Михаил Серегин
Увидеть Багамы и умереть
ГЛАВА 1
Весна наступила строго по календарю. В ночь на первое марта температура повысилась сразу на пять градусов. Сугробы к утру подтаяли, осели, мусор выполз наружу, и снег в скверах на газонах сразу стал грязным.
Выйдя из дома, Ленка Багама почувствовала странное изменение своего настроения, ничем не мотивированное, кроме этого лезшего в глаза грязного, неопрятного снега. Ей в голову пришло сравнение, которое не так давно вычитала в книжке, и оно заставило ее усмехнуться.
«Снег стал похож на человека, о котором ты прежде ничего не знала, – вспомнила она, – а он вдруг оказался причастным к преступлению. Не убийцей, не вором, просто соучастником, и вся грязь, которая накопилась в его жизни, вдруг вылезла наружу».
У нее был повод для таких сравнений. Фамилию автора и название книги она вспомнить, как обычно, не смогла, а вот суть очень даже подходила к ее жизни.
Багамой Ленку Дмитриеву прозвали из-за того, что каждому своему клиенту она сообщала, что с детства мечтает побывать на Багамских островах. Почему на Багамских, а не на Гавайских или Канарских, Ленка объяснить не могла, хотя каждый из мужиков, которым она после удовлетворения их первого желания рассказывала о своей детской мечте, спрашивал ее об этом.
Наверное, это пошло с раннего детства, когда Ленка была самой обычной арбатовской школьницей. Звучное сочетание «Багамские острова» поразило ее воображение. А потом она узнала, что они почти сплошь состоят из коралловых рифов, а рядом находятся Куба, Гаити и Ямайка – тоже замечательные острова. А их коралловые рифы являются одной из сторон таинственного Бермудского треугольника, и берега их омывает совершенно прикольное Саргассово море, у которого вообще нет берегов. Наверное, все это и родило в Ленке ощущение прекрасной мечты, в осуществлении которой она видела самую главную цель своей жизни. Возникнув впервые на обычном школьном уроке географии, эта мечта срослась с Ленкой и стала влиять на ее жизнь самым кардинальным образом.
В ее родном Арбатове, гордящемся выставленной в краеведческом музее обшарпанной табличкой «Штанов нет» и мемориальной доской, установленной на здании бывшего горисполкома, а ныне третьей районной библиотеки, сообщающей, что именно в этом здании «А.Балаганов впервые встретился с О.Бендером», нечего было и думать ни о Багамах, ни о Канарах. Город Арбатов хоть и стал среднестатистическим российским областным центром, но так и остался глухой провинцией. Когда Ленка училась в десятом классе, она в один день потеряла родителей, погибших в автомобильной катастрофе, и осталась совершенно одна.
Жить в квартире, где каждая вещь напоминала о матери и отце, она долго не смогла. Не дотянув всего месяц до выпускных экзаменов, она продала квартиру и, прихватив с собой все вырученные за нее деньги, махнула в Москву, действуя по известной русской поговорке – «разгонять тоску».
Надеяться Ленке было не на кого, родственников в Арбатове у нее не оставалось, жила какая-то тетка со стороны отца где-то в Ивано-Франковске, но это было так далеко, что она как бы и не существовала для Ленки вовсе. Тем более что она эту тетку ни разу в глаза не видела.
Ленка пораскинула своими юными мозгами и пришла к выводу, что в Москве она гораздо быстрее, чем в Арбатове, добьется всего, что ей в жизни необходимо: квартиры на Тверской, мужа, который работает или послом в европейской стране, или, на худой конец, большим человеком в московской мэрии. Все это казалось ей вполне достижимым. Нужно только проявить все имеющиеся у нее таланты, выплеснуть всю свою энергию. Тогда и Багамские острова станут вполне достижимой реальностью.
Москва очень быстро заставила ее усомниться в своей исключительности. Уже через месяц она поняла, что Ленка Дмитриева – одна из многих провинциальных дурочек, приехавших «покорять» столицу своей красотой.
Деньги, более ста тысяч, которые ей удалось выручить за проданную в Арбатове квартиру, у нее украли в первый же вечер, когда ей пришлось ночевать на Казанском вокзале. Она удобно устроилась в зале ожидания, попросив дремлющего через одно кресло справа старичка присмотреть за ее босоножками, которые она сбросила с гудящих от ходьбы ног.
Ночью, когда она проснулась, босоножки были на месте, но старичка и след простыл. На боку кожаной сумочки, в которой у Ленки лежали деньги и которую она положила под голову, чтобы не украли, она обнаружила аккуратный разрез.
До утра она проплакала, ругая себя за беспечность и доверчивость. Но с первыми лучами солнца настроение ее исправилось. Ленка решила, что с пропажей денег ничего особенно в ее жизни не изменилось: все равно она не знала, что с ними делать, и расстраивалась только оттого, что не купила вчера, как только вышла из поезда, на эти деньги билет на Багамские острова.
О том, что ей понадобится еще и загранпаспорт, и туристическая виза, она тогда не думала, как и о том, что возвращаться с Багамских островов ей будет некуда.
Ситуация заставила ее проявить всю природную активность, какая только у нее была. Ленка неделю мыкалась в поисках работы, но никто не соглашался брать девицу школьного возраста ни в секретарши, ни в няньки, ни в уборщицы. Все почему-то спрашивали прежде всего паспорт и, едва увидев год рождения, возвращали его обратно в лучшем случае – молча. Но чаще Ленке приходилось выслушивать советы по поводу конкретно ее дальнейших действий и сентенции о подобных ей «гостьях» столицы вообще.
Именно в таких вот раздраженных высказываниях москвичей и прозвучала впервые идея, которая поначалу показалась Ленке дикой, но чем дольше она мыкалась по негостеприимной столице, тем идея становилась все более приемлемой для нее. Наверное, немало способствовала таким пожеланиям в ее адрес Ленкина внешность, которой она не могла не гордиться и которая составляла не меньше половины того фундамента, на который опиралась Ленкина уверенность, что она добьется в жизни тех высот, которые для себя определила.
Ленка, несомненно, стала бы еще одной из тысяч московских проституток, которых сутенеры заставляют работать в столице с не поддающейся здравому смыслу интенсивностью. Такая работа длится всего несколько лет, а заканчиваются такие скоротечные «московские гастроли» или передозировкой, или психушкой. Немногим из юных «покорительниц столицы» удается вырваться из столицы обратно на свою историческую родину, где они проводят остаток жизни в вялотекущей шизофрении или хроническом алкоголизме.
Но Ленке повезло. Она была уже на грани своих физических возможностей, поскольку третий день ничего не ела, а ночевала то в парке на скамейке, то в подъезде на голых холодных ступенях. Вид у нее был жалкий, но тем более, наверное, откровенный и отчаянный. Она отправилась на Тверскую с твердым намерением снять мужика и наконец-то выспаться в нормальной постели, пусть и заплатив за это своим телом.
Сексуальный опыт у нее уже был, хотя искушенной в плотских утехах ее назвать было трудно. Еще до смерти родителей, в начале десятого класса, она осталась ночевать у своей подруги, и двадцатилетний брат подруги совершенно заморочил ей голову и уговорил на это. Он вызвал у нее физиологическое любопытство, и после той ночи Ленка ни разу не пожалела, что согласилась на уговоры Кости. До Нового года они еще несколько раз встречались. После смерти родителей Ленка забыла про Костю, словно его и не было. Да и он не проявлял особого стремления заботиться о ней, опасаясь, вероятно, что она взвалит теперь на него все невзгоды и тяготы своей жизни.
Ленка решила отправиться к памятнику Пушкину, смутно припоминая, что возле него вроде бы собираются проститутки. Правда, зачем они там собираются и почему именно там, она плохо себе представляла, но такие подробности ее не интересовали. Однако до площади она дойти не успела.
Совершенно выбившись из сил, она прислонилась к витрине какого-то магазина и решила немного отдохнуть. Мимо нее спешили совершенно равнодушные к ее судьбе люди. Никому до нее не было дела, и это вызывало в ее душе раздражение и горечь. Ленка клялась себе, что, когда встанет на ноги, тоже станет точно такой же сухой и равнодушной к чужим страданиям и бедам.
– Эй! Очнись! – услышала она чей-то голос и обернулась.
Перед ней стоял парень лет двадцати пяти и внимательно ее рассматривал. Ленка поняла, что это он только что окликнул ее, – больше никого рядом не было.
– Есть хочешь? – спросил парень.
«Пошел ты!» – хотела сказать Ленка, но только кивнула в ответ.
– Пошли! – сказал парень. – Меня Дима зовут. Да пошли, не бойся, я не кусаюсь…
Только много позже Ленка поняла, как ей повезло, что именно в тот день Дима Корчагин поссорился со своей секретаршей и выгнал ее не только из своего офиса, но и из своей квартиры. У него была весьма распространенная среди мужчин слабость – он спал со всеми своими секретаршами. Они начинали слишком активно участвовать в его рабочих делах, высказывать свое мнение о методах и результатах его работы, давать советы, что было уже совсем невыносимо. Словом, через некоторое время приходилось расставаться. И вот Дима решил быть умнее и найти себе женщину где угодно, но только не в своем офисе.
Сегодня утром он принял секретаршей женщину средних лет, при взгляде на которую у него не возникало никаких намеков на мысли о существующем в природе разделении полов.
А после работы он направился на Тверскую, смутно отдавая себе отчет, чего именно он хочет. Обеспечить себя женщиной на ночь проблемы не составляло, но Диме хотелось чего-то большего, какого-то постоянства в отношениях, легкой привязанности, не переходящей, однако, в болезненную близость.
Он рассеянно прогуливался по Тверской, когда на глаза ему попалась измученная с виду девица с такой отчаянной решимостью в глазах, что Дима сразу все понял – еще одна несостоявшаяся столичная «звезда». И тут же сообразил, что это именно то, что ему нужно. И привел Ленку к себе.
Это он первым назвал Ленку Багамой. Она не поняла, что ей очень повезло, когда на пути ей встретился именно Дима. Он все же был человеком порядочным, несмотря на то, что его профессия частного детектива постоянно сталкивала его с людьми, общение с которыми поневоле заставит усомниться в существовании на Земле категории порядочных людей как таковой.
Ленка прожила у него месяц. Дима платил ей за каждую ночь, поскольку Ленка заявила, что она сыта по горло скитаниями по улицам и должна иметь хоть что-то, когда она ему надоест и он выгонит ее на улицу.
Так оно через месяц и случилось. Правда, не Дима выгнал Ленку, а она сама ушла, разозлившись на Димин скептицизм, с которым он отозвался о перспективах ее жизни в столице и возможности закрепиться в ней. Это Ленка стерпела, хотя ладони у нее зачесались от желания хорошенько ему врезать. Но когда он позволил себе иронично отозваться о ее хрустальной мечте детства, о сверкающем на солнце коралловом рае на берегу голубого моря, она не выдержала и, высказав ему все, что она думает о его детективных талантах, выскочила из его квартиры, наскоро побросав в сумку все свои вещи.
Денег, полученных от Димы, ей хватило, чтобы снять небольшую комнатушку в Одинцово и привести себя в товарный вид. В центр она ездила каждый день, как на госслужбу, и ежедневно ее валютный счет в банке увеличивался на несколько десятков долларов. Ленка была очень бережлива.
Она уже начала подумывать о том, что ей вовсе неплохо удалось устроиться в Москве, как вдруг в один из вечеров ее спокойная жизнь кончилась. Выйдя в очередной раз на Тверскую, она получила от конкуренток предупреждение – убираться подальше, если не хочет, чтобы ее проучили за то, что лезет не на свою территорию…
И все! Везенье Ленкино кончилось. Все реже ей удавалось снять хорошего клиента. Ее смазливая физиономия примелькалась. Ей прямо поставили условие: или она переходит работать к одному из сутенеров, или пусть попросту убирается из Москвы.
Ленка ударилась в панику и поняла, что у нее есть единственное спасение – найти постоянного мужика, который взял бы ее на содержание и вместе с этим решил бы все ее проблемы.
Словом, поразмышляв несколько минут, она вспомнила о Диме Корчагине и позвонила ему. Дима долго молчал, что-то то ли вспоминая, то ли соображая, а потом вдруг заявил, что вчера уволил свою секретаршу, а новую еще не принял. Если она хочет, то может приехать к нему прямо сейчас, и они обсудят, насколько она подходит для этой работы.
Ленка поняла, что нашла правильное решение своей проблемы. Похоже, ее недолгая карьера проститутки заканчивалась. Она была не против начать новую жизнь – жизнь содержанки.
ГЛАВА 2
Ночью в постели они с Димой обсудили все Ленкины проблемы, а заодно и его тоже. Уже следующим утром Ленка Багама приступила к обязанностям секретаря директора частного сыскного агентства «Protektor».
– Что за дурацкое название! – первым делом возмутилась Ленка, когда прочла табличку на входной двери. – Ты хоть знаешь, что это слово означает?
– Это слово, между прочим, означает «защитник, покровитель», – снисходительно заявил Дима. – И не стоит его путать с автомобильным протектором.
– Между прочим, – в тон ему ответила Ленка, – у него есть и еще один смысл – «предохранитель». Назвал бы уж сразу – сыскное агентство «Презерватив»!
Дима нахмурился, но промолчал. Он не хотел начинать ее первый рабочий день со ссоры.
Надо сказать, что работа секретаршей была первой Ленкиной работой, если не считать, конечно, нескольких месяцев занятий проституцией.
Ленка еще ночью в постели выторговала себе у Димы неплохую зарплату и втайне решила, что будет копить деньги и когда-нибудь дождется счастливого дня, когда сможет уйти от Димы и начать самостоятельную жизнь.
Работа, в которую она окунулась, как измученный жаждой бедуин в прохладные волны Средиземного моря, показалась ей настолько увлекательной, что Ленка забыла почти обо всех своих невзгодах и тут же начала примеривать на себя профессию частного детектива.
А что, в самом деле? Если Дима может этим заниматься, то почему не может она? Что, она глупее его? С этим Ленка никогда не согласилась бы. Возможно, и есть на свете люди, которые намного умнее ее, даже наверняка – есть, но среди тех, кого она знала лично, она никого не смогла бы выделить. Просто некоторым из ее знакомых в жизни больше везло, чем ей. Но ничего, скоро все переменится. Она еще отправится на свои заветные Багамские острова, причем поедет туда на самостоятельно заработанные деньги, а не на подачки похотливых мужиков, которые нужно отрабатывать в постели.
И Ленка принялась внимательно изучать все обстоятельства того дела, которым занимался сейчас ее покровитель Дима Корчагин, смутно подозревая, что профессия частного сыщика таит в себе немало возможностей для быстрого и легкого решения всех своих финансовых проблем. Каких именно, Ленка, конечно, не знала, но не сомневалась, что разберется во всех тонкостях этой работы очень скоро.
Но оказалось, что здесь много таких нюансов, о которых Ленка даже и не подозревала. Оказалось, что работа частного детектива очень сильно меняет представления о людях, открывает как бы новый взгляд на них. И взгляд порой очень неожиданный.
Дима уже две недели занимался расследованием убийства крупного московского бизнесмена, которое заставило Ленку совсем по-другому смотреть на всех людей, с которыми она сталкивалась.
Ленка решила доказать Диме, что она не только темпераментная любовница, но и вполне может стать неплохим детективом. Пока что она выполняла только техническую, вспомогательную работу, но все чаще набивалась на мелкие, чисто профессиональные поручения, и он все чаще соглашался пользоваться ее помощью. Не столько потому, что на самом деле рассчитывал сделать ее своей серьезной помощницей, сколько потому, что в агентстве их было всего двое. Диме вечно не хватало времени, и он просто вынужден был пользоваться Ленкиными услугами.
А Ленка очень скоро поняла, что Димино агентство стало для нее тем местом в Москве, где она обрела не только «друга» и работу, но и уверенность в себе. Именно здесь она вдруг ощутила, что стала настоящей москвичкой. Уж так случилось. Хотя прожила она в Москве всего несколько месяцев.
На Ленкин взгляд, «москвичка» – это не столько указание на место жительства и даже не на образ жизни, это прежде всего констатация главного отличительного признака всех москвичей – способности к неожиданному выбросу энергии в нужной ситуации. А ситуации, в которых все зависит от того, насколько энергично ты будешь действовать, возникают в Москве постоянно и с достойной удивления регулярностью, то есть практически каждый день.
Правда, иногда Ленке казалось, что дело тут и не в Москве, а в свойствах ее характера.
«Впрочем, что это я голову ломаю над проблемой, которую мне все равно не разрешить», – подумала Ленка, шагая по подсохшим со вчерашнего вечера тротуарам к своему агентству. Оно находилось совсем недалеко от квартиры, которую ей снял Дима, чтобы не озвереть от круглосуточного лицезрения ее мордашки. И Ленка решила подумать о вещах более конкретных. Например, о том, был ли другом убитого две недели назад Виктора Купцова его одноклассник Михаил Бланк. Этот вопрос занимал Ленку уже несколько дней, а ответа на него она все никак не могла найти.
История произошла на первый взгляд самая в наше время обычная.
Виктор Купцов был владельцем крупнейшей в Москве охранной фирмы «Арго», специализирующейся на технических средствах охраны. Он был талантливым программистом и очень способным организатором.
Наверное, именно второе его качество и позволило Купцову стать лидером среди своих друзей, которые составили позже костяк его команды. Талантливых на мехмате МГУ было много, организаторов, как и везде, гораздо меньше.
Купцов разработал оригинальную систему, внедрение которой позволило бы полностью обезопасить московский автотранспорт от угонов. Идея на удивление простая, но требующая очень больших объемов работы. Может быть, с точки зрения мэрии это и недостаток, но Купцов видел здесь только преимущество для своей фирмы.
Суть его идеи заключалась в том, что все московские автомашины снабжались небольшими маячками, которые начинали работать в случае несанкционированного проникновения в салон машины. Именно с такого проникновения начинается каждый угон. Но установка маячков – генераторов сигнала тревоги – не самая трудоемкая часть купцовского проекта. Главный объем работ падал на установку датчиков, которые принимали генерируемые угнанной машиной сигналы. Датчики очень простой конструкции Купцов предлагал установить на каждом городском фонарном столбе. Затем они все подключались к единой сети, группировались по районам и в конце концов выводились на единый пункт наблюдения, снабженный мощным современным компьютером.
С центрального и районных пунктов управления, таким образом, можно было отслеживать передвижение угнанной машины по московским улицам. Проблема «найти» угнанную машину решалась автоматически. Оставалось только задержать машину и арестовать угонщиков.
Мало того, купцовская разработка позволяла снабдить каждую машину в Москве небольшим цифровым табло, на котором автоматически высветится номер угнанной машины, если она появится на расстоянии пятидесяти метров от вашей машины. Это было особенно интересно для машин милиции и Госавтоинспекции.
Сотрудники Купцова поговаривали, что он содрал свою «систему безопасности» с аналогичной разработки, реализованной и работающей уже не первый год не то в Лондоне, не то в Чикаго. Но это были только слухи, на которые Купцов не реагировал. Он настойчиво добивался реализации своего проекта и немало преуспел в его воплощении в жизнь.
Виктору Купцову удалось договориться с московским управлением ГИБДД и обществом автолюбителей о том, чтобы сделать подключение к будущей системе делом добровольно-принудительным. У обеих организаций была масса возможностей доказать московским водителям, что им гораздо выгоднее и спокойнее выложить не очень большую сумму в качестве взноса члена московской «системы безопасности», чем ежедневно подвергаться риску угона.
Главная проблема была в том, чтобы получить заказ от мэрии на изготовление и установку этой системы. Купцов потратил на это почти год, но в конце концов добился проведения тендера, на котором победил, естественно, Купцов, поскольку других претендентов не было. Но тендер был нужен в первую очередь для того, чтобы сотрудники мэрии, которые пробивали (конечно, не бесплатно) этот проект, могли избежать обвинения в получении взятки. Тендер свелся, таким образом, к пустой формальности.
Купцов получил муниципальный заказ и начал заключать договоры с субподрядчиками на изготовление маячков-сигнализаторов и приемных датчиков. Их требовалось огромное количество. Купцов никогда не подсчитывал точное количество фонарных столбов в столице, даже приблизительных подсчетов было достаточно, чтобы понять, что сумма выходит астрономическая.
Мэрия должна была через несколько недель открыть финансирование этого проекта.
Но две недели назад джип Купцова был расстрелян из гранатомета на Садовом кольце вблизи площади Восстания – на Садово-Кудринской.
Граната пробила лобовое стекло и взорвалась в салоне. Водитель джипа, сам Купцов и охранник, который его сопровождал, погибли. Одновременно с разрывом гранаты произошел взрыв в расположенном поблизости пятиэтажном доме, в квартире на последнем этаже.
Позже было установлено, что именно из этой квартиры, принадлежащей пенсионерке Марии Егоровне Сухановой, был произведен выстрел из гранатомета. При обследовании квартиры обнаружен искореженный гранатомет и обломки каких-то сложных электронных устройств неясного назначения.
Квартира оказалась снята на три месяца неизвестным молодым мужчиной кавказской национальности. У него была борода, как у чеченского боевика, хотя хозяйке он предъявил паспорт, в котором значилась национальность «ингуш».
Суханова получила от него деньги за четыре месяца вперед, отдала ключ от квартиры и больше этого человека не видела.
Квартира была снята за три дня до убийства Купцова, и сомнений в том, что покушение на бизнесмена организовал этот самый ингуш, не было. Мария Егоровна записала его фамилию и данные паспорта.
По каналам МВД мгновенно было установлено, что Руслан Гилязов, обладатель предъявленного хозяйке постояльцем паспорта, проживает в Краснодаре, из города не выезжал последние полтора месяца, поскольку лежит в больнице с острой почечной недостаточностью. Мало того, жена Гилязова предъявила сотруднику краснодарского уголовного розыска паспорт, который, по ее словам, все время, пока ее муж лежит в больнице, находился дома, в большой зеленой коробке из-под обуви, и, следовательно, никак не мог быть предъявлен хозяйке московской квартиры.
Оставалось только предположить, что паспорт Суханова видела поддельный, на чем ниточка, ведущая к организатору убийства, оборвалась. Никто из жителей дома, в котором была расположена снятая убийцей квартира, его не видел, и никто не знал даже, что Мария Егоровна сдала свою пустующую квартиру какому-то кавказцу.
Милиция зашла в тупик с расследованием этого преступления. Московскому уголовному розыску оставалось предположить, что убийство Купцова связано с началом реализации разработанной Купцовым «системы безопасности».
Но дальше сыщикам не удалось продвинуться ни на шаг. Перспективы расследования смерти Виктора Купцова были весьма туманными. Дело грозило превратиться в очередной вечный «глухарь».
«Аргонавты», как Ленка сразу же окрестила сотрудников купцовской фирмы, уже на третий день после убийства своего шефа поняли, что от милиции никакого толка не дождутся. Поэтому совет директоров решил обратиться в частную детективную фирму.
Ленка не понимала, почему именно в Димин «Protektor» обратилась дирекция фирмы. Возможно, у него имелись какие-то связи с этой фирмой, возможно, он выполнял для них некую работу прежде. Этого она не знала.
Нельзя сказать, что Дима сидел без работы, но отказываться от такого заказа было бы просто глупо. Убийство Купцова наделало много шума в Москве, несколько дней о нем говорили все ведущие российские телеканалы. Выдвигались самые разнообразные версии, начиная от непременного «чеченского следа» и заканчивая местью чикагских мафиози, которые узнали о начале работы над московской «системой безопасности», идея которой была украдена у них. Какое отношение имеют чикагские мафиози к чикагской «системе безопасности» и почему идея ее разработки принадлежит именно мафиози, телекомментатор пояснять не счел нужным. Впрочем, все это была абсолютная чушь, на которую не следовало обращать внимания.
– Я должен раскрутить это дело! – азартно воскликнул Дима, едва закрылась дверь офиса за посетившим его заместителем Купцова. – Ты понимаешь, Ленка, что я не могу отказаться? Как ни вертись, мне придется найти убийцу Купцова, иначе мой рейтинг среди московских агентств свалится из первой десятки в четвертую, а то и ниже.
– Тогда уж в двадцатую, – усмехнулась Ленка. – По-моему, в Москве не меньше двух сотен частных детективных агентств.
– Так низко, надеюсь, я не упаду никогда! – заносчиво заявил Дима. – И не собираюсь уступать никому Купцова. Это отличный шанс подтвердить свою репутацию.
– Хочешь, чтобы я тебе помогла? – пожала Ленка плечами, втайне ликуя, что ситуация загнала Диму в цейтнот и он теперь без ее помощи не обойдется. – Я не против, сам знаешь. У меня единственный вопрос, с чего мне начать?
– Собери все свои мозги в кучу! – Дима сделал строгое лицо. – Я, конечно, учитываю, что эта работа несколько сложнее того, что тебе приходится делать ночью…
«Козел! – внутренне вспыхнула Ленка, но сдержалась, так как понимала, насколько она зависит от Димы. – А что бы, между прочим, ты делал в постели без меня?»
– Неужели ты не знаешь до сих пор, с чего начинается любое расследование? – пожал плечами Дима. – Пора бы нахвататься… Позор! Неужели все уроки, которые я преподал тебе, – впустую? Неужели в твоей прелестной, но ветреной головке не задержалось ничего из моих ежедневных наставлений?
– Хватит трепаться! – заставила себя улыбнуться Ленка. – Ясно, что начинать нужно со сбора информации. Я совсем не о том спрашивала. С чего именно, вернее, с кого именно я должна начинать?
– Слава богу, ты меня успокоила! – Дима очень правдоподобно изобразил облегчение. – Значит, со временем из тебя, возможно, выйдет детектив. Может быть, когда-нибудь я решусь на тебе жениться и тогда предложу тебе стать совладелицей агентства, моей младшей партнершей. Впрочем, если ты не научишься соображать сама, похоже, что решусь я на это не скоро.
«Издевается, сволочь! – подумала Ленка. – Самоуверенный хам!»
– «Болтун – находка для репортера!» – процитировала Ленка вслух Диме его же высказывание. – Ладно, если ты предоставляешь мне право действовать самостоятельно, я пошла в «Арго». Интересно было бы узнать, что намерен делать ты, господин директор?
– У меня есть выход на отдел технической экспертизы московской милиции, – на сей раз без ерничества ответил Дима. – Попробую выяснить, что же такое взорвалось в той квартире, где был установлен гранатомет, и что за непонятные электронные приборы там обнаружены?
Примерно так Дима общался с Ленкой всегда. Она порой не понимала, когда он шутит, а когда говорит с ней серьезно. Но когда он позволял себе шутить на тему его возможной женитьбы на ней, Ленка вскипала и едва удерживалась, чтобы не взорваться. Что знает этот московский хлыщ о том, что такое семья? После того, как осталась одна, Ленка часто думала о том, какой жизни она хотела бы больше всего. И всегда в этих мыслях рядом с ней неизменно присутствовал надежный мужчина.
Хотя, если честно, Дима, наверное, во многом прав, иронично относясь к своей подруге. Ленка часто попадала в сложные ситуации исключительно из-за своего слишком экспрессивного характера и неумения сидеть на месте. Может быть, Дима и прав, когда считает, что ей полезно побольше заставлять работать голову, чем тело. Ленка и сама была бы не против, но пока с телом оказывалось все гораздо проще. Она не всегда успевала подумать, ввязываясь в какую-нибудь авантюру.
Ленка прекрасно знала об этих свойствах своего характера, но… Но что она могла с собой поделать? Ей всегда казалось, что она упускает какие-то возможности, когда сидит на месте, ничего не предпринимая.
И кроме того, еще одна причина делала ее обиду на Диму скоропреходящей. Она все чаще серьезно подозревала, что Дима вовсе не шутит, говоря о том, что может на ней жениться. Возможно, это для него слишком «страшная» мысль и ему нужно время, чтобы к ней привыкнуть? Поэтому и не говорит серьезно, тщательно скрывая и постоянно маскируя свое к ней отношение иронией и шуточками.
«Но довольно пустой болтовни! – оборвала свои мысли Ленка, добравшись до площади Маяковского, на которой был расположен офис фирмы „Арго“. – Пора приниматься за работу».
