Михаил Игнатов
Гардар. Книга четвертая

Глава 6

Голос Шалодара сочился недовольством. Оно ощущалось с первого слова, но заставляло собеседника лишь изгибать губы в улыбке. Впрочем, её он скрывал. Самым простым способом – повернувшись спиной к говорящему.

– Это ведь уже не первый раз. Хотя о чём это я? Если запоминать всего один такой случай в год, то это уже даже не трёхсотый раз! Почему всегда одно и то же? Ты мне можешь ответить?

– Потому что это всегда разное?

– Ой, – круглолицый Повелитель скривился, оттёр Рагнидиса плечом и принялся перебирать бутылки на полках. – Оставь эту софистику. Если говорить по-простому: я предлагаю идею, ты её с негодованием отвергаешь, но! Не проходит и половины года, как ты с горящими глазами сообщаешь мне, что хочешь всё сделать именно так, как я и предлагал.

Хозяин кабинета согласился:

– Звучит не очень.

– Звучит? Не очень? Так! – рука Шалодара сжалась на горлышке бутылки. – Мне нужно выпить. Ты невыносим.

Отхлебнув тёмного вина, он уже спокойнее продолжил:

– Я предлагал тебе отправить всех до единого птенцов во Врата?

– Предлагал.

Круглолицый кивнул, устроился в кресле и сделал ещё один глоток перед тем, как задать новый вопрос:

– Ты сказал мне… Что? Не слышу.

– Я сказал, что для большей части из них это чересчур.

Повелитель Эфира торжествующе протянул:

– Во-от!

Рагнидис пожал плечами:

– Но согласись, мало того, что это правда – ведь самый слабый Страж равен архимагу, так ещё и что бы мы делали в Зелоне и в Риобиле без птенцов?

– А! Так вот что изменилось? Они здесь стали не нужны?

– Нет же. Дело не в этом. Во-первых, он сам пришёл ко мне с этой просьбой.

Шалодар долго тянул вино, не спеша отрываться от бокала, но, наконец, спросил:

– Откуда узнал?

– Полагаю, ему подсказал молодой Чалом.

– Иногда мне кажется, что синие горжеты, требующие, чтобы я брал клятвы с ведущих специалистов, не так уж и безумны.

– Это мы тоже уже обсуждали и даже решение приняли одинаковое.

– Верно. Это не наш путь. Ладно. Что второе?

– Он так и будет единственным из этого набора, кто уйдёт через Врата.

– Я не особо слежу за твоими делами. Уникум, уже ставший магистром?

– Нет. Твёрдый мастер по наполненности ауры. До следующего ранга ему расти ещё пару лет.

Шалодар не дослушал и, вскинув брови, недоуменно уточнил:

– Пару лет таладорского обучения? Он же был в Зелоне?

– Не важно, – отмахнулся Рагнидис. – Главное – то, что он единственный из всех постоянно использует сырую ману в своих заклинаниях.

Повелитель Эфира щёлкнул пальцами свободной руки:

– Вспомнил. Ты зачитывал как-то давно донесение про него. У него такой высокий болевой порог? Или он болен разумом?

– Думаю, там уникальное сочетание множества факторов, включая травму ауры. Но разумом он здоров, и этот способ своего усиления не приносит ему радости. Тебе не стоит беспокоиться.

– Я не беспокоюсь, а борюсь с неприятными воспоминаниями. Это, по большому счёту, твои птенцы, тебе о них и беспокоиться.

Рагнидис отмахнулся:

– Но главное ты понял?

Шалодар кивнул:

– Сколько он способен вливать в плетение?

– Такой проверки не проводилось, а теперь он и вовсе не попадёт в училище на тесты.

– Но ты считаешь, что он нашёл свой путь к вершинам силы?

– Скорее, пробил себе духовое отверстие в своей темнице. И только от него зависит, сумеет ли он расширить его в полноценный лаз. Это ведь одна из задач нашего обучения, верно? Дать возможность магам как можно раньше найти свой уникальный дар и понять свои сильные стороны.

– Здорово. Теперь я займу ту сторону, что обычно принадлежит тебе в наших разговорах, и повторю твой же вопрос. А с чего ты вообще взял, что обычный мастер сумеет продержаться в Астрале хотя бы одну волну?

Рагнидис отмахнулся:

– Ты преувеличиваешь опасность.

Шалодар едва не уронил бокал, неверяще уточнив:

– Но ведь именно это я и сказал тебе в прошлый раз!

– Не важно.

– Не важно?!

– Хорошо. Ты был прав в прошлый раз. Так лучше?

Круглое лицо Повелителя Эфира расплылось в улыбке:

– Значительно лучше. Так что там важно?

– То, что он вернулся к тому медленному и неудобному ритуалу создания големов, что разработал Гертрой. И очень сильно его переработал.

– И?

– Ты ещё не понял? Это голем, поднятый на Жизни, едва ли не пропитанный ею. Он полностью отвечает условиям плана Астрала, более того, он носит в себе Исток. Теперь стало яснее?

– Хочешь проверить, не рассыплется ли он песком после Врат?

– Что значит проверить? Я более чем уверен, что он останется целым – он слишком уникален, чтобы считаться простым артефактом.

– Рагнидис, мне очень не нравится такое нездоровое воодушевление. Оно напоминает мне о твоих безумных экспериментах в магии.

– Плевать, что там тебе чудится. Думаешь, я вызвал тебя для того, чтобы сообщить о парне?

Вздёрнутые брови Шалодара послужили молчаливым ответом, Рагнидис искривил губы в нерадостной усмешке:

– Парень был у меня сегодня.

Шалодар, вызванный три дня назад, отставил бокал.

– Донесение от наблюдающих в Храме: коэффициенты потоков мира искажаются, плывут. Пока едва-едва. Но тебе ли не знать, что это может означать?

Пальцы Шалодара сами сжались в кулак:

– Стражи снова меняют барьер.

– Не будь этого парня, нам пришлось бы придумать его. Я уже отдал приказ ускорить все работы по Вратам, подготовить к работе заклинание-улавливатель. С Аором отправим новые амулет и Исток. Врата запустим по третьей схеме.

– Риск. Нулевой пробой Кернариуса имел слишком много ограничений.

– Риск в пределах допустимого. Если что, Страж на той стороне вытянет весь переход сам. Но мы косвенно проверим сразу несколько гипотез.

– Ты боишься, что в этот раз верх одержит фракция затворников?

– И тогда нам пригодится любая мелочь, которую мы сможем заметить при его переходе. Я хочу, чтобы ты лично наблюдал за ним.

Шалодар кивнул и опрокинул в себя бокал.

Глава 7

Возможно, раньше, до войны в Зелоне, время, выделенное мне Повелителем Рагнидисом на подготовку к уходу, заставило бы меня растеряться: что можно успеть сделать за несколько часов?

Но эта война многое изменила во мне, да я и сам стремился отправиться как можно раньше, поэтому и выделенные мне сутки показались, скорее, чрезмерным сроком. Да и к чему мне они, на самом деле? Прощание с Маро давно позади, вещей у меня едва ли не меньше, чем по приезде в Дальний Рог: в один чемодан влезли и одежда, и набор для артефакторики, изрядно похудевший за минувший год. Деньги нам нужны были для переездов, для оплаты проживания, уходили на питание. Я не мог позволить себе продолжать тратить время и дорогие ингредиенты на опыты – только на создание простых и надёжных артефактов, которые можно было сдать в лавки по установленной цене.

Последние запасы ушли на изготовление того набора, что выкупил у меня Вэлк. И сдаётся мне, что друг Динис в очередной раз выручил меня. Я не заходил в лавки, но и того, что мимоходом заметил на витринах, вполне хватало, чтобы сделать вывод: дешёвка в столице и ценится дешевле: слишком много здесь студентов, которые получили разрешение на продажу своих изделий.

Но теперь меня это не волновало. Уж там мне не придётся заботиться о жилье, еде и одежде. Вернее, не так. Одеждой снова станет моя броня и поддоспешник. Жильём и постелью – плащ и мешок под головой. А о еде и вовсе не нужно беспокоиться. Она мне не понадобится.

Всё сущее в мире: воздух, воду, землю, людей и животных пронизывают потоки магии, которые и делают возможным Искусство. Но это лишь грубое, доступное нам проявление гораздо более глубокой и неуловимой материи. Познавая тайны магии, развивая ауру и погружаясь в потоки мира всё глубже, можно приблизиться к первооснове всего, что существует, к Астралу. Из людей ближе всего к нему стоят Повелители. И Император. Впрочем… Тёмные подобных ему называют богами. Так что не уверен, будто его всё ещё можно считать человеком.

Даже самому слабому магу доступно простейшее обращение к Астралу – материализация псевдоматерии посредством обращения к законам мира формулой преобразования. Сил мага, его знаний хватает лишь на минуты, часы или дни проявления материи. Материи, которой не было до этого и которой не будет после. Материи, что родилась на это время лишь по воле мага. Повелители обладают несравнимой с остальными рангами Искусства силой именно потому, что познали сами законы мира, коснулись тайн Астрала и уже не нуждаются в заклинаниях для работы с ним.

Можно сказать, что чистый Астрал – это энергия без реализации, а материальный мир – это реализация без энергии, противоположная ему по смыслу. И любой адепт, имеющий дар магии, немного, самую малость смещён в своём балансе, обладая толикой свободной энергии, которую он извлекает из потоков магии на первых рангах или из самого Астрала, достигнув уровня развития Демиурга.

Врата – ритуал, заклинание, повеление невообразимой пока для меня сложности, а может, и смесь всего этого, – работали на основе некоторых глубинных законов мира и Астрала. В древности эти знания использовали для того, чтобы за мгновения, сместив баланс человека от реализованной в мире материи к нереализованной энергии, переместить его на тысячи километров. Порталы Артилиса пока восстановить не удалось. Но… Врата пошли даже дальше. Они смещали баланс так, что отправляли человека с тверди Артилиса в глубину Астрала, где и защищала наш мир Создательница со Стражами. Врата на самом деле делали то же, что и порталы Тёмных, которые они пробивали оттуда к нам.

В павшем Артилисе не было необходимости создавать заклинание такой мощи: любой из тех, кого позже заклеймят Отступниками, мог осуществить подобное одним повелением. Нам сегодняшним, ещё не до конца сроднившимся с изменившимся после Падения миром, такое пока недоступно. И сам наш мир – лакомая цель для Тёмных Демиургов, – и люди павшего Артилиса были уникальны: Велиримид сумела обеспечить уникальный баланс своих созданий. И сам мир, и его жители буквально несли в себе кусочек Астрала, позволявший им превзойти пределы, казалось, установленные раз и навсегда, и черпать гигантские объёмы энергии. Уникальное творение, вызвавшее зависть у тех, кто тысячи лет клепал жалкие кривобокие поделки.

Мы, их потомки, по сути, и есть такие же жалкие поделки – калеки, которые, однако, с каждым поколением выздоравливают и тянутся к силе предков и уже достаточно сильны, чтобы уничтожать и тёмных богов, и Отступников.

Для меня же главное в информации, которой я раньше не слышал с такими деталями и тонкостями ни на одной из лекций, заключается в том, что, пройдя Врата, я по сути стану не человеком, а одной из тех сущностей, что зародились на слоях Астрала после его возникновения. Зачем энергии материальная пища? Там одежда, броня станет лишь отображением условности, одним из законов слоя Астрала, на котором Велиримид и заставляет своих врагов принимать бой. Слой-мир, где вот это можно, вот это нельзя и по каждой позиции десятки правил, призванных лишь обеспечить нам, гардарцам и Стражам нашего мира преимущества.

В этом и есть сила Создательницы – в том, что её искусства хватило, чтобы навязать её правила всем, кто ступил на порог нашего мира. В том, что она одна превзошла два десятка формально равных ей Тёмных Демиургов. В том, что Созидание превзошло Разрушение. Как бы пафосно это ни звучало.

Число врагов стало не столь важным, но даже так она не смогла отказаться от помощи Стражей. Настало время и мне внести свою лепту в битвы, что идут нигде и одновременно вокруг и внутри каждого, кто ходит по поверхности мира Артилис.

Обдумав всё, что услышал от секретаря Соира, я покачал головой и отложил чемодан в сторону. Глупо. Чем я слушал? Зачем мне там одежда? Зачем мне там столик артефактора? Я, мой меч, мой Орб, Средоточие и Гвардеец. И то я не могу дать гарантии, что меч, Орб и Гвардеец вообще останутся прежними при переходе через Врата. Хотя если уж для голема дали разрешение, то это означает, что и остальные артефакты не потеряют своих свойств, даже если они и не природные, созданные именно в глубинах Астрала, а лишь собранные в нашем мире с помощью усилий современных артефакторов.

Мог ли я когда-нибудь даже подумать о том, что встану бок о бок с легендарными Стражами на защиту своего мира? Мог ли я, будучи впервые озарён Символом Создательницы, даже помыслить о том, что стану так близок к ней?

Глава 8

Врата находились на расстоянии всего двух дней езды от столицы. Ехать пришлось в очень необычном дилижансе, на первый взгляд неотличимом от огромного грузового, что всё чаще стали встречаться на дорогах. Внутри же он оказался разделён на две части: пассажирскую и грузовую, позволяя с комфортом расположиться и иметь доступ даже к моему трёхметровому голему. Расскажи кто-то лет пять назад про подобные махины, я бы и сам недоверчиво покачал головой, вспоминая статьи в «Вестнике» и раздумывая, сколько лошадей понадобится, чтобы их тянуть. Сейчас же справлялась всего восьмёрка тягловых химер.

У меня и до этого было не так уж много опыта в передвижении по дорогам страны, а когда тебя тянут столь могучие создания, то пройденное расстояние определить становится ещё сложнее. Ведь на дорожных станциях, которыми я привык измерять путь, мы не останавливались. Если подумать, то массовое внедрение новых ездовых и тягловых химер значительно сократило нужду в них. Возможно, часть из таких станций и вовсе скоро потеряет своё значение. А ведь с появлением небольших и одновременно мощных Истоков можно обратиться к опыту грузовых големов, которые часто используются в крепостях или черте города. Создать мощный Исток, чтобы каждые два часа можно было останавливаться и быстро перезаряжать накопители маны, а может, и вовсе расставить сотни Истоков вдоль дорог… Огромный простор для артефакторов и големщиков. Мне было бы интересно этим заняться – хотя бы в качестве разминки для ума и воображения, но впереди у меня другие, гораздо более важные заботы.

Рядом с Гаром есть горы: срединный хребет, отделяющий центральные провинции от западных, но мы до них точно не доехали. То, что я увидел, покинув дилижанс, больше напоминало огромную ступень – словно земля перед нами поднялась, вознеся плодородный слой ввысь на сотню метров и обнажив отвесную каменную поверхность. К ней прижималась крошечная дорожная станция: невысокие стены с трех сторон, десяток зданий разных форм и размеров. Но в глаза сначала бросились армейцы вместо обычной стражи, затем их чрезмерное количество на стенах, а после в ауре отдалась пульсация мощного Источника. Всё это подсказывало, что на самом деле передо мной вовсе не станция. Самое интересное обнаружилось у скальной стены: зев пещеры.

Уж не знаю, почему его не прикрыли хотя бы каким-нибудь зданием, скрыв от чужих глаз. Но уже то, что, несмотря на высоко стоящее солнце, я ничего не вижу в его глубине, словно туда не проникает ни один луч света, говорит: всё непросто с этой пещерой. С моим сопровождающим оказалось не нужно ничего и никому рассказывать: он делал всё сам, мне оставалось лишь следовать за ним по пятам и внимательно осматриваться. Удобно. Особенно если за твоей спиной печатает шаг трёхметровый, покрытый шрамами и сколами каменный голем, и не приходится объяснять армейцам, почему они должны его пропускать.

Приближаясь к пещере, скользнул в Сах. Сразу же увидел множество сильных заклинаний, покрывающих землю, пронизывающих воздух вокруг. И ныряя всё глубже и глубже в потоки магии, обнаруживал всё новые и новые заклинания. С такой плотностью плетений я не сталкивался даже на караульных площадках Пеленора. Заподозрил бы работу Повелителей, если бы не знал, что их уровень воздействия на мир и вовсе не нуждается в подпорке плетениями.

Миг перехода через чётко очерченную тенью границу зева пещеры впечатлял. Мгновенная тьма и снова яркий свет. Проморгавшись, обнаружил, что мы с проводником стоим под стенами форта: мощные башни, навесы для стрелков высоко вверху, шары с крестообразной прорезью, что прикрывали стрелометы в бойницах. И вот здесь нам впервые пришлось проходить и проверку заклинаниями, и сверку аур.

Не успел и слова в крепости сказать, как маг едва ли не силой потащил меня куда-то вглубь пещеры. Здесь стены оказались источены ходами, причём все они были созданы руками человека: прямые, круглого сечения, сворачивающие под прямыми углами, освещённые по всей своей длине Светочами.

Наш путь закончился в пещере, венчающей один из таких проходов. Тоже рукотворной; порода была выбрана половинкой шара. В верхней точке, метрах в тридцати от пола, нестерпимо сиял огромный светильник, заливая пространство желтоватым светом. Люди, шкафы, столы – всё это теснилось по кругу у стен. В центре же стояли огромные, около двадцати метров высотой, серые колонны с лежащим на них архитравом. Он был весь покрыт высеченными рунами. Старшими рунами, оставленными нам Создательницей и продолжившими работать даже тогда, когда сама основа магии изменилась, и на руины Артилиды опустились Тёмные века.

Всё пространство каменного пола покрывали несколько вписанных друг в друга Печатей. Взгляд выхватывал отдельные знакомые элементы то там, то тут, но смысл всего комплекса сопряжений ускользал. Один размер рунных блоков уже говорил об уровне разработки. Сомнительно, чтобы простой мастер училища – пусть и необычного, но сосредоточенного больше на практическом применении магии – смог бы с одного взгляда понять результат десятилетий труда старших собратьев по Искусству. Но это лишь в очередной раз напомнило мне, что нельзя останавливаться на пути к вершинам.

Когда-то, только вступив на путь Искусства, я замахнулся на задачи, превосходящие мой опыт, талант и даже возможности, но всё-таки справился, сумев построить форт Дальний Рог. Тогда я своими руками подготавливал центральный зал под крепостной Источник и Хранитель. И сейчас с первого взгляда обнаружил знакомые плетения контроля, которые шли вокруг Печатей внешним кругом. Со второго, уже понимая, что нужно искать, выделил преобразующие плетения, что должны напитывать амулетную часть. Но для чего амулеты в Печатях? Да и рунные вязи хоть и были похожи, но порядок следования знаков отличался от известных мне схем. Сделать вывод о том, для чего же предназначены черные каменные тумбы, окружённые этими рунами, было несложно: наверняка в них заключены Истоки, а камень используется для лучшей проводимости маны и снижения потерь при передаче.

Но мне не дали погрузиться в изучение изысков чужой работы, найти в ней ещё что-то известное. Ничего удивительного, ведь я приехал сюда совсем не за этим. Ни Повелитель, ни его секретарь, ни тем более сопровождающий не сообщали мне подробностей, но кое-что я был способен понять и сам, сделав выводы из услышанного: последний раз эти Врата работали несколько месяцев назад, когда их только проверяли. Они исправно переправляли вещи и людей в Астрал к Стражам. Так же исправно возвращали их назад. С некоторыми исключениями, правда. Исключения относились только к предметам, на которых проявлялся откат порталов, привычный для всех в Гардаре. С людьми такого произойти было не должно, несмотря на то что, по сути, Врата полностью меняли тех, кто проходил через них. Да по-другому и быть не могло, ведь человек не может выжить в Астрале, как бы Создательница ни изменила часть его.

Находящиеся здесь маги радовались получению разрешения на проведение ещё одного опыта. Я, так же пропадавший днями в своих изысканиях артефакторики, мог их понять, но быть объектом для изучения оказалось неожиданно неприятно. Впрочем, я почти год провалялся в госпиталях, пока врачи не сумели подобрать лечение, и много раз ощущал на себе такие же отстранённые взгляды людей, видящих в тебе едва ли не предмет. Кстати, теперь, пройдя Зелон, я понимаю, что помочь мне сумели опытные армейские магистры и архимаги, которые изредка сталкивались с похожими травмами и всё же остановили некроз моей ауры. А вот в гражданском пансионате лечащий врач даже не задумывался о том, что можно использовать сырую, ядовитую ману, и впервые попробовал это сделать на моих глазах. Так что любой маг постоянно исследует себя и мир вокруг.

Что-то такое я не раз повторял, находясь рядом с Маро и перенося на себя все её переживания, выслушивая и даже заставляя выговориться. Я утешал, убеждал, что не нужно обращать внимания на странное поведение магов – достаточно вспомнить меня, погруженного в мир плетений, увлечённого пришедшей идей. Возможно, это тоже послужило одной из причин, по которым я стал меньше заниматься Искусством. Вокруг Маро и без того было полно магов, а вот простых людей не хватало.

В общем, суету и обращение с собой наравне с бездушным големом я перенёс с кривой усмешкой, вряд ли верно понятой теми, кто здесь находился. Уж слишком забавно смущались самые молодые из них.

Я же ухмылялся тому, что сейчас не мог честно ответить даже себе: чему я больше радовался? Тому, что оказался в привычном мире магии и мне не нужно скрываться даже от любимого человека? Тому, что я наконец-то приложу свои силы для её лечения и перестану ощущать себя беспомощным? Тому, что можно отбросить заботы о Маро и окунуться в то, что всегда было для меня частью жизни? Тому, что на расстоянии меча окажутся те, кому можно просто мстить, выкинув из головы все житейские сложности?

Возможно, я сумею это понять там, по ту сторону Врат. И ответить себе на ещё один вопрос: а не бегство ли это? Ведь после того, как Рагнидис предложил помощь, сообщил, что есть способ замедлить жизнь Маро до момента обнаружения решения, разве я не должен был остаться здесь? Кто поддержит Маро, когда ей придётся уехать в горы, в лабораторию? Кто поддержит её родителей, которые перестанут получать от неё письма? Почему мне легче сбежать сражаться с тёмными, чем остаться здесь, закончить третью ступень обучения, вернуться к Маро, увидеть её вечно спящей?

Поймал себя на мысли, что уже ответил на свой вопрос. Сбежал. Не зря же промелькнуло это слово в голове. Выходит, действительно легче сбежать. Не так уж я оказался и силен. Хватило лишь на… семь месяцев.

И кстати, что-то такое мелькало в строках мемуаров того же Виора Раста, архимага, который пережил все Тёмные Века, все битвы, разработал множество заклинаний и рунных связок. Мне, школьнику, было не интересно читать многие главы, я пролистывал житейские подробности. Но разве не об этом рассказывала история его жены? Той, которая не была магом и состарилась у него на глазах? Оказывается, читая мемуары великих, я запоминал не то, что нужно. Что теперь мне, кавалеру множества наград, потерявшему друзей и сослуживцев в сражениях, описания этих самых битв? У меня есть свой опыт: иди вперёд, даже если уже нет сил, и убей врага, иначе погибнут те, кто рядом с тобой. Это просто. А вот важное – то, что мне и нужно на самом деле из опыта чужой жизни, я, оказывается, бездарно упустил.

Меня хлопнули по плечу, заставляя отвлечься от мыслей, и задали вопрос:

– Из Сах вышел? Внимаешь?

Снова усмехнувшись, на этот раз беззаботно, согласился:

– Внимаю.

– Отлично, – мужчина с магистерской бородкой, да и по плотности ауры определяемый не меньше, чем очень сильный мастер или даже магистр, кивнул и продолжил: – С тобой пришли бумаги. Всё ясно-понятно, да только указания противоречат друг другу. Запоминай, что я скажу, и сам решай, что с этим делать потом. Готов?

Я тоже кивнул, обойдясь без слов и скользнув на самый краешек Саха, чтобы ничего не упустить.

– Распоряжение: в рабочую печать Врат поместить тебя, меч, артефакты по списку и голема. Список: природное Средоточие малое, артефакт без клейма со «Стазисом» и Родником, артефакт Истока, амулет ментальный с клеймом эксклюзивным, амулетная броня. Список ясен-понятен?

– Так точно.

– Тогда лишнее – мне.

Рука скользнула под рубашку. Амулет выпускной, амулет офицерский, списанный и восстановленный, амулет-самоделка. Больше у меня ничего и нет. Всё, кроме выпускного, легло горкой в требовательно протянутую ладонь. Через минуту, вернувшись из-за пределов печати, этот же магистр принёс мне артефакты в обмен, заставив нахмуриться:

– Не понял.

– Чего не понял? Я же только что зачитывал список. Это модифицированный под Астрал Исток.

Я принял знакомый шар:

– Что значит модифицированный?

– Это следующий пункт инструктажа. Сама природа того пласта Астрала, куда ведут Врата, отличается от нашего мира.

– Прописные истины мне можно и не повторять, – недовольно сморщился от тона магистра.

– Как скажешь. Тогда сократим до минимума, – магистр хмыкнул. – С артефактами большие проблемы. Природные проходят без замечаний, поскольку не подвергаются изменениям, всё остальное может разрушиться. Мы только-только подгонку начали. Перво-наперво после перехода убери от себя свой артефакт со «Стазисом». Голем просто рассыплется, а вот эта штука может полыхнуть на поясе. Меч – вряд ли. Амулетная броня… не знаю. Тоже убери от себя. Это всего лишь опытный образец.

Услышанное мне совершенно не понравилось. Инструкции, которые выдал мне секретарь Солк, ни о чем подобном не сообщали. Поэтому молчать не стал:

– Я считал, что в списке речь шла об Истоке голема. И он у меня точно не модифицированный. Что значит «рассыплется» и зачем тогда мне его тащить туда?

Магистр вскинул брови и, развернувшись, заорал:

– Риол, у нас проблема! В ходячей каменюке Исток!

Ответом ему стал не менее могучий крик с противоположной стороны пещеры:

– Я в курсе!

– А я нет!

– А тебе и не нужно! Балансирую контур я!

Развернувшись ко мне, магистр возмущённо спросил у меня – видно, позабыв, кто перед ним:

– Что значит «не нужно»? Мы же не партию контрольных артефактов переносим, верно?

Отвечать я не стал, но в самой ситуации ничего хорошего для себя не увидел. Всё это неприятно напомнило мне майора Зиртоя, который когда-то пытался отобрать у меня Маро. Он тоже не видел в ней человека. Вроде бы и голос, что раздавался с той стороны, не похож, но… Впрочем, и после того дня мы иногда сталкивались с таким отношением, так что это вовсе не уникальный случай. Я со своей увлечённостью магией мог бы понять этих людей. Мог, но не хотел этого делать. Всегда нужно ограничивать себя в каких-то важных вещах. Как ограничивают законы Гардара эфирников.

Магистр же взъерошил волосы и вздохнул:

– Ладно. Суть проблемы ты понял? Приказ гласит: отправить туда и тебя, и голема. Но его мы не изучали, и я не могу тебе ответить на вопрос, что с ним там случится.

Я кивнул, не сильно переживая за это. Сах позволил обдумать этот момент. Вряд ли Повелителю Рагнидису интересно, что случится с Гвардейцем при переносе. Я скорее поверю, что он знает: всё будет в порядке. Не зря ведь составлен список. Магистр же продолжал наставления:

– Держись от него подальше. Амулетную броню держи на ладони…

– Что значит амулетная броня? Я носил нормальную зерцальную, – приподнял перед глазами обычный амулет, почти неотличимый от обычной поделки гарнизонной мастерской. Толстый диск размером с ладонь, блестящие в ярком свете крошечные руны с тыльной стороны. – Что это?

– Это то, чему мы тут отдали пять лет. Не нужны больше латы, поверх которых крепится заклинание. Это «Доспех», который сам создаёт их.

Я попытался оценить, насколько нужно усложнить плетение бакалавра, чтобы оно удерживало псевдосталь по заданному образцу. Не смог и просто спросил:

– А применять его могут только архимаги? Или для этого мне и нужен будет Исток в руке?

– Здесь, может, и нужен, а там с этим проблем не будет. Поймёшь, – магистр замялся. – Если работать будет. Прошлый рассыпался. М-да… В общем, следи за связующими плетениями. Как только поплывут – отбрасывай его прочь. И желательно не во встречающего. Не думаю, что это сойдёт за приветствие.

Хороший совет. Пожалуй, даже больше, чем сам перенос, меня волновала встреча на той стороне. Увидеть своими глазами легендарных Стражей? О чём после этого можно ещё мечтать? О личной встрече с Создательницей? Устыдившись своих мыслей, я выбросил их из головы, сосредоточившись на том, что происходило здесь и сейчас.

Нас с Гвардейцем поставили между колоннами, точно под архитравом. Вокруг один за другим просыпались Истоки, накрывая пещеру волнами излучаемой сырой маны. Её жадно впитывали рунные плетения. Я не видел, чтобы хоть одна руна в них начала излучать свет, показывая, что приблизилась к пределу насыщения. Заклинание Врат было сделано с огромным запасом прочности. Один только размер колонн и расстояние между ними намекали, что кто-то оптимистично предполагал, будто через них будут проходить строем целые бригады или осадные химеры. Даже мой трёхметровый голем терялся у подножия Врат.

У края стены фигура человека подняла руку, привлекая моё внимание, раздался знакомый голос:

– Приготовился!

Я кивнул и скользнул в Сах, окунаясь в потоки магии. Те, что лежали на самом краю мира и были доступны даже адептам. Казалось – они гудели от маны, разлитой вокруг.

– Переход!

И всё исчезло. Гудение, сами потоки, колонны, пещера и весь мир.

Мгновение я находился в пустоте, где не нашлось ничего, кроме слепящего света, льющегося со всех сторон. Плечи расправились, словно до этого на них давила неощутимая тяжесть, в теле появилась лёгкость. Даже голова закружилась, а ослеплённые глаза не находили вокруг ни единого ориентира, чтобы помочь понять, где низ, а где верх. Кажется, даже магический транс перестал ускорять моё мышление, растягивая время.

А затем в ноги ударила земля, на плечи рухнул, пригибая, невидимый груз. Яркий свет едва ли не вдвое потерял в силе, а время привычно замедлилось, позволяя мне сосредоточиться на ощущениях. Ощущениях мага-артефактора, мага-големщика, неразрывно связанного со своими творениями. В лежащем на левой ладони шаре сбалансированные плетения между природными артефактами дрогнули, поплыли. Та неразрывная связь, что соединяла Орб и активный участок моей ауры, зазвенела, будто струна под шквальным ветром, натянулась и лопнула, заставив меня пошатнуться. Амулет брони, который я повесил на пояс, внезапно полыхнул яркой вспышкой.

Не раздумывая, я отбросил Орб в сторону, сорвал амулетную броню и отправил следом. Чуть повернулся, прикрываясь плечом и пытаясь защититься «Доспехом». Впустую. В ауре не нашлось ни единой заготовки заклинания, словно и они оказались снесены этим шальным ветром. Ветром, не ощущаемым телом, но давящим на ауру. Не важно.

Сах действовал. Исток и Средоточие на другой ладони ничуть не изменились, не отреагировали на мир по эту сторону Врат. Что бы ни случилось с Орбом, его потеря тяжела, но не самое худшее, что может сейчас произойти. Я ощущал, как всё громче звенит связь с Гвардейцем. Но если мгновение назад всё произошло стремительно, не дав мне и шанса повлиять на происходящее, то здесь и сейчас проблема с големом нарастала постепенно. Что бы ни происходило, но в нём самом я не ощущал проблем. Он по-прежнему высился нерушимой массой камня, металла и кости. Ни о каком разладе внутри него не было и речи. Сердце голема мерно пульсировало маной, наполняя его тело. Исток в груди Гвардейца представал для меня как сверкающая несокрушимая драгоценность, готовая передавать ману из потоков мира.