Михаил Валентинович Шуринов
День Победы
Я делал вид, что мне всё равно, и лежал с закрытыми глазами. В памяти проплывали все ужасы прошедшего дня. Но я, конечно, хотел, чтобы рядом был кто-то, кто поговорил бы со мной, очень не хотелось быть одному в этот момент, а дедушка очень хорошо умел рассказывать. И я рад был, что он будет рядом и расскажет историю, о которой я ничего не слышал.
– Так вот. – Начал свой рассказ дедушка. – До войны я трудился в артели, в хорошей такой артели, а в июне 1941 года забрали меня на фронт. Воевать мне пришлось в пехоте, автоматчиком. Видимо я хорошо воевал, так что меня стали брать в разведку. Вот там я и насмотрелся на ужасы гремучей смеси фашизма и нацизма. Основное задание у пеших разведчиков – это достать «языка» любой ценой, разведать оборону противника, его ближние тылы. Мы в разведку ходили, в основном недалеко, бывало километров на восемь, не больше. С собой всегда автомат и гранаты. Гранат брали побольше. Три на пояс и штук десять в вещмешок и патронов сколь влезет. Нож ещё обязательно. Одежда обычная, без погон, без наград и знаков отличия. Однажды, мы пошли в деревню, за языком, но опоздали, эсэсовцы ушли за пару часов до нашего прихода. Как обычно, они оставили одного самого упоротого, кто хотел выслужиться, но его на наших глазах простые солдаты и порешили. Не все немцы были такими ярыми патриотами, чтобы умирать за карьерный рост своего командира. Поэтому, мы по-тихому решили уйти. Обратно, как обычно мы пошли другой дорогой. Тут мы и столкнулись с немецкой разведкой, две группы по шесть человек. Они шли с другого конца деревни. Естественно, мы об этом не знали. Мы шли по улице на противоположную окраину. Деревня поднималась на холм, за ней был овраг, а он весь зарос кустарником. По оврагу мы и хотели уйти. Смотрим, в нашу сторону по гребню холма идет группа. Сначала один, потом два, потом еще. Мы осмотрелись. Что делать? Решили пройти за теми, кто шёл по гребню холма. Обогнули деревню, вышли на тропинку и пошли в сторону, с которой пришли. Тут мы увидели на тропинке следы немецких сапог. Рассредоточились, пошли осторожно. Кто был впереди, вдруг резко нагнулся, развернулся и тихо сказал: «Немцы! Идут сюда». Мы скатились в овраг, а там кустарник. Как только они прошли мимо нас, то начали подниматься на тропинку. Но как мы стали подниматься, то услышали какой-то стук камней и шум бульканья воды. Мы сразу остановились, и только тут увидели, что рядом, закрытый кустарником, колодец. Когда подошли к нему, то оказалось, что там маленькие дети внутри сидят. Их оказывается, фашисты сбросили в колодец. Ребятишек мы достали, их потом солдаты отправили в госпиталь. Мы вовремя ребят спасли, немцы заметали следы убийства эсэсовца и для этого полностью сожгли эту деревню, не щадили ни стариков, ни женщин, никого. Так, что этим ребятам Бог помог. Когда уже почти вернулись, я был ранен в голову. Пролежал в госпитале, и снова на передовую. Второй раз посекло осколками гранаты обе руки потом опять на фронт.
