Михаил Смирнов
Параллель
Они давно работали вместе, поэтому наедине могли называть друг друга по именам.
– Богдан, – обратился Андропов к подполковнику – почитай.
Он положил папку с отчетами из Оренбурга на стол.
Ильенко начал читать. Через пять минут он закрыл папку и посмотрел на начальника.
– Юра, если честно, херня какая то.
Андропов кивнул.
– Вот с этой херней тебе и предстоит разобраться. Подбери людей и не позже сегодняшнего дня вы должны быть в Оренбурге.
Ильенко кивнул и вышел, прихватив папку с документами.
Через два дня они опять встретились на Лубянке.
– В общем, Юра, картинка складывается такая, – начал Ильенко – Бабы из гостиницы никого толком не запомнили, поселить туристов их попросили из "Спутника". В самом "Спутнике" про группу из Актюбинска узнали только по приезде. Мои ребята просмотрели заявки, никто не формировал группу ни в Актюбинске, ни в Казахстане, ни в Москве.
Андропов посмотрел на Ильенко, стекла очков с просветлением блеснули сиреневой искрой.
– Что еще узнали?
– Ни администратор, ни директриса, ни горничные не смогли толком описать постояльцев, заселение было быстрым. Баба со стойки, Елена Исаковна Шахрай, смогла запомнить только одно имя – Дюйшенов Куван Ахметович.
Слетали в Актюбинск, нашли этого казаха. Экспедитор местной птицефабрики, ни на какую экскурсию не собирался, 18 июня был весь день на работе, подтверждено. По фото Шахрай опознать его не смогла, говорит, что даже и не смотрела, просто переписывала паспортные данные. Паспорта принесла экскурсовод, пачкой. Паспорта, если верить описанию этой бабы и директорши, действительно были странные. Ну, это уже было в предварительном отчете оренбуржцев.
Андропов кивнул.
– Паспорта, по их показаниям, и лист из регистрационного журнала забрал человек, представившийся директрисе майором КГБ Котельниковым. А местным комитетчикам он предъявил удостоверение капитана военной контрразведки Колесова Владимира Ивановича. Действовал нагло, подогнал ко входу "ГАЗ-66" с вооруженными солдатами численностью до взвода. Улыбчивый. Был осведомлен про твой звонок Ломову.
– Меня попросил не лезть в это дело лично Леонид Ильич – медленно заговорил Андропов. – А до этого у него на приеме побывал Ивашутин. Так что все сходится, торчат уши ГРУ. Только… – он поморщился – нелепо все. И паспорта эти непонятные, и клоунада с капитаном-майором, и автобус странный. Да, а что по автобусу?
Ильенко пожал плечами.
– Мы имеем только описание со слов наших сотрудников. Есть отличия от "ЛАЗ-Турист", небольшие, но есть. С шофером толком поговорить не смогли, хотели его допросить подробно уже в Управлении. Не успели. В общем, извини, Юра, но тут больше копать нечего.
– Есть, Богдан, есть. От кого то в местном УКГБ ушла информация Ивашутину. Порой там.
– Я об этом тоже подумал, Юра. С момента звонка директорши гостиницы "Оренбург" до выезда опергруппы никто не выходил из здания Управления. Кроме одного человека.
Андропов вопросительно посмотрел на Ильенко.
– Кроме одного человека – повторил тот. – Капитан КГБ Карельский Игорь Николаевич, в Комитете восемь лет, неоднократно проверен, биография как стеклышко. Естественно мы его допросили.
Андропов поморщился:
– Богдан, не тяни, суть давай.
– Пустышка, Юра. Выходил за сигаретами. Купил в киоске пачку "Родопи" и вернулся назад. Киоскерша его опознала и подтвердила, что он покупал сигареты у нее. Он постоянно их берет, она его запомнила. На часы она не смотрела, но время примерно совпадает.
– А если он в это время звонил из автомата?
– Теоретически возможность такая у него была, но дежурный отметил время его ухода и прихода, семь минут. Маловероятно что он успел бы позвонить. Допрашивал я его лично, по моему капитан не врет.
– Но как то же ушла информация о туристах в ГРУ?
Ильенко потер подбородок.
Знаешь, Юра, похожая ситуация была в 1974-м в американском посольстве в Колумбии. Тоже искали крота, а нашли жучок, причем в кабинете посла.
– Ищи, Богдан, ищи, рой поглубже.
– Да мои ребята завтра полетят в Оренбург с приборами. Если есть прослушка, обязательно найдут.
– Ладно, Богдан, спасибо. Можешь быть свободен.
Когда Ильенко вышел, Юрий Владимирович поморщился. Не нравилось ему это все, ох как не нравилось! Налил в стакан минеральной водички, которую ему присылали из Нагутской, по анкетам, родины Андропова.
Вода очень хорошо снимала почечные колики, которые давно уже донимали Юрия Владимировича. Небольшой заводик у подножия горы Змейки работал бесперебойно, а верный Горбачев присылал минералку постоянно.
В кабинете за столом опять сидели двое.
– Ну что, Володя, приехали москвичи?
– Так точно, товарищ полковник, примчались еще вчера вечером. Старший группы подполковник Ильенко Богдан Миронович, с ним пятеро комитетчиков. Допросили сначала генерала Ломова, затем всех, кто хоть что то мог знать о предстоящем аресте туристов.
– Что нибудь нарыли?
– По мелочам. Администратор запомнила одно имя – Куван Дюйшенов. Чекисты слетали в Актюбинск, нашли настоящего Дюйшенова, сняли показания. Ну естественно в автобусе его не было. В УКГБ допросили практически всех, начиная с Ломова и кончая прапорщиками на вахте.
– Спортсмена тоже допрашивали?
– Само собой, дежурный отметил, что его не было семь минут. Он молодец, не растерялся, сказал что выходил за сигаретами. Да еще прибавил, что мол задержался, потому что курил у входа в Управление, на свежем воздухе, так сказать. За ним будут присматривать, поэтому временно все контакты прекращены. Ильенко и его сотрудники улетели сегодня, рейсом в 12-10.
По сведениям из Москвы завтра прилетят техники, будут светить здание Управления на предмет прослушки. Пару "жучков" найдут обязательно!
Полковник понимающе усмехнулся.
– Как поставили?
– Случай помог, товарищ полковник. У них сортир засорился, ну и вызвали сантехника. А он пару штук и прилепил, одного в коридоре за портьерой, аккурат рядом с кабинетом генерала Ломова, а второго в буфете, под столиком налепил.
– Хорошо, Володя, спасибо. Здесь я свое дело сделал, закажите мне на завтра билет на самолет, пора домой, в Москву.
Он встал, пожал руку собеседнику, тоже поднявшемуся и добавил:
– Приятно было с вами работать, товарищ капитан! И, Володя, будьте максимально осторожны. Комитет не любит, когда его гладят против шерсти.
– Есть, товарищ полковник.
Кабинет Председателя КГБ СССР, 23 июня.
– Что нашли твои технари, Богдан?
Ильенко потер щеку.
– Как и ожидалось, Юра, две подслушки.
– Андропов усмехнулся: – Как и ожидалось?
Ильенко тоже улыбнулся.
– Скорее всего ГРУ очень хочет сохранить своего агента, поэтому подкинули нам самое очевидное решение. Ну а мы сделаем вид, что поверили.
Андропов снял очки и потер переносицу. Потом подошел к окну. Не оборачиваясь, сказал:
– Пока забудем об этом. Капитана Карельского аккуратно взять в разработку.
Андропов ничего и никого не забывал. Ни тех, кто ему помогал и продвигал наверх, ни тех кто ему мешал. А еще он умел ждать.
Глава 3. К чему приводят задушевные беседы – II
Я встал с кресла, подошел к стойке с аппаратурой и тумбе с пластинками.
– До сих пор увлекаешься? – спросил я Вальку.
– Представь себе. Только аппаратура стала покруче, и пластинок побольше.
– Валь, а ты по прежнему неженат?
– Да, Старый. Неженат. Для нашей службы это даже лучше. Продолжу?
– Конечно.
Винни подошел к пластинкам: – Может поставить чего?
Я улыбнулся.
– Понимаю твое желание похвастать своим проигрывателем, но это будет отвлекать. А что стало с туристами?
Валентин сел в кресло.
– Мы их вернули назад, в Параллель.
– Ого! А как?
– Ну, слушай дальше. Когда стало ясно, что появление касания связано с мощными магнитными возмущениями, спецотдел расширили, создали три НИИ, которые занимались сбором и анализом данных. Выяснилось, что у касаний есть своеобразный почерк, который не спутать с банальными магнитными бурями. И окна в Параллель открываются достаточно часто, но спонтанно. Характерные магнитные возмущения фиксировались в разных точках СССР, как правило в пустынной местности, хотя несколько случаев было и в небольших городах. Частота открытий сильно варьировала и анализу не поддавалась. Могло быть три касания почти подряд, а могло быть только одно за два месяца. Но это уже был успех.
Спустя полгода после Оренбурга молодой, но гениальный ученый Скворцов, работавший в одном из наших НИИ, вычислил и практически доказал возможность прогнозирования следующего касания. Вот теперь можно было посылать в Параллель людей на достаточно большой срок, зная заранее где и когда откроется окно. Поэтому в марте 1977 года туристы на своем САЗе благополучно вернулись домой. А в спецотделе – теперь он назывался "Отдел П" – срочно начали готовить группу для перехода в Параллель.
За два года были собраны материалы по Параллели, включая сведения не только по СССР, но и по остальным странам. Несмотря на тщательную подготовку наших "нелегалов", КГБ параллельного СССР засек их деятельность. Собственно, это и предполагалось. Так как в Параллели начисто отрубало любую связь с Земли, командование приказало группам в случае ареста идти на максимальный контакт с силовыми ведомствами.
Для подтверждения реальности существования Земли, старшим групп выдавались официальные документы. Риск конечно был. Но работать с Параллелью в изоляции – нереально. Оказывается тамошний Комитет шел по нашему пути – тоже связывал пропажи и внезапное появление людей с мощным магнитным полем. Плюс злосчастные туристы много рассказали.
Поэтому Комитет ждал смежников с Земли.
– И как прошел контакт?
Валька усмехнулся:
– На высоком идейно-художественном уровне. КГБ параллельного СССР предложил встречу руководителям "Отдела П" на своей территории, уже получив к тому времени сведения о прогнозировании открытия следующего окна.
С тех пор контакты двух миров стали постоянными. Но и с этой, и с той стороны все было засекречено максимально.
Сотрудничество принесло пользу обоим мирам. В Параллели медицина опережала нашу на порядок, там успешно применялись лекарства и вакцины, которых не было у нас. Но мы могли их создать при наличии полных данных о технологии изготовления. А вот их "Кировский завод" никак не мог сделать современный танковый двигатель. Мы передали в Параллель подробнейшую спецификацию, чертежи и рабочие схемы Т-80, появление которого в параллельном СССР неприятно удивило НАТО. Масштаб обмена технологиями рос, были интересные наработки с обеих сторон.
Валька замолчал, сделал паузу. Потом продолжил:
– Андропов умел ждать. Несколько лет чекисты пытались внедрить своих агентов в ГРУ. Получалось не очень, в основном низовое и среднее звено. Но даже их сведений было достаточно, чтобы узнать о существовании "Отдела П". Чем занимается конкретно отдел, так и не выяснили. Какая то обрывочная информация о геофизических исследованиях. Также удалось установить некоторых сотрудников "Отдела П".
26 декабря 1980 года был захвачен майор ГРУ Вячеслав Васильевич Афанасьев. На конспиративном объекте КГБ его подвергли допросу с применением пыток в течение двух дней. После применения пентотала натрия скончался, так ничего и не сказав. Не выдержало сердце. Исполнители были в панике. Видимо поэтому родился абсолютно нелепый план все свалить на МВД.
Сведения о пьянках милиционеров 5-го линейного отделения на станции метро "Ждановская" были известны давно. Ну, с кем не бывает, верно?
Я молча кивнул.
– Однако кроме пьянок присутствовали и кражи у нетрезвых пассажиров, и прочие поступки, подпадающие под действие Уголовного кодекса. Этим и воспользовались комитетчики. В карман пальто мертвого Афанасьева положили удостоверение майора КГБ, бланки удостоверений были. Один из чекистов в милицейской форме "зашел в гости" к коллегам, которые уже крепко поддали, и предложил выпить, якобы у него сегодня день рождения.
Дежурившие в тот день Рассохин, Попов и Лобанов от дармовой выпивки не отказались. Споив милиционеров до полного отрубона, уже ночью, когда метро было закрыто, чекисты подбросили труп Афанасьева в подсобку, предварительно нанеся несколько ударов по голове монтировкой. Монтировку вложили в руку Попову и тихо ушли.
Наутро, обнаружив в помещении труп, да еще с документами майора КГБ, и монтировку в руке Попова, постовые вызвали начальника 5-го отделения линейного отдела милиции майора Барышева. Вместо того, чтобы дать делу ход, он посоветовал милиционерам отвезти труп за город. На служебной "Волге" Барышева тело Афанасьева было вывезено и брошено в снег недалеко от поселка Пехорка, где его и нашли случайные прохожие. Удостоверение КГБ милиционеры на обратном пути просто выбросили.
Труп был доставлен в морг. Идентифицировать личность Афанасьева удалось 29 декабря – помог найденный в кармане одежды больничный лист с данными майора.
Начальник ГРУ был в ярости. Он лично знал погибшего офицера. Хоть и был уверен, что Афанасьев ничего не сказал перед смертью, но по старой привычке всегда ожидал худшего. Эта неуклюжая попытка спрятать тело, подставив МВД, давала ему возможность приобрести нового союзника. И когда ему доложили из источников, работавших в Комитете, что Афанасьев не сказал ни слова, Петр Иванович набрал только ему известный телефонный номер. Абонент снял трубку.
– Слушаю – сказал глуховатый голос.
– Николай Анисимович, это Ивашутин. Нужно встретиться…
Глава 4. Тайные игры на закате Империии.
Над Пионерскими прудами, которые москвичи по старому называли Патриаршими, порхал легкий посленовогодний снежок. На углу аллеи притоптывала валенками одетая в белый халат продавщица пончиков. В центре пруда, напротив Павильона, стояла ёлка. Гирлянды из крашеных лампочек еще не включали, рано.
Ветер шуршал космами серпантина, тихонько позвякивали елочные игрушки. На заснеженных скамейках примостились два пенсионера с шахматной доской и поодаль парочка влюбленных, украдкой целовавшихся. На льду азартно гоняли шайбу с десяток юных хоккеистов. Снег постепенно укрывал разноцветные кружочки серпантина, мандариновые корки, обрывки хлопушек и прочую мелочь, которая остается после празднования Нового года.
Невысокого роста пожилой мужчина не спеша подошел к заснеженной скамейке, расчистил место и сел. Потом взглянул на часы и не торопясь, с удовольствием закурил. Он пришел чуть раньше назначенного времени, до встречи оставалась еще пара минут. В конце аллеи показался другой человек, тоже в годах. Он подошел к скамейке.
– Здравствуйте, Николай Анисимович!
Ожидавший встал, протянул руку собеседнику:
– Добрый день, Петр Иванович! – и указал на скамейку – Присаживайтесь – по милицейской привычке избегая слова "садитесь".
Ивашутин сел.
– Николай Анисимович, – спросил он шутливо – там не ваши люди?
Петр Иванович кивнул на парочку шахматистов. Щелоков усмехнулся:
– Нет.
И в свою очередь спросил:
– А вот эта парочка влюбленных не из вашего ведомства, Петр Иванович?
Ивашутин рассмеялся.
– Ну разве что вон те хоккеисты!
Щелоков улыбнулся, оценив шутку, и отметил про себя, что генерал не дал конкретного ответа.
– Петр Иванович, хочу вас заверить, что в убийстве майора Афанасьева мои люди не замешаны. Мерзавцы, конечно, пьяницы – но не убийцы.
Ивашутин, успевший рассказать Брежневу про захват Афанасьева комитетчиками и его последующую гибель, особенно упирая на то, что майор работал в "Отделе П", медленно ответил:
– Мы с вами, Петр Анисимович, оба знаем, кто стоит за этим преступлением…
И тут же цепко посмотрел в глаза. Щелоков глаз не отвел. Также медленно ответил:
– Естественно. Но доказать будет трудновато.
– А и не надо! – легко подхватил Ивашутин. – Пока не надо. Я прошу вас обо всех результатах расследования сообщать мне лично. А вот вашими архаровцами придется пожертвовать.
Щелоков поморщился, затем кивнул. В конце концов прямо сказал:
– Товарищ генерал, что мы все вокруг да около ходим? Ювелира нужно валить! Если понадобится, и физически. Вы со мной?
Ивашутин ответил сразу, не задумываясь:
– Да. Николай Анисимович, у меня есть кое что на Андропова. Но пока этого маловато. И опять таки, Леонид Ильич к нему хорошо относится…
– Ко мне тоже – как бы между прочим заметил Щелоков.
Ивашутин кивнул:
– Да, я знаю что вы были знакомы еще до войны. И оба действительно воевали, в отличие от Ювелира. Также я знаю, что вы можете встречаться с Генсеком без предварительной записи. Андропов – нет. Поэтому именно вы сможете передать Леониду Ильичу компромат на него.
– У Андропова сильная поддержка на Старой площади. И поддержка Устинова. А Брежнев не вечен. У него уже сейчас имеются серьезные проблемы со здоровьем, которые, к сожалению, прогрессируют – грустно ответил Щелоков. – Я думаю, еще год, ну максимум два, и его не станет. Вот тогда Ювелир займет пост Генерального секретаря КПСС. И знаете, что он сделает в первую очередь? Сожрет меня. Вы, Петр Иванович, ему не по зубам… Компромат, говорите?
– Кое что есть, – осторожно ответил Ивашутин – но для ареста Андропова этого мало. Мои люди работают над сбором информации.
– Петр Иванович, как только будет собрана "бомба для Председателя" – Щелоков усмехнулся, вспомнив книгу Семенова – я сразу же иду к Леониду Ильичу и буду требовать ареста или хотя бы задержания Ювелира.
Он немного помолчал.
– В 1977 году в МВД начали поступать сведения о взятках Горбачеву от "цеховиков", о приписках в сельском хозяйстве и вымогательстве денег с местных ДРСУ. В край была направлена специальная группа оперработников. При подтверждении фактов планировалось возбуждение уголовного дела. Факты подтвердились. Но когда руководитель группы со всеми документами возвратился в Москву, ему уже на аэродроме сообщили, что он незамедлительно должен явиться к Суслову. Из разговора с Сусловым стало ясно, что Горбачеву удалось узнать о возможном возбуждении уголовного дела, и он попросил того о заступничестве. Суслов забрал справку и другие материалы, обличающие взяточника, пообещав, что Политбюро во всем тщательно разберется и примет соответствующие меры. Потом позвонил мне, попросив не предавать этот факт гласности.
Ожидая чего то подобного, руководитель опергруппы заранее сделал фотокопии документов и передал мне. Сегодня копии этих документов привезут вам.
Он встал, протянул руку: – Рад был с вами встретиться, Петр Иванович!
После встречи с Щелоковым Начальник ГРУ Генерального Штаба достал из сейфа папку с документами.
"Справка:
Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА). Расположен в городе Лаксенбург, пригороде Вены, Австрия. Учрежден в 1972 году. Учредители – президент Римского клуба Аурелио Печчеи и директор Всесоюзного научно-исследовательского института системных исследований (ВНИИСИ) академик Д.М.Гвишиани, зять А.Н.Косыгина и приближенный Ю.В.Андропова.
Задачами института являются связи с экономическими структурами СССР с целью создания центра по изучению возможностей реформирования, а в дальнейшем и подчинения ведущих отраслей советского хозяйства задачам промышленности европейских стран в роли сырьевого придатка."
Ивашутин открыл другой документ:
"Институт США и Канады. Создан 8 декабря 1967 года как Институт по Соединенным Штатам Америки Академии наук СССР. В соответствии с постановлением Президиума Академии наук СССР от 17 октября 1974 г. № 1015-015 Институт был переименован в Институт Соединенных Штатов Америки и Канады Академии наук СССР. Директор – академик Г.А.Арбатов.
Справка:
Георгий Аркадьевич Арбатов. Родился 19 мая 1923 года в Херсоне. Участник Великой Отечественной войны.
Занимал следующие должности и участвовал в различных мероприятиях:
С 1949 года – старший научный редактор в Издательстве иностранной литературы.
В 1963–1964 годах – заведующий сектором Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР.
С 1967 по настоящее время – директор Института США и Канады АН СССР.
С 1957 года тесно сотрудничал с Отто Куусиненом. В 1960 году Куусинен включил Арбатова в авторский коллектив по созданию реформаторского учебника по основам марксистско-ленинской философии. Затем отправил его в Прагу, где выпускал журнал "Проблемы мира и социализма". Почти вся советская часть этой редакции была укомплектована питомцами Куусинена, уже тогда придерживавшихся либеральных взглядов и скептически относилась ко многим происходившим в Советском Союзе процессам.
С 1962 года – зав. сектором Института мировой экономики и международных отношений АН СССР.
В 1964 году по настойчивой рекомендации Ю.В.Андропова Арбатов назначен в отдел ЦК КПСС по связям с соцстранами на должность консультанта.
В декабре 1967 года на Пагуошской конференции Арбатов впервые встретился с Генри Киссинджером. Американский политик искал выходы на Кремль. Он сообщил, на каких условиях Америка могла бы согласиться на вывод своих войск из Вьетнама. Арбатов немедленно проинформировал о своей беседе с Киссинджером Андропова.
Начиная с 1972 года – многочисленные поездки в США, где имел неформальные контакты с представителями крупного бизнеса США, в том числе (в 1979 году) с Дэвидом Рокфеллером.
С 1975 года окружение Арбатова сформировалось из научных сотрудников, чье отношение к СССР является негативным: Б.З.Мильнер, Л.И.Абалкин, В.П.Аверчев, Н.К.Сванидзе.
Кадровый состав института сформирован в том числе и из офицеров КГБ, имеющих научные степени."
Ивашутин закрыл папку. "Мало. – подумал он. – Крайне мало, чтобы докладывать Брежневу. Но лиха беда начало."
Шли месяцы, а папка пополнялась.
"Спецрезидентура "Фирма". Личная разведка Председателя КГБ Ю.В.Андропова.
Непосредственный руководитель – генерал-лейтенант Евгений Петрович Питовранов. С февраля 1966 года в действующем резерве КГБ.
В 1966 году Е.П.Питовранов избран заместителем председателя Президиума Торгово-промышленной палаты СССР. В 1969 году под эгидой ТПП была создана спецрезидентура КГБ «Фирма», которая специализируется на получении информации через западных предпринимателей, заинтересованных в торговле с СССР. Затем "Фирма" вышла и на контакты с западными политиками. В обмен на решение некоторых деликатных вопросов политическими или силовыми методами, финансируется политиками и бизнесменами. Деньги поступают на отдельные счета в зарубежных банках. Часть финансов распределятся для помощи компартиям зарубежных стран, остальное депонируется для оперативных целей "Фирмы". Отчет о расходуемых средствах предоставляется лично Председателю КГБ Ю.В.Андропову. Сведения о количестве финансовых поступлений засекречены. В 1981 году Комитет партийного контроля при ЦК КПСС потребовал финансовой отчетности спецрезидентуры "Фирма".
Отчет был предоставлен не полностью, вследствие чего была назначена ревизорская проверка. После звонка Андропова в ЦК, ревизоры были отозваны. Из фондов спецрезидентуры финансируется подразделение, занимающееся прослушкой телефонных разговоров и сбором компрометирующих сведений на областных руководителей, а также на высшее руководство СССР и членов их семей (Ю.Л.Брежнев и Г.Л.Брежнева)
Во время технической проверки квартиры и дачи Л.И.Брежнева сотрудниками техотдела были обнаружены подслушивающие устройства. Рапорт направлен на имя начальник ОТУ генерал-майора А.П.Светозарова.
Распоряжений не последовало.
Заместитель Е.П.Питовранова – Н.Н.Князев, возглавляет отдел контрразведки.
Х.Г.Оганесян – отдел разведки.
Наталья Петрова, Серуш Бабек, Шабтай Калманович – агенты. Благодаря последним в короткий срок "Фирма" получила на свои счета 1 700 000 долларов США, которые не были задокументированы в отчетах спецрезидентуры контролирующим органам."
19 января 1982 года на своей даче в в Усово застрелился первый заместитель Председателя КГБ, генерал армии Семен Кузьмич Цвигун. Свидетелей его самоубийства, кроме шофера Павла Чернова, который дал ему свой пистолет, не было.
В обстоятельствах смерти генерала было много странного. Зачем ему стреляться из пистолета водителя, когда у него имелся свой? Почему после его смерти на дачу приехал Андропов? И почему, по утверждению жены Цвигуна, Розы Михайловны, какой то неизвестный мужчина не пускал ее к телу мужа? Почему были разбиты наручные часы генерала, которые он носил на левой руке? И наконец, почему труп Цвигуна лежал возле забора дачи, если, со слов шофера, он застрелился прямо у машины?
За неделю до этого на стол П.И.Ивашутина легла докладная записка начальника пятого информационного управления генерал-полковника Г.А.Михайлова с полным списком сотрудников "Фирмы", ее структурой и – самое главное – с выпиской из банковских счетов спецрезидентуры. Также были представлены доказательства установки прослушивающих устройств в кабинетах, квартирах и дачах первых лиц государства.
Эта информация была получена от С.К.Цвигуна.
Приставленный вместе с Г.К.Цинёвым по рекомендации Брежнева для контроля за Андроповым, Семен Кузьмич осведомлял Генсека о наиболее важных событиях через общий отдел (К.У.Черненко). После Олимпиады Брежнев начал стремительно дряхлеть. И без того изношенная нервная система часто давала сбои. Последствия ранений в 1942-м и 1943-м, инсульт в 1976-м, а в последние год и пристрастие к феназепаму, которым регулярно снабжал его Чазов – все это делало из еще крепкого физически Брежнева развалину. На фоне действия барбитуратов он стал сентиментальным, слезливым, быстро уставал.
Когда Цвигун раскопал скрытые операции "Фирмы", первым его решением было напрямую поговорить с вождем. Но учитывая его нынешнее состояние был риск, что Брежнев просто отдаст генерала на съедение "верному Юре".
Поэтому, после анализа возможных действий и вариантов, Цвигун выбрал, как ему казалось, наиболее верный – Ивашутин. Петр Иванович был не только Начальником ГРУ, но и занимал должность заместителя начальника Генерального штаба ВС СССР. За ним была армия.
Однако скрыть от КГБ контакт с Ивашутиным было нереально. Цвигун это знал и постарался действовать через «трешку» (третье Главное управление КГБ СССР – контрразведка), которую в качестве зама Андропова вот уже десять лет курировал Георгий Карпович Цинев. Саму «трешку» возглавлял его человек – Николай Алексеевич Душин.
Через вторые-третьи руки информация дошла до Ивашутина, но Цвигун поплатился за это жизнью.
Между тем, 25 января умер М.А.Суслов, бессменный идеолог ЦК.
24 мая Председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов назначен Секретарем ЦК КПСС.
Наступил сентябрь. Мягкий, солнечный, сухой.
"Бомба для Председателя" была готова. И Щелоков ее получил. При встрече с Начальником ГРУ он изложил свой план:
– Утром, с этими документами, я зайду к Леониду Ильичу.
Брежневы, Щелоковы и Андроповы жили в одном доме на Кутузовском проспекте 26.
– Я уверен, что сумею его убедить санкционировать арест Андропова. Подготовлены три спецгруппы особого подразделения МВД СССР. Одна блокирует здание ЦК на Старой площади, вторая – Лубянку, если Ювелир попытается там отсидеться. Третья работает непосредственно на Кутузовском проспекте. Накануне ночью мои люди вырыли траншеи перед въездом в арку в двух дворах под видом ремонта водопровода. В общем, все продумано.
Ивашутин потер подбородок:
– Вам, Николай Анисимович, мои люди нужны?
Министр внутренних дел на секунду задумался, потом тряхнул головой:
– Нет, Петр Иванович, обойдусь своими силами.
Начальник ГРУ протянул ему руку: – Удачи!
10 сентября 1982 года, в 9 часов 45 минут Министр внутренних дел СССР вошел в квартиру Брежнева. Разговор с Генсеком был непростой, тяжелый, но все же Николай Анисимович Щелоков получил у Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева карт-бланш на трехсуточное задержание недавнего Председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова для «выяснения обстоятельств антипартийного заговора».
Около 10 часов утра с подмосковной базы выдвинулись в столицу группы захвата. Но буквально перед выездом подполковник Борецкий, предавший Щелокова, успел отзвонить по конспиративному телефону 224-16-72 с невинной репликой (якобы жене): – Ужинать сегодня не приеду.
Группа №3 из четырех белых "ВАЗ 2105" с роторными двигателями и двух грязно-желтых микроавтобусов «рафиков», в которых разместились люди подполковника Терентьева, была остановлена на проспекте Мира офицерами группы «А» КГБ СССР, переодетыми в форму ГАИ. Четверть часа одна из главных столичных магистралей была перекрыта. Из Капельского, Орлово-Давыдовского и Безбожного переулков на проспект, упирающийся в Сретенку, выехало больше двадцати черных "волжанок", набитых офицерами и прапорщиками войск ГБ. За исключением шестерых старших офицеров, одетых в полевые армейские мундиры, все были в штатском. И все отчетливо представляли, чем рискуют…
Стрельба на проспекте Мира в советское время стала бы скандалом глобального масштаба. Группа №3 была полностью блокирована и разоружена. Подразделение, направленное Щелоковым непосредственно на Старую площадь, добровольно сдалось группе «Альфа», нацелившей оружие на три автомобиля «Волга» модель 2424. В первом сидел подполковник Борецкий.
10 сентября 1982 года. 10 часов 45 минут.
Последняя группа министра Щелокова все таки сумела прорваться к дому №26 по Кутузовскому проспекту. И только потому, что эта мини-колонна из трех автомобилей двинула не по Большой Филевской, где их ждала засада, а по параллельно идущей Малой. Три «Волги» со столь редкими тогда проблесковыми маячками, нарушая все правила, выехали на "правительственный" проспект с улицы Барклая. И через десять минут после того, как подполковник Светозаров приказал своим подчиненным сложить оружие на подступах к Сретенке, его коллега Рушевич велел открыть огонь по наряду, охранявшему знаменитое здание на Кутузовском. К счастью, убитых не было…
Но к полудню в институт скорой помощи имени Склифосовского привезли девять человек. Пятерых, щелоковских – под конвоем и в наручниках. Среди этой пятерки был и подполковник Рушевич, честно пытавшийся выполнить санкционированное самим Брежневым распоряжение Министра внутренних дел об аресте Андропова. Он погибнет во время хирургической операции. Семья лишь через двое суток получит извещение о его смерти. Конечно же, "при выполнении служебного долга"… Сразу после перестрелки на Кутузовском по указанию Андропова была прервана связь с внешним миром. Все международные рейсы из Шереметьево были отменены из-за "нелетных метеоусловий". Оперативно была выведена из строя компьютерная система французского производства, купленная накануне Олимпиады-80 и регулировавшая телефонную связь между СССР и зарубежьем. Огласка странной «поломки» могла стать причиной возникновения нежелательных слухов и домыслов. Но дело было улажено: грамотная деза слита западным СМИ. Так или иначе, но КГБ в те годы энергично и, главное, вполне эффективно дирижировал западной прессой и поэтому умело замял «телефонный скандал».