Михаил Самарский
Рэпер. Белый танец в аду

Проблем с дикцией у Алексея не было, он четко произносил слова, не глотал их окончания, выговаривал все буквы и звуки. Долотов с шестнадцати лет учился читать рэп, сутками сидел перед зеркалом в своей комнате и выговаривал скороговорки. Даже прибегал к такому методу: он зажимал между зубов посредине пробку от вина и пытался хорошо прочитать текст.

Он уже давно выработал свою самобытную подачу рэпа. Он не кричал, и не орал, но читал с надрывом, с сумасшедшими эмоциями. В первом треке речь шла о тяжелом детстве, о борьбе за место под солнцем, за выживание среди чужих. Долотов прекрасно чувствовал, о чем он читает. С помощью рифм он передавал смысл того, что происходило в тексте и свои переживания, боль от обиды и злости, вспышки гнева.

Динамика исполнения придавала куплетам накал событий, развивала сюжет и придавала яркость. Лирика на протяжении всего трека перерастала из спокойной, на первый взгляд, равнодушной, до крика безысходности. Слушая исполнение друга, у Николая в горле встал ком, а по коже побежали мурашки. Он знал, что детство друга было нелегким, но никогда не мог подумать, какие эмоциональные потрясения ему пришлось пережить в связи с отсутствием в его жизни отца и матери, с вечной ролью сироты, с тяжелым, почти бедственным материальным положением. Алексей никогда, ни с кем не делился своими чувствами. Когда Долотов закончил читать, он слегка кивнул головой и Колян нажал клавишу пробел.

– Леший, ты красава, это было круто, – воскликнул друг и добавил: – бля, я уверен, мы завоюем эту страну.

– Давай сделаем паузу, пошли курнем, – предложил Леха, переводя дыхание.

После перекура, настроение парней заметно улучшилось и они приступили ко второму раунду. Второй трек был о любви к девочке из другого, богатого мира, который не хотел принимать героя текста, он был чужим в мире денег и власти. Парень любил и страдал из-за неразделенной любви, а девчонка воротила нос от него. Но все в жизни меняется, как говорится, ничто не вечно под луной, все проходит и любовь тоже. И когда девушка все-таки обратила на него внимание, она вдруг стала не интересна ему. В моменты, когда Алексей читал о том, как он ее любит, у Николая не было сомнений, будто Леха и правда влюблен. Настолько искренне он говорил о своих чувствах. Но, для того, чтобы так читать о любви, Алексей дома перед зеркалом раз сто прочитал фразу «я люблю тебя» с разными эмоциями и интонациями, со злостью, с усталостью, со страхом, с радостью.

– С дыхалкой надо поработать, – произнес Алексей, когда они закончили с записью и приступили к чистке звука.

– Курить надо бросать, – усмехнулся Колян, – или писать по две строчки. А потом все собирать в кучу.

– Да нет, фигня это все, – махнул рукой Леха, – просто нужно распределять свое дыхание, четко знать, где пауза, чтобы в этот момент вдохнуть.

– Частот нужно добавить, микрофон не очень хороший, – произнес Николай, увлеченно работая в компьютерной программе, передвигая курсор по экрану монитора, – предлагаю во втором треке парочку вдохов оставить, в нужных местах, для разжигания эмоций.

– Давай прослушаем с самого начала, чтобы понять, везде попал в бит или нет, – предложил Алексей.

Николай нажал кнопку на клавиатуре и пошла полная запись.

– Все супер, – произнес Принц, дослушав до конца, – трек готов, осталось только смиксовать его…

* * *

В ту ночь ребята записали два умопомрачительных трека, которые в будущем войдут в первый альбом. Скопировали их на диск, сверху на котором синим фломастером написали Rudy aka LeXko.

– Лех, да оставайся, ложись на диване, – предложил Николай, – поздно уже, вернее рано, – ухмыльнулся он, – Константиновну разбудишь, опять будет мозг тебе выносить.

– Не, Колян, пойду, – отказался Алексей и сунул ноги в тапки, – я сейчас все равно не усну, посижу, покумекаю, может еще какая умная мыслишка придет.

– Ну как знаешь, – вздохнул Николай, – ладно, братуха, я спать, – парни по дружески обнялись.

Алексей вышел из подъезда, вдохнул полной грудью свежий ночной воздух. Какое-то время постоял, достал сигарету и, прикурив, глубоко затянулся. Сложил губы в немую букву «О» и, подняв голову вверх, выпустил дым кольцами. Сегодня состоялась первая запись его треков, сделанная, как говорят, на «коленке», но, сейчас это не имело значения. Этой ночью было положено начало его творческого пути. Алексей даже представить не мог, что именно эти две песни «Чужой среди своих» и «Это не любовь» станут самыми популярными и любимыми у поклонников его рэпа. Усмехнувшись, он почувствовал, как по его жилам потёк чистый адреналин. Сна не было ни в одном глазу. От нахлынувших эмоций и мыслей, Алексей не обращал внимания, что стоит с задранной вверх головой, любуясь исчезающей луной и улыбается, как дурак.

– Долотов, с чего это ты такой довольный? – словно из ниоткуда прозвучал женский голос.

Улыбка мгновенно слетела с лица парня, он опустил голову и увидел перед собой Алену.

– Ты что здесь делаешь? – удивленно спросил парень, глядя на ночную собеседницу.

– Тебя жду, – томно проворковала девушка с крашенными ярко розовыми волосами и пирсингом в носу.

Она была ярой поклонницей группы Prodigy, в плей листе ее плеера, были исключительно их композиции, другой музыки она не признавала, а рэп, которым увлекался Алексей, она считала полным отстоем. На девчонке была донельзя короткая джинсовая юбка и черная футболка с изображением любимых исполнителей.

– И давно ждешь? – поинтересовался парень.

– Часа два уже. Я тебе звонила на мобильный, но ты трубу не брал. Потом поднялась в квартиру, а бабуля сказала, тебя нет дома, я купила пивка и сидела в беседке, – она кивнула в сторону детской площадки.

Алексей не удивился, почему Тамара Константиновна не сказала Алене, что он у Коляна. Пожилая женщина на нюх не переносила ярковолосую фанатку западной группы и почему-то называла ее хипачкой.

Девушка подошла ближе к парню и, взяв его за майку, притянула к себе.

– Я соскучилась, – встав на носочки, она прошептала ему в губы, Алексей уловил запах алкоголя и табака.

В его понимании о женской привлекательности, девушка должна пахнуть шоколадом и клубникой, а губы должны быть сладкими, как мед, чтобы их хотелось целовать вновь и вновь. Но, видимо Алена, впрочем, как и многие современные девушки, так не считала.

Их связывали давние, но не глубокие отношения. Они периодически встречались, занимались сексом и опять расставались на неопределенное время. Нельзя сказать, что Алена не привлекала Долотова, девчонка была очень даже хороша собой. У нее была тоненькая фигурка, стройные ножки, небольшая грудь с торчащими сосками. Даже цвет волос и блестящий камушек в носу смотрелся прикольно и ничуть не портили ее внешности, как и татуировка в виде змеи, обвивающей ее руку вокруг запястья. А пирсинг, сделанный в недоступных для посторонних глаз местах, наоборот даже возбуждал его. Особенно когда девушка делала минет и играла бусинкой на языке с головкой члена. Алексей прошелся взглядом по точеным ножкам медового оттенка и почувствовал, как в штанах стало тесно.

«Это именно то, что мне сейчас нужно», подумал Алексей, бросив окурок в урну и, взяв девушку за руку, сказал:

– Пошли.

Отворив дверь ключом, он обернулся и, приложив палец к губам, призвал девушку к молчанию:

– Константиновна спит.

Алена скинула кеды в прихожей и проследовала за парнем в его комнату. Пропустив ее вперед, он закрыл дверь на защелку, на ходу стянул майку и кинул на кровать.

– Долотов, я вижу, ты тоже скучал по мне, – прошептала девчонка, подставляя шею под жадные поцелуи парня.

Алексей обхватил девушку за бедра и прижал к своей твердой промежности. Его руки пробрались под юбку, поглаживая голые ягодицы. Отодвинув узкую полоску стрингов, раздвинул влажные складочки, указательным пальцем потирая твердый комочек.

– Ах, – вырвалось из груди Алены, когда он ввел в нее два пальца.

Девчонка подалась вперед бедрами, плотней прижимаясь к его настойчивой руке, вытворяющей невероятные вещи. Вся кровь бросилась ему в голову, ему нестерпимо захотелось оказаться внутри нее. Он резко развернул девушку к себе спиной, подталкивая к столу. Она ухватилась ладонями за край столешницы, прогнулась в пояснице, и постанывая, подалась ягодицами ему навстречу. Алексей выдвинул ящик стола, наспех извлек презерватив, спустил шорты и ловко раскатал резинку по стоящему, как металлический стержень, члену. Стянув по ногам девушки клочок кружевной ткани, задрал юбку. Обхватил ее за бедра и, притянув ближе к себе, шире раздвинул ногой ее ноги. Придерживая член рукой, расположил головку у влажного входа девушки и резко толкнулся вперед. Девчонка вскрикнула и содрогнулась, Алексей наклонился над ней и, зажав рот рукой, шепнул:

– Тише.

Другой рукой проник под майку, обхватив грудь ладонью, пальцами сжал сосок с металлическим кольцом. Девчонка громко всхлипнула и задрожала, как листок на ветру. Алексей был настолько возбужден, что готов был взорваться в любую минуту. Ногти девчонки царапали поверхность стола, когда Алексей, впиваясь пальцами в бедра девушки, вбивал в нее сильными, короткими толчками свой пульсирующий стержень. Алена, еле сдерживая себя, чтобы не закричать, тихонько скулила, тем самым подталкивая Алексея к последней черте. Оргазм, словно лавина, накрыл его с головой. Он прижался губами к шее девушки и, глухо застонав, бурно кончил.

– Бля, Алёна, это было охренительно, – он чмокнул девушку в висок и добавил: – спасибо тебе.

– Леша, ты был, как всегда, на высоте, – нежно промурлыкала она.

Глава 3

Алексей пошел в школу еще во времена СССР. А оканчивал, когда в Москве начали снова возводить Храм Христа Спасителя, некогда разрушенный большевиками, чтобы на его месте построить бассейн для пролетариев. Ничего в нашей жизни не меняется, сначала рушим, потом восстанавливаем. Страна только в полной мере стала дышать воздухом свободы, но тут же почувствовала, что такое война. Кавказ вспыхнул, как спичка, в одночасье поделив соотечественников на своих и чужих.

Семь лет прошло с тех пор, как Алексей окончил школу. Он не любил вспоминать свои школьные годы. С ранних лет Долотову приходилось биться, как гладиатору, отстаивая свою честь. Зачастую Алексей приходил домой с разбитой губой или подбитым глазом. Несмотря на то, что Леша жил с родной бабушкой, в школе его все равно дразнили сиротой, а из-за отсутствия дорогих тряпок называли нищебродом. Алексей завидовал ребятам, у которых была полная семья. В глубине души он чувствовал себя каким-то ущербным, неполноценным. И только к восьмому классу он прочно укрепил свой авторитет. Одношкольники перестали его дразнить, но все равно держались от него на расстоянии. Прыщавые мажоры, с чувством собственной исключительности и превосходства, вечно говорящие на одни и те же темы – кто кого трахнул, кто где нажрался – считали Алексея парнем не из их теста. У него не было модных вещей, за границей он не отдыхал, по дорогим клубам не ходил, о чем вообще с ним можно говорить. Парню из малообеспеченной семьи было сложно ужиться с детьми богатых родителей. Среди них он чувствовал себя белой вороной. Алексей с детства подавлял в себе чувство зависти. Он запрещал себе обращать внимание на свои старые поношенные кроссовки, на видавшую виды и уже маловатую куртку, на латанные школьные брюки.

Школа, в которой он учился, считалась элитной. В советское время в ней учились чада партийных боссов, крупных торговых руководителей, в общем, известных и знаменитых людей. После распада Советского Союза все осталось по прежнему, только теперь учащимися школы стали дети сотрудников администрации президента, депутатов, известных актеров, режиссеров, певцов. Долотов попал в нее не по блату или за взятку, просто мальчик жил в соседнем доме и в соответствии с пропиской должен был обучаться именно в ней.

Единственным человеком, с кем парень тесно общался в стенах учебного заведения был, его закадычный друг и сосед Колька Принцев. У них была своя тусовка и другие интересы. Николай был старше Долотова на год. Семья друга не была богатой, но и бедной не назовешь. В отличие от Алексея, у него были отец и мать, и даже породистая собака.

Алексей был из тех людей, которые выполняют свои обещания. Шагая на встречу с директором школы, он еще не знал, будет работать учителем, возьмут его на работу или нет. Но, раз дал Тамаре Константиновне слово сходить, пообщаться, то хочешь не хочешь, а придется его выполнить. Торопливо пересчитав привычные семь ступеней лестницы парадного входа, он вошел в здание. В то время охрану школ осуществляли сторож и техничка у раздевалки. Еще не произошла трагедия в Беслане, поэтому о безопасности детей пока никто не задумывался. Страна жила, как и раньше, несмотря на уже случившиеся теракты.

Для Алексея школа всегда пахла мокрой тряпкой технички и полной безнадегой. Сейчас в воздухе витал запах ремонта, свежевыкрашенных стен и перил лестниц. Он никогда не мог понять, почему края ступеней красят с обеих сторон, для чего эта граница. Вышагивая по натертому паркету в сторону кабинета директора, он уловил доносившийся из столовой аромат свежей выпечки. Семь лет не прошли даром. То ли Леша повзрослел, то ли школа изменилась. Сейчас она выглядела по-современному и была совсем не похожа на ту, в которой когда-то учился он. Теперь в карманах длинных коридоров стояли диваны для отдыха и цветы в больших горшках на полу, на стенах висели портреты лучших учителей, выдающихся выпускников и теперешних отличников.

– Добрый день. Я к Таисии Дмитриевне, к ней можно войти? – войдя в приемную директора, обратился Долотов к симпатичной молоденькой секретарше.

Раньше эту должность занимала старая, вечно недовольная женщина в блузке с дурацким бантом на шее и круглых очках а-ля Лаврентий Берия.

Девушка пробежалась глазами по Алексею, задержав взгляд на татуировке на предплечье и, мягко улыбнувшись, спросила:

– Вы по какому вопросу?

– По личному, – сообщил парень и добавил: – она меня ждет.

– Как о вас доложить? – поинтересовалась помощница, вставая из-за стола.

– Алексей Долотов.

– Вы пока присаживайтесь, – предложила девушка.

– Спасибо, я постою, – улыбнулся он.

Алексей проследил взглядом за секретаршей, она прошла мимо него, слегка покачивая бедрами, обтянутыми узкой юбкой и цокая тоненькими каблучками. Долотов по достоинству оценил вид сзади, ее стройные ножки и аппетитную попку. Волосы девушки медового цвета доходили до середины спины и лежали красивыми завитками. Она исчезла в кабинете директора, прикрыв за собой дверь, и не успел Алексей осмотреться вокруг, как она вернулась назад.

– Вам придется немного подождать. Таисия Дмитриевна сейчас разговаривает по телефону, – сообщила она.

– Ок, – вновь улыбнулся парень и присел на диван.

Неожиданно вспомнился случай из школьной жизни, после которого изменилось отношение к Алексею не только со стороны учеников, но и директор, как ему казалось, стала более уважительно относиться к нему.

Однажды он подрался с сыном известного режиссера, который был старше его на три года. Конфликт случился, когда Алексей учился в седьмом классе. Долотов всегда приходил в школу вместе со звонком на урок, поскольку от двери его подъезда до ворот школы было расстояние в двести метров. Когда он вошел в раздевалку, там сидела компания авторитетных старшеклассников из пяти человек, они явно не собирались идти на первый урок. Парни расположились в конце гардероба, как раз в том месте, где Алексей всегда вешал одежду. После того, как семиклассник несколько раз находил свою куртку валяющейся на полу, кто-то постоянно ее сбрасывал с крючка, будто пытался сказать хозяину, что ей здесь не место, он стал вешать ее подальше от чужих глаз.

Старшеклассники сидели на корточках кружком, в центре стоял маленький переносной магнитофон из которого звучала Nirvana smells like teen spirit. В то время эта группа была на пике популярности во всём мире, еще был жив Курт Кобейн, а до нас долетали лишь ее отголоски. В то время в нашей стране из каждого окна звучала группа Комбинация со своим «Бухгалтером», а по телевизору «плакала» Татьяна Буланова и пела певица Сандра. Продвинутая молодежь отдавала предпочтение западной музыке. Девчонки тащились от Милен Фармер, Кайли Миноуг и Эйс оф Бейс, а парни разом полюбили рок. В то время у многих учеников в школе были плееры еще с пленочными кассетами и магнитофоны, о которых Долотов даже не мечтал. Музыку он всегда слушал у Николая. Его отец в то время работал дальнобойщиком и из очередной поездки из-за бугра привез двухкассетник Sharp. Мальчишки с упоением слушали Роби Уильямса, Пет Шоп Бойз, Мадонну, Shaggy Boombastic, Roxette. И эта музыка казалась им пределом мечтаний, до тех пор, пока однажды они не услышали Snoop Dogg и Dr. Dre.

Алексей, не обращая внимания на старшеклассников, разделся и уже собирался выходить, как его окликнули:

– Эй, ты, сирота казанская, почему опаздываешь? Ты уже давно должен быть на уроке.

Алексей не был трусливым пацаном, наоборот, с самого раннего детства умел за себя постоять и дать отпор обидчикам. Так его приучила улица и школа, где постоянно приходилось отстаивать свое место под солнцем.

– А тебя это волнует? – дерзко ответил мальчишка.

Десятиклассник по имени Илья, предводитель банды, не ожидавший такой наглости, в три прыжка оказался рядом с Алексеем.

– Ты че сказал? – спросил он, глядя на Долотова с высоты своего роста.

– Глухой что ли? – вновь дерзнул семиклассник.

– Э! А ты че такой борзой? – скривил лицо юноша и добавил: – давно по башке не получал? Я могу тебе это устроить.

Остальные приятели присоединились к своему товарищу, окружив Алексея в плотное кольцо.

– Пацаны, да вы гляньте на его кроссы, – усмехнулся десятиклассник с ежиком светлых волос на голове, – слышь, чувак, ты что, бомжа на «гоп-стоп» выставил?

Вся толпа дружно заржала. Кроссовки Алексея и впрямь оставляли желать лучшего. Они были у него одни, как говорится, и в пир, и в мир, и в добрые люди.

– Илья, да ты посмотри на него, он же нищеброд, ты что собираешься об него руки марать, – с издевкой произнес высокий темноволосый парень.

– Нет, – криво ухмыльнулся Илья и добавил: – западло.

Толпа вновь заржала, а Долотов сглотнул скопившийся от обиды в горле ком, стиснул от досады зубы и со всей силы ударил обидчика. Из-за того, что Алексей был гораздо ниже ростом, удар пришелся снизу прямо в кончик носа Ильи – мгновенно хлынула кровь. Поднялся такой шум, вся компания старшеклассников дружно принялись толкать мальчишку, выкрикивая различные угрозы:

– Слышь, пацан, ты больше не жилец, – прошипел в лицо Алексею темноволосый парень.

– Ты сегодня до дома не дойдешь, – произнес Илья, вытирая платком кровь под носом, – мы тебя…

– Не справлюсь со всеми разом, буду мочить вас по одному, – произнес Алексей, игнорируя угрозы, и, пройдя сквозь кольцо обидчиков, направился к выходу из раздевалки.

Нельзя сказать, что Алексей не испугался. Когда он вышел из раздевалки, его ноги дрожали так, словно он пробежал марафон на самую длинную дистанцию в своей жизни. Он с трудом поднялся по лестнице на третий этаж.

А сын режиссера сразу после инцидента пошел к директору школы жаловаться на неадекватного семиклассника. На следующий день в школу вызвали Тамару Константиновну. Директор внимательно выслушала лживую версию конфликта со стороны Ильи, когда настал черед Алексея поведать свою, он стоял, как в рот воды набрал. Таисия Дмитриева долго уговаривала Долотова рассказать из-за чего произошла ссора, но так и не добилась от него ни одного слова. Не мог, ну не мог он вслух произнести те обидные слова, которыми сыпали старшеклассники в его адрес. Так не добившись правды от Алексея, директор вынесла свой вердикт:

– Илья, я считаю, ты должен перед Долотовым извиниться. Что бы ни произошло между вами, ты намного старше его, а младших обижать не хорошо.

Не ожидавший такого заключения, Алексей оторопел от слов директрисы. Всегда, когда случалась очередная драка в школе с его участием, априори виноват был он. Десятиклассник был сыном известных и знаменитых родителей, а потому Алексей даже не сомневался, что Таисия Дмитриевна непременно займет его сторону.

В кабинете директора Илья сквозь зубы выдавил из себя извинения, стараясь не смотреть в глаза Алексею. Молва о том случае в раздевалке быстро разлетелась по школе, и желающих задирать Долотова в школе больше не стало. Многие стали с уважением к нему относится из-за того, что парень так и не рассказал директору, как все было на самом деле. Ученики считали, что Алексей не сдал Илью, а старшеклассника наоборот за глаза стали называть стукачем.

Потом Долотову еще не раз приходилось участвовать в кулачных боях, по тем или иным причинам, за что Тамару Константиновну неоднократно вызывали в школу. Педагоги жаловались на чрезмерную агрессию внука и даже советовали обратиться за помощью к психологу. Но дело было вовсе не в мальчике, а в отсутствии родителей. Конечно, бабушка, как могла, старалась их заменять и мальчик очень любил ее за это, но себя-то не обманешь. Как каждому мальчишке, ему хотелось иметь отца.

Алексей часто рассматривал одну единственную фотографию, оставшуюся с того времени, когда они были семьей. На ней он был еще совсем маленький. Отец обнимал мать за талию, а на другой руке держал двухлетнего сына. Лариса сама по себе была вся миниатюрная, как тростинка. Темноволосая девушка с глазами цвета морской волны рядом с большим и сильным отцом выглядела, как ангел. Видимо, отец не смог устоять перед ее красотой и поэтому Алексей родился, когда матери едва стукнуло шестнадцать.

В отличие от детей, живущих в детском доме, верящих в то, что однажды дверь откроется и на пороге появятся их родители, Алексей твердо знал, на его пороге никогда уже не будет отца. А мать, хоть и показывалась два раза в жизни, он относился к ней, как к чужаку и считал предательницей. Оставив сына на свекровь, Лариса избавила себя от миссии, к которой изначально была не готова в силу своего возраста, слишком рано став матерью. За счет исковерканного детства Алексея, она решила заново устроить свою жизнь.

Отсутствие родителей причиняло мальчику невероятную эмоциональную боль, которую он подавлял в себе всеми возможными способами, но она сохранялась на протяжении всей его жизни.

– Алексей, здравствуй, – голос директора, прозвучавший над головой, вернул его в реальность.

– Здравствуйте, Таисия Дмитриевна, – парень вскочил с дивана.

Женщина обняла его, похлопав по спине, затем отстранилась, внимательно рассматривая.

– Совсем взрослый стал, – с улыбкой заметила она, жестом приглашая в кабинет, – проходи. – Она обратилась к секретарше: – Машенька, пригласи ко мне учителя истории.

Войдя в директорский кабинет, Долотов обвел взглядом помещение, изменения в лучшую сторону были на лицо. Во времена его учебы, Алексей был частым «гостем» этого кабинета. Тогда здесь все было гораздо скромней. Теперь рабочий стол в кабинете был из красного дерева, вокруг него стояли стулья с высокими спинками, в зоне отдыха кожаная мебель темно-коричневого цвета, а на стене большой плоский телевизор.

– Присаживайся, Алексей, где тебе удобно, – предложила Таисия Дмитриевна, закрывая за собой дверь кабинета, – сейчас подойдет Наталья Петровна, поскольку она пока наш единственный учитель истории, я считаю, она тоже должна присутствовать.

– Конечно, – кивнул головой Алексей, вспомнив любимую учительницу.

Несмотря на то, что Наталья Петровна была ярой коммунисткой и зачастую навязывала детям свою точку зрения, в связи с чем у Алексея с ней часто возникали споры, надо отдать ей должное, она всегда с уважением относилась к свободолюбивому мнению других. Парень с детства слышал от бабушки, что коммунизм это зло и нет ничего страшнее в мире, чем коммунистическая идеология. Сначала он верил Тамаре Константиновне, а с возрастом, когда стал самостоятельно изучать этот вопрос, перечитав огромное количество историко-документальной литературы, сам убедился в правоте ее слов. В нашей стране оказалась наиболее благодатная почва для произрастания сорняка под названием «коммунизм».

– Алеша, расскажи, как живешь, чем занимаешься? – поинтересовалась Таисия Дмитриевна, усаживаясь в свое кресло и добавила: – когда последний раз видела твою бабушку, она очень сокрушалась, дескать, ты окончил истфак МГУ и не можешь на работу устроиться… Почему, в чем проблема?

– Все просто, как божий день, – улыбнулся Алексей и развел руками, – нет опыта работы. На собеседованиях об этом спрашивают первым делом, и никого не интересует, какой вуз я окончил.

– Странные работодатели, – ухмыльнулась она, – так откуда он появится, если на работу человек не может устроиться. Ну а учителем поработать есть желание? С детьми найдешь общий язык?

– Что касается общего языка, это не проблема, а вот насчет желания, честно сказать, никогда не думал работать учителем, – поделился Алексей и добавил: – но в принципе, попробовать можно.

– Я тоже так считаю, поработаешь, посмотришь, а дальше видно будет. Тем более, занятость у тебя будет небольшая, всего восемнадцать часов в неделю. Так что ты спокойно можешь совмещать работу учителем со своими делами. Поскольку ты только начинаешь свою педагогическую карьеру, пока я дам тебе младшие классы – пятые, шестые и седьмые. Хоть немного разгрузишь Наталью Петровну, а то она уже с ног валится, один учитель истории на всю школу. А желающих работать сегодня в школе днём с огнём не сыщешь. Так что если согласишься, ты нас очень выручишь. Правда, зарплата первое время будет небольшая. Но, ты всегда сможешь подзаработать, занимаясь с ребятами дополнительно. Потом, если будет желание, сможешь взять классное руководство и дополнительные часы. Я помогу тебе в этом вопросе.

Разговор директора и бывшего ученика прервал стук в дверь.

– Войдите, – громко произнесла Таисия Дмитриевна и на пороге появилась Наталья Петровна.

– Таисия Дмитриевна, вызывали? – обратилась она к директору и, заметив Алексея, радостно воскликнула, – Долотов, ты что ли?

– Я, – закивал молодой человек, поднимаясь со стула и спросил: – не узнали?

Алексей обратил внимание, что со времени его учебы обе женщины заметно постарели. Казалось бы, прошло семь лет, вроде и срок небольшой, но видимо, профессия учителя, постоянно требующая терпения, выдержки и самообладания, все-таки наносит свой отпечаток. Таисия Дмитриевна была по-прежнему величественной дамой с прямой спиной, проницательным взглядом и изящными движениями рук. Она всегда напоминала ему императрицу Елизавету. А Наталья Петровна осталась такой же приветливой и доброй, какой и запомнил ее Алексей. Именно за эти качества ее любили все ученики в школе – для нее все дети были одинаковы, она никогда никого не выделяла.

– Узнать-то узнала, – женщина приложила руку к груди, – но изменился сильно, прямо настоящий мужчина стал.

– Присаживайтесь, Наталья Петровна, – предложила директриса и перейдя на ты, добавила, – вот хочу Алексея взять тебе в помощники. Ты как, не возражаешь?

Учительница истории присела напротив Алексея, с улыбкой поглядывая на него.

– Учителем? К нам? – недоверчиво спросила она и добавила: – да я только «за». Тяжело одной все классы на себе тащить. Здоровье уже не то, что было раньше.

– Вот и прекрасно, отдашь ему младших, – улыбнулась Таисия Дмитриевна и обратилась к Алексею, – Наталья Петровна тебя введет в курс дела, расскажет подробно обо всех тонкостях работы.

– То есть вы хотите сказать, что я уже принят? – удивленно спросил парень, переводя взгляд с директора на учителя.

– Конечно. А чего тянуть? Можешь завтра уже выходить, потихоньку начнешь вникать в процесс, на это уйдет несколько дней. Список документов, какие необходимы для приема на работу, тебе выдаст моя помощница Мария, – сообщила директор.

Алексей оторопел от такого поворота событий, но отступать уже было поздно. Радовало одно – небольшая занятость.

«Поработаю, а там видно будет. В крайнем случае, всегда можно свалить» – подумал он.

– Согласен, – Долотов кивнул головой и заметил: – как говорят, в этой жизни нужно попробовать все.

– Вот и замечательно, – Таисия Дмитриева развела руками и обратилась к коллеге: – Наталья Петровна, я полагаюсь на тебя. Помоги Алексею со всем разобраться.

– Он парень умный, быстро освоится, – улыбнулась учительница истории и спросила у директора: – я больше не нужна? А то у меня урок идет, мои оболтусы ждут.

– Да, конечно, можете идти, – вновь перейдя на вы, произнесла руководитель.

После того как за ней закрылась дверь, директор обратилась к Алексею:

– На самом деле ничего сложного в работе нет. Историю ты знаешь хорошо, организаторскими способностями обладаешь. Что касается подготовки учебного материала, об этом тебе завтра расскажет Наталья Петровна. В силу твоего возраста, я думаю, ты быстро наладишь контакт с детьми. С ними важно быть на одной волне, общаться наравне, давать советы, но в то же время соблюдать дистанцию, они должны понимать, что ты строгий и справедливый учитель. Иначе быстро залезут на голову. Это же дети, они ни в чем не знают меры, – улыбнулась Таисия Дмитриевна и добавила, – что касается твоих обязанностей, тут тоже все просто. В общем, завтра всё узнаешь. Ты не переживай, я уверена, ты справишься, и из тебя получится прекрасный учитель.

– Да я собственно не переживаю, – пожал плечами парень и добавил: – не боги горшки обжигают.

– И то верно, – усмехнулась директор, – вообще коллектив у нас неплохой, но если вдруг возникнут какие трудности или трения, не стесняйся, обращайся.

– Я думаю, с возникшими трудностями в коллективе я разберусь сам, – улыбнулся Алексей, вставая из-за стола.

– Нисколько не сомневаюсь, – сказала Таисия Дмитриевна и, кивнув головой на татуировки, добавила: – Алексей, тебе придется носить рубашки с длинным рукавом.

– Хорошо, – смущённо ответил новоиспечённый педагог.

На одном его предплечье с внутренней стороны была наколота фраза иероглифами, что в переводе означало «Все, что мы есть – это результат наших мыслей», на другом – крупным шрифтом дата смерти отца 19. 08. 1981

– Ну что ж, тогда до завтра, – произнесла Таисия Дмитриевна и убедительно произнесла: – все будет хорошо.