Михаил Скачидуб
Юность в сапогах. Рассказы
А я старшине:
– Как вы думаете, товарищ старшина, он поделится опытом? Это же класс – не отвлекаясь от свиданки, – «пускать ветры»! Ведь у нас, курсантов, каждая минута на учёте.
– Дурное дело – не хитрое! Ты, Лазарь, ещё салага, липовый моряк. Вот как съешь пуд соли, ты не то что «ветры пускать», а семь футов под киль девкам запускать будешь!
– Товарищ старшина, насчёт «ветров» я не сомневаюсь, а вот насчёт «семи футов» – сомнение берёт.
– Это ещё почему, курсант Лазаренко? – грозно спрашивает старшина.
Я ему показываю, что не зря в Мореходке учусь и кое-что знаю, и отвечаю:
– Потому что «Фут – это мера длины, равная 30,5 сантиметра», а у меня всего 15 см, товарищ старшина. А если помножить на семь, то это будет 213,5 см, то есть 2 метра и 13,5 см. Вы же понимаете, что я даже до выпуска из училища не дотяну до семи футов.
– Головой работать надо, курсант «Лазарь». И перенимать опыт старших товарищей.
– «Лазарь», так ты дотянул до выпуска? – спрашивает Женька Керц.
– Не, не дотянул. Случилось маленькое ЧП.
– Давай, Толян, трави про ЧП, – просим мы его.
– Ну, всё вам надо. Да ладно, колоться так колоться…
Наш экипаж располагался в переулке Братский, но все жители называли его «Блядский», потому что повадились девки к нам в экипаж с вечера заявляться. Ну, всякое бла-бля-бла меж нами, а уходить-то им надо. С этим строго было!
А не всем девчонкам уходить хотелось так рано. Прятались они под койки матросские, пока вечерняя поверка пройдёт, а как всё утихомирится, нырь под одеяло, и до утра разделяют тяготы и лишения курсантской службы!
Поутрянке мы связывали простыни и они спускались в окно, как обезьяны, и бежали к себе домой. Спускаю я как-то свою кралю, а она не удержалась и брякнулась.
– А тут командир роты, мать моя женщина, – выругался «Лазарь», – как форштевнем утренний туман разрезая, прёт в училище… Ну на него она и приземлилась. Ещё и ногу сломала… Ага, ему, ротному нашему…
Грохнул хохот в курилке, заглушая слова Толика. А он, паразит, даже не улыбнувшись, продолжал
–… На том моё обучение в «Рыбке» и закончилось. Выкинули меня на сушу! А тут на Наргин потребовались хохмачи, вот в военкомате меня сочли подходящим. А Вас, товарищ старшина, наверное, сюда запёрли за непочитание родителей? Или за какое-нибудь геройство? – поинтересовался Толян.
– Ага, Лазарь, за геройство. Я троих гражданских лиц лишил красоты, свернув им носы в драке на танцплощадке в Севастополе. Вот за это геройство я к вам, хохмачам и попал.
Уже весь личный состав батареи управления полка хохотал, а старшина продолжал:
– Насколько мне известно, на батарею ещё один курсант Мореходки попал по недоразумению.
