Сабанеев мост – Михаил Бродский

Данная книга, написанная в жанре воспоминаний, знакомит читателя с историей обыкновенного мальчишки, родившегося в 30-е годы прошлого века, который в 1941 году был семилетним ребенком, жившим с мамой в Одессе, когда началась Великая Отечественная война. По сути, это его первое яркое воспоминание, так как с ним было связано слишком много трагичного в жизни маленького человека, оставившего свой след навсегда.Вместе с рассказчиком читатель оказывается в оккупированной Одессе, знакомится с людьми, жившими там, погружается в атмосферу того времени, полную страха, отчаяния и боли.

Здесь хорошо переданы чувства и взгляды именно ребёнка, коим он бы на тот момент, хотя писал уже будучи взрослым человеком.И эти страницы, с их непосредственностью и достоверностью, пожалуй, самые важные и интересные здесь. Далее, чем старше автор становится в книге, тем больше его взгляд сосредотачивается на негативных эмоциях по отношению к советской системе, хотя она, по сути, ничего плохого ему не сделала.

Практически в каждой главе сквозит неприкрытые негатив и отвращение, постоянное сравнение с Западом, понятно в чью пользу.Поэтому вместе с впечатлениями от услышанного постепенно снижался интерес, да и в целом, зарисовки из быта среднестатистического человека, настроенного негативно к окружающему, не добавляли очков.

Не рекомендую. В очередной раз приходится удивиться выбору издательства, выпускающем книги, в которых хается Отечество.

Вообще, когда-то раньше я совсем не читала биографии и автобиографии, и уж точно вряд ли выбрала бы автобиографическую книгу, об авторе которой никогда не слышала. Но со временем мне начали быть всё более интересны такие вот свидетельства очевидцев, хотя я и понимаю всё про желание автора выглядеть получше, и про невозможность широко охватить описываемое время. Приятно также, что потенциальную суженность моего круга чтения принудительно расширяют друзья и родственники, чьему литературному вкусу я привыкла доверять.В общем, вот так мы встретились с Михаилом Бродским, который Иосифу просто однофамилец, и соотечественник. Автору выдалась интересная судьба – от непростого детства в Одессе через театральное закулисье Москвы в инженерное руководство большими производствами в разных городах нашей с ним общей родины. На самом деле, после прочтения таких книг и разговоров со старшими родственниками понимаешь, что практически в каждой судьбе человека были моменты, которые стоило бы описать как свидетельство эпохи. Особенно, когда теперь эта эпоха старательно мифологизируется. В этой связи я часто вспоминаю слова, которые сказал Владимир Зельдин, а я ещё успела обсудить со своим дедом, без которого горюю уже пять лет (ровно завтра случится этот печальный юбилей):Нам всю жизнь говорили, что хорошо будут жить наши внуки, а теперь нашим внукам говорят, что хорошо жили мы.Словом, «мужик, у тебя всё было».

А было у него, и правда, немало разного. Соглашусь, что наиболее сильное впечатление производят воспоминания о детстве Михаила, поскольку там и семейная ситуация была крайне неординарной, и город – очень ярким, Одесса. Рассказ о мальчике под пистолетом румынского офицера и тюремных мытарствах, несмотря на то, что эпоха знакома мне неплохо, тоже произвел сильное впечатление. Прекрасно понимаешь, что сам мальчик в итоге спасется (на то она и автобиография), но вот кого успеет потерять в лихолетьи войны заранее-то известно только ему самому…Ему везло. Его спасали. Сначала – одесский врач с семьей, а потом – подруга погибшей матери, фактически его усыновившая. Отстранившийся отец, знаменитый одесский адвокат, который как-то пережил все смены режимов, тоже периодически возникал в жизни подраставшего Михаила. И вот тут я тоже постоянно задумывалась о том, как они сложно проживали свои семейные истории, такие далекие от идеального облика и плакатных образцов. Кучу разных судеб я помню, когда редкие для своего поколения мужчины умудрялись сожительствовать с одними женщинами, фактически оставив в качестве законных жен совершенно других. И советской моралью это нисколько не поощрялось, но ведь присутствовало в жизни – повсеместно!Рассказ о театральном закулисьи, пусть и немного другом – кукольном – тоже меня не оставил равнодушной. Такой этот мир близкий, знакомый, а в случае Михаила – еще и наполненный настоящими московскими театральными звездами (в моем детстве они тоже бывали, но не так часто). А потом – эта история с поступлением не в тот вуз, куда хочется, а в тот, куда разрешат поступить. И это я тоже знаю по рассказам. И все-таки – обретение себя в профессии. Встреча с женщиной, которая стала своей на всю жизнь и подарила сына.Третья часть удалась Михаилу меньше первых двух, но мне кажется крайне важным, что он её написал. Потому что множество деталей советского быта сейчас выглядит совершенно невероятным. И я продолжаю жалеть, что не смогла уговорить деда описать процесс покупки автомобиля и гаража, все эти истории с переездами из города в город, и спецификой театральной биржи. Потому что мой сын с большим интересом расспрашивает своих бабушек именно о бытовых подробностях жизни. О том, что не принято запоминать, и уж точно – мало кто записывает на память. Ведь это всё – такие мелочи… Мелочи, которые и составляют подлинную, не придуманную и плакатную человеческую жизнь. Есть у меня ещё несколько книг на примете про недавнюю советскую жизнь – надо будет прочитать.А вот дополнительной вишенкой на торте в этой книге я предлагаю считать фотографии. Их не слишком много, но их очень интересно рассматривать. Иногда они рассказывают о минувшем времени куда больше любых слов. Сейчас, в эпоху цифровых фотографий, мы стали гораздо меньше ценить эти свидетельства времени, и реже делаем семейные фото, чем бесконечные фоточки наших любимых котиков. Жаль. Потому что всё так быстро проходит мимо, и прошедшее мгновенно перевирается в угоду текущим целям. А помнить реальность, пусть даже отличавшуюся от твоей собственной, невероятно полезно, чтобы не наступать множество раз на всё те же грабли… Хотя, о чем это я снова? :)

Михаил Бродский не имеет никакого отношения к лауреату Нобелевской премии по литературе, кроме разве общей национальности. Пресловутая пятая графа паспорта стала проклятием советских евреев, которых угораздило родиться в 1920-60-х годах. Автор книги родился в 1934 – как раз хлебнул полной ложкой.К общееврейскому проклятию добавились личные обстоятельства – он родился не совсем законно, его отец состоял в браке вовсе не с его матерью, а совсем с другой женщиной, и уходить из той семьи вовсе не собирался. Но и не прятался по углам – практически открыто он стал жить на две семьи. Он был известным адвокатом, мог ни в чем себе не отказывать – денег хватало на широкую жизнь. В условиях нехватки жилья и «уплотнениях» барских квартир его семья (он, жена и 10-летний сын) жили в огромной 8-комнатной квартире в доме, смотрящем прямо на памятник Дюку и Потемкинскую лестницу. Но для второй семьи таких барских условий он создать не смог (не захотел?). Миша с мамой жили в комнате в коммуналке.Теме не менее, детство Миши протекало волшебно – а каким еще может запомниться детство в довоенном приморском городе? Очаровательная Одесса…Все резко изменилось во время войны. Как и повсюду, одесских евреев коллективно расстреляли. Кому хватило ума не поверить в обещания и не испугаться запугиваний, и с кем пребывала удача – выжили. Мише повезло, его маме нет, а отцу – серединка на половинку. Подробности – в книге).После войны мальчика забрала в Москву семья подруги его матери. Всю остальную жизнь Михаил Бродский прожил уже в Москве. Семья его приемных родителей работала в театре и он стал «театральным ребенком». Тем не менее поступать ему пришлось туда, куда смогли устроить еврея с отягощенным анамнезом: Член Семьи Изменника Родины (ЧСИР), пребывание под оккупацией… Вообще-то шансов получить высшее образование у него не было совсем. Но удалось все же пристроить его на литейный факультет Станкостроительного института – это было что-то вроде штрафбата в армии, нормальные люди, с нормальной анкетой туда не шли. Тем не менее Михаил смог пробиться в жизни с этим образованием. Мне очень понравилась первая часть этих воспоминаний – о детстве, об Одессе, о родне, о войне. Уже московско-театральная жизнь читалась не так захватывающе, а институт и женитьбу я дочитала уже просто из вежливости)). Заключительную часть – описание карьеры – не стала читать вообще, просмотрела фотографии и пролистала страницы, чтобы понять в общих чертах, а подробности интересны только маньякам партийно-производственной литературы, в стиле которой и написана последняя часть. Поэтому минус полбалла. Но первая половина книги достойна прочтения, рекомендую любителям мемуаров.