Михаил Ахметов
Драконы моря
Глава вторая. О походе Крока и о том как Орм отправился в своё первое путешествие.
На сороковом году правления короля Харальда Синезубого и за шесть лет до похода йомсвикингов в Норвегию, три корабля, оснащённые новыми парусами и наполненные жаждущими добычи викингами, отплыли из Листера и направились на юг, чтобы грабить страну вендов. Ими предводительствовал вождь по имени Крок. Он был смуглым, высоким с длинными конечностями и обладал большой силой; он был весьма известен в своих краях, ибо владел умением вынашивать самые дерзкие замыслы, высмеивая при этом тех людей, чьи предприятия не удавались, подробно объясняя им, что бы он сделал будучи на их месте. Сам-то он не достиг ничего особенного, ибо больше предпочитал разглагольствовать о подвигах, которые он собирался совершить в ближайшем времени, но своими речами о походе против вендов, где храбрые воины могли бы легко заполучить богатую добычу, он так воодушевил молодых людей из своей округи, что они собрались вместе, снарядили корабли для похода и избрали его своим предводителем. Он уведомил их, что в землях вендов они найдут много сокровищ, прежде всего серебра, янтаря и рабов.
Крок и его люди достигли побережья вендов, где они отыскали устье реки, по которой им пришлось долго грести против сильного течения, пока они не достигли деревянной крепости на сваях, которая перегораживала реку. Здесь они высадились на берег в серых предрассветных сумерках и напали на вендов, незаметно проскользнув через внешнюю ограду. Но крепость была хорошо укреплена и её защитники метко стреляли из своих луков, между тем, как Крок и его люди устали от тяжёлой гребли, и им пришлось долго биться, прежде чем венды обратились в бегство. Во время этой стычки Крок потерял много своих людей, а когда они осмотрели добычу, то оказалось, что она состояла из нескольких железных котелков и овчин. Они отправились обратно вниз по реке и попытались напасть на другую деревню дальше к западу, но и эта деревня оказалась хорошо защищена, так что после очередной отчаянной схватки, где они понесли новые потери, в качестве добычи им досталось немного копчёной свинины, разорванная кольчуга и ожерелье из мелких стёршихся серебряных монет.
Похоронив убитых на берегу, они сели держать совет и Кроку пришлось потрудиться, чтобы объяснить своим приспешникам, почему поход не выходит таким удачным, каким он его посулил. Но ему удалось смирить их гнев с помощью искусно подобранных речений, напомнив, что никто не может противостоять неудаче или превратностям судьбы, но настоящий викинг не позволит себе быть удручённым мелкими трудностями. Венды, как выяснилось, стали серьёзными противниками, но зато у него есть теперь новый замысел, выполнение которого, без сомнения, пойдёт им всем на пользу. Они должны попробовать напасть на Борнхольм, ибо всем известно о богатстве его жителей, к тому же, остров сейчас слабо защищён, так как многие из его воинов недавно отправились в Англию. Поэтому их высадка на берег не встретит серьёзного сопротивления и наверняка принесёт богатый урожай золота, парчи и прекрасного оружия.
Люди Крока нашли это хорошо сказанным и вновь воодушевились сердцами; итак, они подняли паруса и направились к Борнхольму и достигли его ранним утром. Они плыли вдоль восточного побережья острова по спокойной воде окружённые поднявшимся туманом, выискивая удобное место для высадки и дружно работая вёслами – ибо все они были в добром расположении духа – но стараясь не поднимать при этом лишнего шума, так как они надеялись сойти на берег незамеченными.
Внезапно они услышали впереди стук уключин и плеск вёсел равномерно опускающихся в воду, и из тумана показался одинокий корабль приближающийся к ним из-за мыса. Он двигался на них, не сбавляя хода, и они все как один не сводили с него взоров, ибо это было радующее глаз большое судно, с рдеющей головой дракона на носу и двадцатью четырьмя парами вёсел; и они возрадовались тому, что корабль шёл один. Крок приказал всем своим людям, что не были заняты на вёслах, взяться за оружие и быть готовыми к нападению; ибо здесь явно можно было хорошо поживиться. Но корабль шёл прямо на них, как будто его рулевой не замечал их присутствия; и затем плотного сложения человек с широкой бородой торчавшей из под его шлема, стоявший на носу корабля, приложил щитком ладонь ко рту, когда они сблизились и проревел грубым голосом: «Убирайтесь с дороги, если не желаете драться!»
Крок расхохотался и его люди захохотали вместе с ним, и он крикнул в ответ: «Ты разве когда-нибудь видел, чтобы три корабля уступали дорогу одному?»
«Да! И больше чем три, – прорычал нетерпеливо толстяк, – ибо большинство людей уступает дорогу Стирбьёрну. Но решай скорее – убирайся с нашего пути или сражайся!»
Когда Крок услышал эти слова, он ничего не сказал в ответ, но молча отвёл свой корабль в сторону; и его люди подняли из воды вёсла, пока корабль проходил мимо, и никто из них не обнажил меча. Они увидели на корме высокого молодого человека в синем плаще и с небольшой светлой бородкой, который поднялся с места, где он отдыхал возле кормчего; он разглядывал их заспанными глазами, сжимая в руке копьё. Затем он широко зевнул, отбросил копьё в сторону и снова улёгся отдыхать; и люди Крока узнали в нём Бьёрна Олафссона, прозываемого Стирбьёрном, изгнанного племянника Эрика короля Уппсалы, который редко уклонялся от бури и никогда от битвы, и кем мало кто охотно столкнулся бы в море. Его корабль спокойно продолжил свой путь на юг, длинные вёсла всё так же равномерно вздымались и опускались в воду и скоро судно исчезло в тумане. Но к Кроку и его людям не скоро вернулся их прежний задор.
Они погребли к восточным шхерам, которые были не заселены, там они вытащили корабли на берег, приготовили пищу и стали держать долгий совет. Многие из них придерживались мнения, что им лучше всего теперь повернуть домой, раз неудачи преследуют их даже около Борнхольма. Ибо, если они видели Стирбьёрна в этих водах, значит, остров наверняка так и кишит йомсвикингами, и значит, для других грабителей здесь вряд ли что-то осталось. Другие говорили, что мало пользы выходить в море с предводителем, который уступает дорогу одному кораблю.
В этот раз Крок был менее красноречив, чем обычно; но он велел вытащить пива для всех, и когда все они как следует выпили – выступил с ободряющей речью. С одной стороны, он признал, что это было неудачей – встретить Стирбьёрна таким образом, но если взглянуть на дело с другой стороны, то это большая удача, что они именно так повстречали его, ибо, если бы они высадились на берег и наткнулись бы там на остальных йомсвикингов, то им пришлось бы дорого за это заплатить. Все йомсвикинги, и тем более, люди Стирбьёрна, были наполовину берсерками, иногда их даже не брало железо и они могли сражаться обеими руками не хуже лучших воинов из Листера. То, что он не хотел нападать на корабль Стирбьёрна, могло, конечно, показаться странным для недалёких людей, но он сам находит своё нежелание полностью оправданным и даже думает, что это было для них большой удачей, что он принял решение так быстро и незамедлительно.
Ибо бесприютный и гонимый грабитель вряд ли сохранит достаточно сокровищ где-либо на стороне, если будет предпочитать им кровавую битву; и он хотел напомнить бы им, что они вышли в море не для того, чтобы снискать сомнительную славу, а для того, чтобы заполучить достойную добычу. Ввиду этого, он счёл более уместным думать об общем благе, чем о своём добром имени, и если они тоже, как следует, подумают, то он уверен, что все они согласятся, что он повёл себя в этом деле как подобает настоящему предводителю.
Искусно рассеяв таким образом охватившее его людей уныние, Крок и сам воспрял духом; и он продолжил увещевать своих соратников не торопиться с возвращением. Ибо народ в Листере, сказал он, не склонен к состраданию, а женщины особенно, и они не преминут начать изводить их расспросами, какие подвиги они совершили и какую добычу награбили и отчего так поспешно вернулись. Вряд ли кто-то из его людей захочет подставить свое доброе имя под стрелы женских насмешек, посему было бы намного лучше, если бы они отложили своё возвращение до тех пор, пока им не удастся раздобыть что-то стоящее, с чем было бы не стыдно вернуться домой. Самое важное сейчас, заключил Крок, это держаться вместе, мужественно и решительно встречать плечом к плечу любые невзгоды и поставить перед собой цель, к которой они будут неуклонно стремиться; ввиду чего, прежде чем он продолжит свою речь, он хотел бы выслушать мнение мудрейших людей из его войска.
Один из них предложил отправиться к землям ливов и куршей, где можно было бы надеяться собрать богатый урожай; но это предложение не нашло большой поддержки, ибо знающие люди заметили, что и без того каждый год большие флотилии шведов отплывают в эти края и вряд ли можно рассчитывать, что они окажут тёплый приём чужакам прибывшим туда с той же целью. Другой человек слышал, что недавно на Готланде отыскали огромнейший клад с серебром, и что можно попробовать пошарить там, но его более осведомлённые товарищи сказали, что с тех пор как готландцы стали богатыми, они живут в хорошо защищённых поселениях, которые может захватить лишь могущественное войско.
Третьим человеком, кто высказал своё мнение, был воин по имени Берси, который был известен своей мудростью в речах, и чьи здравые мысли ценили все окружающие. Он заметил, что Восточное море превратилось в переполненное и недоходное пастбище, ибо слишком многие грабят его острова и побережья, и даже такие племена как венды научились себя защищать. Ещё хуже было бы бесславно вернуться домой, в этом он полностью согласен с Кроком, но, как он подумал, было бы неплохо поразмыслить над тем, не стоит ли им, вместо всего этого, отправиться на запад.
Сам-то он никогда туда не плавал, но люди из Сконе, которых он встретил на ярмарке прошлым летом, побывали в Англии и Бретани вместе с Токи Гормссоном и ярлом Сигвальди и им было, что порассказать хвалебного об этих странах. Они щеголяли золотыми кольцами и богатыми нарядами, и если верить их рассказам, то некоторые отряды викингов целыми месяцами оставались на якоре в устьях франкских рек, пока они грабили в глубине страны, где их ждали столы аббатов и богатых горожан, а также постели графских дочерей, дабы они могли как следует ими насладиться. Насколько точно можно верить их словам, он конечно не знает, но обычно можно верить хотя бы половине того, что говорят вам люди из Сконе; тем более, что они произвели на него впечатление людей достаточно состоятельных, ибо они пригласили его, чужака из Блекинге, разделить с ними большую попойку и не покушались на его пожитки, пока он спал, так что их россказни не должны быть уж совсем небылицами; к тому же, всё это в какой-то степени подтверждалось тем, что он слышал и в других местах.
А там, где преуспели жители из Сконе, и люди из Блекинге не ударят в грязь лицом; посему, заключил Берси, со своей стороны он, предложил бы им отплыть в западные земли, если, конечно, большинство его товарищей разделяют его мнение.
Многие из них поддержали его предложение и криками выразили своё согласие, другие же, начали сомневаться и переговариваться между собой, хватит ли у них сил и средств, дабы выдержать подобное путешествие до конца, прежде чем они достигнут своей цели. Затем снова выступил Крок; он сказал, что Берси, высказал именно то предложение, которое как раз, только что пришло в голову ему самому. Кроме того, Берси упоминал о дочерях графов и о богатых аббатах, а ведь за возвращение этих людей можно получить неплохой выкуп; к тому же, добавил Крок, в Ирландии, как всем известно, не менее ста шестидесяти больших и малых королей, и все они обладают золотом и множеством прекрасных женщин, а их воины сражаются в льняных одеждах, так что победить их будет не сложно.
Посему самой трудной частью их путешествия может быть переход через пролив Саунд, где на них могут напасть местные жители; но трёх хорошо вооружённых кораблей, которым не осмелился бросить вызов сам Стирбьёрн, хватит, чтобы внушить уважение даже в Саунде, к тому же, в это время года большинство викингов из этих мест уже давно отплыли разбойничать на запад, да и в ближайшие несколько ночей не будет луны. Что касается запасов еды, то всё это можно с лёгкостью раздобыть, как только они успешно разделаются с Саундом.
К этому времени люди Крока уже полностью воспрянули духом. Они согласились между собой, что его замысел выглядит очень заманчиво, и что Крок, пожалуй, самый проницательный и мудрый из всех предводителей; и они были весьма горды тем, как мало они испытывают беспокойства перед таким походом в западные земли, ибо ни один корабль из их краёв не совершал подобного путешествия на памяти ныне живущих.
Итак, они подняли паруса и прибыли в Мэн, где отдыхали в течение дня и ночи, будучи настороже и ожидая благоприятного ветра. Затем они пересекли Саунд при ветреной погоде и к вечеру вышли из пролива, не встретив ни одного враждебного корабля. Уже ночью они бросили якоря с подветренной стороны Маунда, решив высадиться на берег, чтобы раздобыть провизии. Три отряда сошло на берег, каждый в своём месте. Ватаге Крока повезло, ибо они почти сразу наткнулись на овечий загон, где им удалось убить пастуха и его собаку прежде, чем те успели поднять тревогу. Затем они начали ловить овец и перерезать им глотки, дабы унести с собой как можно больше добычи, но животные начали громко блеять, так что Крок приказал своим людям поторапливаться.
Они вернулись к кораблю тем же путём, что и пришли, стараясь идти как можно быстрее, и каждый нёс на плечах овцу. Теперь они слышали позади шум людей проснувшихся в усадьбе и вскоре раздался вой псов, которых спустили с привязи по их следам. Затем они услышали сквозь шум людей и собак пронзительный женский голос крикнувший: «Подожди! Останься со мной!» и повторивший после несколько раз: «Орм!», а затем снова послышалось истошное и отчаянное: «Подожди!»
Людям Крока было трудно быстро передвигаться со своей ношей, ибо тропа была крутой и каменистой, а облачной ночью было почти невозможно разглядеть перед собой дорогу. Крок спешил последним, неся на плече овцу и сжимая свободной рукой секиру. Ему сильно не хотелось ввязываться в ещё одну стычку из-за овец, ибо не стоило рисковать жизнью и конечностями ради такой малости; поэтому он грубо подгонял своих людей, когда те спотыкались или замедляли ход. Корабль стоял возле плоских камней, готовый к отплытию Все ждали команды навалиться на вёсла, как только вернётся Крок, ибо два других отряда уже возвратились обратно с пустыми руками; некоторые из людей всё ещё оставались на берегу, готовые прийти на помощь Кроку в случае необходимости. Его ватага была уже совсем близко к кораблю, когда два огромных пса выскочили поперек тропы. Один из них бросился на Крока, но тот отскочив вбок, ударил его своей секирой; второй пёс пролетел мимо в длинном прыжке, и сбив с ног человека прямо перед ним, вонзил свои зубы ему в горло. Двое людей Крока бросились вперёд и прикончили собаку, но когда они и Крок склонились над упавшим, они увидели что его горло разорвано, и он уже истекает кровью.
В этот момент копьё просвистело рядом с головой Крока, и два человека помчались по склону и выскочили на плоские камни; они бежали так быстро, что намного опередили своих приспешников. Первый из них, что был без щита и шлема, но сжимал в руке короткий меч, вдруг споткнулся и растянулся на камнях; два копья пролетели над ним и поразили его товарища, который сразу же рухнул на землю. Но воин без шлема тут же снова вскочил на ноги и взвыв как волк, набросился на первого же человека, который поспешил к нему с поднятым мечом, и ударил его своим оружием прямо в висок. Затем он сразу же кинулся на Крока, который всё ещё был позади; всё это произошло очень быстро. Человек яростно метил в Крока, но тот всё ещё держал на плечах овцу и ухитрился подставить под удар её, а сам в этот же миг ударил своего противника в лоб обухом своей секиры, так что тот в беспамятстве свалился на землю.
Крок склонился на ним и увидел, что это всего лишь юноша, рыжеволосый, курносый и со светлой кожей. Он пощупал пальцами место, куда пришёлся удар его секиры и обнаружил, что череп молодого человека цел.
«Возьму-ка я этого телёнка с овцой на корабль, – пробормотал он сам себе, – будет грести вместо человека, которого он убил».
Итак, они подняли раненого, отнесли на корабль и бросили его под скамью для гребли; затем, они все поднялись на борт, за исключением двух своих людей, что остались лежать мёртвыми на камнях, и отошли от берега как раз в тот момент, когда большая толпа преследователей высыпала на берег. Небо уже стало светлеть и несколько копий полетело в корабль, но они не причинили никому вреда.
Они дружно навалились на весла, довольные тем, что теперь у них на борту вдоволь свежего мяса; и они уже достаточно отошли от земли, когда среди фигур людей всё ещё толпившихся на берегу появилась женщина в длинном синем платье с развевающимися позади волосами; она выбежала на самый край скалы и кричала что-то, протянув руки в направлении корабля. Её крик еле долетал до них, но женщина ещё долго стояла там, даже когда они совсем перестали её слышать.
Вот так Орм сын Тости, впоследствии известный как Рыжий Орм или Орм Мореход, отправился в своё первое морское путешествие.
Глава третья. О том как они плыли на юг и как они обрели себе хорошего проводника.
Люди Крока сильно проголодались, пока плыли до Острова Погоды, ибо им пришлось грести всю дорогу на вёслах. Там они сделали остановку и сошли на берег, дабы собрать хвороста и приготовить себе добрый ужин; кроме них на острове оказалось лишь несколько престарелых рыбаков, которые благодаря своей бедности могли не боятся грабителей. Когда они освежевали овец, то воздали хвалу явному превосходству весенних пастбищ Маунда, где овцы смогли стать такими тучными. Они насадили куски мяса на острия копий и принялись жарить их на кострах, и у них текли слюнки при виде потрескивающего на огне жира, ибо уже давно их ноздри не ощущали такого великолепного бодрящего запаха.
Многие из них при этом обменивались историями, когда им повезло в последний раз оказаться на подобных роскошных трапезах, и они все согласились между собой, что начало их похода в западные земли выглядит весьма многообещающе. Затем они принялись за еду с такой жадностью, что жир стекал у них по бородам.
К этому времени Орм уже пришёл в себя, но он все ещё чувствовал тошноту и головокружение, и когда он со всеми оказался на берегу, то едва был способен держаться на ногах. Он уселся на землю, обхватил голову руками и не отвечал на слова, если кто-то к нему обращался. Но немного спустя, когда его вырвало, и он попил воды, он почувствовал себя лучше, а когда до него дошёл ободряющий запах жарящегося мяса, он поднял голову с видом человека, который только что проснулся, и оглядел своих соседей. Человек, который сидел к нему ближе всех, дружелюбно ухмыльнулся, и отрезав немного мяса от своего куска протянул его Орму.
«Возьми, поешь, – промолвил он, – вряд ли ты пробовал в своей жизни что-то вкуснее».
«Я знаю его на вкус, – ответил Орм, – это были мои овцы».
Он посмотрел на кусок мяса, держа его между пальцами, но не стал его пробовать. Он задумчиво оглядел по очереди всех сидящих возле костра и спросил: «Где тот человек, которого я ударил? Он мёртв?»
«Он мёртв, – подтвердил его сосед, – но за него некому отомстить, так что тебе придётся грести вместо него. Он сидел прямо передо мной, так что было бы неплохо, если бы мы поладили. Меня зовут Токи, а как твоё имя?»
Орм назвал ему себя и затем спросил: «Тот человек, которого я убил – он был хорошим воином?»
«Как ты бы мог заметить, он был немного медлительным в движениях, – сказал Токи, – и не так ловко управлялся с мечом, как я. Но было бы глупо требовать от него слишком многого, ибо я один из лучших бойцов на мечах в нашей ватаге. Тем не менее, он был сильным и надёжным человеком, его звали Али; его отец засевает двенадцать бушелей ржи и он уже дважды был в морских походах. Если ты сможешь грести не хуже чем он, значит, ты неплохой гребец».
Когда Орм услышал его слова, то приободрился и принялся за еду. Но немного спустя он задумался и спросил: «А кто был тот, кто свалил меня с ног?»
Крок сидел неподалёку и слышал его вопрос. Он расхохотался, поднял свою секиру, и прожевав полный рот, сказал: «Вот, красавица, что тебя поцеловала. Если бы она тебя укусила, ты бы уже не спрашивал её имени».
Орм воззрился на Крока круглыми глазами так, как будто он никогда не моргал, и со вздохом промолвил: «Я был без шлема и запыхался от бега; иначе всё могло сложиться по-другому».
«Ты тщеславный щенок из Сконе, – сказал Крок, – хотя и считаешь себя воином. Но ты ещё слишком юн и неосмотрителен. Ибо благоразумный человек помнит про свой шлем не только когда бежит за овцами, он помнит о нём даже когда у него украли его собственную жену. Но мне сдаётся, что ты человек с хорошей удачей, и может быть, ты принесёшь её всем нам. Ибо мы уже увидели три весомых её проявления в твою пользу. Сначала ты поскользнулся и упал на камни, когда в тебя летело два копья; потом Али, которого ты убил, не имел рядом родича или побратима, что должны были отмстить за него. И я не убил тебя, так как мне нужен был человек на весле, дабы заменить Али. Итак, я полагаю, что ты как человек, которому благоволит удача, можешь оказаться полезным для всех нас; посему я дарую тебе свободу, но только при условии, если ты согласен взять весло Али».
Все согласились между собой, что это было неплохо сказано. Орм задумчиво прожевал своё мясо и сказал: «Я принимаю свободу, что ты мне даришь, и я думаю, что для меня в этом нет ничего постыдного, хоть вы и украли моих овец. Но я не буду грести как раб, ибо я знатной крови; и хотя я молод, я держался как подобает настоящему воину, ибо я убил Али в честном поединке. Поэтому я требую назад свой меч».
Слова Орма вызвали долгий и запутанный спор. Некоторые посчитали его требования слишком неразумными и дерзкими и заметили, что ему ещё повезло, что он сохранил себе жизнь; но другие склонялись к тому, что гордость не порок в молодом человеке, и что требованиями того, кому благоволит удача не стоит пренебрегать. Токи расхохотался и сказал, что он изумляется тому, что так много людей, целых три корабельные команды, переживают, можно ли парню носить меч или нет. Человек по имени Калф, который высказывался против притязаний Орма, собрался драться с Токи за эти слова, и Токи ответил, что он с удовольствием окажет ему такую услугу, как только тот управится с овечьей почкой, с которой он так долго возится; но Крок запретил им сражаться из-за такого пустяка. В конце концов было решено, что Орм получит свой меч обратно, но лишь будущие его поступки покажут, будут ли к нему относиться как к рабу или как к товарищу. И Орм должен будет заплатить Кроку за свой меч, как только он разживётся чем-то ценным в походе, ибо это было прекрасное оружие.
К этому времени поднялся лёгкий ветер и Крок заметил, что было бы не грех воспользоваться таким случаем и поднять паруса. Итак, они все взошли на борт, и корабли отправились в путь через пролив Каттегат с парусами наполненными попутным ветром. Орм, глядя назад, сказал, что это большая удача для Крока и всех его людей, что в это время года здесь остается так мало кораблей, иначе, насколько он знает свою мать, она бы уже давно шла бы за ними по пятам с войском состоящим, по меньшей мере, из половины всего Маунда. Потом он промыл рану у себя на голове и смыл с волос запёкшуюся кровь; а Крок отметил, что шрам у него на лбу будет служить отличным украшением, дабы привлекать женщин. Токи отыскал для него старый кожаный шлем укреплённый железными полосками. Он сказал, что для настоящего дела этот шлем уже вряд ли сгодится, но у него нет ничего лучше, чем бы он мог поделиться. Против топора, признался Токи, этот шлем вряд ли устоит, но всё же это лучше, чем ничего. Орм примерил шлем и обнаружил, что он ему вполне подойдет, как только спадёт опухоль от раны на голове. Он поблагодарил Токи, и они оба пришли к мнению, что могли бы стать неплохими друзьями в будущем.
Они обогнули Ско с добрым попутным ветром и там, по старому обычаю, принесли в жертву Эгиру и его дочерям овечье мясо, свинину и пиво; и их долго сопровождали после этого с неумолчным криком чайки, и они сочли это хорошим предзнаменованием. Они спустились вдоль побережья Ютландии, где земли были пустынными, и где часто можно было видеть торчащие из песка остовы разбитых кораблей; дальше к югу они высадились на берег на двух маленьких островках, где им удалось разжиться водой и пищей, но где больше не нашлось ничего стоящего.
Они двинулись дальше вдоль побережья, ибо по большей части ветер был попутным, так что все они были в добром расположении духа, освобождённые от тяжкого труда непрерывной гребли. Токи заметил, что возможно, Орм приносит им удачу также и в погоде, а не просто обыденную удачу; а везение в погоде это лучшее, чем может обладать человек; так что, если это действительно так, то Орма ждёт неслыханное будущее. Орму подумалось, что Токи вполне может быть прав; но Крок не захотел соглашаться с ними по этому вопросу.
«Это я приношу нам хорошую погоду, – объяснил он, – ибо хорошая погода и попутный ветер благоприятствовали нам с самого начала, задолго до того как Орм к нам присоединился; на самом деле, если бы я не знал заранее о моей удачливости в погоде, я бы никогда не отважился на такое путешествие. Но нельзя отрицать, что и удача Орма тоже велика, хотя может быть, и не настолько как моя, но в любом случае, чем больше удачливых людей на корабле, тем лучше для всех нас».
Берси Мудрый согласился с его словами, заметив, что без удачи людям приходится нести самую тяжкую ношу: «Ибо человек может победить другого человека, оружие может одолеть другое оружие; богов можно умилостивить богатой жертвой, а против колдовства использовать другое колдовство; но никто не может противостоять злосчастью».
Токи заметил, что касается его самого, то ему трудно сказать велика ли его удача или нет, за исключением того, что ему постоянно везёт в рыбной ловле. Он всегда был достаточно уверен в себе против тех людей с кем ему случалось драться; но это могло быть больше плодами его силы и мастерства, чем везения.
«Однако, меня беспокоит, – продолжил он, – будет ли нам в походе сопутствовать удача в женщинах и золоте; ибо я слышал множество россказней о прекрасных вещах, которые можно отыскать на западе, и мне начинает казаться, что прошло уже слишком много времени с тех пор как я в последний раз обладал золотым кольцом или женщиной. Но даже, если мы добудем лишь серебро вместо золота и простых франкских жён вместо графских дочерей, о которых говорил Берси, то я не буду на это роптать; ибо я человек несуетный».
Крок сказал, что Токи придётся немного потерпеть, как бы ни было сильно его желание; и Токи согласился с тем, что ему, похоже, действительно придётся подождать; ибо не видно, чтобы в здешних краях золото и женщины росли на деревьях.
Они долго плыли вдоль низких берегов, где не было ничего, за исключением песка и пустошей, и лишь изредка встречалась рыбацкая хижина. Затем они миновали мыс на котором возвышались высокие кресты и поняли, что они прибыли в христианские земли к берегам франков. Ибо мудрые люди из команды знали, что эти кресты были некогда воздвигнуты великим императором Карлом, прародителем всех императоров, для того, чтобы отвадить северных мореплавателей от этих мест; но боги севера оказались сильнее, чем бог императора.
Они вошли в бухточку, дабы укрыться он надвигающегося шквала и передохнуть на ночь и заметили, что воды здесь более солоны и больше отдают зеленью, чем те, что они видели раньше, и они поднимались и опускались вместе с приливом и отливом. Здесь не было ни людей, ни других кораблей; лишь там и здесь на берегу виднелись какие-то старые развалины. До прихода первых викингов в этих местах было множество процветающих поселений, но все они уже давно были разграблены и опустошены, так что теперь людям приходилось пробираться далеко на юг, дабы они могли отыскать хоть какую-то стоящую добычу.
Наконец они достигли места, где море сужалось между Англией и континентом; и среди них пошли разговоры о том, что, может быть, стоит свернуть к английскому побережью. Ибо они уже знали, что король Эдгар недавно скончался, а наследовавшие ему сыновья были ещё слишком молоды, дабы править разумно, и это теперь сделало его земли очень привлекательными для северян. Но Крок с Берси и другие мудрейшие мужи придерживались мнения, что земли франков выглядят более заманчиво, особенно, если они поплывут дальше на юг; ибо король франков и германский император сейчас враждовали друг с другом, оспаривая границы своих владений, а прибрежные области воюющих стран всегда были прекрасными охотничьими угодьями для викингов.
Итак, они продолжили спускаться вдоль франкского побережья; но теперь они старались плыть дальше от берега и были всё время настороже; ибо они достигли мест, которые пришлые северяне отвоевали у короля франков. Здесь древние кресты всё ещё встречались на мысах и в устьях рек, но гораздо чаще они видели шесты с надетыми на них бородатыми головами, означавшими, что правителям этих мест неугодно видеть здесь гостей из родных северных стран. Крок его команда посчитали, что это лишь показывает зримое отсутствие гостеприимства со стороны людей наслаждающимися плодами этой земли; но с другой стороны, заметили они, чего ещё можно ожидать от людей из Сконе и Сьялланда; и они уточнили у Орма, нет ли у него родственников в этих краях. Орм ответил, что насколько он знает, все его родичи всегда плавали в Ирландию, но он учтёт эту прекрасную мысль – насаживать головы на шесты, когда вернётся домой, ибо из них получаются прекрасные пугала для защиты овец. Все расхохотались и решили между собой, что в беседе он вполне может постоять за себя.
Они спрятались в засаде в устье реки и захватили несколько рыбацких лодок, но нашли в них мало чего стоящего и не смогли добиться внятных ответов от находившихся там людей, есть ли поблизости богатые поселения. Когда они убили двоих из них и всё ещё не получили вразумительного ответа от остальных, то они отпустили их на свободу, ибо вида они были жалкого, не годились в гребцы и не принесли бы никакой выгоды как рабы. Не раз они после высаживались на берег под покровом ночи, но мало чего этим добились, ибо люди в этих краях жили в больших и хорошо защищённых деревнях, и несколько раз им пришлось поторопиться к своим кораблям, дабы не быть окружёнными противником превосходящим их числом. Но они надеялись, что скоро минуют земли, где господствовали северяне.
