Михаил Погодин
Генерал Ермолов. Сражения и победы легендарного солдата империи, героя Эйлау и Бородина и безжалостного покорителя Кавказа
Ф. Вендармини. Портрет А.И. Горчакова
Проехав не более трех верст, прогоняя вперед артиллерию, нашел я среди пехотной колонны два эскадрона Сумского гусарского полка, начальник коих донес мне, что он, не более двухсот шагов оттуда стоя на посту, был прогнан неприятелем, занявшим его место, причем ранено у него два гусара. От него узнал я, что вместе с нам на посту были егеря от авангарда князя Горчакова, которые отошли прежде, нежели отряд генерал-майора Тучкова прошел сие место, но тогда неприятель еще не появлялся. Поправить сего было невозможно, ибо ни положения неприятеля, ни сил его по темноте нельзя было рассмотреть, а оставалось только желать, чтобы войска успели пройти без препятствия сие место, где, между прочим, переправа около мельницы немало была затруднительна.
Я известил главнокомандующего о сем обстоятельстве и поспешил далее. Строгость, угрозы и шум моих адъютантов прогоняли артиллерию, что одно и надобно было, ибо войска могли идти скоро. Начинало рассветать немного, и войска, сделав около 10 верст пути, остановились некоторое время, и я знаю причину, что идущий в голове с 1-м кавалерийским корпусом генерал-адъютант Уваров расположился фуражировать в деревне и вьючить на лошадей сено.
Если б Уваров и был для армии человеком необходимым, то в сию минуту, конечно, был ей в тягость. Как начальник главного штаба, имеющий власть приказывать именем главнокомандующего, пишу я к нему записку и не пишу комплиментов, – корпусу назначаю, не дожидаясь пехоты, идти занять то место, где проселочная дорога, по коей мы идем, соединяется с почтовою.
Д. Доу. Портрет А.А. Тучкова
Вскоре услышаны пушечные выстрелы изредка и, спустя мало времени потом, гораздо чаще; я приказал пехоте идти сколько можно поспешнее. Начальствующий всею колонною генерал-лейтенант Тучков (Николай Алексеевич) оставался ночевать в деревне, и его найти было невозможно, но я, увидевшись с генерал-лейтенантом Коновницыным и переговоря с ним, был уверен, что сей в трудах неутомимый человек все исполнит наилучшим образом. Я посылаю к главнокомандующему адъютанта и прошу уведомить меня, что происходит в арьергарде? Пишу к нему записку, что если против него канонада, то нет ничего опасного, и если даже может быть потеря, но не будет следствий; ежели же действует отряд генерал-майора Тучкова (впереди), то легко может быть отрезана большая дорога и мы атакованы на марше, и тогда трудно даже будет соединиться с другою колонною армии, которая пошла прямо на переправу через Днепр у Пневой слободы.
Для ускорения движения приказал я посадить людей на орудия и идти рысью. Вскоре получаю известие от главнокомандующего, что арьергард сильно преследуем неприятелем, который, по занятии предместья на правом берегу, захватил высоты, мимо коих проходила колонна[47], и движением сим отрезал арьергард так, что часть кавалерии оного должна была проскакивать под выстрелами и что для подкрепления оного возвратил он весь 2-й корпус генерал-лейтенанта Багговута, который, вытеснив неприятеля из его положения, открыл арьергарду путь к отступлению, но что, однако же, сражение, продолжаясь весьма сильно, требует его там присутствия.
Между тем выходит генерал-адъютант Уваров с кавалерийским корпусом на почтовую дорогу, за ним вслед 1-я гренадерская и 3-я пехотная дивизии. На самом соединении дорог расположен был Елисаветградский гусарский полк, принадлежащий отряду генерал-майора Тучкова, которого полагали в 7 верстах впереди к городу, на том месте, где был авангард 2-й армии генерал-лейтенанта князя Горчакова. Командир полка донес, что и сам генерал-майор Тучков не более 1 версты впереди. От него узнали мы, что генерал-лейтенант князь Горчаков, не дождавшись его, отошел с авангардом ко 2-й армии, сняв вообще все посты, и только оставил три полка донские в команде генерал-майора Карпова, которым также приказано следовать к армии. Я остановил сии полки, чтобы сколько можно удерживали они неприятеля, который имел с ними весьма слабую перестрелку и вперед не подавался.
Генерал-майор Тучков мог еще подвинуться около 2 верст, но далее расположен был неприятель в силах. Я предложил генерал-лейтенанту Тучкову 1-му подкрепить отряд генерал-майора Тучкова гренадерскими лейб- и графа Аракчеева полками под командою полковника Желтухина 2-го и полуротою батарейной артиллерии. Все прочие войска отошли на ночлег 6 верст далее к стороне Дорогобужа.
Было 10 часов утра и довольно спокойно со стороны Смоленска, но слишком рано было, чтобы до конца дня надеяться на продолжение сего спокойствия, и слишком близко позади соединение обеих дорог. Еще не прибыл 4-й корпус генерал-лейтенанта графа Остермана, много артиллерии разбросано было по дороге, 2-й корпус был в далеком расстоянии, и арьергард, которому служил он подкреплением, удерживал ход его. Позади соединения дорог в 2 верстах была весьма выгодная позиция, которой фронт, над окрестными местами возвышенный, прикрывался болотистою чрезвычайно речкой, но нельзя было занять оную, ибо надлежало уступить дорогу неприятелю.
Итак необходимость заставила расположиться в позиции самой невыгодной. Правый фланг ее простирался по холму, защита коего было существенною для нас важностью, ибо он закрывал у подошвы его сходящиеся позади дороги, и, его не имея, не можно было ни отступить, ниже усилить какую-либо часть войск всего боевого устроения, ибо по всей линии сего фланга можно было проходить войскам. Центр позиции покрывался частым кустарником по низкому и частью болотистому месту. К левому крылу несколько вперед выдавался лес, густой, но необширный; на конечности оного пространное поле, для действия конницы удобное, склонялось назад к ручью весьма тинистому. Необходимо было занять поле сие и даже отделить на то значащую часть артиллерии, ибо неприятель, устроя на нем свои батареи, охватывал тыл всех прочих частей линии нашей и дорогу, к ним ведущую.
Генерал-майор Тучков дал знать, что примечено умножение неприятельских сил, и препроводил схваченных двух виртембергских гусар, которые сказали, что 16 полков неприятельской кавалерии ожидают прибытия пехоты в большом количестве и тогда сделают на нас нападение. Генерал-майор Карпов уведомил, что разъезды его открыли переправу французской армии на правый берег Днепра по нескольким наведенным мостам. Я предложил генерал-лейтенанту Тучкову 1-му возвратить войска, отошедшие на ночлег, и донес об известиях главнокомандующему. Он прислал мне приказание вступить в сражение и уведомил, что он прибудет сам, устроив дела арьергарда. Обстоятельства сражения видны из реляции ниже сего, которую подал я главнокомандующему от 22 сентября, за № 501, и которую приказал он мне прямо от себя представить его светлости фельдмаршалу князю Кутузову. Важные происшествия, сопровождавшие сие сражение, затруднительное положение, из коего с выгодою вышли войска наши, и особенная доверенность, возложенная на меня в сей день главнокомандующим, позволяют мне с приятностью распространиться о таком деле, в котором главнокомандующий большую часть успеха обратил собственно на счет мой.
Реляция о сражении 7 августа при селении Заболотье
После трехсуточной защиты города Смоленска определено было отступление армии. 2-я армия прикрывала переправу чрез Днепр, большими неприятельскими силами угрожаемую. Авангард ее был в 6 верстах от Смоленска на Московской дороге. 1-я армия следовала двумя колоннами. Первая под командою генерала Дохтурова, из 5-го и 6-го корпусов и арьергарда генерала от кавалерии Платова, следовала дорогою, от неприятеля отклонившеюся и безопасною.
2, 3 и 4-й корпуса и арьергард генерал-адъютанта барона Корфа должны были сделать фланговой марш для достижения большой Московской дороги, путями трудными и гористыми, ход их умедливавшими. В продолжение сего авангард 2-й армии отошел и на смену его заблаговременно посланный отряд генерал-майора Тучкова 3-го, состоящий из 20-го и 21-го егерских, Ревельского пехотного и гусарского Елисаветградского полков, встретил уже неприятеля на одиннадцатой версте от города.
Арьергард генерал-адъютанта барона Корфа в близком от Смоленска расстоянии был атакован большими неприятеля силами. Ваше высокопревосходительство, свидетель сего упорного сражения, должны были ввести в дело 2-й корпус генерал-лейтенанта Багговута, прочие корпуса продолжали путь свой. Я получил повеление вашего высокопревосходительства ускорить их движение. Важность обстоятельств того требовала: надобно было захватить соединение дорог. Невозможно было употребить довольно поспешности. Соединение было близко от Смоленска, отряд генерал-майора Тучкова 3-го слаб против неприятеля. Именем вашего высокопревосходительства приказал я 1-му кавалерийскому корпусу генерал-адъютанта Уварова поспешно занять соединение дорог, что было исполнено без замедления. 3-й корпус генерал-лейтенанта Тучкова 1-го, горящий желанием встретить неприятеля, пришел по свежим следам кавалерии. Генерал-майору Пассеку поручил я проводить артиллерию рысью. 4-й корпус генерал-лейтенанта графа Остермана-Толстого пришел мало времени спустя.
Я нашел отряд генерал-майора Тучкова 3-го в 2 только верстах от соединения дорог. Приказал часть пехоты подвинуть вперед, подкрепил его бригадою полковника Желтухина из лейб-гренадерского и графа Аракчеева полков и 6-ю батарейными орудиями. Передовые посты были в перестрелке, но неприятель был слаб. 3-й и 4-й корпуса отошли на назначенный ночлег в 6 верстах расстояния. В 2 часа пополудни усилился огонь на передовых постах, и два дезертира объявили, что неприятель в числе двенадцати полков пехоты и кавалерии готов сделать нападение, коль скоро большие силы, переправляющиеся с левого берега Днепра, к ним присоединятся.
Командующий передовыми постами войска Донского генерал-майор Карпов дал известие, что неприятель со многими силами переходит реку. Я известил о сем генерал-лейтенанта Тучкова и 3-му корпусу приказал прийти поспешнее. Передовые посты уступили силам неприятеля, и к пятому часу должен был уже и 4-й корпус приблизиться. Я донес вашему высокопревосходительству, и вам угодно было приказать мне расположить войско в боевое устроение в ожидании вашего прибытия из арьергарда. Вскоре началось дело во всей силе. Неприятель употребил все усилия по большой почтовой дороге. Но выгодное положение с нашей стороны и не присевшая еще дотоле неприятельская артиллерия дала возможность удержаться. Неприятель умножил стрелков на левом фланге отряда генерал-майора Тучкова 3-го, но по распоряжению его употребленный 20-й егерский полк с генерал-майором князем Шаховским удержал его и дал время 3-й дивизии полкам Черниговскому, Муромскому и Селенгинскому приспеть и утвердиться.
Вскоре прибыла неприятельская артиллерия и канонада с обеих сторон усилилась чрезвычайно. Ваше высокопревосходительство изволили прибыть к сражающимся войскам. Появилась неприятельская кавалерия и как туча возлегла на правом крыле своем. Всю бывшую при корпусах кавалерию, кроме 1-го корпуса, надобно было по необходимости употребить на левом нашем крыле. Силы неприятеля были превосходны, местоположение в его пользу. Позади нашей кавалерии болотистый ручей, трудная переправа артиллерии. Но бригада под командою генерал-майора князя Гуриала, быстро вытеснившая неприятельскую пехоту из леса, к которому пролежала его кавалерия, сделала атаки ее нерешительными, робкими, паче же Перновский полк с генерал-майором Чоглоковым, выстроенный в колонне среди самого неприятеля, подкрепляя нашу кавалерию, удвоял ее силу. 24 орудия сделали ее непреодолимою! По силам неприятельской кавалерии, казалось, должно было одной лишь быть атаке и вместе с нею истреблению левого нашего крыла. По храбрости войск наших каждая атака обращаема была в бегство как с потерею, равно и со стыдом неприятеля. Кавалерией и казаками приказал я командовать генерал-адъютанту графу Орлову-Денисову. С обеих сторон повторенные равным образом атаки и отражение продолжались довольно долго. В сие время прибыла 17-я дивизия генерал-лейтенанта Олсуфьева и утомленные в деле с арьергардом генерал-адъютанта барона Корфа полки употреблены были в подкрепление правого крыла, как пункта от главных неприятеля атак удаленного. На центре усилились батареи неприятеля, но противостоявшие неустрашимо 3-й дивизии полки Черниговский, Муромский и Селенгинский, удержа место, отразили неприятеля, который, бросаясь на большую дорогу, привел в замешательство часть войск, оную прикрывавших.
В должности дежурного генерала флигель-адъютант полковник Кикин, адъютант мой лейб-гвардии конной артиллерии поручик Граббе и состоявший при мне штаб-ротмистр Деюнкер, адъютант генерала Милорадовича, собрав рассеянных людей, бросились с барабанным боем в штыки и в короткое время очистили дорогу, восстановив тем связь между частями войск. Не успевший в намерении неприятель отклонил атаку и последние усилия на правое наше крыло. Батарея наша из четырех орудий была сбита, и я, не вверяя утомленным полкам 17-й дивизии восстановление прервавшегося порядка, лейб-гвардии гренадерский полк в присутствии вашего высокопревосходительства повел сам на батарею неприятельскую. Полковник Желтухин, действуя отлично храбро, опрокинул все, что ему встретилось на пути. Я достигал уже батареи, но сильный картечный огонь, храброму сему полку пресекший путь, привел его в расстройство. Атаки неприятеля однако же прекратились. Полк занял прежнее свое место, и с обеих сторон возгорелся сильный ружейный огонь. Екатеринославский гренадерский полк пришел в помощь и полки 17-й дивизии участвовали, а более стрелками. Генерал-майор Тучков 3-й, опрокинувший сильную неприятельскую колонну и увлеченный успехом, во время, к ночи узко клонящееся, взят в плен. Генерал-лейтенант Коновницын, невзирая на сильный повсюду неприятельский огонь, оттеснил неприятеля на всех пунктах правого крыла и удержал за нами как место сражения, так и то, которое находилось далее. Он учредил посты, отпустил артиллерию, снял войска с позиции в совершенном порядке, и армия беспрепятственно отступила к Дорогобужу и соединилась со 2-ю армией.
Списки об отличившихся… имею честь представить, с моей стороны доверенность вашего высокопревосходительства стараясь заслужить справедливостью моего донесения».
Д.В. Давыдов так описывает это дело:
«Распорядившись насчет отступления армии из-под Смоленска, Барклай и Ермолов ночевали в арьергарде близ самого города. Барклай, предполагая, что прочие корпуса армии станут, между тем, выдвигаться по дороге к Соловьевой переправе, приказал разбудить себя в полночь, для того чтобы лично приказать арьергарду начать отступление. Когда наступила полночь, он с ужасом увидал, что 2-й корпус еще вовсе не трогался с места, он сказал Ермолову: «Nous sommes en grand danger comment cela a-t-il pu arriver?»[48] К этому он присовокупил: «Поезжайте вперед, ускоряйте марш войск, а я пока здесь останусь».
Дурные дороги задержали корпус Остермана, который следовал потому весьма медленно. Прибыв на рассвете в место, где корпуса Остермана и Тучкова 1-го располагались на ночлег, Ермолов, именем Барклая, приказал им следовать далее. Князь Багратион, Ермолов и Толь утверждают, что Тучкову 3-му надлежало не только занять перекресток дорог, но и придвинуться ближе к Смоленску на подкрепление Карпова и смену князя Горчакова.
Услыхав пушечные выстрелы, Ермолов писал отсюда Барклаю: «Если выстрелы, мною слышанные – с вашей стороны, мы можем много потерять; если же они со стороны Тучкова 3-го, большая часть нашей артиллерии может сделаться добычею неприятеля; во всяком случае прошу ваше высокопревосходительство не беспокоиться, я приму все необходимая меры». На самом деле 180 орудий, следуя медленно и по дурным дорогам, находились еще в далеком расстоянии от Соловьевой переправы. К величайшему благополучию нашему, Жюно, находившийся на нашем левом фланге, не трогался с места; Ермолов обнаружил здесь редкую деятельность и замечательную предусмотрительность.
По его распоряжению граф Кутайсов и генерал Пассек поспешили к артиллерии, которой приказано было следовать как можно скорее; здесь в первый раз употреблена была команда: на орудие садись!
Ермолов, достигнув перекрестка, поехал далее по направлению к Соловьевой переправе и возвращал назад встречаемые им войска. Принц Александр Виртембергский, не имевший команды, просил Ермолова поручить ему что-нибудь; придав принцу сведущего штаб-офицера с солдатами, он просил его заняться улучшением дорог.
Ф. Вендармини. Портрет А. Виртембергского
Возвратившись к перекрестку, Ермолов узнал здесь от генерала Всеволожского, что Тучков 3-й находится лишь в 300 саженях отсюда. Князь Багратион в письме своем Ермолову, от 8 августа, между прочим, пишет: «Надо примерно наказать офицера квартирмейстерской части, который вел Тучкова 3-го; вообрази, что за 8 верст вывел далее, а Горчаков дожидался до тех пор, пока армия ваша пришла».
Взяв в плен двух вестфальцев корпуса Жюно, Тучков 3-й препроводил их к Ермолову, которому они объявили, что у них 16 полков одной кавалерии. Ермолов писал отсюда с капитаном квартирмейстерской части Ховеном (впоследствии тифлисским военным губернатором) великому князю Константину Павловичу, следовавшему в колонне Дохтурова, что надо поспешить к Соловьевой переправе, перейти там реку и, расположившись на позиции, покровительствовать переправе прочих войск.
Приказав, именем Барклая, Остерману и Тучкову 1-му подкрепить Тучкова 3-го, Ермолов направил графа Орлова-Денисова к Заболотью, где он, однако, не мог бы выдержать натиска неприятеля, если бы, вместе с тем, не велено было командиру Екатеринбургского полка князю Гуриелю занять рощу; во время нападений неприятеля на графа Орлова-Денисова, Гуриель поддерживал его батальным огнем из рощи. Получив записку Ермолова, Барклай отвечал: «С Богом, начинайте, а я, между тем, подъеду». Прибыв вскоре к колонне Тучкова 3-го и найдя, что здесь уже были приняты все необходимые меры, Барклай дозволил Ермолову распоряжаться войсками.
Между тем неприятель, заняв одну высоту несколькими орудиями, наносил нам большой вред; Ермолов приказал Желтухину со своими лейб-гренадерами овладеть этою высотой. Желтухин, не заметив, что высота весьма крута, повел слишком быстро своих гренадер, которые, будучи весьма утомлены во время подъема, были опрокинуты неприятелем. Неприятель, заметив, что этот храбрый полк, здесь сильно потерпевший, намеревается вновь атаковать высоту, свез свои орудия. Между тем Наполеон навел 5 понтонов, чрез которые французы могли атаковать наши войска с фланга и тыла; если бы Тучков 3-й придвинулся ближе к Смоленску, он бы мог быть отрезан. Все наши войска и артиллерия, благодаря неутомимой деятельности, энергии и распорядительности Ермолова, но в особенности бездействию Жюно, достигли благополучно Соловьевой переправы. Барклай, оценив вполне заслуги Ермолова, поручил ему представать от своего имени рапорт о том князю Кутузову[49].
Возвратимся к рассказу самого Ермолова.
«На другой день рано армия перешла за Днепр. 9-го числа первая армия вся вместе прибыла к селению У святы. Днем прежде, 2-я армия расположилась неподалеку от Дорогобужа.
16-го числа был войскам растах…[50]
На другой день войска перешли к Дорогобужу. Полковнику Толю приказано расположить их подле города. Между тем пехота арьергарда (атамана Платова) пришла к селу У святы и заняла оное.
1-я армия осталась у Дорогобужа только до вечера, 2-я тотчас начала выступать и потянулась вверх по левому берегу реки Осьмы, дабы занять идущую от стороны Ельны дорогу, которою мог воспользоваться неприятель, и, между тем, для того, чтоб обеим армиям разделиться для удобнейшего движения войск.
…Армия была уже в селении Семлево… Предположено было остановиться два дня, ибо утомленные продолжительным отступлением войска имели нужду в отдохновении… В первый день отдохновения атаман Платов прислал занимать лагерь для арьергарда, донося, что неприятель сильно теснит его и он, не в состоянии будучи удержать его стремительности, находится только в 8 верстах и ночью прибудет в селение Семлево… 1-я армия должна была оставить Семлево, 2-я армия, всегда на одной высоте на левом ее фланге находящаяся, последовала также далее (к Вязьме), вместо предположенного отдохновения.
От генерала от инфантерии Милорадовича получено известие, что он с войсками, сформированными им в городе Калуге, в числе 16 тысяч человек, большею частью пехоты, спешит соединиться с армией. Здесь приводим несколько писем из военной переписки, относящейся ко времени, о котором идет речь. Желательно, чтобы военные люди разместили эти письма возможно точнее.
