Михаил Монастырский
Или мне снилось вчера, или мне снится сегодня
Судя по запутавшейся до невозможного информации, ежечасно поступающей из СМИ разных стран, некоторые граждане уже не сомневались в том, что их просто водят за нос.
– Что за чертовщина? – как-то вечером, глубоко вздыхая, сам себе сказал Джек, сидя на крае кровати, обращаясь скорее к самому себе, нежели к любимой Элис, не покидающей свою постель сутками. – Мы проспали всё, уже поздно что-либо изменить.
– Глупости, – ответила ему она, медленно повернувшись со спины на бок. – Не шуми, прошу тебя. У тебя есть работа, скоро тебе дадут премию и мы полетим на остров. Как он там называется?
– Ява, – пробубнил Джек.
– Какая Ява? – переспросила Элис.
– Остров Ява, дорогая! – вскрикнул и вскочил с кровати Джек. – Ты, что не видишь, что с тобой происходит?
– Я отдыхаю, а что? – прозвучало практически невозмущённое я, принадлежавшее Элис, внешне изменившейся за неделю. Её тёмно-синие круги под глазами на исхудалом лице невозможно пугали Джека.
– Встань, прошу тебя, и посмотри на себя в зеркало! Ты больна! Ты даже за собой перестала ухаживать?! Это как?
– Сам ты больной, – спокойным голосом ответила супруга. – Дай отдохнуть.
– От чего?! – заорал на всю квартиру Джек. – Встань и посмотри, что творится вокруг!
Нас всех травят, как крыс! Мы подыхаем в своих тёплых постелях! Я прав! Нам только по тридцать лет, как же мне молчать и не возмущаться? Они только и ждут, когда мы сдохнем в своих норах! Все до одного! Всё в пух и прах из-за…
Джек задумался над тем, что нужно этому никому неизвестному экспериментатору… Он несколько часов молча размышлял над этим вопросом, пока непроглядный густой туман снова не окутал весь город и, Джек не заметил, как заснул сидя в кресле.
Через пару недель город заметно опустел. Теперь у большинства жителей просто не было сил возмущаться происходящему и, они смирились со своим резко ухудшившимся состоянием здоровья. Они не чувствовали боль и дискомфорт. Только общая слабость в теле и замедленный ход мыслей, уже не вызывающий беспокойства. Скоро тысячи людей засыпали и уже никогда не проснулись. Они гнили в собственных квартирах, а из их домов на улицу сочился зловонный трупный запах, растекающийся по улицам города.
