Михаил Михеев
Призрак неведомой войны: Призрак неведомой войны. Осознание. Решение
А киборг словно забыл о присутствии герцога. Ходил, смотрел, и даже создавалось впечатление, что улыбался своим мыслям, хотя уж чего-чего, а этого от гомункулуса ожидать было сложно. Однако нет, не забыл – в углу стояла набитая огненно-красными углями жаровня, источавшая мощный ровный жар. Надо сказать, была она как нельзя кстати – все же здесь было влажно. Хорошо еще, штатный палач в свое время позаботился о ремнях, пропитав их смесью дегтя и каких-то масел, иначе точно бы сгнили. И прохладно, естественно, тоже было, Карину уже начал бить легкий озноб. Конечно, от жаровни исходила мрачноватая аура, но девушка все равно придвинулась к ней поближе и стала наблюдать за поведением Артура.
А тот, все так же безмятежно улыбаясь, выбрал из того, что лежало на полках, несколько железяк, положил их на угли и несколько раз качнул укрепленные над жаровней меха. Загудел воздух, угли разом вспыхнули еще ярче, и по лицу киборга пробежали огненные блики. Со стороны это выглядело довольно страшно, казалось, что сам выходец из преисподней занимается своими страшными ритуалами. Разве что рогов и хвоста не хватает… Но рога могут быть совсем короткими и скрываться под волосами, которые у Артура росли удивительно быстро. Если в первый раз, когда девушка увидела киборга, они были довольно короткими, приличествующими, скорее, селянину, чем благородному, то сейчас это уже была грива, опускающаяся почти до плеч, и Артур, чтобы не мешали, собирал волосы в короткий хвостик на затылке. Так что рога под отросшими волосами, хвост… Хвост может быть, к примеру, заправлен в штаны. Она, Карина, видела, естественно, что никакого хвоста нет, но герцог-то об этом не знает, наверняка гадает теперь…
Почувствовав, что ее уводит не в ту степь, девушка тряхнула головой, отгоняя видение – Артура с хвостом, рогами и одетого так, что все это видно. Гм… С одеждой получалось как-то мелковато, зато рога выросли до неприличных размеров и ветвились. А ведь он пока не женат… Карина с трудом удержалась, чтобы не хихикнуть, и это несмотря на всю серьезность момента. Киборг, очевидно, почувствовал ее настрой, повернулся, качнул головой чуть осуждающе, однако это вызвало у девушки лишь новый приступ смеха. Пришлось отвернуться, что, похоже, киборга устроило, и приложить немало сил, дабы взять себя в руки. Все же обстановка к веселью не располагала, и надо было создать у герцога соответствующее восприятие, чтобы задумался лишний раз о своем незавидном положении. Ну а когда сплошной смех – какая уж там атмосфера.
Между тем Артур поворошил угли, оценивающим взглядом поглядел, как начинают раскаляться железяки, и направился к герцогу. Тот продолжал сидеть, изображая надменного аристократа в плену у варваров, с прямой спиной и отсутствующим взглядом. Киборга это, правда, не трогало совершенно. Подошел, внимательно осмотрел с головы до ног и обратно, кивнул и, зайдя сзади, взял за шиворот и рывком вздернул его на ноги. Для герцога, непривычного к такому обращению, это было, похоже, неприятно, вызывая резкий дискомфорт. Во всяком случае, когда киборг, то ли намеренно, то ли случайно, во что не очень верилось, перестарался, и ноги герцога повисли в воздухе, он ими протестующе засучил и издал странный горловой звук. Возможно, это было связано с тем, что ворот захлестнул горло и не давал ни говорить, ни толком дышать.
Впрочем, протесты военнопленного не очень интересовали киборга. Скорее всего, вообще не интересовали – Карина успела изучить Артура достаточно, чтобы понять: его взгляд на жизнь сильно отличается от человеческого, и мнение других по любому поводу он попросту не слышит. Вообще, его слух страдал избирательностью, и, способный при нужде услышать пищание мыши-полевки у замковой стены, он не услышит, к примеру, просьбу сделать то, что делать не хочет, даже если проорать ему в ухо.
Сейчас Артур, продолжая держать герцога на весу, неспешно подошел к стоящему рядом жесткому креслу и ловко посадил в него герцога. Раз! Карина никогда не поверила бы, что столь запутанный узел, который только что красовался на руках пленного, развязывается одним движением. Адамс еще даже продышаться после невежливой транспортировки не успел, а запястья его уже были прихвачены к подлокотникам металлическими наручниками, подбитыми кожей, защищающей руки пленного от несанкционированных повреждений. Пришедший в себя герцог явно сообразил, что дальше будет хуже, заорал и дернул было ногами, но Артур кончиками пальцев ткнул его в живот. Вроде и несильно, но Адамс задохнулся собственным криком, выпучил глаза и сложился пополам. Еще пара секунд – и ноги пленного были зафиксированы, а ремень поперек груди прижал его к спинке кресла.
Все эти манипуляции киборг производил молча, неспешно, но двигаясь при этом с механической, математически выверенной точностью. Единственно, Карина заметила, что когда он заканчивал фиксировать герцога, то слегка вроде бы сжал пальцы у того на плече. Судя по тому, как изогнулся Адамс, боль при этом была адова, и Карина на миг подумала, что если опытный, видавший виды человек и храбрый, если верить слухам, боец извивается сейчас, как червяк, то во что киборг способен превратить ее. В желе?
Убедившись, что вырваться Адамсу не удастся, киборг содрал с него сапоги. Карина непроизвольно дернулась, решив, что герцог сейчас будет ознакомлен с раскаленной сталью, но Артур поступил намного проще и в то же время неожиданнее. Сунув руку в сумку, лежащую у стены, он извлек из нее самый обычный кухонный молоток, как две капли воды похожий на тот, которым отбивали мясо на замковой кухне, а может, и тот самый. В следующий момент этот молоток обрушился на ноготь большого пальца левой ноги герцога. Тот взвыл, похоже, не столько от боли, сколько от неожиданности, а киборг тут же повторил эту операцию с его второй ногой, а потом методично обработал и остальные пальцы.
Герцог орал недолго – все же он и впрямь умел справляться с болью. А когда его глаза приобрели осмысленное выражение, он посмотрел на задумчиво рассматривающего дело рук своих киборга и высказал ему все, что думает о самом Артуре, его родителях и детях до седьмого колена. Образно так рассказал, живенько. Речь герцога была полна цветастых эпитетов и являлась великолепным образцом нецензурного языка, по ней словарь составлять можно было. Карина почувствовала, как предательски заалели ее уши. Однако в целом потуги Адамса пропали втуне – киборг не собирался обращать на них внимания, демонстрируя всем своим видом, что мнение проигравшего и обреченного врага его не волнует ни на грамм. Только голову наклонил по-птичьи и внимательно вслушивался, явно для того, чтобы запомнить особо красочные эпитеты. Когда же герцог выдохся, Артур вздохнул и прокомментировал:
– Нет, герцог, до нашего боцмана ты не дотягиваешь. Это ничего, что я на «ты»? А то ведь могу и молча.
Вместо ответа герцог выдал новую тираду, еще длиннее и цветастее. Артур печально вздохнул и повторил процедуру…
Когда Адамс перестал наконец орать, киборг, рассматривая молоток, со вздохом произнес:
– Ну вот, ты же сам видишь, к чему приводят необдуманные слова и заявления. Еще раз попытаешься высказаться при даме, не следя за языком, я тебе его вырву и сожрать заставлю. Надеюсь, ты меня понял? Если понял, то кивни головой, что ли, а то сидишь тут, как не родной.
Герцог медленно кивнул, быстрее, очевидно, просто не мог, а потом хрипло простонал:
– Зачем? Что тебе от меня надо?
– Хороший вопрос. Мне от тебя – абсолютно ничего. А зачем… Ну, во-первых, чтобы, если вдруг случай подвернется, не попытался сбежать, с раздробленными пальцами это затруднительно. А во-вторых, не все ли равно, с чего начинать? Умирать ты будешь долго, принято решение запытать тебя до смерти.
– За что?..
– За что, спрашиваешь? – голос киборга вроде бы остался прежним, и кто-нибудь посторонний вряд ли сумел бы заметить разницу, однако Карина легко уловила в нем и иронию, переходящую в сарказм, и злость. – Интересный вопрос, а главное, своевременный. Только вот по твоей вине у принцессы родители погибли, земли разорены, замок попорчен. В общем, сам ты в своих бедах виноват. Ничего личного, извини уж.
С этими словами Артур словно потерял на миг интерес к герцогу, заинтересованно рассматривая что-то увиденное на полке. Повернулся к Карине:
– Ваше высочество, снимаю шляпу перед вашими предками. Догадаться приспособить мясорубку к проведению допросов – это надо иметь богатую и нездоровую фантазию…
При виде извлекаемого киборгом предмета Адамс посерел, потом начал медленно бледнеть от ужаса, а затем издал горлом звук не хуже, чем когда его поднимали за шкирку. Убедившись, что цветовое шоу не оказывает на киборга, вполне освоившегося в роли палача, никакого влияния, герцог взвыл:
– Это не я-а-а!!!
– Не ты? – киборг резко повернулся к нему. – Может, это не твои солдаты брали штурмом замок? Может, это не твой сын пытался убить ее? Ты – предатель, твои предки приносили ее предкам клятву верности, а сейчас…
– Не я-а-а! – снова заорал герцог, в ужасе глядя на медленно и неотвратимо двигающегося в его сторону гомункулуса. От Карины не укрылось, как выпучились его глаза, когда Артур сказал о клятве. От киборга, впрочем, тоже.
– Конечно, не ты. Твои предки, – спокойно и отстраненно ответил он, подкручивая что-то в мясорубке. – Но это от ответственности не спасает. Думал, все забыли уже? Зря. Я помню, я при этом присутствовал.
Глаза Адамса выпучились так, что, казалось, готовы были вылезти из орбит. Он, казалось, растекся по креслу и быстро-быстро забормотал:
– Меня заставили. Когда-то ее прадед убил в поединке моего деда. Мы не могли простить и не могли отомстить, а потом ко мне пришли и обещали помочь. Сказали, что им нужны только девчонка и замок на неделю. Кровь последнего в роду способна разбудить древнее могущество, послушное воле того, кто его поднимет. Оно скрыто в подвале этого замка…
– Ну, правду сказали, – все так же безразлично ответил киборг. – Вот он я, разбудили. Что дальше? Легче тебе от этого?
– Не надо! – взвизгнул герцог и, не обращая внимания на раздробленные пальцы, засучил ногами. В связанном состоянии это получалось у него довольно забавно. – Я все скажу! Ее мать жива!
– Я знаю.
– Но если умру я, умрет и она!
– Ты в это и вправду веришь? Зря.
– Не надо! Я помогу…
– Что-то быстро ты сломался. Не верится даже. Наверное, играешь. Дай-ка мне пальчики…
К запаху немытых ног добавилась резкая вонь, издаваемая пятном, расплывающимся на штанах Адамса. Артур без малейшей брезгливости посмотрел на это, запихнул мизинец герцога в мясорубку и повернул ручку. На сей раз тот орал так, что стены тряслись. Киборг прислушался и удовлетворенно кивнул:
– Выбор за тобой. Если она тебя простит, – он кивнул головой в сторону Карины, – то посмотрим, что с тобой делать. Ну а нет… На нет и суда нет. Такой вот в моих планах вечер откровений. Ну что, поехали?
Того, что маги начнут лупить по площадям, Артур не ожидал – слишком уж легко накрыть при этом своих людей. Разумеется, он допускал подобную возможность, поскольку уже видел подобное, когда дрался во дворе замка. Но одно дело – пустить в расход нескольких человек, уже, в принципе, обреченных, и совсем другое накрыть армию, пускай и выглядящую в масштабах, которыми привык оперировать киборг, смешно и жалко. Однако пространство он контролировал, и приготовления магов к удару заметить успел. В принципе, это его и спасло, ну а потом… Потом в игру вступил его величество бластер. От него не спасали ни латы солдат, ни щиты магов, хотя последние и обладали, как оказалось, свойством несколько рассеивать энергию выстрела. Впрочем, очередь от пуза лишь подлила огня в панику, уже охватившую армию. Испугались не Артура – испугались собственных магов, и это было началом конца. А сами маги еще от великого, наверное, ума применили какую-то дрянь, буквально разрывающую угодивших под удар людей в клочья. После столь подлого удара в спину паника выплеснулась наружу, и армия побежала. В общем, глупыми были действия магов, глупыми и непрофессиональными – создавалось впечатление, что на этой планете забыли и о стратегии с тактикой, и о психологии. Киборг еще помахал мечом, но это больше для того, чтобы пробиться к герцогу и его свите. Пришлось для этого рассеять пару десятков здоровяков (ну, по местным меркам здоровяков, естественно), что Артур и сделал легко и непринужденно, секунд за пять, для него среди этой пародии на личную охрану противников не было.
В результате, помимо толпы полностью деморализованных солдат, в плену у Артура оказались четырнадцать дворян и лично герцог, собственной персоной. Еще оказался там мужик в рясе и с массивным серебряным крестом на объемистом брюхе – очевидно, местный служитель культа. Пожалуй, он был единственным, кто попытался оказать сопротивление. Дворяне, очевидно, впечатленные участью охраны, живописно разбросанной вокруг – кусочек там, кусочек здесь, и вон еще чьи-то уши лежат под елочкой – побросали оружие и не дергались, даже в камеры, расположенные в подвалах замка, прошли без протестов. А вот крестоносца двигающийся в ускоренном темпе киборг почему-то не испугал. Взяв в руки крест и выставив его вперед, он обозвал Артура сатаной, потребовал, чтобы тот изошел (киборг так и не понял, на что), а потом, видя, что это не дает эффекта, полез в драку, раскручивая крест на цепи не хуже кистеня. Впрочем, против киборга решительности и силы, которой пузан был не обделен, оказалось недостаточно, и в результате слегка помятый герой отправился в отдельную камеру. Еще попытался герцог сопротивляться… Наивный.
Допрос герцога мало что дал. Повод для нападения – кровная месть, но это явно был именно повод, хотя, разумеется, Адамсу это было достаточным основанием. Другое дело, что до недавнего времени он ничего не мог сделать – хотя и Адамс, и отец Карины были герцогами, формальное равенство титулов мало что значило. Адамс по своему положению стоял как минимум на ступеньку ниже, у него было меньше денег, земли, людей и связей в высшем обществе. Вдобавок особой стойкостью духа он тоже похвастаться не мог – раскололся не хуже гнилого ореха.
А ведь ничего особенного ему, если вдуматься, не грозило. Потомок второго штурмана, лейтенанта Адамса, не мог быть убит киборгом. Правда, и тут имелись нюансы. Так, программа не требовала его защищать, а если вступали в противоречия интересы двух потомков их экипажа, интересы Карины, как потомка командира линкора, оценивались выше интересов герцога. Ну а обойти запрет на непричинение вреда здоровью труда и вовсе не составило. Достаточно было иначе сформулировать вопрос, и получалось, что лишенный из-за травм возможности лезть в авантюры, герцог сохранит больше здоровья, чем в ином случае потеряет. Так что все для его же блага, если вдуматься. Касаемо же гангрены, которую он неминуемо заполучит – так в ней вины Артура и вовсе нет. В естественный процесс вмешиваться без приказа вышестоящего начальства, которого в радиусе нескольких сотен парсеков не наблюдалось, киборг был не обязан.
Итак, Адамсу предложили поквитаться с давним врагом. Кто предложил? Скажем так, влиятельные при дворе люди. Разумеется, без ведома короля подобные решения просто так, с бухты-барахты, не принимаются. Герцог даже не знал, чьи конкретно эмиссары на него вышли, но предполагал, что в этом задействован или Капитул магов, или Святой Престол. Служители культа и маги враждовали рьяно, однако при этом получалось, что вражда у них только на людях. Касаемо же серьезных вопросов общий язык они находили мгновенно и выступали практически всегда единым фронтом. Такая позиция для Артура была проста и логична – поодиночке съедят. Кто? Да кто угодно. Хотя бы тот же король, стремящийся к абсолютной власти в стране. Артур его прекрасно понимал, кстати. А ведь, помимо короля, есть и другие силы, которым независимые от власти маги и не менее независимая церковь – кость поперек горла. Вот и держатся вместе, причем достаточно умело используя как выгоды такого единства, так и уверенность очень многих в том, что они враждуют. Политика и дерьмо – понятия тождественные, всплыла в голове Артура слышанная когда-то фраза, и он вполне согласился с ее автором.
Итак, почему герцог полагал, что в происходящем видна рука магов и церкви? Да потому, что столько магов высокого ранга вместе он никогда не видел. Маги – индивидуалисты, подчиняются лишь тем, кого сами выбрали в Капитул, да и то не всегда. Сильные маги, разумеется – они в деньгах не нуждаются и свои услуги и свое время ценят дорого. Те, кто послабей, частенько нанимаются на службу, и у герцога была под рукой парочка. Вот только для того, чтобы нанять группу, гарантирующую победу над старым недругом, денег у него не хватило бы никогда. Однако ему дали уже проплаченный отряд, да вдобавок, когда они завязли у стен замка, усилили его архимагом. Последнего, кстати, среди убитых киборгом не было – он смотался сразу после того, как разворотил стену замка во время последнего штурма, когда Артур еще спокойно лежал в анабиозе и не думал о том, какую мерзкую клоаку ему предстоит разгребать. Это, кстати, говорит о том, что Артуру повезло – с архимагом он мог бы и не справиться, однако, в любом случае, расклад весьма показательный. Стало быть, Капитул в курсе, это как минимум, а вероятнее всего, и сам поддерживает инициативу. Отряд боевых монахов, а именно они были теми, кто последней линией обороны встал перед Артуром и которых он столь ударно истребил, тоже просто так не дается. Плюс то, что потребовали с Адамса за такую помощь… Ох, явно кто-то знал, что в подвалах замка хранится ключ к господству, и намеревался наложить на него руку. Ну, флаг им в руки и барабан на шею.
Ситуация теперь несколько прояснилась, но все равно, знал герцог маловато. По сути, его использовали втемную, он это понимал и ничуть не тяготился раскладами. Хотя бы потому даже, что в случае фактически гарантированной победы земли, принадлежащие отцу Карины, переходили к нему, и это делало его самым богатым вельможей королевства. Хороший куш, особенно учитывая, что те, кто вышел на него, гарантировали неприкосновенность этих земель. Другое дело, насколько таким гарантиям можно верить – в местных раскладах среди власть имущих киборг не понимал абсолютно ничего. Однако Адамса предложенные ему гарантии, видимо, устраивали, и он на предложение согласился. Больше того, уцепился за него с радостью, повизгивая от нетерпения.
Не внесли окончательной ясности и допросы его подчиненных – эти знали еще меньше. Священник тоже оказался пустышкой – духовник герцога и по совместительству соглядатай при нем – оказался простым исполнителем. Искренне верующим, кстати, что для священников во все времена редкость. Однако на чью-то там веру киборгу было горячо наплевать, его больше интересовали сейчас вопросы более приземленные.
Самой важной информацией, которую они получили в ходе допроса, было то, что мать Карины и впрямь оказалась живой. Увезли ее в столицу, куда точно, никто не знал, но базовых точек, на взгляд киборга, могло быть три. Во-первых, это королевский дворец, во-вторых, Капитул, в-третьих, Святой Престол. Естественно, не имелись в виду именно здания, в которых они располагались, хотя и это нельзя было исключать. Однако инфраструктура, к примеру, управления королевскими помещениями включала больше сотни дворцов, замков, домов, охотничьих избушек и прочей недвижимости по всей стране. Артур не сомневался, что у Капитула или святош дела обстоят примерно так же. Впрочем, как раз эти нюансы волновали его сейчас в последнюю очередь.
Основной проблемой, которая стояла перед киборгом, было не количество мест, в которые он мог пойти, ну, или послать кого-нибудь, а вопрос, что ему-то сейчас делать. В самом деле, заложенная программа ограничивала действия киборга единой целью – и это было правильно. Однако сейчас эта программа связывала Артура по рукам и ногам, вступая в противоречие с его желаниями. Если конкретно, он должен был находиться при корабле и охранять его, хотя смысла в этом сейчас не видел. Открыть люки мог только он сам, а местным кадрам, будь они хоть семь раз магами, композитную титано-керамическую броню вскрыть не удастся. Не по зубам им технологии такого уровня.
С другой стороны, Артур понимал: Карину в замке он удержать сможет, только заперев ее в тот же подвал, где сейчас зарабатывали себе артрит с радикулитом пленные. Иначе ведь, рано или поздно, все равно сорвется, пойдет мать вытаскивать. Придумает что-нибудь с охраной – и пойдет, только для того, чтобы ее грохнули в первом же овраге, не разбойники, так спецы из местной службы безопасности. Должна же она тут быть, на самом-то деле, а учитывая масштаб втянутых в процесс сил, задействуют ее обязательно. Что девушка именно так и поступит, киборг не сомневался – психологию людей он знал. Другое дело, решительно не понимал побудительных мотивов. Лично он вытаскивать, к примеру, техника, который занимался выращиванием тела его и других киборгов, пошел бы только по приказу. Однако люди – существа не слишком рациональные, именно это в ту эпоху, когда был создан Артур, и сделало их наиболее процветающей расой. Это – и еще неумение отступать, даже когда дело кажется совсем безнадежным.
А самое удивительное было в том, что киборгу совершенно не хотелось отпускать девчонку на верную смерть. Это было удивительным, поскольку никакая программа за такие расклады не отвечала, но – не хотелось. Почему? Ответа на этот вопрос киборг дать себе не мог, и это было плохо. Подобного рода нерациональные мысли снижали эффективность работы и теоретически могли привести к системным сбоям, однако же все равно гибели своей невольной подопечной Артур не желал.
А еще была куча пленных, с которыми тоже надо было что-то делать. Дело в том, что пленным требуется есть, пить, спать и, простите, испражняться. В разоренном войной герцогстве быстро можно было решить разве что проблему с водой, благо ручьев хватало, но еда, по расчетам киборга, должна была закончиться максимум через неделю. Овраг же, в котором пленные гадили, уже к вечеру первого дня начал распространять жуткие миазмы. А ведь рано или поздно наступит момент, когда эти понуро сидящие вояки отойдут наконец от шока, и тогда они вновь станут по-настоящему опасны. В общем, эту проблему надо было решать срочно, и Артур решил заняться этим в первую очередь.
Решение, правда, оказалось довольно простым. Артур просто вышел к солдатам и предложил им валить на все четыре стороны. В самом деле, претензий к ним он не имел, солдат идет, куда посылают, и воюет, где прикажут. На взгляд киборга, бывшего когда-то в таком же положении, абсолютно нормальная ситуация. Ну а когда будут задействованы зенитные батареи, вернуться к замку они попросту не смогут.
Солдаты такое предложение встретили с энтузиазмом – очевидно, их весьма тяготила неопределенность. Еще бы… Разумеется, их клятвенным заверениям в том, что сюда они вновь ни ногой, Артур не верил ни на йоту, однако ему было, по большому счету, плевать. Так же не верил он и обещаниям сообщить родственникам пленных дворян о том, где их держат и какой выкуп следует привезти, однако если из этой серой массы найдется хоть один процент сдержавших слово, этого будет достаточно. На фоне начисто разграбленной замковой казны такое поступление финансов лишним не будет, и никому, кстати, не обидно – в средневековье брать в заложники соседей и отпускать их за большие деньги являлось нормой жизни. Здесь обстояло так же, киборг даже прейскурант уточнить с вечера успел. Так что вскоре должны будут потечь кое-какие финансовые потоки, дабы наполнить пустые закрома. Ха, это остальные думали, что они пустые, сам же Артур прекрасно знал, где и какие закладки на черный день имеются, а также успел проверить их сохранность. Пустыми оказались лишь два тайника, так что, случись нужда, вопрос с финансами будет решен. Только вот зачем? Однако все это являлось текущими вопросами. Можно сказать, тактическими. Стратегически же киборг оставался в подвешенном состоянии – долгосрочным планированием заниматься ему было попросту не положено.
Из состояния витязя на распутье, как ни странно, его вывел внешний фактор. Вечером, как раз в тот момент, когда недавно грозная армия, превращенная в имеющую весьма невеликое представление о порядке толпу, проходила зону действия артиллерийских башен, мимо нее в сторону замка пролетел десяток всадников. Как позже выяснилось, об отключении прохода именно в тот момент они не знали, однако вновь прибывшим небывало повезло оказаться у цели своего пути в нужное время. Или не повезло, но это уже детали. Так или иначе, они добрались до замка, и это круто развернуло историю королевства в частности и всей планеты в целом.
Артур, контролировавший отход разбитой армии, этих орлов, разумеется, зафиксировал, но счел, что вряд ли они сколь-либо опасны. Во-первых, мало их, во-вторых, ворота замка наглухо закрыты и, в-третьих, судя по косвенным признакам, магов среди вновь прибывших не наблюдалось. А раз так, чего опасаться? Поэтому киборг, сочтя риск приемлемым, закончил с изгнанием незваных гостей и лишь после этого вернулся к замку.
То, что гомункулус настоял на ее присутствии при допросах, было правильно. Умом Карина это понимала, а вот эмоциями – нет. Образ бесстрастного палача при разгневанной хозяйке, готового без лишних эмоций запихать мужское достоинство виновного в мясорубку (одному даже запихали, только ручку повернуть не успели – раскололся), позволял ему экономить время и силы, но по самой Карине бил не хуже молотка. Она еще от смерти родных до конца не отошла, а тут за пытками наблюдать… Тем не менее она не протестовала, медленно погружаясь в омут безразличия, которое сам киборг именовал мудреным словом депрессия. Даже информация о том, что ее мать не только жива-здорова, но и находится в безопасности, вкупе с примерным расположением места, где ее держат, не подняла девушке настроения. А чего радоваться? При таком противодействии, которое можно было ожидать, это знание ничего не стоило. Карина была не дура и понимала – самой ей не добраться, а гомункулус в этом помогать ей не будет. У него цель – охранять подземелье, непонятно даже, чего он в него обратно-то не залез. В результате тоска навалилась еще сильнее. Кончилось тем, что киборг отправил ее отдыхать, а сам занялся делами.
В первую очередь Артур озаботился тем, чтобы спровадить куда подальше пленных. Карина, честно говоря, была удивлена – такая масса крепких мужчин могла бы, к примеру, заняться восстановлением поврежденных стен. Ответ был простым: киборг просто небрежным тоном поинтересовался, как она обеспечит контроль за такой массой народу? К тому же далеко не факт, что среди них окажутся люди, умеющие работать с камнем. По поводу этого девушка, надо сказать, была с киборгом в корне не согласна, поскольку солдаты, в большинстве своем, были родом из низов, из деревень и с городских окраин. Это не говоря уж о том, что родом они были из самых разных мест – наемник служит там, куда пошлет хозяин. Именно поэтому среди них порой встречались представители самых разных, достаточно экзотических профессий. К примеру, в дружине ее отца был даже бывший цирковой клоун, редкостно хмурый мужик, очень хорошо владеющий любым оружием, которое только можно было найти в оружейной замка. Впрочем, спорить с Артуром она не стала, даже подумав с некоторой мстительностью, что раз уж он такой умный, пускай теперь сам разбирается. Киборга ее мнение, впрочем, не волновало совершенно, равно как и обиды, что несколько задевало. Не так, как раньше, привыкла уже, но все равно задевало.
Сам процесс ухода армии она благополучно проспала и проснулась уже, когда солнечные лучи, пробившись сквозь окна, попали ей на лицо. Окна, кстати, были застеклены, что само по себе вызывало зависть у многих соседей – технология производства стекла была утеряна уже очень давно, а у ее отца остался солидный запас. Стекла были прочные, даже штурм пережили. Когда девушка с гордостью показала их Артуру, тот лишь недоуменно пожал плечами, сказав, что как можно потерять эту технологию – не может даже представить. Карине тогда даже стало в очередной раз обидно – все же у киборга, похоже, вошло в привычку глядеть на всех как на умственно отсталых…
Однако завтрак ей безнадежно испортили. Вопли, которые раздались у ворот, были невероятно визгливыми и столь же громкими, а главное, абсолютно чужими. Судя по тому, что Артур, сам обычно не повышавший голоса и не любивший криков других людей, не появился и не дал всем оплеух, он еще не вернулся. А то ведь за ним бы не заржавело – рука у киборга была тяжелая, и он, как правило, не тратил время на разговоры, считая физическое воздействие более доходчивым.
Пришлось Карине прерывать завтрак и самой идти, смотреть, что же там происходит. Быстрой, размашистой походкой, за которую ее в свое время так ругала мать, девушка пересекла замковый двор. С некоторым удовлетворением поймала на себе взгляды снующих туда-сюда слуг – все же еще недавно они обращали на нее куда меньше внимания. До того, как началась заваруха, младшая, ничего не наследующая дочь значила для большинства окружающих не так и много. После того, как Артур выкинул всех из замка, ее тоже не воспринимали всерьез, однако за последние дни пинками и зуботычинами он их вышколил. Так вышколил, что они у него по струнке ходили, а главное, воспринимали Карину исключительно как хозяйку и единственную заступницу. От нее киборг и не скрывал, что добивается именно такого эффекта, и, похоже, в деле воспитания прислуги достиг хороших результатов.
Возле новеньких, обитых снаружи железным листом и сверкающих изнутри желтизной свежего дерева ворот, Карина на миг остановилась. Как-то ей было непривычно, что вместо старых, потемневших от времени створок здесь теперь эти, пахнущие свежим деревом и куда менее прочные. Увы, укрепленные магией внешние ворота были слишком покорежены во время штурма, и восстановить их не удалось. Вольфган сам, лично, буквально по сантиметру осмотрел их и вынес авторитетный вердикт: не восстановить. Точнее, сами-то створки восстановить удастся, но магические плетения разрушены полностью, чтобы вновь их заклясть, нужен квалифицированный маг соответствующего профиля, а не ученик. Ну а раз все равно не восстановить, то незачем и пытаться ремонтировать, проще, быстрее и качественнее сделать новые. Вот и сделали, только все равно без магии они отнюдь не столь надежны. Хорошо еще, внутренние ворота и решетка вместе с залитой в них магией уцелели.
