Михаил Владимирович Янков
Красные партизаны
подводные, красные партизаны, поставили под каждый понтон, по магнитной мине с химическим
взрывателем. Всё было кончено. На протяжении километра затонули и понтоны и техника стоящая
на них. Правда, наши герои этого уже не видели. Как только прозвучали первые взрывы, они
скользнули в воду и вынырнули только через полтора часа, в шести километрах от уже бывшей
переправы. Так наши подводные диверсанты не один десяток мостов подорвали и не один десяток
понтонных переправ уничтожили, пока немцы не стали каждые 5 минут гранаты в воду кидать.
Представляете внучки, сколько гранат до фронта не дошло?
А повесть о пяти пулемётчиках слышали? Нет? А зря, они без взрывчатки и РСов, более 2 тысяч
немцев уничтожили, десятки грузовиков и бронетранспортёров. Три состава с боеприпасами и 5 с
горючим для техники, паровозы никто не считал. Железнодорожных путей почти 8 километров. И всё
только пулемётами, за 9 дней. Ладно, слушайте.
Они не спешили, они знали. Сейчас пройдёт пассажирский поезд с воинской пехотной частью, а
следом состав с так необходимым немецким танкам бензином. Два немецких пулемёта MG34, два
дегтяревых и один ДШК, ждали. Они ждали, чтобы спеть лебединую песню тем, кто незвано явился
на нашу землю. Они дождались. Паровоз не тронули, ему незачем здесь останавливаться. Как
только состав поравнялся с засадой, четыре пулемёта, длинными очередями, стали прошивать
вагоны с солдатами и офицерами. ДШК не вмешивался, его цель была в конце состава. Там на
грузовых платформах стояли грузовики и бронетранспортёры. Вот на них, он отыгрался от души.
Состав, пронёся дальше, унося трупы фашистов и покалеченную технику к линии фронта, а на
смену ему спешил состав с топливом. В пулемётах сменили патроны на бронебойные. Это были
немецкие цистерны, а значит, обладали более тонкой стенкой особенно в верхней части. Её могли
пробить даже эти пулеметы, если стрелять бронебойными патронами и под прямым углом. Что и
было сделано. ДШК прошёлся по паровозу и присоединился к товарищам. Из сотен отверстий, на
пути, хлынул бензин и широкой рекой потянулся за составом. Состав остановился через километр,
где его и догнало пламя. Горел почти километр железнодорожных путей, пропитанный сотнями тонн
бензина. Шпалы выгорели на всём протяжении. Как только загорелся бензин, пять красных партизан
подхватили оружие и бросились в лес. Там в 300 метрах от железной дороги, проходила грунтовая
дорога, где было спрятано 6 лошадей.
На трое суток, на этом отрезке пути, остановилось движение.
– Вот такое внучки, творилось по всем фронтам в тылу фашистских оккупантов.
– А долго, наши партизаны, гоняли фашистов в тылу?
– Нет, внучёк, не долго. Где семь дней, где десять.
– Так мало?
– Почему мало? Не мало, так было рассчитано. У нас в штабах умные головы сидели, они всё
посчитали. И немцы не дураки были. Они тоже посчитали, что лучше сейчас остановить
наступление и проверить каждый кустик и каждую кочку в тылу. Это проще, пока оккупированная
территория ещё маленькая, чем потом пытаться ловить партизан на большой территории. Такое
решение было принято не сразу. Сначала решили сопровождать колонны боковыми дозорами.
Только вот те дозоры, обычно до засад не доходили, их наши снайперы отстреливали.
– А что могли сделать снайперы?
– Сколько, по-твоему, внучек, фашистов, могут отстрелить 2 тысячи опытных снайперов? А
винтовочки у них с глушителями были, пока до немцев дойдёт, что их убивают и прятаться уже
некому. Вот, вот так и получилось, что в дозоры никто не хотел идти. И остановили немцы
наступление. Потому что из тыла вместо подкрепления, трупы, да раненные доезжали, а из танков
вообще единицы добирались. Посчитали фашисты, свои потери в тылу и прослезились. И было от
чего. За 10 дней от начала войны они в тылу потеряли больше чем на передовой. А если бы они
тогда узнали, сколько человек им всё это устроили то, наверное, утопились в сортире вместе с
Гитлером. Каждая группа за эти дни успела провести от 4 до 7 крупных диверсий, если быть точным
3775. И потеряли фашисты в них более чем полмиллиона человек убитыми, почти 1300 танков, а
бронетранспортеры и грузовики, даже посчитать не смогли.
– Так взяли и перебили бы всех фашистов. Просто больше партизан надо! И армия тогда не нужна
будет!
Зачем нам армия? Ну, внучок, такое может только один раз получиться, пока враг не готов, а ты
готовился. Вот ты сможешь побить Ваньку, Петьку и Борьку одновременно?
– Нее…
– Нет? Не сможешь, если выйдешь к ним лицом к лицу и скажешь, что ты их сейчас бить будешь. А
если спрячешься в кустах с дрыном и сзади дашь им по башке?
Смогу. Они и пикнуть не успеют как я их…
Получится, говоришь, а если на следующий день снова спрячешься в кустах? Тебя побьют?
– Так они кусты в первую очередь проверят!
– Правильно, потому что они уже «учёные». Вот так и с нашими красными партизанами. Поэтому все
диверсии в несколько дней совершены, пока немцы не успели сообразить.
Когда фашисты остановили наступление, развернули часть войск в тыл и начали проверять каждый
кустик, красные партизаны исчезли. Не одни исчезли, а со всеми окруженцами, которых встретили.
Где исчезли? В заранее приготовленных потаённых местах. Где надо было в речку нырять, чтобы в
схрон попасть, где в болото уйти. У каждого свои хитрости были. Не все удачно спрятались, часть
погибла. Кто не погиб, сидели в своих землянках и слушал радио.
– Это им Москва, по радио приказы передавала?
– Да, готовились к той знаменитой операции. И бегали фашисты по лесам, полям и болотам. Искали,
а фронт стоял. Сидели красные партизаны в тёплых подземных землянках, чаёк пили, спирт хм,
спиртиком раны обрабатывали. А на шоссейных и железнодорожных дорогах продолжали рваться
фугасы. И летели под откос поезда, взлетали в воздух колонны от систем «пожарных вызывали?»,
горели танки и грузовики. Кто это делал? Да наши красные партизаны и сделали. Они это ещё до
войны всё приготовили. Были заложены мины с замедлителями, просто не активированные. Наши
ребята, прежде чем в схронах спрятаться их включили. Стояли там замедлители от 10 до 200 часов.
Почему немцы их не нашли? Так фугасы деревянные были. Перед войной, нашим пехотным
подразделениям, был отдан приказ, закопать по дорогам сотни тысяч коротких досок. Наши минёры,
чтобы немецким сапёрам жизнь мёдом не казалась, на каждый фугас ещё с десяток
противопехотных мин закопали. Это были хитрые мины. Они взрывались только при попытке их
извлечь. Пятнадцать дней и ночей подарили красные партизаны нашей советской армии. И пока
немцы рыскали по полям и лесам, наша армия подтягивала резервы, строила укрепления. Через
пятнадцать дней, фашисты снова начали наступление, но их встретила окрепшая красная армия, в
хорошо построенных укреплениях. Если бы не немецкая авиация, то и наступать можно было бы.
Сильно мешали немецкие лётчики нашим войскам.
– Не долго, они орлами летали! Наши партизаны, так им поддали!
– Правильно внученька, не долго. Идите детки, покушайте и поспите. Слышите? Мама зовет. А потом
на улице поиграете, и дедушка расскажет, как наши партизаны очень сильно обидели плохого дядю
Геринга.
Глава 5
– Анька, ты чего так на улице кричала?
– Васька из миски Дружка ел, так Дружок, чуть его самого не съел. Васька от него на дереве
спрятался!
– Дружок, Ваську на дерево загнал? Так ему по должности положено. Васька из миски Дружка ел? Ну,
он тогда тем более, в своём праве был. Даже пару раз укусить имел право.
– Ага, у Дружка вон какая пасть!
– Ему Васька на один укус? Хм. Ну да, ну да. Так я не понял, что ты кричала, если Васька на дерево
успел спрятаться?
– Так он рычал и дерево, на котором Васька сидел, грыз.
– Дружок дерево грыз? Ну, с его пастью это на пару минут, правильно сделала, дрова нам не нужны. -
Так на чём мы остановились?
– На летающем бочонке!
– Не понял? А, на Геринге! Я вам не говорил, что в каждой группе было по одному лётчику? Не
профессиональные лётчики, их учили по программе «взлёт-посадка». Зато они полетали на разных
самолётах, как советских, так и немецких. Но об этом, все остальные, в группе, не знали, до
последнего момента. Зачем так? А вдруг случится так, что кого-то из партизан в плен возьмут? И
узнают фашисты, заинтересуются, задумаются и сделают правильные выводы.
Прошли пятнадцать дней, немцы отвели основные войска, обратно к линии фронта. Они выловили
много наших солдат, попавших в окружение, и решили, что почистили свои тылы. Тем более, часть
наших мин, немцы, всё-таки обезвредили. А которые не обезвредили, те уже сработали,
чувствительно пополнив кладбища и госпиталя фашистских оккупантов. 18 июля по Московскому
радио, весь день в новостях, рассказывали о подвигах красных партизан. Не преувеличивали, даже
приуменьшили. Оно и так фантастически звучало, многие не верили. Это был сигнал для наших
ребят. Отдельные группы стали объединятся в партизанские отряды, численностью по 150-300
человек. Получилось более 40 отрядов.
– Дед, не получается, столько отрядов, с такой численностью. Красных партизан было пять тысяч, да
ещё часть погибла.
– Что не получается? Людей много? Забыли, что красные партизаны, собирали наших солдат и
офицеров, попавших в окружение? Кстати, среди них было 264 лётчика. А задание звучало
фантастически. Напасть на немецкие аэродромы, угнать как можно больше самолётов, а остальные
сжечь. С фашистскими аэродромами, расположенными на оккупированной территории было проще.
Немцы заняли наши бывшие аэродромы. На это мы и рассчитывали. За пару месяцев до войны,
был приказ, о прокладке защищённой телефонной линии, ко всем лётным воинским частям. На
территории частей, провод прокладывали на глубине 2 метров. Потом накрывали досками, но
выше, на 70-80 сантиметров и засыпали землёй. Получался лаз шириной 1 метр и высотой 70-80
сантиметров. А вот с аэродромами расположенными за довоенной границей было сложнее.
Партизанские отряды за 5 дней подтянулись к аэродромам и притаились. Как немцы не заметили?
Так красные партизаны двигались по ночам. Двигались тих, следы заметали. Возле каждого
аэродрома были схроны. Хорошо спрятанные подземные жилища. Входы в них были закопаны.
Чтобы туда попасть, надо было откидать не менее 2-3 кубов земли. Эти тайники, ещё до войны,
построили самыми первыми. Сложили самое необходимое, закопали, прикрыли дёрном и первое
время поливали, чтобы дёрн не засох. Эти убежища, были рассчитаны на 200-300 человек. Нет, не
как большой дом. Там было очень тесно, только чтобы можно было переждать 3-4 дня. Возле
старой границы тоже были секретные землянки. Именно из них должны были выдвинуться отряды
партизан на вражескую территорию. Для захвата рассматривались только те аэродромы, которые
расположены не далее 25 километров, от границы. Да Коля, мы тоже так думали, что за довоенной
границей будет трудней. Оказалось, что там гораздо проще. По крайней мере, до отхода. Местные
жители привыкли к продвижению воинских частей, а в темноте, чья форма не видно. У жителей и
военных даже мысли не возникало, что в 300 километрах, от линии фронта, могут оказаться русские
солдаты. Охрана аэродромов была в два, три раза меньше чем на прифронтовых. Службу несли как
в мирное время.
– Но, ведь были и более дальние аэродромы!
– Что говоришь? Как с другими, более дальними аэродромами поступили? Очень просто.
19 июля, ночью, по ранее разведанным тропам, старую границу пересекли 28 отрядов, в каждом по
12 человек. Отряд Петренко получил самую дальнюю цель. Им надо было пройти 89 километров.
Его бойцы, вели под уздцы, тяжело нагруженных лошадей. Восемь лошадей несли на себе восемь
50мм миномётов и по 60 мин к ним. Остальные 4 лошади, тащили два 82мм миномёта и 60
фугасных мин, весом 7кг., содержавшие 1,8 кг тротила. Двигались по ночам, медленно и только к
утру третьих суток, они достигли своих целей. Двое суток они вели наблюдение за немецким
аэродромом, подготавливали позиции. Отмечали, где расположены посты, где спит охрана, где
лётчики и технический персонал. Особое внимание было уделено стоянкам самолётов, авто технике,
складам с боеприпасами и топливом. Потом, вернувшись к своей стоянке, диверсанты рассчитывали
расстояния, намечали места расположения миномётов. Ночью,25 числа, в 3-00, на 28 аэродромах,
расположенных на расстоянии 25-100 километров от границы, начался ад. Группа Петренко не
подвела. Восемь миномётов 50 мм. и два 82мм., обстреливали стоянки самолётов, ангары,
казармы, хранилища ГСМ. За 3 минуты, на фашистов обрушилось 320 мин 50мм и 60 82мм мин. А
ещё через 5 минут, по тайным тропам, к границе, скакали красные партизаны. С этого аэродрома. в
эти дни, не поднялось не одного самолёта.
– Дед, а дед. Когда про лётчиков будет?
– Петя, говори громче. Дедушке не 20 лет.
– А сколько?
– Сколько дедушке? Ну, во-первых, я для Вас не дедушка, а прадедушка. Но вы меня дедушкой
называйте. Во-первых «прадедушка» Вы плохо выговариваете, во-вторых, дедушкой быть приятней.
Так сколько дедушке, давайте посчитаем. В 1940 год я попал в возрасте 22 лет. Сейчас 2015 год и
того, это будет, это будет.
– 97! Я на планшете посчитала! Дед ты ещё молодой!
Правильно Аня это будет 97. Мало говоришь? Это для ваших дедушек и бабушек мало и тем более
мам и пап. Они химией не дышали, химию не пили, химию не ели и не носили, химией не лечились.
А зачем я это делал? Тогда меня никто не спрашивал.
– Так, на чём остановились? Ага. Ну, давайте сначала про героя Советского союза Соловьёва
расскажу. Не у всех партизанских отрядов всё получилось, некоторые были даже уничтожены в ходе
операции. Но большой урон врагу был нанесён каждым отрядом. Соединение Соловьёва, тогда ещё
не героя Советского союза, состояло из 245 человек. Их цель, крупный фашистский аэродром,
располагался в 14 километрах от старой границы. Группа разведчиков, с 22 июля, вёла наблюдение
за объектом. Основной отряд двинулся на выполнение задания, 24 июля, как только стемнело. В
час ночи, 25 июля, отряд был на месте. Час на отдых, час для выдвижения на позиции.
С разных сторон аэродрома, зазвучали тихие хлопки, и охраны не стало. Партизанский отряд
быстро занял весь объект. Красные партизаны, на улице, работали пистолетами с глушителями и
ножами. Только внутри помещений разрешалось пользоваться оружием без глушителей. Конечно,
Соловьёву повезло. Как же на войне без везения. На улице не прозвучало ни одного выстрела без
глушителя, не взорвалась не одна граната, а в помещении звуки выстрелов звучали глухо. На
дорогах к аэродрому были выставлены заслоны и уже через 15 минут, на взлётную полосу, вывернул
первый самолёт. В отряде было 63 лётчика, на стоянках стояло более 80 самолётов. В основном это
были бомбардировщики, но было и 5 транспортных. Два, Юнкер 52/3 вместимостью по 18 человек и
три гиганта Мессершмитт Me 323, вместимостью по 120 человек. Соловьёв быстро оценил
обстановку и принял оригинальное решение. Партизан и пленных посадили в три Me 323. Когда все
взлетели, были сняты заградительные отряды и загружены в два транспортных Юнкер 52/3. Все
улетели, а через 15 минут на аэродроме загремели взрывы, уничтожая технику, строения,
боеприпасы и ГСМ. Через 20 минут, все 63 самолёта, с фашисткой символикой, пересекли
передовую линию. Советские лётчики и ПВО были предупреждены. На наших аэродромах с 3-00, до
рассвета горело множество костров и прожекторов. На нашей территории, в 10-20 километрах от
линии фронта, ждали сигнальщики. Их задачей было, запускать зелёные ракеты, в сторону
аэродромов, при пролёте самолётов. Все самолёты, захваченные отрядом Соловьёва сели удачно.
Отряд не потерял ни одного бойца.
– Дед! Расскажи про Кадкина.
– Что Кадкин? Что Кадкин? Про него столько написано, два фильма снято. Мне там добавить нечего,
там, наоборот половину обрезать можно. Чего обрезать? Анечка, это же художественные фильмы,
там много добавлено, чтобы зрителям было интересно. Ну, про санитарочек, можете всё выкинуть,
перестрелки почти все можете тоже выкинуть. Ну, да он женился. Но свою жену он потом, через год,
в госпитале встретил, а не в своём партизанском отряде. К вашему сведенью, первые месяцы, в
отрядах красных партизан, женщин не было, Да, Петя, наши партизаны стреляли в фашистов, но
не с двух рук и не вдвоем, в полный рост, против двадцати.
Давайте, я Вам про Котова и Витмана расскажу. Про него мало писали, а он тоже ни одного бойца не
потерял. Хотя, Мойша, а не Котов был главный герой в этой операции. Я бы ему тоже героя дал, не
только Котову.
Мойша Витман был связист и не только связист, он был пародист от бога. А ещё он до 1936 года
жил в Германии. Немецкий язык знал с детства. Почти десять суток просидел бывший немецкий
еврей, а теперь красный партизан, в километре от аэродрома в подземном тайнике. Подключившись
к телефонной линии, он прослушивал переговоры, пародировал слышанные голоса, запоминал
имена и звания. Ночью 25 числа в 01-00 часа ночи к схрону прибыл отряд Котова. Бойцы скрылись в
подземном ходу, чтобы появиться в ангарах, в штабе, в казармах. На территории аэродрома,
затрещали винтовочные и автоматные выстрелы. Загавкал, но тут же заткнулся пулемет. Операция
явно срывалась. На аэродром позвонили из немецкого штаба, но естественно попали на Витмана.
Бодрым голосом дежурного офицера он доложил, что на них случайно, вышла группа русских
окруженцев. Группа уничтожена, несколько человек залегло в овраге, но их за 5 минут добьют.
Помощь не нужна. Доклад о происшествии будет доставлен утром. Фашисты успокоились. А на
аэродроме уже взлетали самолёты.
Петька! Подай мне вон ту красную книжку. Ага, эту. Так, так, вот. 25 июля 1941 года, нашими
партизанами с немецких аэродромов было угнано 617 самолётов, уничтожено 824. Было уничтожено
940 асов Геринга 1600 технического персонала и 4400 солдат и офицеров охраны. В операции
погибло 716 партизан. Ну вот, где-то так. После этой операции, фашисты так и не смогли
восстановить своё господство в воздухе.
Глава 6
– Дед, а ты ведь главный красный партизан! Ты тоже фашистов бил?
– Во-первых, не главный, а почётный. Точнее я был главным техническим консультантом по
вооружению, а руководителем назначили Судоплатова Павла Анатольевича. После гибели
Лаврентия Берии, Судоплатов был назначен заместителем начальника 1-го (Разведывательного)
управления НКГБ СССР. Но уже через месяц занял вакантное место Берии. Вот под его крылышком
мы создавали меч для красной армии, и в частности для партизан. Павел Анатольевич мне такую
команду собрал, что даже я удивился. Сделали запрос, по всему союзу, на учёных и изобретателей,
которые выдвигали сумасшедшие проекты и изобретения. Потом, просмотрели их досье и
предложения. Большинство отсеяли, оставили 264 человека. Для чего набирали именно таких? А
нам нужны были такие. Чтобы не боялись поставленных перед ними задач. В музее редкого оружия
были? Нет? Ну, слетаем в выходные в Ленинград, посмотрите чего эти чудики изобретали. Перед
ними не стояла задача изобрести реактивный самолёт или автомат Калашникова. Сделать из
старья или незаконченных проектов непривычное, нестандартное оружие, это было их заданием. И
они не плохо справились.
– Ну, это же в серию не пошло. Что могут сделать 100-200 необычных мин или пулемётов?
– А вот тут Вы ошибаетесь. Кто это делал? Изобретатели и учёные, которые были не поняты, а
следовательно, не задействованы в повышении благосостояния и обороноспособности страны. Что
они использовали? Старые, не пригодные к использованию вещи. Куда было девать просроченные,
устаревшие снаряды, патроны, мины? Только уничтожать, а это, между прочим, труд сотен тысяч
