Михаил Васечко
Трепет
Пионерская зорька
Эфир третий
Здравствуйте, ребята, слушайте «Пионерскую зорьку»! При возвращении в лагерь после экскурсионных и туристических походов, пожалуйста, вовремя приходите на плац, дисциплина – одно из самых важных качеств пионера. Если же вы всё-таки опоздали, доложите о своем опоздании вожатому и встаньте в строй. Ни в коем случае не покидайте лагерь самостоятельно! «Красная звезда» – самый отдаленный пионерский лагерь в Крыму. Прежде чем вас обнаружит поисковый отряд, пройдёт уйма времени, а это чревато самыми жуткими последствиями, ведь вы можете столкнуться с дикими животными, среди которых есть и хищники. На крутых горных склонах опасайтесь орлов, им вполне по силам сбросить вас вниз. Дело в том, что орлы охотятся на горных козлов, вес которых может достигать семидесяти килограммов, этот вес примерно равен весу двух одиннадцатилетних мальчиков. Излюбленный прием орлов – вцепляться в свою жертву острыми когтями и, махая крыльями, подводить козла всё ближе к пропасти. Когда добыча летит вниз, орлы расправляют свои крылья и начинают парить над падающей жертвой, ожидая, когда она разобьется об острые камни. Ещё один представитель опасной крымской фауны, с которым вы можете столкнуться, – небольшое насекомое, паучок черного цвета каракурт. Можно даже и не заметить само насекомое, а вот укус каракурта бесследно не проходит. Примерно через двадцать-тридцать минут после укуса во всем теле начинается сильнейшая боль, одновременно повышается температура тела, начинаются судороги, и, если не оказать первую медицинскую помощь, человек может умереть. Вас могут спасти обыкновенные спички, прижгите ими место укуса. Яд каракурта имеет белковую природу, а значит, под воздействием температуры он денатурирует. От насекомых перейдем к пресмыкающимся. Если вы увидели змею, старайтесь обойти её, как правило, на спине у гадюки виден характерный узор из треугольников. Самый действенный способ против укуса змеи в полевых условиях – отсасывание яда ртом. При этом необходимо убедиться, что в ротовой полости отсутствуют ранки, ведь через них можно получить приличную дозу яда.
Глава седьмая
Ножички
Мишка Куряка спешил в туалет, когда навстречу ему вышел уставший Йозик, державший в руках золотой горн.
– Отбой прозвучал, а ты по лагерю шатаешься.
– Кто виноват, что туалеты для парней на улице. Либерте, эгалите, фратерните, – с помощью французского языка Куряка попытался оправдать свой вечерний поход.
– Завтра вставать рано, на море едем, не забывай. Опять из-за тебя никто не выспится.
– Тоже мне, вожатый нашелся. Иди уже, горнист липовый, к своему отряду, – Куряка, бросив косой взгляд на скрипача, закрыл за собой дверь туалета и поспешил к смывному бочку. Сняв крышку и незамедлительно опустив руку до самого дна бачка, он ахнул!
Дело в том, что накануне турпохода к реке Изумрудной ребята с четвертого отряда успели сыграть в земли. Владислав Романов, сосед по койке Мишки Куряки, хвастался перед мальчишками дедовским складным ножом, который, по словам самого Владислава, достался его деду после финской войны. Владислав откликнулся на предложение своего товарища сыграть в ножички. Постепенно метателей финки становилось все меньше. В финал вышло два самых сильных игрока, ими оказались Мишка и владелец ножа. Балансируя на одной ноге, Куряка смог отобрать у своего мнимого врага часть земли, и всё же сноровки ему не хватило. Владислав отвоевал свои земли и последним броском ножа заставил Куряку встать на носочек и капитулировать. «Ничего, в следующий раз реваншируешься», – улыбаясь, с некоторым ехидством произнес Влад. Этого не мог не заметить Куряка, который затаил на своего обидчика злобу. И вот уже перед самой отправкой к горной реке Владислав обнаружил пропажу. Говорить, но кому? Наличие ножа в отряде подразумевало его изъятие и строгий выговор, а возможно, и лишение самого святого – пионерского галстука… «Достанется мне от деда», – с этими горькими мыслями Владислав Романов отправился в поход.
На самом деле нож не был потерян. Дворовые пацаны, а вернее сказать, питерская шпана научила Куряку незаметно вытаскивать у прохожих из карманов мелочь, а иногда и более весомые трофеи в виде бумажных купюр. Ученик пятого А класса школы номер шестьдесят шесть стал незаменимым пособником своих старших приятелей, которые, пользуясь высоким положением родителей Куряки, пользовались и им самим. В случае задержания сын прокурора города не подвергался преследованию, минимум, что с ним делали, отправляли домой, а максимум – отец полосовал его тело кожаным армейским ремнем: «Не водись ты с ними, сколько раз я тебе говорил!» И все равно каждый раз Мишка ослушивался наставления своего отца, снова идя на нечестный промысел.
Понасенко видел, как Мишка залез в карман Влада, видел, как после тот последовал с краденным ножом в туалет, но кричать караул не стал. «Разберусь позже, после посадки саженцев, когда отряды вернутся обратно в лагерь», – думал он…
Мишка вытащил из бачка свой мокрый кулак, в котором сжимал целлофановый пакет. Внутри пакета ножа не оказалось, вместо него в нем был смятый лист туалетной бумаги.
– Фууу, ну и гадость, – побрезговав, Куряка хотел было выкинуть содержимое пакета в урну, и все же любопытство взяло над ним вверх, он раскрыл его и, развернув лист, прочел шёпотом послание похитителя финки:
«Куряка, если ты это читаешь, значит, надежда на спасение ещё есть».
Куряка на мгновение прервал чтение, закрыв свободной рукой нос, после чего продолжил:
«Я видел, как ты украл нож у Влада, но сдавать тебя не стал, именно поэтому питаю некую надежду, что ты отдашь мне свой долг и спасешь если не меня, то хотя бы своих товарищей по пионерии. А теперь внимай. Ни начальник лагеря, ни его прислужники не являются теми, за кого себя выдают! Они убили разоблачившего их человека, введя ему в яремную вену смертельную инъекцию, затем взялись за меня. Яда хватило только на одного, поэтому от меня решили избавиться в зарослях смоковницы. Я просил их о милости, проходя мимо того самого туалета, в котором ты спрятал финку Романова. Я попросил их о последней воле, как просит своего палача осужденный на казнь. К счастью, они дали мне такую возможность, и вот теперь ты читаешь эти коричневые строки. Я могу доверять только Артёму, вожатому шестого отряда, он внушает доверие, именно ему ты все и расскажешь. Они уже ломятся в дверь, пора мой друг, пора! P. S. Я, пожалуй, воспользуюсь твоим подарком!
Понасенко О. Ю.»
Сейчас в голове Мишки Куряки вертелись слова, сказанные начальником лагеря после их возвращения с реки Изумрудной: «К сожалению, Остап Юрьевич не справился с пневмонией и был вынужден покинуть «Красную звезду». Вашим пионервожатым теперь будет Валерий Андреевич Смолянка».
Куряка, свернув лист испачканной бумаги, положил его себе за шиворот и со всех ног помчался по синей тропе прямиком до шестого корпуса. Светлячки разлетались по сторонам, пытаясь спастись от бегущего на них человека. Достигнув дверей одноэтажного здания, Куряка остановился. За дверьми была тишина, дети устали после похода и крепко спали. Миша чуточку приоткрыл двери и, заглянув в образовавшийся проём, обнаружил у самого входа храпящего вожатого. Куряка протиснул руку в проём и, достав пальцами кучерявые волосы вожатого, подергал за них. Артём вздрогнул, открыл глаза, и тут же Миша поднес к своим тонким губам указательный палец.
– Тссс, саботаж, – промолвил Куряка. Напялив на себя брюки и надев на босые ноги кеды, Артём вышел на улицу.
– Чего ещё там случилось? – строго произнес Артём.
– Только не здесь, не на открытом пространстве, – старался говорить шепотом Мишка.
– Так давай зайдем внутрь.
– Я могу довериться только тебе, а там целый отряд.
– Да они как суслики спят.
Мишка Куряка покачал головой.
– Пошли, есть тут одно заветное место. Только фонарик возьму, – Артем достал фонарик, спрятанный под койкой, и направился к заветному месту.
Куряка поковылял вслед за вожатым. Они прошли седьмой корпус, затем корпус девушек седьмого отряда под номером восемь и начали подходить к смоковнице.
– Только не туда, туда не пойду.
– Да, что ты, в самом деле, сбрендил совсем?
– Не нравится мне этот лес, да еще и начальник лагеря строго-настрого запрещает его посещать, разве ты не знаешь?
– Слушай, Куряка, ты мне надоел, действительно надоел своими глупыми выходками, издеваешься, да? Шутки всё свои шутишь. Я тебе покажу шутки!
Внезапно Куряка достал из-за пазухи скомканный лист зловонной туалетной бумаги. Артем, ничуть не смутившись, взял послание. Он развернул бумагу и, светя на неё фонариком, прочел текст.
– Такс-с-с… Куряка, кто-нибудь ещё видел это послание?
– Никто, кроме меня и тебя, честное пионерское!
– По-другому давай клянись, по-вашему!
– Это как?
– Знаешь, не юли.
– Слово пацана!
Артём с облегчением выдохнул и погасил фонарик.
– Артём, не пугай меня, я правду тебе говорю, не говорил я никому, слышишь, зуб тебе даю.
Сильные, грубые руки Артёма обхватили детскую шею и принялись душить Куряку. Послышался хриплый стон и последнее слово маленькой жертвы – «клянусь»…
Глава восьмая
Чёрное море
Автобусы привезли ребят к Чёрному морю, оно находилось от лагеря в часе езды. Пляж был пустынным, и лишь черноморские крабы сновали вдоль береговой линии, спасаясь от нашествия пионеров. Штиль баловал морских чаек, которые, бросаясь в воду, вылавливали серебристую рыбешку. На вершине буйка, болтающегося на поверхности воды, сидел гордый баклан, очищающий своим изогнутым клювом чёрное оперенье. Поднявшись с глубины, афалин уткнулся носом в буй, и тот, подпрыгнув на волне, опрокинул птицу в воду. Увидев плавник, испуганный баклан взмахнул крыльями и незамедлительно взмыл ввысь. Афалины любили потешаться над пернатыми, принимавшими их за катранов.
– Дельфин, дельфин! – кричали дети. Близнецы наперегонки друг с другом поплыли до желтого буйка, Мария Викторовна попыталась остановить их, но ей не хватило навыков пловца.
– Только за буйки не заплывайте! – кричала вожатая.
Все ребята начали кричать, и это, естественно, не могло не спугнуть дельфина, который скрылся от всеобщего внимания под толщей воды.
– Да враки это всё! – возразила Вера.
– Какие ещё враки, я эту историю от местного рыбака слышал, – обиделся Даниил.
– О чём речь ведёте? – спросил Кирилл.
– Брат твой говорит, что несколько лет назад в этих местах дельфин спас девочку, которая тонула, упав в воду со скалистого берега. А потом эта девочка каждый день приходила к этому самому берегу, с которого упала, ожидая увидеть своего спасителя, и как-то раз он явился! Эти встречи продолжались довольно долгое время, между дельфином и девочкой завязалась настоящая дружба! Что самое удивительное, дельфин подплывал к ней по утрам, принося в своём рту драгоценные камни с затонувшего пиратского судна. Но годы шли, девочка становилась всё старше, и настала пора выходить ей замуж. После своего, нужно сказать, счастливого замужества, девочка совсем позабыла о своем морском друге. Дельфин же не забывал о девочке никогда. И вот однажды рыбаки увидели на морском берегу тело дельфина, а рядом с ним целую гору драгоценных камней!
– Вот дурёха, могла миллионершей стать! А так ни себе, ни дельфинам, – засмеялся после своей реплики Кирилл.
В окружении ребят на песке с гитарой в руках сидел Владислав Романов, одолживший инструмент у вожатого шестого отряда Артёма.
– Сыграй ещё что-нибудь. Ну сыграй, пожалуйста! – просили его пионеры. И Влад, заиграв на шестиструнной гитаре, запел:
«В океане средь могучих волн,
Где дельфины нежатся с пелёнок,
Раз попался под рыбацкий бот
Маленький, невинный дельфиненок…
Весь изрезан до крови винтом,
Оставляя след багрово-алый,
Все быстрее приближалось дно,
А дельфин кричал: – Ну где ты, мама, ма-ма!
Мать, услышав корабельный крик,
Бросилась, о волны рассекая,
Но послышался последний вздох:
– Мамочка, прощай, я умираю! Уми-ра-ю Я!
В океане средь могучих волн,
Где дельфины нежатся с пелёнок,
Рыбаки нашли на берегу
Мать, а рядом с нею дельфинёнок…»
Саша в роскошном чёрном купальнике лежала на горячем песке, рядом с ней на бархатистом сиреневом полотенце загорала Сара.
– Не понимаю я тебя, кожа смуглая, а ты еще и загораешь. Завидую, эх, завидую тебе! Вот у нас в Москве все бледные, как поганки, потому что солнце три дня в году, да ещё и с увеличением автомобильного транспорта все люди в метро спустились.
– Сашка, слушай, а приезжай ко мне на следующий год в Молдавию, у нас знаешь как красиво! Я тебе Крэкан покажу, с друзьями своими познакомлю! Василь такой смешной, право Костя из кинофильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён».
Ни с того ни с сего Саша закричала. Борис и Серек выловили у берега большую медузу, которую решили положить на обнаженный живот Александры.
– Мария Викторовна! А они над медузой издеваются! – возмутилась Сара, обратившись к вожатой, которая следила за детьми, находившимися в воде.
– Дети, если начнется разгильдяйство, купаться сегодня вы больше однозначно не будете! – громко заявила Маша.
Шутники, убегая от Александры, прыгнули в воду, брызги попали на москвичку.
– Бррр, – Саша подняла руки вверх и, обиженная, возвратилась к своей подруге.
Четвертый отряд развлекался, играя в морской волейбол. Валерий Андреевич судил пионеров, которые отбивали мяч друг другу. Не справившийся с подачей пионер нырял под воду, время нахождения под водой так же увеличивалось с каждым непринятым мячом. К четвертому отряду присоединились шестой и третий, включая вожатых. С увеличением времени пребывания под водой уменьшалось число участников игры, до тех пор, пока напротив друга друга не остались стоять два вожатых. Время пребывания под водой достигло трёх минут. Артём подкинул мяч вверх и со всей силой ударил по нему ладонью, Виктор успел лишь подставить под мощный удар свои руки, и мяч, отскочив от них, оказался на берегу.
– Ну что, повысим ставки? – предложил Виктор, всё ещё находящийся на поверхности.
– Согласен.
Толпа пионеров, наблюдавшая за финалистами, ахнула.
– Как насчет тридцати секунд? – Артём махнул в знак согласия головой, и Виктор нырнул.
Поднятый вверх большой палец означал, что с апноистом всё в порядке. Когда же время истекало, судья бил по плечу находившегося в воде игрока, и тот всплывал. По истечении трёх минут и тридцати секунд Рыбка всплыл, пионеры восхищенно аплодировали.
– Давай уже, – Артём приготовился принимать мяч, за которым отправился на берег Диего Альварес.
Виктор подкинул мяч и ударил так, как до этого ещё ни разу не бил. Артём не успел подставить своих рук, и мяч угодил ему прямо в лицо. Из обеих ноздрей Артёма потекла кровь.
– Кажется всё, сдрейфит, – проговорил чей-то голос в толпе, на который тут же откликнулся и другой. – С разбитым носом ему не продержаться четырех минут.
– Считай, – стиснув зубы, произнес Артём, опускаясь под воду. Валерий Андреевич начал считать вслух. Оставшиеся десять секунд пионеры считали хором. Над водой ребята всё ещё видели большой отогнутый палец правой руки вожатого и уже восторженно ликовали, но на последней секунде рука Артёма дрогнула, и вяло ушла под воду.
– Доставай! Доставай! – Валерий Андреевич нырнул за потерявшим сознание вожатым, ему на помощь поспешил и Рыбка. Совместными усилиями им удалось вытащить Артёма на берег.
– Доигрались, – разочарованно произнесла Ванесса Игнатьевна, прильнувшая к посиневшим губам вожатого. Поочередно, сменяя друг друга, Рыбка и Смолянка давили на грудь утопленника. А врач тем временем пыталась искусственно провентилировать легкие Артёма. В конце концов вожатый закашлял, и из его рта начала выливаться вода. Валерий аккуратно перевернул Артёма на бок.
– Кажись, спасли, – облегченно произнес музыкальный руководитель, вытирая пот со лба.
* * *
Не по себе было в этот погожий день одному только Йозику, он не находил себе места, и дело было даже не в его неумении плавать, а скорее, в череде странных событий, следовавших друг за другом. Йозик нашел укромное местечко вдалеке от всех, он сидел за небольшим волнорезом, находившимся сразу за пирсом, по которому грациозно ходила Ирина, представляющая себя моделью на подиуме.
– Чего сидишь, горюешь? – спросила горниста рыжеволосая Ирина, глядя на кучерявого мальчишку сверху.
– Да так, ничего, нравится мне горевать.
– А знаешь, все девочки лагеря теперь без ума от Вити Рыбки, представляешь, он вожатого шестого отряда только что спас!
– Молодец, – равнодушно ответил Йозик. Ирина спустилась с пирса по лестнице, ведущей к берегу. Обогнув несколько валунов, она подошла к тому самому волнорезу, за которым сидел её приятель.
– И какова причина твоих переживаний? – взобравшись на волнорез, спросила Ирина.
– Причина моих переживаний – спокойствие всех остальных. Такое спокойствие, как будто вокруг ничего не происходит!
– И что же, по-твоему, происходит?
– Сначала Понасенко куда-то подевался, потом пропал Мишка Куряка.
– В лагере эпидемия, их домой отправили. И было бы тебе из-за кого переживать: Куряка несносный мальчишка, без него только лучше станет, а вот Понасенко, ну с ним я не знакома, но раз он такой бардак у себя в отряде развёл, значит, поделом ему.
– Ира! У тебя прямо над головой! – воскликнул Йозик. Испуганная Ира схватилась за свою шевелюру и, потеряв равновесие, упала с волнореза в воду.
– Чего там у меня было?
– Нимб над головой засверкал.
– Дурак! – выругалась Ира.
– Чего вы здесь спор устроили? – спросил пионер, подошедший к ним со спины. Йозик развернулся, перед ним, засунув руки в карманы трико, стоял Диего Альварес.
– Да спора, в общем-то, и не было. Просто Ира не замечает всех странностей, что творятся в нашем лагере.
– Правда не замечает? – удивился Альварес.
– О, и ты туда же, – подытожила Ирина.
– Ты тоже считаешь исчезновение ребят загадочным? – Йозик обрадовался тому обстоятельству, что хоть кто-то в лагере имеет идентичное мнение с его собственным.
– Не просто считаю, я кое-что видел и слышал.
– И что же? – теперь уже спрашивала Ирина.
– Вчера поздно вечером, когда практически все ребята нашего отряда спали, кто-то открыл двери и, просунувшись в проём, начал дёргать нашего вожатого за волосы. Я был накрыт простынёй, и Артём подумал, что я сплю. Но я бодрствовал и наблюдал за происходившим из-под тонкой простыни. За дверьми послышался чей-то знакомый до боли голос, и все же я не смог узнать, кому он принадлежал, лишь могу с уверенностью сказать, что собеседником вожатого был один из пионеров, голос был детским. После непродолжительной беседы Артём вернулся за фонариком, который находился под его кроватью, и снова вышел, после чего я уснул.
– Ты расслышал, что говорил пионер? – спросил Йозик кубинца.
– Нет, к сожалению, мальчишка говорил шёпотом.
– Мальчишка? – Ира обратила внимание на пол неизвестного.
– Да, – подтвердил Альварес.
– Значит, приходивший не был девчонкой. Ты на сто процентов уверен? – встрепенулся Йозик.
– На сто двадцать, уж голос девчонки от голоса мальчишки я отличить смогу!
– Эх, была бы ещё какая-нибудь зацепка! – разочарованно проговорил Йозик.
– Я слышал, что говорил вожатый. Мой отец работал акустиком на советской подводной лодке, и если человек говорит нормально, пусть даже и в десяти метрах от меня, его речь я смогу разобрать без труда. Генетика…
– Можешь по памяти воспроизвести слова Артёма? – с надеждой спрашивала Альвареса Ирина.
– Чего ещё там случилось. Так давай зайдем внутрь. Да они как суслики спят. Пошли, есть тут одно заветное место. Только фонарик возьму, – с точностью пересказал слова своего вожатого Диего.
– Мда, негусто получилось, – немного разочаровался Йозик. – И все же у нас кое-что есть.
– Неужели? – произнесла Ирина с насмешкой.
– У нас есть заветное место! И ещё кое-что, – воскликнул Диего Альварес, вытащив из кармана кожуру инжира.
Пионерская зорька
Эфир четвёртый
Здравствуйте, ребята, слушайте «Пионерскую зорьку»! С вами вновь Алёна Макарова, и сегодня наш эфир будет не совсем обычным. Я расскажу вам о легенде этих красивейших мест. Давным-давно, когда ещё не было на земле социализма и гора Бурая называлась Гнездом Бога, в одном небольшом селении под горой жила семья Хазара. Всё в этой семье было замечательно – красивые дочери, крепкие сыновья, здоровые отец с матерью. И только одно не давало семье покоя – постоянные набеги злого врага Кочубека, чьи владения находились в крымской степи. И вот однажды после очередного нападения на селение семья не устояла под натиском врага. Село было разорено, мать семейства вместе с сыновьями убита, а дочери обесчещены и пленены.
«О, помогите мне, о, Боги, Боги, Боги», – оставшись в полном одиночестве, кричал в безумии отец семейства Хазар, взывая к небесам. И небеса услышали его мольбу. Белоголовый сип, глотая яблоки глазные убитых сыновей, взмахнул крылом и, обернувшись к старику, шипенье издавая, молвил:
– Что хочешь ты, отец семейства, мщенья?
Хазар отпрянул и, закрыв лицо руками, зарыдал:
– Злой дух и падальщик небес, не знал я больше горя, мой род сегодня прерван навсегда! И если мщение вернёт мне всех моих родных по крови дочерей, тогда готов из ножен вынуть я свой булатный меч.
Кривая и изогнутая шея сипа, подобно змею извиваясь, прильнула к телу отрока без глаз, и тот восстал из мёртвых.
– Отец, меня вернул из тьмы ночной злой, кровожадный дух, гонец меж двух миров, живых и смертью покорённых. Чтоб я поведал, где скрывается ларец той силы, что воздаст врагу сполна и отомстит за нашу мать и братьев.
– Нет силы прежней у меня, мой сын убитый, и если эта сила поможет одолеть лихого недруга и возвратить из плена дочерей, готов пожертвовать душой своей!
Расправив крылья, белоголовый сип воскликнул:
– Пусть будет так, твоя душа мне в храме мрака пригодится, ему позволю говорить теперь и дальше, продлив угасшее на миг!
Поднявшись на ноги, мертвец открыл свой рот, и от его зловония, подобно туче грозовой, рой мух отпрянул.
– Внимай, отец, что не позволено знать смертным, о чем боится говорить умерший. На пике той горы, что возвышается над нашим домом, гнездо орла, в котором семь золотых ключей таится, возьми их все и ими ты открой ларец. Ларец находится на самом дне фонтана, в котором воду мы черпали, от жажды в полдень изнывая. В шкатулке этой сила всех стихий и знанья тысяч самых умных книг!
Обмяк мертвец, свалившись с ног, навеки обретя покой, уснул. Белоголовый сип вскричал, взлетев, он показал отцу кратчайший путь к вершине горной. Старик Хазар последовал к гнезду, взбираясь по скале отвесной и портя и без того морщинистые руки, стирая кожу в кровь, достиг вершины роковой. Предстал пред взором старика орёл, в гнезде сидевший, раскрыв свой острый чёрный клюв, он не давал приблизиться к себе на шаг.
– Убей его немедля! Не дай ему понять, что хочешь разорять… – вскричал над ним паривший сип.
Достав из ножен меч булатный, старик пронзил насквозь орла, за перьями которого птенцы скрывались.
– О, Боже, что я натворил, чем лучше я того, кто сыновей моих убил?
Зловещий смех грозой взорвался и, отразившись эхом от стен скалистых, вновь вернулся к старику. То сип смеялся над бедой, которая была теперь уж не одной.
– Осиротели пташки, за пазухой своей их приюти и накорми сыновьим мясом.
– Будь проклят час, когда связался я с тобой, преследуешь меня ты, как лихорадка от чумного!
Забрав все семь ключей, Хазар за пазухой укрыл птенцов убитой птицы и начал спуск к погосту, где убиенные томились сыновья.
– Пусть вы мертвы, но ваша плоть спасёт детей убитого орла.
Добравшись до погоста, старик скормил птенцам останки сыновей, и те мгновенно обратились в них самих же.
– Благодарю тебя, злой дух, ты мне помог, теперь вернуть мне надо дочерей!
Сыновья обняли своего отца. И всё же радость сыновей была горькой, они понимали, что им будет не под силу вызволить из плена своих сестёр и справиться с кочубековским войском. Белоголовый сип, круживший над округой, напомнил возвратившимся из мира теней о ларце, спрятанном на дне фонтана. Старик и его сыновья тут же ринулись к тайнику.
Друзья, в одном из следующих эфиров мы расскажем вам, чем закончилась легенда Хазара.
