Михаил Вонримс
Почти правдивые рассказы
Человек в коробке
Так случилось, что привитый двумя вакцинами против COVID-19, Дмитрий Зарубин провалялся неделю из-за гриппозной заразы. Сначала заболела Лора, его жена; от нее подхватил вирус Дмитрий. На работе у Лоры один из сотрудников беспрестанно кашлял, сморкался, чихал, брызгая слюной. Первой, у них в офисе, заболела как раз Лора. Потом заболела её помощница Наташа, а еще через день слегли все в офисе. От помощницы Наташи заболели её муж и двое ребятишек. Ненависть охватила Дмитрия. Лоре, Дмитрий сказал, – "твой приятель порядочная сволочь, и при случае утоплю его".
Сослуживец Лоры любил отдыхать на Черном море.
Лора болела сильно. Дмитрий готовил напитки для больной – морс из клюквы и брусники, чай и молоко с медом. Антибиотики ей противопоказаны. Через пару дней ей стало полегче, а Дмитрий почувствовал, что заболевает сам. Ему бы с самого начала ходить в маске, но как известно, все мы сильны задним умом. Поднялась температура, усилилась головная боль, одолевала сонливость, он часто впадал в забытье. В воображении больного грезились картины давно минувших дней: синее-пресинее, Чёрное море, ленивые валы прибоя, неспешно облизывающие берег, пустынный галечный пляж и человек в коробке у самой кромки воды. 
Видения сопровождались картинами из детства – как будто он плывет вдоль морского берега, наблюдая шустрых морских бычков, снующих между валунами, он подплывает к берегу, выбирается на пляж, натыкается на коробку, из коробки видны ноги, руки.
Еще в детские годы, Дима занимался плаванием в спортивной школе. В дни свободные от тренировок, ребятам разрешали играть в водное поло. Один из способов перехватить инициативу – притопить соперника за голову и отобрать мяч. Данный прием, в профессиональном водном поло, разумеется, запрещен и наказывается штрафом. Ребята же, играя в водное поло, больше дурачились. Никто не обижался, и никто не апеллировал к тренерам. Для них игра в поло являлась отдушиной от изнурительных каждодневных тренировок. Главное, если кто-то начинал топить тебя, навалившись на голову – не сопротивляться, сберегая силы уйти под воду и тут же вынырнуть позади "обидчика" и неожиданно для соперника перехватить мяч. Этот опыт пригодился Дмитрию и во взрослой жизни.
Давно ушло детство, школа, студенческие годы. После окончания ВУЗа Дмитрия Зарубина распределили на работу в Нефтяной Геологоразведочный Институт. Он быстро нашел себя в сфере анализа аэрокосмических снимков с применением ЭВМ. Цель исследований – машинное обнаружение признаков нефтяных месторождений. Предложили поступить в аспирантуру. Еще через пару лет Дмитрий выступал с докладами на научных семинарах и конференциях, а один раз в Русском Географическом Обществе на улице Гривцова в Питере. Это большая честь. Членами Общества, в разные годы были, Пржевальский, Семёнов-Тян-Шанский, Миклухо-Маклай, маринист Айвазовский и баталист Верещагин и многие другие выдающиеся ученые и деятели. Короче, все складывалась отлично – жизнь удалась. Настал момент для предзащиты диссертации, которая должна проводиться на площадках профильных научно-исследовательских институтов и высших учебных заведений. Опыт в этих делах у Дмитрия отсутствовал. Он не представлял, как к этому подступиться. Помогла знакомая Евгения, работающая секретарем на одной из кафедр Политехнического института. По её рекомендации, Дмитрий встретился с деканом, профессором Васильевым, получил одобрение и через неделю выступал у них на кафедре. Неожиданно для диссертанта, народу набилось немало, вопросов задавали много. Зря Дмитрий так волновался, полагая, что заинтересованность в данной тематике в стенах знаменитого ВУЗа будет невысокая. Расслабился и несколько вальяжно отвечал на вопросы. Теория и практика в области машинного анализа и распознавания образов набирала популярность.
Он вышел с кафедры в приподнятом настроении, и, если хотите с настроением победителя. В институтском коридоре Дмитрия нагнал представительный и весьма серьезного вида мужчина, и попросил выслушать его. Он представился: «Ученый секретарь и парторг Ученого Совета Политехнического института Валерий Иванович Петухов». Дмитрий протянул ему руку, ожидая вопросы по теме доклада, однако Петухов от рукопожатия уклонился.
– Молодой человек, вот что я вам скажу, – начал Петухов.
– Пока я в Политехническом представляю партийную организацию Ученого Совета, такие пройдохи как вы, не могут рассчитывать на успех, и более того, предприму всяческие усилия, чтобы и в других ВУЗах вас гнали в шею.
– Думаете за деньги можно купить ученое звание? Не получится, милейший.
– Партия в моем лице не позволит. Зарубите себе это на носу.
Петухов немного помолчал, развернулся и быстрым шагом занятого человека оставил Дмитрия. Передвигался он очень проворно, несмотря на внушительную фигуру.
Позже от Евгении, Дмитрий узнал про неприятности её декана. На партийном активе института Петухов обвинил профессора в получении взятки. Ничего, конечно, не подтвердилось, но кровь и нервы изрядно потрепали честному человеку. Слава Богу, не 37-й год.
Прошло несколько лет. Обиду стерло время. В дирекции геологоразведочного института Дмитрия Зарубина "попросили" уволиться по собственному желанию. Однако, молодого специалиста, буквально тут же пригласили на работу младшим научным сотрудником в Оптический Институт, – головное научное предприятие военно-промышленного комплекса СССР. Научная работа предстояла интересная, разнообразная и плодотворная. Особое место в научной деятельности занимали семинары и конференции, позволявшие сотрудникам делиться профессиональным опытом, представлять свои изыскания научному сообществу на всеобщее обозрение и критику.
Выездные научные семинары проводились перманентно, чаще всего они проходили в "мертвый сезон" в Прибалтике, Риге, Таллинне. Один раз устроили школу-семинар в Сухуми. Несмотря на начало ноября, погода стояла замечательная. Море было уже прохладное, но искупаться северному человеку это не мешало. Жили семинаристы в ведомственной гостинице на окраине Сухуми, но зато недалеко от моря. Занятия начинались в 10 утра и некоторые успевали сбегать на море. Семинары заканчивались к трем часам дня, и участники семинара расходились кто куда. Дмитрий Зарубин сделал небольшое сообщение по разработке методов машинного распознавания минных полей в Афганистане. "Отстрелявшись", решил больше не ходить на занятия в этот день. Вышел из гостиницы, размышляя как бы лучше добраться до рынка. За ним выбежал грузный мужчина и обогнав Дмитрия, остановился дожидаясь, когда он подойдет ближе. Странная быстрая походка мужчины показалась знакомой. Это был Петухов.
– Ваше выступление весьма актуально и по моему мнению заслуживает большего внимания, – подобострастно, произнес Петухов.
– Может и на диссертацию потянет, что скажите? – ответил Дмитрий, с деланной заинтересованностью.
– Без сомнения, без сомнения, – услужливо улыбался Петухов. Он, как бы не замечал иронии в голосе собеседника.
– Вы можете рассчитывать на меня. Понимаю, понимаю сильно виноват перед вами и готов так сказать … короче, если не против, как говорится, "… кто старое помянет тому, глаз …", ну дальше вы знаете, – уже с радостью восклицал Петухов.
После слов "… кто старое помянет, тому ...." у Дмитрий непроизвольно созрел коварный план.
– Хорошо, Валерий … эээ …, – Дмитрий защелкал пальцами, вспоминая его отчество.
– Иванович, … Валерий Иванович, – подсказал Петухов.
– Вот что, Валерий Иванович, я собирался на море искупаться, вода прекрасная, освежающая. Составите компанию?
– Пренепременно, с пребольшим удовольствием, у меня только с собой нет плавок. Только возьму и…, – Петухов жестикулируя, показывал на гостиницу.
– Валерий Иванович, пляж абсолютно пуст, на море никого нет, пляжный сезон закончился. Можно и в трусах нырнуть пару раз. Я тоже иду без всего, пойдемте, – сказал Дмитрий, указывая направление.
Выйдя на пляж и умерив шаг на гальке, на ходу снимали одежду. Подойдя поближе к воде, Дмитрий сложил сорочку и брюки стопкой на ботинки. Потом шагнул в воду и головой вперед прыгнул в море. Петухов так же уложив свою одежду последовал за Дмитрием. Глубина в этой части пляжа была сразу приличная. Дмитрий вынырнул и кролем проплыл метров десять. Обернулся. Петухов находился в воде и уже повернул к берегу – по-собачьи перебирая руками и ногами.
Дмитрий сделал два мощных гребка, как в водном поло, моментально оказался за спиной Петухова. Тренированным движением, как будто не прошло четверти века, не снижая скорости, чуть впрыгнув из воды, руками вдавил голову Петухова в морскую глубину. Петухов, хлебнув соленой воды, бешено заколотил руками и ногами, поднимая столб брызг. Это была его ошибка. После повторного окунания, и еще раз хлебнув приличную порцию соленой воды, Петухов обессилил и больше не сопротивлялся. Поднырнув под него, Дмитрий стащил с него обширные трусы, которые и так наполовину слезли с его зада. Дмитрий подтолкнул его к берегу и Петухов барахтаясь вылез по пояс на галечный пляж. Дмитрий то же выбрался на берег, отжал свои трусы и переоделся, наблюдая за Петуховым. Злоба и лютая ненависть искажали его лицо.
– Ты у меня за все ответишь, я тебя падлу в лагерную пыль сотру. Будешь на коленях ползать и ноги мне целовать. Засужу, сгниешь в тюряге падла, – внешний лоск слетел с Петухова, его трясло от бессилия.
– Может 58-ю мне пришьете? Ничего у вас не выйдет господин-товарищ барин! Прошли ваши времена. Да и кто вам поверит. Оглянитесь, кругом – ни души! Расскажите, что некто Д.З. снял с вас в море трусы и заставил прогуляться нагишом по Сухуми? – закончив тираду, Дмитрий собрал вещи Петухова, захватив семейные трусы.
– Ты не сделаешь этого!
– Сделаю. Уже делаю. Подумайте лучше в холодке, как вы угрожали, молодому ученому, грозили "волчьим билетом", мальчишке, который только начинал карьеру. Как вы оклеветали профессора Васильева, который двадцать лет возглавлял кафедру.
– Так что трижды подумайте, Петухов. Все, что я сейчас изложил, всплывет наружу. Подозреваю, что ваши прегрешения, мягко говоря, значительно обширнее.
– И на прощание, Валерий Иванович, "… кто старое помянет, тому глаз вон". Надеюсь, вы меня поняли.
В гостинице Дмитрий закинул в номер Петухова его вещи, предварительно убедившись в отсутствии других постояльцев. У себя в номере, достав из пачки соседа по комнате сигарету, он вышел на балкончик и закурил. Руки заметно дрожали. Надо успокоиться. Облокотился на перила и стал наблюдать за морем. Стояла тихая, великолепная погода, ни ветерка, только ленивые, длинные валы волн, нехотя наползали на берег, и тихо шурша пеной по гальке отползали, как бы нашептывая – "то ли-и-и-и ещё-щё-щё будет бу-у-дет бу-у-у-дет ....". Шел 1990-й год.
Дмитрий затушил сигарету в пепельнице, стоявшей на балкончике, и уже собрался зайти в номер. В этот момент он периферийным зрением ощутил движение в районе пляжа. По улочке, примыкавшей к пляжу, двигалось странное существо. Существо перемещалось перебежками, прячась за пальмами, замирая на некоторое время за стволами деревьев. Сперва ему почудилось будто он увидел шимпанзе с уродливой угловатой фигурой. Надо отметить, что в Сухуми, в те времена, одной из наиболее известных достопримечательностей являлся Сухумский обезьяний питомник при Академии наук Абхазии.
Местные жители утверждали, что время от времени в городе появлялись человекообразные шимпанзе, пользуясь прорехами в вольерах питомника. Никого вреда они не приносили, но любили полакомиться фруктами нахаляву.
Существо постепенно приближалось. Теперь отчетливо было видно тело в виде прямоугольного параллелепипеда. По боковым граням свисали руки.
Из нижней части, на уровне колен, торчали ноги. Верх параллелепипеда венчала человеческая голова. Существо перемещалось перебежками, шустро передвигая ногами.
И вот существо, очутившись напротив гостиницы, вдруг резко подпрыгнуло и скрылось в декоративном кустарнике вдоль улочки. Из дверей гостиницы, шумно переговариваясь, вышли люди. Когда все стихло, странное существо материализовалось у самого входа.
– Боже мой, – непроизвольно вскрикнул Дмитрий. Да это же Петухов в коробке из-под мебели. Надпись на коробке гласила:
"Кухни. Сухумская мебельная фабрика – НЕ КАНТОВАТЬ!".
Комсомольцы в Америке
Имена героев изменены за исключением журналиста Сергея Лескова1.
Международная конференция "AeroSpace" традиционно проходила в гостиничном комплексе "Marriott'Inn" в Орландо во Флóриде. Сообщение2 Алексея Губина, посвященное телескопическим системам космического базирования, прошло два дня назад и вызвало значительный интерес. Небольшой конференц-зал был заполнен под завязку. В конце зала, на дополнительно принесенных стульях, у самого выхода расположилась группа "поддержки" докладчика из России.
Материал доклада Алексей излагал на английском, не испытывая особых затруднений. Технический английский прост, с разговорным было сложнее, особенно если вопросы задавали на американском инглише. На помощь приходила Кристина, молодая женщина, сотрудница агентства "EnglishScience". Филиал "EnglishScience" имел свой офис в стенах "Marriott'Inn" и уже не первый год обслуживал конференции "АэроСпейс". Фирма "EnglishScience" размещалась на втором этаже с отдельным входом, охраняемым секьюрити, и выполняла функции по переводу, в том числе синхронному.
Устные выступления проходили до полудня, секционно в малых конференц-залах на втором этаже "Марриотта". Постерные (стендовые) доклады проводились во второй половине дня в фойе на первом этаже. Докладчики вывешивали свои плакаты на стендах. Здесь царила более демократичная обстановка, стояли автоматы с закусками и водой. Отдельно располагались кофе-машины и барные стойки для кофе-брейков. Рядом расставлены столики с выпечкой из ресторана, это было самое популярное место в зале.
Походив между стендами, Алексей пристроился у столика с сандвичами. Кристина, красивая молодая женщина, также оказалась любительницей местной выпечки, что никоим образом не вредило точеной фигуре. Именно на почве пристрастия к пирожкам они познакомились поближе. У них завязалась ни к чему необязывающая беседа. Алексей поблагодарил за помощь в переводе вопросов, которые задавали на невнятном для Алексея американском, и посетовал на свой is very bad English. Она сказала, что для неё перевод был не сложен, так как терминология ей хорошо знакома по прежней работе в одном из технических университетов США. Нельзя сказать, что Кристина не произвела на Алексея впечатление. Стройная, высокая, она притягивала взоры мужчин. Но он проявлял разумную сдержанность.
Не для романов приехал на "АэроСпейс", рассудил про себя Алексей, да к тому же за ним тянулся хвостик московских товарищей из одного из подразделений Главного разведывательного управления (ГРУ). Алексей называл их своей "поддержкой". Интерес к докладу объяснялся недавним удачным пуском российского тяжёлого спутника оптико-электронной разведки 11Ф6643 на удаленную околоземную орбиту. Глазами разведывательного комплекса служила телескопическая оптико-электронная система с цифровым кодером. Обслуживание комплекса возлагалось на ГРУ, которое принимала спутник на вооружение. Газеты тогда писали, что теперь российские военные располагают цифровой системой высокого разрешения на высокой орбите. Известный военный журналист Сергей Лесков метко заметил на первой полосе "Известий" : "ГРУ на седьмом небе". Секретов никто не наводил. Секретными являлись тактико-технические характеристики системы. Доклад Губина, в этом плане, соответствовал принятым нормам секретности военно-промышленного комплекса РФ. Из-за удаленной орбиты электронный шпион 11Ф664 был практически не уязвим, а высокое разрешение позволяло опознавать самолеты любых типов и моделей на аэродромах базирования вероятного противника.
Заметка Сергея Лескова в газете Известия – "ГРУ на седьмом небе"
– Алекс! Я могу так обращаться к вам мистер Алексей Губин? – спросила Кристина.
– Да, конечно, буду только рад, – ответил Алексей, – я польщён, такая привлекательная молодая леди! И рядом со мной! Вы очень красивая.
На щеках Кристины появился румянец. Она, немного помолчав, продолжила:
– Алекс, у меня к вам предложение. Хотите взглянуть на нашу "кухню" в "EnglishScience", – есть богатый материал по Космическому центру на мысе Канаверал и, если вы понравитесь моему боссу, можно будет съездить на космодром. У нас свой шаттл, курсирующий на мыс каждый день.
– Кристиночка, если позволите так называть вас, я весьма благодарен, но такое предложение слишком шикарное для моей скромной персоны. А про себя Алексей подумал: в Дон Жуаны тоже не гожусь, да и многое нас разделяет.
А она хороша. Особенно завораживающие глаза. Восхитительная улыбка, чудесная и умная женщина. Как я сразу этого не заметил?
– Профессор, вы какой-то закомплексованный, или русские все такие?
– Кристина, я всего лишь кандидат наук и не более. Однако, увидеть своими газами космодром на мысе Канаверал, откуда стартовали на Луну "Аполлоны", от такого предложения трудно отказаться человеку моей специальности.
– Так в чем же дело, смелее Алекс!
– Кристина, вы меня вербуете?
– Да, Алекс, я есть американский шпион. Глаза её искрились, а губы тронула улыбка. Ум и красота. Эту редкая особенность Кристины врезалась в память Алексея. Незримая искра промелькнула между ними.
В должности секьюрити оказался дюжий и на вид добродушный афроамериканец, который наотрез отказался пропустить русского без приказа свыше и для убедительности положил руку на кобуру. Алексею пришлось ожидать разрешения проблемы у входа.
Когда препятствия были устранены, гость был допущен в офис в сопровождении Кристины. Кристина придержала Алексея за руку – Алекс, вы мой должник.
– Быстро наступила расплата за моё легкомыслие, – ответил он шуткой.
– Это не шутка Алекс, я обещала Чарльзу, моему боссу, заметку про космос у русских.
– Могу изложить сновидение полета на Луну.
– Меня это устроит, люблю разгадывать сны.
Офис представлял собой просторный светлый зал, в котором работало за компьютерами с десяток сотрудников. За стеклянной перегородкой был кабинет начальника. Кристина поднесла палец к губам – соблюдай тишину.
– Пройдем ко мне, ты сможешь увидеть все старты и прилунения всех "Аполлонов". Рабочий стол Кристины располагался в другой половине зала за рядом шкафов компьютерных магнитофонов. Кристина перешла на "ты" так естественно и по-деловому, что это не вызвало ни малейшего диссонанса, как будто они одна команда.
Как ни удобны были кресла, три часа проведенные за экраном монитора, давали о себе знать, но Алексей смотрел и смотрел, впитывая в себя увиденное. Старт и прилунение "Аполлон-11" наблюдали 1,5 миллиарда людей по всей Земле, кроме одной страны – Страны Советов. За прошедшие годы в СССР, конечно, видели отдельные снимки лунной эпопеи, но то, что довелось увидеть сегодня Алексею, потрясло его.
Камеры, установленные на борту «Аполлона», зафиксировали весь полет астронавтов, их переговоры и комментарии, обзорные репортажи у иллюминаторов, черное при черном небе – бездна Вселенной, изображение постепенно удаляющейся голубой планеты, полет над лунными "морями" и кратерами, виды Земли с лунной поверхности. Несколько удивило отсутствие на снимках скопления звезд. Потом понял, эффект обусловлен недостаточной экспозицией с одной стороны и с другой – сильной засветкой от ярко освещенных поверхностей как Луны, так и Земного диска. Астронавты общались между собой и наземным Центром управления полетами (ЦУП) в Хьюстоне с почтением и дружелюбно, иногда переходя на шуточные интонации. Как-то раз Нил Армстронг, указывая пальцем на поверхность Луны сказал, – опять эти штуки появились.
– Нил, – отозвался Эдвин Олдрин, а нельзя ли слово "штуки" заменить на какое-то научное определение. А то у тебя все штуки, да штуки. Обитатели корабля дружно смеялись. Из ЦУПа последовало замечание, – господа, вас слушает все население Земли, не забывайтесь. Смех раздавался уже с двух сторон.
Вместе с тем, в 1970 году руководителям полета в Космическом центре Хьюстона было не до смеха. На борту космического корабля «Аполлон-13» развернулись трагические события во время экспедиции на Луну. Командир корабля Джеймс Лоуэлл произнес фразу, ставшую впоследствии крылатой, – «Хьюстон, у нас проблемы»! Причиной проблем был взрыв кислородного баллона на борту и выход из строя двух из трёх батарей топливных элементов. Энергетическая система корабля была нарушена, температура внутри упала ниже нуля. Ситуация сложилась критическая, вероятность возвращения на Землю стремилась к нулю. Астронавтам требовалось в ручном режиме направить корабль в верхние слои атмосферы Земли, летевший со скоростью порядка 30 тысяч километров в час. Половина градуса выше и астронавты остались бы в космическом пространстве навсегда. Пол градуса ниже и корабль сгорел бы в земной атмосфере вместе с экипажем. Границы коридора безопасного входа можно было сравнить с толщиной листа бумаги.
– Ну как ты? – Кристина удивленно смотрела на Алексея. Он был ошеломлен внутренне и выглядел также.
– Кристиночка, я потрясен, проси что хочешь! Если бы у нас в Центре такое увидели! Полагаю, видео засекречено или по крайней мере ДСП4.
– Что такое ДСП я не знаю, но большинство видеоматериалов в открытом доступе, и как я знаю, их можно приобрести в книжных магазинах.
– Вот как, – упавшим голосом промолвил Алексей. Было обидно, что в Стране Советов игра в запреты лишила многих исследователей возможности познакомиться с достижениями в области космонавтики США. Первые отделы на предприятиях и ВУЗах, доказывая свою важность в оборонной стратегии страны, просто обкрадывали инженеров и ученых.
– Что загрустил, профессор? – Кристина наклонилась к Алексею и поцеловала в губы. Магнитофонные шкафы скрывали их. Что случилось с ними потом …
* * *
Отель "Marriott'Inn" в Орландо представляет собой комплекс сооружений – собственно многоэтажную гостиницу в виде цветка с небоскребом в центре, полукругом спортивной зоны с цепочкой бассейнов, джакузи, душевыми, теннисными кортами. Народ там развлекался и плавал целыми днями. Дневная температура воздуха в середине апреля во Флóриде 77-78 градусов. Американцы используют шкалу Фаренгейта, что соответствует 25-26 градусам по Цельсию.
Другой полукруг зданий – череда двухэтажных коттеджей на 8 семей или небольшие группы отдыхающих. Далее, за домиками были поля для гольфа, соединенные сетью дорожек, по которым перемещаются на электрокарах. Все в зелени многочисленных рощ и кустарников. На территории множество кафе самообслуживания, где всегда можно бесплатно перекусить. Правда, перечень блюд ограничен – каши, мюсли, выпечки, сандвичи, кофе, мороженое. Чтобы купить что-то спиртное нужно выезжать за территорию или идти в ресторан.
Они лежали на траве под деревьями на краю поля для игры в гольф и наперебой рассказывали о себе, своих интересах, где побывали, что видели .... Кристина, сбросив кроссовки лежала в объятиях Алексея, копна её золотистых волос рассыпалась у него груди. Они исходили практически всю территорию "Марриотта" и целовались при каждом удобном случае. Купались в бассейне, перекусили круассанами и на электрокаре для гольфа добрались сюда. Как молодые влюбленные, ходили везде держась за руки, или в обнимку за талию друг друга. Чопорные обыватели (они есть в любой стране) смотрели им в след с укором. Когда приближались к основному зданию "Марриотта", Кристина брала Алексея под руку и они чинно совершали променад. На груди у них красовались бейджи участников конференции "АэроСпейс".
– Алекс, расскажи мне про свою жену, – лукавая улыбка тронула губы Кристины.
– Кристина, мне нечего рассказывать, мы уже не живем вместе несколько лет, но отношения поддерживаем. После разводадочка осталась с мамой, но видимся с ней постоянно. Как-то раз после окончания средней школы мы встретились в кафе мороженное чтобы отметить это событие ..... Расскажи лучше о себе, плиз.
– Домашние зовут меня уменьшительно – Тина. Мои родители живут в Канаде и с ними мой сын, ему скоро будет шесть.
– Ты замужем? – голос Алексея дрогнул.
– Нет, мой бывший муж оказался плохим человеком. Он француз из Квебека.
Кристина была родом из Торонто. Жила с родителями, потомками украинских переселенцев, бежавших в Канаду после черносотенного погрома в Одессе. У родителей Кристины был дом в пригороде Торонто, Джорджтауне. Отец служил на каботажных рыболовецких судах радистом. Мать работала дома по хозяйству. После окончания школы Кристина училась в Квебеке, там вышла замуж, а потом, после разрыва с мужем уехала в Штаты – здесь перспективы, работа, смена обстановки.
Дед Кристины Семён Кушнер прожил до 90 лет. Он уехал с женой из России в начале века, после известных событий 1905 года в Одессе. Бабушка Евгения была русская, мать и отец считались этническими украинцами. Сначала они жили в Онтарио, потом переехали под Торонто.
Когда Алексей обмолвился, что его мама жила в Одессе, и он сам неоднократно приезжал в "жемчужину у моря", – Кристина засыпала его вопросами. Её дед часто рассказывал и делился воспоминаниями за Одессу – Лонжерон, Дерибасовская, Дюк, Приморский бульвар, Большой Фонтан, Французский бульвар … – эти названия врезались ей в память, но их сущности она не понимала.
– Алекс, ну расскажи, пожалуйста "за Одессу", как ты говоришь. Ну пожалуйста! А я за это тебя поцелую. От такого предложения отказаться трудно. Они вели себя как великовозрастные дети. Алексей был старше Кристины на пять лет, а ей недавно исполнилось двадцать семь.
– У моей мамы была квартирка на углу Пушкинской и улицы Розы Люксембург5, – начал он, – это одно из шикарных мест города. Напротив, гостиница "Красная", сейчас кажется, называется "Бристоль". Рядом Филармония, далее парк Шевченко, Аркада с видом на море, …
– В Одессе жили две мамины сестры и два брата – мои родные тетки и дяди.
– В раннем детстве мы с мамой и сестрами культурно проводили время в парке Шевченко и на пляже Лонжерон. Гуляли по Пушкинской, у Оперного театра. От театра шли к памятнику Дюка, спускались по знаменитой Потемкинской лестнице. Обратно поднимались на фуникулере. Всего не обхватить – "Одесса очень велика".
– Позже, – продолжал Алексей, – в отрочестве, образовалась шумная компания двоюродных братьев и сестер – "… вся Молдаванка и Пересыпь …" узнавали нас.
– Про Молдаванку и Пересыпь, это слова из песни про Костю моряка, – добавил он, – вот послушай:
«Шаланды полные кефали
В Одессу Костя приводил
И все биндюжники вставали,
Когда в пивную он входил»,
– напел Алексей.
– Особый образ Одессе-маме обеспечивала еврейская прослойка, значительно обрусевшая в наше время, – продолжал Алексей, – их мягкий одесский говор не спутаешь ни с кем.
– Как-то раз, прилетев в Одессу, и подходя к дому на Пушкинской, слышу голоса:
– "… Циля ты не знаешь, кто это сейчас прошёл?
– Фима, ты меня удивляешь, это же сын Зинаиды из Ленинграда, до Костеев на 4-ом этаже приехал. Вот шорох будет …"
Многие пожилые еврейские семьи жили в полуподвалах и не особенно страдали от неустроенности (или старались не показывать вида) в силу своего характера – симпатичные неунывающие люди создавали неповторимой колорит Одессы. Многое им пришлось пережить. Но, как и встарь, ближе к вечеру, когда спадала летняя жара, они пристраивались на маленьких скамеечках у своих подвальчиков и наблюдали "за жизнь".
– Тина, ты слушаешь, тебе это интересно?
– Рассказывай ещё, рассказывай, – глаза её горели, щеки разрумянились. Она сильнее прижалась к Алексею, и он почувствовал сердцем и всей душой, что они не просто влюбленные – они очень близкие, родные люди, и встреча их была ниспослана свыше.
* * *
Солнце озарило гостиничный номер на 20-ом этаже "Марриотт". Алексей проснулся от яркого солнечного света и от того, что его рука затекла и слегка повернул её, чтобы не разбудить Кристину, её голова покоилась у него на груди. Было ещё рано. Кристина открыла глаза. Секунду другую она смотрела куда-то вдаль сквозь Алексея, потом повернулась к нему и крепко обхватила руками.
– Алекс, ты мне сказал правду, у тебя нет жены?
– Тина, милая моя, мы это уже обсуждали десять раз. Жены у меня нет, мы в разводе. А вот дочка есть, которую очень люблю! И тебя очень люблю, и буду целовать всю, всю, всю!
– Алекс, ты есть обманщик как все коммунисты! – Кристина в порыве отбросила простыню, и схватив Алексея за запястья прижала его руки к подушке, усевшись у него на груди. Соски ее прекрасной груди касались губ Алексея. Последние слова она проговорила с деланным акцентом, – хотя иногда так говорила, перемешивая русские и английские слова, иногда вставляла украинскую мову.
– Говори правду, Алекс, и только одну правду, – в её глазах искрилась хитринка, ее улыбка и глаза сводили Алексея с ума.
– Сердце моё, я никогда не был коммунистом и в комсомоле никогда не состоял. Меня даже в пионеры не приняли в школьные годы.
– Так я тебе и поверила. А что такое комсомол? Кристина уселась рядом на подушки, скрестив ноги, притянула с тумбочки косметичку, достала зеркальце. Казалось, она забыла, о чем спрашивала и потеряла к этой теме всякий интерес.
– Алекс, я слушаю, – не меняя положения головы, занятая макияжем отозвалась Кристина.
– Комсомол это такая молодежная организация – коммунистический союз молодежи, сокращённо ВЛКСМ, – вымученно выдавил из себя Алексей.
– Членство в этой организации – важная ступень в карьерной лестнице перед вступлением в партию большевиков, – продолжал он …
– Как гитлерюгенд в фашистской Германии, так? А большевики это такие грибы? Ничего не понимаю, – отозвалась Кристина.
– Тина, ну причем тут гитлерюгенд? Изначально, Комсомол представлял собой добровольную и патриотическую организацию, основной задачей которой была беззаветная служба родной стране, ну и партии тоже. Комсомольцы были в первых рядах в самых опасных и отдаленных участках страны, строили города, прокладывали железные дороги, возводили электростанции, и все это в жутких бытовых условиях. Преобладал тяжелый ручной труд. Поднимали целинные земли в Сибири и Казахстане. Не за страх, не за деньги! По убеждению. В войну не щадили свои жизни в борьбе с фашистами. Они первыми поднимались в атаку и первыми погибали. Мощный энтузиазм, вера в светлое будущее – вот что такое был Комсомол!
– Значит, ты не был патриотом своей страны и поэтому тебя не приняли в Комсомол, так?