Михаил Ланцов
Помещик. Том 3. Ратник
Глава 5
1554 год, 2 марта, Москва
Иоанн свет Васильевич, Государь Московский и Всея Руси вышел из Успенского собора и вдохнул свежего морозного воздуха. Несмотря на то что формально на дворе уже стояла весна, природа о том не ведала и радовала морозом, скрипучим снегом и сухим, чуть обжигающим ветерком.
Минутное ожидание.
И из главных ворот храма вслед за ним вышел митрополит. Он вёл сегодня службу, и ему перед этим сообщили о желании Царя с ним пообщаться после неё. Вот и поспешил после её окончания вслед за своим монархом.
– Государь, – тихо произнёс Макарий, поравнявшись с Иоанном и чуть кивнув ему.
– Пойдём, – так же тихо ответил Царь и жестом дал понять свите держаться поодаль.
Все всё прекрасно поняли и дали возможность им поговорить.
– Помнишь того татя, что мои люди взяли под Тулой по осени?
– Да, Государь. Конечно. Это было славное дело. Я рад, что удалось выявить вшивого пса в моём окружении.
– Он много интересного рассказал.
– Надеюсь, ты не поверил его лжи?
– Почему же сразу лжи? – очень неприятно улыбнулся Царь. – Мои люди проверили его слова. И поручения, которые он выполнял по твоему приказу.
– По моему приказу?! – удивился митрополит.
– Не требуется большого ума, чтобы понять – все люди, которых он наказывал, находились с тобой не в ладах.
– Но…
– Я поговорил кое с кем из твоих подчинённых, и они всё подтвердили.
– Государь…
– Погоди, – поднял руку Иоанн. – Скажи, зачем тебе нужен Андрей?
– Государь, я…
– Зачем? – куда более жёстко повторил вопрос Царь.
– Мои люди убеждали меня, будто бы голова у него светлая.
– И поэтому ты хотел поймать моего слугу и посадить до скончания его дней в холодную?
– Я…
– Не отрицай. Я о том уже ведаю. Поначалу не поверил, но…
– Бес попутал.
– Почему у меня не попросил его отдать? Чин по чину.
– А ты уступишь?
– Уже нет.
– Вот мне о том люди мои и говорили. И предлагали взять Андрея в плен. Да и убедить принять постриг. А потом службу служить во благо Матери Церкви.
– И кто же такой умный у тебя завёлся? – очень холодно поинтересовался Иоанн. – Пришли мне его. Будь добр. Очень я хочу поближе познакомиться с советчиками, что нашёптывают тебе воровство чинить и супротив своего Государя злодейства всякие творить.
– Пришлю, – поникшим голосом ответил митрополит.
– А что ты такой скисший? Ты разве не рад услужить своему Государю?
– Рад, – подавленно ответил митрополит.
– Не слышу?
– Рад, Государь, – несколько бодрее произнёс митрополит и вымученно улыбнулся.
– Радуйся. Радуйся, друг мой. Ибо я не поддался на увещевание злых языков. И остался верен дружбе с тобой. А поверь – врагов у тебя хватает…
– Я… я даже не знаю, что сказать, – произнёс поменявшийся в лице митрополит.
– Как узнали, что между нами пробежала кошка, так дня не проходит, чтобы мне ябеду на тебя какую ни принесли. Твои же люди и несли. И болтают почём зря. Оттого и веры им нет. Мню – подговорил их кто-то.
– Вот мерзавцы…
– Ничего не говори, друг мой, – по-свойски хлопнул по плечу уже весьма немолодого митрополита Царь. – У всех бывают минуты слабости. Но в тебе я уверен. Отбросив мелочную суету, если возникнет беда, ты поддержишь меня так же, как и я не пущу в сердце своё дерзновенного поклёпа и ябед пустых. Ибо только на том и стоим.
– Конечно, Государь! – бодро заявил Макарий. – Можешь быть во мне уверен.
– Вот и я о том думал, когда слушал навет злоязыкий.
– Государь, я строго-настрого приказал своим людям не трогать Андрея. Но он сам к ним обратился за помощью. И я…
– Ведаю о том, – перебил его Царь. – Ещё в декабре мне о том всё рассказали. Интересная задумка. И мне безумно любопытно узнать, что из всего этого получится.
– И ты не серчаешь на самоуправство моего человека?
– Пока рано об этом говорить, – ответил Царь, очень многозначительно подмигнув Макарию.
Они прошли следующие шагов десять в полной тишине. Лишь митрополит тяжело дышал. Сказывался возраст и переживания.
– Светлая голова, говоришь? – нарушил тишину Царь.
– Светлая.
– Чем же?
– Образован славно. Мыслит непривычно. Подмечает то, что иные не замечали. Отец Григорий просил слёзно его себе в ученики. Сказывал, будто бы он сможет много пользы принести и Церкви нашей православной, и державе твоей.
– А с ним по-хорошему ты не хотел поговорить? Или людей своих послать к нему да увещевать.
– А…
– Что?
– Нет. Мне сказывали, будто он дик.
– Брехали.
– Но…
– Ты мне не веришь? Я с ним разговор вёл. Очень рассудительный муж. Но ныне более его не трогай. Совсем не трогай. Даже если пожелает постриг принять – ко мне отправляй. Узнаю, что шалишь, – осерчаю.
– Да, Государь, – охотно кивнул митрополит.
– Тебе твоего татя-то отдать? Мастер в своём деле он добрый.
– Зачем он мне ныне? Одна головная боль от него. В простом деле не справился.
– Ну как знаешь…
Снова прошли несколько шагов в тишине.
– Татарина, надеюсь, ты мне в слуги не метишь? – осторожно поинтересовался Макарий.
– А? Нет. Татарин и татарин. Командовал отрядом, что за долю в добыче прикрывал охотников, шастающих по землям моим. Я за него уже сговорился на несколько наших пленников выменять.
– Слава Богу! – без тени наигранности произнёс митрополит и перекрестился.
– Только…
– Что? – нервно переспросил Макарий.
– Странную вещь он мне поведал. Оказывается, кто-то из местных один из отрядов охотников нацелил на Андрея. Обещая золотые горы. И мне интересно, кто этот человек. Ничего сказать мне не хочешь?
– Государь, клянусь! – воскликнул митрополит и поцеловал крест. – Мне о том ничего не известно. Даже если кто из моих людей и шалил, то мне ничего не сказывал.
– Да ты не кипятись, – примирительно произнёс Царь, глядя ледяными глазами на митрополита, – просто если вдруг узнаешь, я буду очень благодарен. Эту гадюку, что супротив своих водит супостатов, надо найти и раздавить.
– Мнишь, что не единожды гадости творил этот злодей?
– Не единожды. Только, если станешь узнавать, не шуми. А то как колдун утечёт.
– А может, колдун и этот злодей – один и тот же человек?
– Может… – кивнул Царь. – И ты уж будь добр, разберись с этим колдуном. А то я тревожусь. Тула – щит Москвы. И если он падёт, то разорение великое татары учинят нам.
На том и разошлись.
И уже полчаса спустя Царь зашёл к своей любимой супруге – Царице Анастасии.
– Все вон, – коротко и ёмко произнёс он негромким голосом. И женщины, что постоянно вились вокруг его жены, немедленно прекратив все свои дела, вышли.
– Поговорил? – спросила Анастасия, когда дверь закрылась и движение за ней прекратилось.
– Поговорил. Ты снова оказалась права. Достаточно было сказать о том, что его люди на него ябеды несут, чтобы его купить. Старик теперь устроит им тарарам. Главное, чтобы не догадался, что я его за нос вожу.
– А как он догадается? – мягко улыбнувшись, спросила Анастасия.
– Тоже того не ведаю, но человек предполагает, а Бог располагает. Кстати, он мне наконец-то признался в том, что опять за моей спиной игры играл с Андреем.
– Так испугался?
– А чего ему не испугаться? Если ябеды его люди несут, то подвинуть хотят. Во время прошлого разговора я ему намекнул, будто бы силы у Сильвестра стало много. И что он о старцах Белозерских вновь сказывал с восхищением, находя отклик в сердцах у многих…
Царица улыбнулась.
Митрополит Макарий был последователь иосифлян, то есть сторонников стяжания церковного имущества.
Менее века назад они столкнулись лоб в лоб с так называемой «ересью жидовствующих», которые держались примерно тех же тезисов, что и протестанты в Европе. В том числе и отказа от церковных владений. Дескать, это развращает Церковь и плодит грехи. Иоанн III, дедушка её мужа, долго балансировал между этими силами. Но в итоге выступил на стороне Иосифа Волоцкого. Однако явной последовательности в борьбе с «жидовствующими» не проявлял, так как их позиция ему как монарху очень импонировала.
Софья Палеолог и продвигаемый ею на престол сын Василий разыграли видимость всецелого разделения позиций иосифлян для получения их поддержки. Однако действовали опять-таки не последовательно и осторожно. Так что к правлению Иоаннп IV свет Васильевича сторонников у нестяжателей, как ещё называли сторонников этой ереси, хватало. В том числе и приближённый к Царю протопоп Сильвестр. Ядром же духовным этого направления, как и век назад, оставались так называемые Белозерские старцы и вообще православный север.
Если бы Сильвестр не накосячил во время недавней болезни Государя, то имел все шансы добиться в некой перспективе секуляризации церковных владений. В пользу казны. Однако болезнь показала, насколько шатка власть Царя. И что Иоанну попросту не на кого опереться в столь перспективных и интересных церковных реформах, которые могли бы принести в казну массу земли и денег. А также уменьшить влияние Церкви как аппарата, открыто местами конкурирующего с Царём. Иоанн был вынужден пойти на попятную. Да и личная антипатия к Сильвестру, как к человеку ненадёжному, сделала своё дело.
Но разве это мешало «дразнить гусей», то есть подначивать иосифлян, через вот такие вот многоходовые подачи? В конце концов, пока митрополит будет занят чисткой аппарата, его внимание и интерес к другим делам поостынет. Да чувство уязвимости повысит лояльность престолу.
– А ты не хочешь прикрыть это самоуправство в Туле? – обменявшись с супругом довольной улыбкой, спросила Анастасия.
– Я хочу посмотреть, что из этого выйдет. Задумка неплоха. Если она начнёт приносить пользу, то я этих толстосумов по всей Руси таким же заниматься обяжу.
– Но это самоуправство в обход тебя.
– Вчера из Тулы гонец от воеводы прибыл, – переменил тему Царь.
– Опять что-то там приключилось?
– Опять, – криво усмехнулся Иоанн.
– Дай-ка угадаю. Это как-то связано с этим юным воином?
– С Андреем. Да.
– И ты мне сразу не сказал?
– Я сегодня беседовал со своим духовником… Понимаешь, кое-что прояснилось. Один из знахарей, перед тем как сбежать из-под Тулы, успел сказать очень интересные слова. Он полагает, что в городе укрывался от татар сильный волхв или ведун, который, испугавшись падения Тулы, призвал силу старых Богов и пробудил кого-то из древних воинов, что спал в кургане где-то неподалёку.
– Звучит странно и страшно.
– И дух этого древнего воина, не имея собственного тела, ибо оно давно обратилось в прах, вышвырнул из Андрея его душу, заняв её место.
– О Боже! И это чудище было тут!
– Судя по реакции на распятие, святую воду и освящённые места, это чудище вполне православное. И очень даже полезное.
– Всё равно! Это мертвец!
– Судя по всему, пробудили не только воина старого, но и его любимую. И та вселилась в Марфу.
– Ох…
– И Марфа ныне непраздна. Она ждёт ребёнка от Андрея.
– Но как это возможно?
– А бес его знает, – пожал плечами Царь. – Старшины не знают, верить этому или нет. И после смотра хотят отправить Андрея на дальние рубежи, татар стеречь. Ежели в нём пробудился дух воина древнего, то он себя проявит.
– А если нет, то сгинет?
– Именно так они и думают.
– А если он просто отсидится в тихом месте?
– Воевода передал с гонцом, что Андрей уже готовится к походу. Крепко готовится. Значит, что-то интересное учудит. И вряд ли будет отсиживаться.
– Может быть, отдать его Церкви?
– Если это дух древнего воина, то такой слуга и мне пригодится.
– Одумайся!
– Перечить мне вздумала?! – рявкнул Иоанн и нахмурился.
– Если его пробудили старые Боги, то не будет ли служба его опасна для душеспасения твоего?
– Кто пробудил, пусть перед Господом нашим и отвечает за грехи свои тяжкие. Моей в том вины нет.
– Но…
– Цыц! Женщина!
– Милый, я же добра тебе желаю!
– Ты сама видела, как он вошёл в освящённую комнату. И что ни чудотворная икона над его головой, ни ладан, ни освящённое питие на него никак дурным образом не подействовали. А значит, нечистого духа в нём нет. Да и со священниками он общается, в церковь ходит, причастие принимает, молитвы читает.
– Но он же умер!
– Сейчас он жив. Судя по всему, волхвы старых Богов могут что-то такое, к чему мы не привыкли. Но разве меня, как Государя, должно это волновать? Он служит мне. И он полезен.
– Хорошо, – покладисто кивнула Анастасия. – Вот летом он покажет себя. И что ты будешь делать с ним? Сюда притащишь?
– Для начала он должен показать себя.
– Боже-боже…
– Не пищи!
– Мне страшно! За тебя страшно!
– Так молись усерднее! И не забывай – этот мертвец уже помог, дав дельные советы про яды. А значит, будет чёрной неблагодарностью отвечать ему, следуя твоим советам.
– Боже… Ты сказал, что советовался с духовником. И что он сказал?
– Он сказал, что у старых Богов ныне силы нет. И если что и творится от их имени, то с попущения Всевышнего. Так что успокойся. Нету тут ничего дурного.
– Но он же мертвец!
– А в Святом Писании ожившие мертвецы тебя не пугали?
– Но там же их воскрешали пророки!
– Там их воскрешали люди с попущения Господня. А тут разве что-то иное произошло? Опасность взятия Тулы действительно была. Округа в тяжёлом положении. Татары лютуют. И я не удивлён, что Всевышний позволил этому язычнику преуспеть в своей волшбе…
Глава 6
1554 год, 23 апреля, вотчина Андрея на реке Шат
Зима отступала.
Река вскрылась и очистилась, став вновь судоходной.
Снег в целом ушёл, оставшись только в оврагах, затенённых деревьями. Но земля ещё толком не прогрелась, а потому растительность буйством своим всё вокруг не заполонила. Это облегчало видимость. Сильно. Так что о приближении гостей Андрей узнал загодя.
– Лепота, – заметил Кондрат, подошедший к Андрею, что наблюдал за выгребающими против течения лодками.
– Лепота… – согласился с ним молодой вотчинник, правда, довольно кислым тоном. Он слишком устал, чтобы радоваться…
Работа все эти месяцы велась очень серьёзная.
Поход походом, а вотчина вотчиной.
Крепость, которую он построил годом ранее, стала тесной. Да и строил он её на скорую руку. Держа в уме тот факт, что поместье у него в любой момент могут отнять. А вместе с ним и крепость. Ведь помещик – это временщик. Сегодня тут, а завтра там. Ибо положение его было очень нестабильным. Поместье ведь давали за службу и на время службы. И легко могли его обрезать или заменить, например, тут забрав и дав в ином служилом городе. Так что никто из них не спешил строить какие-то капитальные постройки или как-то иначе закрепляться на земле. И Андрей тоже, построив крепость самого «колхозного» типа.
Сейчас же ситуация переменилась.
Эту землю ему отдали в вотчину. И только Царь, да и то за весьма серьёзные проступки вроде измены, мог её у него отнять. Даже если бы на службу не явился, и то не отобрали бы. Штрафом могли обложить. Налогами. Но вотчина – это святое. На неё покушаться можно, только если человек серьёзно гадит своему сюзерену. А значит, что? Правильно. Стало можно обустраиваться более основательно. Так что Андрей, кроме подготовки к походу, занимался ещё и связанными с развитием вотчины делами. Прикидывал. Считал. Строил простенькие макеты. И думал… думал… думал…
Перед Марфой, которая оставалась за старшую в вотчине, ставился достаточно сложный комплекс задач.
С одной стороны, это организация сельскохозяйственных работ. А также заготовка иного рода продовольствия. Например, ловля рыбы и её сушка, копчение, соление. Или сбор да засушка ягод, грибов, орехов и полезных трав.
С другой стороны, Андрей поручил ей провести обширные подготовительные работы для перестройки крепости…
Что Андрей задумал?
Опыт предыдущих боевых столкновений показал – неприятель рубит в ближайшем лесу палки и вяжет из них штурмовые лестницы. И это создаёт совершенно ненужные проблемы, связанные с активными боевыми действиями на стенах и внутри периметра. Для того чтобы качественно повысить уровень защищённости, требовалось сделать стены высокими. Достаточно высокими, чтобы недруги не могли соорудить «на коленке» подходящие лестницы. Во всяком случае, без наличия в команде опытных ребят с подходящим инструментом да крепежом.
Делать земляной вал он не хотел.
Прежде всего, это очень большой объём работ. Каждый метр высоты в данном случае аукался по правилу «квадрат-куб». Да и взобраться по такой стене, в принципе, можно. Ведь не отвесная же, а наклонная, причём минимум на сорок пять градусов.
Противников, против которых Андрей планировал использовать крепость, артиллерии не имели. Во всяком случае, ради него осадные бомбарды сюда никто не попрёт. И даже серьёзные пищали. Так что в его случае вполне сгодится классический средневековый вариант, при котором стены высоки и тонки. Чтобы супостаты взобраться не могли, а просто хороводы водили вокруг, то есть что-то из архитектурных решений классических крепостей Западной Европы.
Ещё, правда, оставались подкопы. Но это дело чрезвычайно сложное в текущих условиях. И без грамотного специалиста их проводить не станут. А на кой бес кому-то его тащить сюда? Таковых на всё царство было пара человек, да и те итальянцы наёмные. У татар аналогично, разве что специалисты уже османские. Но их также имелось на пересчёт… если вообще имелось, так как на взятии крепостей татары не специализировались, из-за чего даже маленькие укрепления для них представляли серьёзную проблему.
Для реализации своей задумки ему требовался строительный камень. Много. Тёсаный. Ну или кирпич.
На Оке имелись каменоломни известняковые. Но обращаться к ним – не по Сеньке шапка. Ибо степень борзоты он демонстрировал и так зашкаливающую. Красный керамический кирпич купить в нужном объёме Андрей также не мог. Ибо основными заказчиками выступали Царь и Церковь. И шёл он на крепости, церкви да монастыри. И лезть со своим «свиным рылом» в этот «калашный ряд» было очень глупо. Сделать же самостоятельно он его в нужном объёме не мог в разумные сроки. Слишком много разного рода проблем потребовалось бы решить и, что немаловажно, добыть целую прорву дров на обжиг.
Оставался так называемый римский кирпич. Обычный наполнитель, замешанный на известковом растворе. После формовки такой блок помещали куда-то вне прямых солнечных лучей, чтобы он схватился и окреп. Месяца на два-три. Дёшево и достаточно сурово, потому как в качестве наполнителя можно было использовать даже просто просеянную землю.
Крепостью такой кирпич, конечно, уступал керамическому. Но это только поначалу. С каждым годом шло их укрепление, вплоть до состояния плохонького известняка. Но главное – их можно было сделать много и быстро, обладая даже очень скромными человеческими и материальными ресурсами.
Изготовлением вот таких вот римских кирпичей и должна была заняться Марфа. Точнее, люди под её руководством. Ради чего кузнец Илья даже выковал пресс-форму.
Понятное дело, что сам он понятия не имел о том, что такое пресс-форма. Просто следовал инструкциям Андрея, который контролировал каждый его шаг. По идее – ничего сложного. Обычный клёпаный железный ящик на ножках с рычажным прессом. Однако мороки в изготовлении такой сложной объёмной кованой конструкции для Ильи вышло немало. Он просто ничего подобного никогда не делал. И Андрею изредка приходилось подключаться не только на словах, но и на деле. Он-то умел это делать, но ему было невместно. Не говоря уже о том, что вообще-то это работа кузнеца…
Так вот. Люди под руководством Марфы должны были всё лето лепить такие «куличики» да складывать их под навесами. Слишком просто? Может быть. Только вот кирпичей этих требовалось много. ОЧЕНЬ МНОГО.
Кроме того, для формирования фундамента нужно было где-то добыть крупных камней природных. Скорее всего, через купцов. Благо, что требовалось их несравненно меньше кирпича. Но и это было не всё. Задач хватало…
Тем временем, пока молодой вотчинник рефлексировал, погрузившись в очередной раз в размышления, подплыли гости. Это были дяди Марфы – Данила и Спиридон, а вместе с ними и Агафон собственной персоной. Они передали ему заказ Андрея, и он постарался исполнить его со всем возможным рвением…
– Рад вас видеть, – ровно произнёс парень, обращаясь к родственникам. – Но чем обязан? Я думал встретить вас уже в Туле.
– Мы решили тебя предупредить. И заодно посмотреть, как ты подготовился. Может, подсказать что.
– Предупредить?
– Воевода не станет тебя отстаивать перед старшинами.
– Я на меньшее и не надеялся, – усмехнулся Андрей.
– Ты готов?
– Полностью.
– Так давай мы поглядим и подскажем, как сделать так, чтобы не повторилось дурной глупости, как в прошлом году.
– А я подсоблю чем смогу, – вклинился Агафон. – Если чего не будет хватать – добуду.
Андрея от этих слов охватило двоякое чувство, густо замешанное на тревоге. Понятное дело, что эти трое зависели от его благополучия и успеха. Особенно Агафон. Но вдруг нет? Вдруг имела место какая-нибудь новая интрига? И узнав о том, как именно подготовился парень, старшины будут иметь возможность придумать какую новую пакость? Однако, чуть помедлив, он максимально добродушно им улыбнулся и произнёс:
– Буду рад вашей помощи. Но сначала разгружайтесь. Отдыхайте. Я велю баньку протопить, чтобы вы смогли смыть дорожную грязь и отдохнуть душой. А потом вечером и потолкуем под братину мёда…
Все трое улыбнулись. Ещё немного поболтали. Больше уже формально. Когда же Андрей покинул их, отправившись в крепость, Спиридон и Данила переглянулись многозначительно. Гостеприимство гостеприимством. Но формат немаловажен. Ведь помощь он принимал, но явно нехотя, больше из уважения, чтобы не обидеть. Да и намеченный им пир имел довольно важный ритуальный характер.
Это может показаться смешным, но для архаичных традиций славян и германцев алкоголь имел очень большое ритуальное значение. Вождь был ценим во многом ещё и за то, что поил и кормил своих людей. Причём кормил сытно, а поил допьяна. И делал это за свой счёт. По своей сути алкоголь был одним из инструментов укрепления власти, а разного рода «медовые дома» – местом её проявления. И в глубокой древности, и в XVI веке. Да и потом, пусть «бухло» хоть и утратило старое влияние, но не очень сильно. Ибо собутыльник даже в XXI веке стоит бесконечно ближе к начальнику, чем крепкий и ответственный работник…
К чему всё это? Принять и накормить гостей – базис законов гостеприимства. Но есть нюансы. Ведь что Андрей сделал? Правильно, фактически указал им на то, что они слишком грязные для застолья с ним. А потом сделал акцент не на «накормить», а «напоить», то есть подчеркнул свою и их роль в намечающихся отношениях.
Подобные нюансы были молодому вотчиннику непонятны, ибо действовал он из иных побуждений. Местные же всё поняли в рамках своей парадигмы мышления и той теории, которую сами же и выдумали для объяснения непонятного…
Утром следующего дня у стен крепости состоялся импровизированный смотр.
В поход готовился сам Андрей. Четыре его послужильца, включая Устинку и Егорку. Двое кошевых слуг. А также Кондрат, Федот и Аким. Итого десять «лиц».
Андрей предстал во всей своей красе.
За зиму он немало доработал доспех, стремясь его, с одной стороны, облегчить, а с другой – увеличить защищённость от местных угроз. Так что кольчужные элементы у него остались только в районе подмышек. Тело прикрывала ламеллярная жилетка из стрельчатых пластин, связанных на прочной стёганой основе. На предплечьях находились дощатые наручи, а на плечах – ламеллярные элементы защиты.
Шлем он тоже переделал.
Вместо склёпанного цилиндроконического шатрового варианта обзавёлся полусферической тульёй. Укрепил её продольным, приклёпанным гребнем. А личину-забрало поставил так, чтобы в открытом положении оно выступало в роли козырька, защищающего лицо от стрел и ударов сверху. Для чего пришлось серьёзно усилить механизм фиксации личины-забрала в крайних положениях.
По весу выигрыша не получилось. Баш на баш. Но площадь защиты увеличилась, равно как и её качество.
Все остальные воины, что выступали в поход, красовались в упрощённом варианте такого же доспеха. Корпус прикрывала ламеллярная «жилетка», руки же, подол и шею – кольчуга панцирного плетения. Шлемы – у кого какие. Он не успел их все переделать под единый стандарт. Однако и то, что получилось, впечатляло. Потому что перед Данилой и Спиридоном предстали очень недурно по меркам региона, а главное, единообразно снаряжённые воины. Андрей же превосходил даже многих десятников, а то и сотников московской службы, так как имел развитую защиту рук и очень доброе прикрытие головы, лица, шеи и плеч.
Сбруя на их копытных, правда, таким единообразием не отличалась. Однако выглядела доброй.
Заводные лошади тоже приятно удивили. Оба дяди никогда не видели настолько толковой сбруи для вьючной перевозки всего необходимого в походе. Но это ладно. Куда важнее оказались стрелы, которых имелось много. Нет, МНОГО. ОЧЕНЬ МНОГО.
У каждого воина к седлу был приторочен большой колчан, вмещающий сорок стрел. Полный колчан. А на практике обычные колчаны редко вмещали больше двадцати стрел. Да и те заполнялись едва ли на половину. Дюжина стрел есть – уже хорошо. А тут четыре десятка! Невероятно! Плюс запасы стрел на заводных. Итого сто двадцать стрел на каждого стрелка! Фантастика!
Это выглядело настолько же невероятно и классно, как и добрые доспехи. Причём все стрелы одна к одной. Они были единообразны как по длине, массе и балансу, так и по форме оперенья да наконечника. Все, как один, оснащались шиловидным бодкином с черешковой посадкой.
У кошевых слуг доспехов металлических не имелось. Однако они щеголяли в толстых тегиляях и шапках бумажных, имея на поясе топоры. Для их положения более чем достаточно.
– Впечатляет… – осмотрев всё, произнёс Данила.
– Да, – тихо согласился с ним Спиридон, пожирая глазами доспехи Андрея.
– Только коней у тебя мало, – заметил Данила.
– Мало, – согласился Спиридон. – Для полной полковой службы надобно одвуконь идти. А у тебя сколько?
– Думал в Туле купить недостающих.
– Если узнают, что имеешь нужду в них, могут перекупить в пику тебе.
– Я всё сделаю, – веско произнёс Агафон, вклиниваясь. – Сколько их нужно?
– Дюжину меринов. Чтобы с запасом. Можно не самых резвых, но покрепче.
– Добуду. Там смотра многие торговцы ждут. Так что меринков найти можно, пока помещики съезжаться не стали. Вот и прикуплю тебе.
– Добре, – кивнул Андрей, поняв по лукавому взгляду Агафона, что вопрос денег они обсудят позже…
