят, все потом", даже и на звонки самого Премьер-министра. Узи, любитель древнего рок-н-ролла и женщин, славился беспорядочными половыми связями, курением травы, пьянством и раздолбайством. И все это было истинными чертами его личности.
Однако многим это представлялось лишь виртуозной игрой.
Потому что пару-тройку раз в год Узи давал ТАКИЕ результаты, что для всех посвященных в "вышнюю политику" Израиля становилось ясно: это профессионал экстра-класса, с которым вообще мало кто может сравниться в нынешнем освоенном людьми космосе. Что-то по службе он делал редко, очень редко. Но когда делал… Обычно его "телодвижения", небрежно втиснутые между гулянками, иначе как чудом назвать было нельзя.
Дон Нетаньяху знал Узи лично и давно. И знал, что обе "стороны" – как возвеличивающая, так и принижающая господина бессменного заместителя военного министра по вооружениям – равно неправы. И выдающимся профессионалом, способным на невозможное, и законченным раздолбаем Узи был одновременно – причем одно другому ничуть не мешало. Немногочисленные друзья давно привыкли – а противников явное несоответствие вводило в ступор, что, в свою очередь, также играло на руку государству и нации в целом.
Вот и сейчас "старина Узи" отвлек "старину Дона" экстренным, не позволяющим "отсечки" звонком прямо посреди заседания кабинета министров.
Узи пребывал слегка подшофе, а "бэкграундом" ему служила весьма симпатичная, при этом абсолютно голая блондинка, потреблявшая коллекционное шампанское прямо из бутылки.
Кабинет министров, как всегда в подобных случаях, исполнился некоторого недовольства.
– Узи, ну что за фигня опять? Мы тут на работе, в отличие от тебя! – недовольно сказал премьер Нетаньяху.
– Донни, прости. Я ведь не знал. Готов перезвонить позже, когда скажешь. Но новости "горячие". У тебя ведь небось заседание по поводу "что делать с арабами, с которыми нет сил что-то сделать"? – пара министров сморщились, услышав столь нелицеприятную истину – А вот у меня есть кое-что о том, что мы таки могли бы сделать. Свежак, муха не сидела. Потому и дернул тебя, не поинтересовавшись, где ты и что ты.
– И?
– Я могу выпить сколько угодно, но про протокол подобных докладов не забываю. Назначай время!
– Это действительно важно?
– Ну как сказать… Мне это показалось небезынтересным.
– Что ж, если это показалось небезынтересным – тебе… Господа, как бы ни выглядел данный доклад, это все-таки доклад. Могу ли я попросить вас дать мне четверть часа? – сказал Нетаньяху министрам, понимая, что им это не понравится – но также понимая, что не то что никто из них, а и все они вместе по, так сказать, "боевой эффективности" не заменят Узи.
