Михаил Иванович Большаков
Легенды Ахиллии
Легенда о Килийских «Ромео и Джульетте»
Как это нередко бывает, встретились два юных создания из разных племен и с первого взгляда полюбили друг друга. Вера у них была разная, как образ жизни, и окружение. Даже, до недавнего временного перемирия, племена их враждовали. Да и увидели они друг друга только, когда любимый ее, приехал с отрядом воинов в их стойбище к вождю, для заключения мира. Добрыня, восемнадцатилетний славянин, уже уважаемый воин, командовал небольшим отрядом. Она, Резеда – двенадцатилетняя дочь половецкого хана Ратмира – вождя кочевого племени, промышлявшего набегами на Придунайские славянские поселения Буджакской степи. В честь мирной встречи вождей и заключения перемирия, половцы организовали обильное застолье. В больших чанах варили и запекались над огнем конина и баранина, разливался кумыс, подавалась брынза и лепешки. Славяне значительно дополнили и разнообразили столы привезенными балыками из рыбы и мяса, фруктами, овощами, медовухой и виноградным вином. После приветственных тостов вождей, настороженность воином стала постепенно угасать. Повеселели лица. Чаще слышались шутки и смех. Половецкие женщины ловко подавали на столы новые блюда. Резеда – лично обслуживала стол военных начальников, среди которых были ее отец и возлюбленный. Так пересеклись взглядом и внезапными чувствами наши влюбленные. Отметим, что героиня уже достигла возраста, когда по обычаям их племени ее нужно отдать замуж. Отец ее, недавно пославший гонцов к другим вождям – соплеменникам с известным предложением породниться, с нетерпением ожидал ответа и калым. До глубокой ночи продолжалось веселье. Славянские воины уже дружелюбно обнимали половцев. Добрыня, знаком пригласил Резеду за шатры половцев, под ветви раскидистых ив на берегу Тайманчука – одного из рукавов Дуная. Светила луна, на берегу слышалась «перекличка» сверчков и голоса ночных птиц, с воды кваканье лягушек и шлепки охотящихся хищных рыб. Где – то, со стороны славянского поселенья выли собаки. Здесь, наши влюбленные и встречали рассвет. Всходившее солнце одаривало просыпающуюся природу теплым светом. Все излучало покой и радость, а наши милые герои, из скудного разноязычного своего словаря, пытались найти самые нежные и благозвучные слова для излияния чувств. За столь короткое время, их первое взаимное чувство, заполонило души и сердца. Они теперь и не мыслили жизни врозь. Увы, отец Резеды – хитрый, жестокий и коварный хан, искал для себя только выгоду от замужества дочери. Чувства женщин – соплеменниц, его вообще не волновали. Для половецких воинов – женщина – добыча. Уж коли добыл, используй ее, как заблагорассудится. Итак, заметив, что дочь давно не выходит к столу, он сразу связал это с исчезновением Добрыни и шепотом приказал срочно найти их. Упоенный любовью и обнимавший Резеду Добрыня, не заметил ханских посланцев, бесшумно подкравшихся к ним. Сразу несколько стрел вонзились в него, поразив влюбленное сердце. Тело Добрыни бросили в быстрые воды Тайманчука. Плакали ивы на берегу Тайманчука. Сопротивлявшуюся Резеду связали, закрыли рот кляпом и доставили тайно, в ханский шатер. Боевые товарищи Добрыни подумали, что он отправился в поселение и весь следующий день тщетно пытались найти воина.
А как же сложилась судьба нашей «Килийской Джульетты»? Трагически окончилась жизнь героини. Взбешенный ее поступком отец, велел привязать девушку к двум полудиким коням длинными веревками за руки и ноги. Дал команду своим нукерам и те, в подхвостку лошадям приставили горящие сучья. Лошади от нестерпимой боли рванулись в разные стороны, в беге разматывая привязанные к Резеде веревки. Отец ее, поймав момент полного натяжения веревок, кривой саблей, мгновенно рассек тело своей дочери. Верхнюю часть он велел предать земле, а нижнюю на его взгляд «оскверненную», – бросить полудиким, вечно голодным собакам. Кровью дочери он приказал обагрить фетиш их каменного божка для ублажения дальнейшей доли племени. Половецкое племя в этот же день снялось со стойбища у реки Тайманчук, а ночью, совершило новый набег на славянское поселение. В этом набеге был смертельно ранен хан Ратмир, жестокий детоубийца. Дикие времена, дикие нравы. Прошло много столетий от тех трагических дней. Земля надежно сохранила останки убитой отцом, влюбленной ханской дочери. Уже в наше время, при земляных работах по улице Маяки, были обнаружены останки нашей «Килийской Джульеты».
Комментарий специалистов:
Интересная (страшная) археологическая находка также случайно была сделана по улице Маяки при ремонте водопровода у дома № 240. Раскопан костяк девочки, по определению вызванных археологов, лет 11–12, половчанки XI–XII века. Своеобразие находки в том, что скелет не полный – только череп и грудная клетка по талию. Нижней части скелета нет. Почему? Как утверждают археологи и этнографы – знатоки обрядов древних славян и половцев XI–XII веков, над девочкой совершён обряд человеческого жертвоприношения. В ушах жертвы при похоронах были двойные бронзовые серёжки, на шее бусы из четырёх бронзовых зёрен, а посредине, между бусинками из бронзы, маленькая, изящная, ослепительно белая с чёрной отметиной по краю створки раковинка 'каури'. Ближайшее место, где изредка попадаются такие – Красное море. По берегам морей, омывающих Юго-Восточную Азию, ракушки «каури» служили даже деньгами. Когда же попадали к монголам, или половцам, то служили довольно дорогим украшением, как в данном случае.
Половцы были разгромлены и покорены монголо-татарами в XIII веке.
Килия – Килибова крепость
Килия – древнейший город Украины Килии более 2700 лет!
Время основания на этом месте греческой колонии историки относят к 7 веку до н. э. (Постановление Кабинета Министров Украины от 26 июля 2001 года № 878 «Об утверждении списка исторических населенных пунктов Украины»).
«История четко расставляет все по своим местам. Каждая личность оставляет свой позитивный или негативный след в истории. Есть персонажи, десятилетиями правившие этим благодатным местом, и… увы, не оставившими ничего, кроме продуктов своей жизнедеятельности. Они уходят… Народ с облегчением читает благодарственные молебны, прося Бога, чтобы не стало еще хуже…
Но были и другие, оставившие положительный след, чьими именами называли улицы, слагали легенды, или просто помнят!»
Существует легенда, что крепость Килия получила свое название от прозвища основателя ее – Килибова (Кылыбова), преобразовавшего это поселение, в небольшое королевство. В те, давние времена, микроскопических многочисленных королевств, княжеств и царств, в Северном Причерноморье, на Килийских землях, жила многодетная, трудолюбивая, но бедная семья. Несмотря на все старания, не могли родители, пестующие свой «многочисленный выводок», сделать семью богаче.
С утра, до захода солнца трудились они на плодородной земле. Но не всегда природа была к ним благосклонна. Бывало, градом выбивало цветущий сад, наводнения уничтожали посевы, случались и прочие «негоразды». Но каждодневный упорный труд и молитвы делали свое дело. Дети выросли и вносили свой посильный вклад в семейное благополучие. Некоторые уже высматривали себе пары для создания собственной семьи, очага и хозяйства. Но не все из них пошли по стопам родителей, став земледельцами. Были и овцеводы. Кто-то занялся охотой и выделкой шкур косуль, кабанов, лис и зайцев. Был и прирожденный рыбак, как говорится «от Бога», с малолетства пропадавший в плавнях на Дунае. Познал секреты рыбалки на нехитрые снасти. Ловил и руками. Делал из лозы «морды» и не было дня, чтобы он пришел домой с пустыми руками. Жирные сладкие караси и лини, выловленные в полдень – на «петлю» (с палкой), греющиеся в прибрежье щуки, и даже сомы, «заостроженные» ночью под факел, добытые в прибрежных подводных норах раки. Это было хорошим подспорьем для семьи. И ворчавший иногда за нелюбовь сына к земледелию отец, уже с благодарностью и даже с надеждой поглядывал на своего сына. Тот безусловно был не только от Бога одаренным и удачливым, но все подмечал, сравнивал, анализировал и запоминал, экспериментировал. Примета погоды и хорошего улова, прикормки, привады (аир, пиявки и пр.). Теперь к зиме у семьи был порядочный запас рыбы вяленой и засоленной. Появились «живые» денежки и на нехитрый крестьянский инвентарь, овец и птицу. Наш рыбак вырос, возмужал. На свой страх и риск за натуральную оплату рыбой, он договорился с владельцем нескольких лошадей и загрузил небольшой обоз с соленой и вяленой рыбой. Он продал свой товар за приличную сумму денег. Теперь он мог осуществить свою мечту и посмотреть, как живут и главное – ловят рыбу в сопредельных государствах. На вырученные деньги он купил коня, саблю для самообороны, запасся провизией и двинулся в путь. На великой реке Волге, он вместе с группой опытных рыбаков все лето ловил осетровых для царского стола. На заработанные там деньги, купил рыболовные снасти и отправился в обратный путь. Пришло уже и его время завести свою собственную семью. Жена ему попалась сообразительная, умеющая считать и откладывать часть прибыли от проданной рыбы. Да и уловы нашего «везунчика» и «трудяги» были уже нешуточные. Лодка и снасти, богатые рыбой водоемы, каждодневно превращали выходца из многодетной бедняцкой семьи в обеспеченного хозяина. Природная смекалка, энергичность, трудолюбие, хорошая умная жена, были порукой его процветанию. Позже, наш рыбак приобрел еще несколько лодок, нанял местных рыбаков для промысла, рыбообработчиков, нескольких мастеров – лодочников, изготовителей рыболовных снастей, образцы которых он привез от Волжских рыбаков. Так, из парнишки-бедняка он превращался в крепкого хозяина. Собственный «рыболовный флот» из десятка лодок, рыбопосолочные цеха, соруженные из камыша и глины, бондарная мастерская, сетевязальный цех и свой причал. Неводами облавливались и приморская зона и лиманы. Промышляли и в Дунайских плавнях. Но главная путина была на Дунае и на море. Осетровые – главное рыбное богатство края. Белуги – великаны, отдельные экземпляры которых достигали длины нескольких сажен и веса до 80 пудов, с массой икры более 20 пудов! Но кроме этих дорогих продуктов, рыбаки всегда охотились за необычайно дорогим (на вес золота) белужьим камнем, добываемым из почек белуг. Камни эти весьма редки, размером чаще – с лесной орех – до размера куриного яйца. Камню этому приписывали необычайные целебные и свойства оберега-амулета от колдовских чар, сглаза и порчи. Но это был тяжелый и опасный промысел. Летом белуги необычайно сильны. Часто, крупные экземпляры, попавшиеся на крючья, затаскивали и опрокидывали и топили ловецкий подчалок с рыбаками. Тут все зависело от опыта и сноровки рыбаков. Как только из воды показывалась голова рыбы, ее оглушали багром, накидывали за жабры веревочный аркан и пропускали конец его через рот. Но главная трудность – было вынуть ее из воды…
Ловили и прочих представителей осетровых рыб. Здесь загружались суда из Турции и Венеции, обозы с Молдавского княжества, Валахии и других государств. Любому жителю поселения, здесь находился хорошо оплачиваемый деньгами и рыбой, труд. Переработка, вымачивание, соление, вяление и копчение – слава местной рыбной продукции шагнула далеко за пределы региона. Сотни поселенцев трудились весь световой день, стараясь больше заработать для своих семей. Все, кто не занимался земледелием или животноводством, нанимались к Килибову. Сам, познавший нужду, он с пониманием относился к нуждам земляков, платил деньгами и рыбой. Даже подростки могли заработать на рыборазделке и прочих нехитрых трудовых операциях. Поселение зажило по новому, с достатком, стали преображаться и жилища. Селение приобрело вид вполне устроенного небольшого городка. Зазвучал детский смех, по вечерам слышались песни, посветлели лица жителей. Для простого человеческого счастья оказалось достаточно иметь свое жилье и заработка для содержания семьи. С верой в душе, – в Бога и будущее, уверенностью в настоящем, люди обрели покой. Не было для них теперь, нерешенных вопросов и трудились они не за страх, а за совесть, получая свою долю от общественного прибыльного труда. И не было на этой обетованной земле более богатого и умного хозяина, чем наш герой – Иван Килибов. Но город не был защищен от набегов кочевых племен и притязаний соседей. Килибов собрал всех свободных людей города, нанял на собственные деньги мастеров-каменщиков и начал строительство крепостных сооружений. (Известно, что в 1465 г. – 800 каменщиков и 17 тысяч подсобников за год соорудили тройные стены крепости) Собрались как – то жители на сход и решили назвать город – крепость в честь благодетеля своего – Килией. Позже, примкнули к городку соседние поселения, образовав крошечное королевство, а королем, народ избрал своего героя! Не трудно угадать кого? Конечно же, это был наш герой – Иван Килибов. Мелькали «тени забытых предков»… Но долго еще в памяти людской оставались воспоминания о светлой и счастливой, но увы, не долгой жизни в свободолюбивом королевстве и крепости Килия. Слишком сильные и многочисленные враги окружали Килию. Не давал покоя им этот благословенный и богатейший край, с трудолюбивыми людьми, плодородными землями, флорой и фауной. Крепость часто переходила потом из рук в руки, но люди помнили, об избранном короле своем – кормильце и защитнике, Иване Килибове. Через несколько веков после (В томе V «О ПОЕЗДКЕ В КИЛИЮ»), о нем вспоминал Эвлия Челеби – турецкий путешественник XVII века, автор десятитомного издания «Книга путешествия». Именно об Эвлии Челеби, подробно описавшем Килию того времени, наша следующая легенда.
Легенда об Эвлия Челеби
«Quiеn no se aventura, no pasa la mar».
(«Кто не рискует, тот не ходит в море»).
Эвлия Челеби – авантюрист XVII века и автор книг о путешествиях, 25 марта 1611–1682 – знаменитый османский путешественник, более 40 лет путешествовавший по Османской империи и сопредельным государствам. Родился в Стамбуле в семье османского придворного ювелира Дервиша Мехмеда Зилли и получил превосходное образование. Его мать, родная сестра Великого Везиря Мелик-Ахмед-Паши, была родом из Абхазии. Весьма возможно, что он присоединился к суфийскому ордену Гюльшени, что следует из изучения его дома в Каире и граффити, в котором его имя написано как «Эвлия из Гюльшени». После первого путешествия по Стамбулу и составления заметок о зданиях, рынках, обычаях и культуре, он в 1640 году отправился в первое путешествие за пределы города. Все его заметки о путешествиях были собраны в десятитомную книгу Сейя-хатнаме (Книга путешествий). Несмотря на то, что в книге много преувеличений, эти записки являются достоверным описанием культурных аспектов и стиля жизни Османской империи XVII века. Труд Эвлии имеет огромную ценность и как источник по истории, географии, лингвистике, архитектуре и по множеству иных вопросов, как османских земель, так и соседей Османской империи. Исследователи (первый исследователь и публикатор – австриец Йозеф фон Хаммер, середина XIX века), сразу оценили богатство и уровень репрезентативности Книги путешествия, источник постоянно исследуется, и до сих пор имеет огромный потенциал для исследователей. Неоднократно бывавший в Северном Причерноморье, как очевидец, он записал немало интересных событий из жизни и быта населения нашего края. Процитируем его записки тома V, раздел IX «О ПОЕЗДКЕ В КИЛИЮ», в «ОПИСАНИИ ПРОЧНОЙ КРЕПОСТИ КИЛИИ». Он пишет: «Основатель ее – некто по имени Кылыбов из кяфиров Молдавии. Этот Кылыбов был сначала бедняком, но, занимаясь на Дунае ловлей белуги и осетров, стал обладателем миллионного состояния. Впоследствии он стал даже королем. И так как район Килии явился причиной его возвышения и крепость здесь была сооружена во время его царствования, то ее и назвали крепостью Кыдыбова. В дальнейшем же в просторечии она получила известность как крепостьКилия. Затем она переходила в руки многих королей. И, наконец, в 889 (1484) году она была взята без боя самим Баезидом Вели у кяфиров-молдаван 1. Надпись о ее завоевании, так же как [и надпись о завоевании] Аккермана, содержит выражение «Мы победили». Ее управитель в области Силистра является обладателем откупа в 70 юков акче. Ему принадлежат все сборы, штрафы. Это обширное владение, [управляемое] эмином. В крепости Килия имеется управитель с содержанием в 300 акче и кадий с содержанием в 150 акче. Область ее – благоустроенная и цветущая. Большая часть ее – татарские села. С этих сел кадий получает ежегодно семь кошельков за [вершение] правосудия. Там имеются муфтий, комендант крепости, 21 должность войсковых начальников крепости, 700 отборных рядовых, военачальник янычаров, кетхуда сипахиев, городской субаши, мухтесиб, военачальник джебеджи.
Форма крепости Килия. Эта крепость, расположенная в устье Дуная при впадении его в Черное море, имеет форму круга, как Измаил и Аккерман. Она представляет собой ни с чем не сравнимое прочное сооружение с тремя рядами стен. С одной стороны внешних укреплений совершенно нет. Это прелестная крепость на низком, ровном месте, с большим количеством превосходных лугов, виноградников и садов. Южная сторона крепости, идущая вдоль Дуная, имеет полных 1000 шагов. Сторона, выходящая на сушу, имеет 2000 шагов. Значит, окружность ее 3000 шагов. Сторона, выходящая на сушу, имеет три ряда стен, а со стороны Дуная – два ряда стен, но рва нет. Всего 170 укреплений. Из башен, построенных на фундаменте, следующие: вдоль Дуная – башня везира султана Баезида Гедика Ахмед-паши, Красная башня, Комендантская башня, Тюремная башня. Плоская башня и башня Маяка. На ней и теперь каждую ночь зажигают маяк, прибывающим ночью судам он подает знак и [является] большим благом. На самом берегу Дуная есть башня Мелека Ахмед-паши. Эта вновь отстроенная башня такая большая, что здесь разместилось 20 пушек и боеприпасы, забранные у врагов Очакова. Пушки обращены на Черное море и Дунай. Все эти башни имеют превосходные купола в виде остроконечных шапок и крыты тесом. И наш господин Мелек Ахмед-паша все их привел в порядок и покрыл дранкой. 400 аршин кладки стен вдоль Дуная разрушено. У Большой крепости со стороны суши проходит в человеческий рост широкий ров. Когда Дунай разливается, то воды его заливают этот ров, и [тут] ловят рыбу. Описание наружной Большой крепости. Наружная крепость имеет всего четверо ворот. Одни из них – на западе, двухрядные железные, открываются в обширный посад. По обеим сторонам их [стоят] крепкие башни для ружейного [обстрела] и две крупные пушки. Трое ворот потайные и выходят в разных местах на берег Дуная. Их называют Водяные ворота. От этих ворот внутри [крепости] идут рвы, сверху покрытые досками. Кто их увидит, подумает, что это дороги. Но по низу их могут передвигаться верховые, мулы, кони. Вся крепость внутри разделена улицами на 150 участков, расположенных в шахматном порядке. На всех улицах – настил из толстых бревен, а под улицами прорыты во всю длину глубокие, в рост человека, широкие крутые рвы, сверху по крытые мостовинами. Во время осады каждый [житель] утаскивает к себе в дом [эти] мостовины, дороги исчезают, улицы становятся вровень с водами Дуная, рвы раскрываются и враг не осмеливается войти в город, [так как] рвы очень топкие и опасные. Из угловых домов, да и из всех других домов глядят Обращенные на эти улицы – рвы амбразуры с пушками и ружьями. В начале же улиц имеются укрепленные дома, устроенные так, что если враг все же войдет в город, то из этих домов на него польется карающий дождь ядер, свинца и камней. В крепости имеется 700 мрачных на вид домов, без дворов, садов и виноградников. Все дома эти крыты дранкой. Верхние зтажи деревянные, благоустроенные. Есть в крепости соборная мечеть султана Баезида Вели, семь [малых] мечетей. Шариатский суд также находится там. Из четырех ворот крепости у Цеховых ворот, у Тюремной башни и у ворот, [идущих] в посад, царит всегда оживление, так как они и расположены] со стороны суши. А что касается двух ворот, расположенных на берегу Дуная, то это маленькие Водяные ворота. Цитадель. К востоку от Большой крепости, в излучине Дуная, рядом с наружной крепостью имеется квадратная маленькая искусно сделанная крепость. Она имеет по окружности 500 шагов. Маленькие железные ворота открываются прямо в Большую крепость. В двух рвах, окружающих крепость, полно рыбы, которая [там] плавает. Здесь, в цитадели, находятся только дома кетхуды, коменданта, имама, а также амбар для пшеницы, арсеналы да несколько домов воинов-рядовых. Других [построек] нет. В цитадели имеется хороший обычай, который остался от эпохи Баезида Вели: каждую пятницу здесь читают первую суру Корана и каждую же пятницу по утрам на бастионах и стенах развешивают вымпелы, знамена и флаги. Мусульмане распевают религиозные гимны и выстрелом из большой пушки объявляют народу о пятничном дне 2. Посад крепости Килия. На запад от Большой крепости, на равнине расположился большой посад в форме пятиугольника. В одиннадцати кварталах посада имеется 2000 крытых дранкой двухэтажных и одноэтажых домов с крытыми дворами. Всего 17 михрабов и еще одна большая соборная мечеть, находящаяся у рынка, имеющая многочисленных прихожан. Здание этой мечети, простое и изящное, прекрасно отделано. Когда Мелек Ахмед-паша пожаловал в эту мечеть, чтобы совершить пятничный намаз, то все воины, произнося благопожелательные молитвы за падишаха и издавая кличи во славу Аллаха и Муххамеда, дали залп из пушек и ружей. Земля Килии задрожала от этого, как при землетрясении. Много начальных школ. В торговых рядах на берегу реки имеется баня, которая крыта свинцом Во всей округе нет такого светлого и восхитительного здания. Имеется пятьсот лавок, в которых находятся представители всяких цехов. Есть также караван-сараи для купцов. Рабы и пленные здесь очень дешевы: за 20–30 курушей дают прекрасного раба. [Знатные] жители [города] – купцы и работорговцы. Реайя же – валахи, молдаване, иногда и русы… Виноградники и сады в бесчисленном множестве. Из наиболее восхваляемых [продуктов] – килийская бастырма из говядины и баранины. Бывает очень вкусное и хорошего откорма постное мясо. Также [хороши] мед, масло, пшеница, много рыбы. Южная часть города расположена на Змеином острове. Другая его треть с тремя стоянками относится к Тулче, и еще треть – к городу Измаилу. Это большой плодородный остров. Здесь каждый год режут сорок-пятьдесят тысяч коров и быков и, изготовив бастырму, отправляют во все страны. Жители Килии в большинстве случаев не обедают без гостей. Посад очень богатый, но вокруг него нет крепостных стен. [В это время] Мир Мехмед-ага, один из капуджибаши высочайшего двора, привез высочайший указ, реестр назначений и шахский халат, которые были пожалованы благоденствующим падишахом [Мелек-паше], когда я, ничтожный, находился еще при Пороге Счастья. Мелек-паша на радостях пожаловал Мехмед-аге 20 кошельков, 20 превосходных коней и 20 рабов и на следующий день отправил его в столицу. Сам же приказал ремонтировать и восстанавливать крепость Килию, обязав сделать ее сверкающей, как жемчужина…
Эвлия Челеби о «ЛЕГЕНДАРНОМ» рыбном промысле турок в Килии:
…Перед этой крепостью на реке Дунай эмин-ага соорудил огромный рыбный садок. Сколько тысяч различной рыбы [здесь] вылавливают! Это – огромное доходное владение, продукцию которого солят и отправляют [в счет] жалованья воинам крепостей 0чаков, Аккерман, Янык, Измаил, Браила, Исакча, Тулча. Если счастье не благоприятствовало и рыба не шла по Дунаю, то рядовые упомянутых крепостей хватали эмин-агу и собирали свое содержание с богатых и бедных. Если же счастье благоприятствовало и рыба появлялась во множестве, то всем рядовым крепостей жалованье выдавалось регулярно, а от них получали письменные свидетельства, которые в нужный момент предъявляли дефтердар-паше, и [по ним] отчитывались. Остальной же улов [эмин-ага] оставлял себе.
Рыбный садок. Вверх по Дунаю от крепости Килии навалены по обоим берегам, точно горы, мачтовые бревна длиною в 70–80 аршин каждое. Они доставляются сюда на двухстах судах. На этих судах работают около двух тысяч валахов и молдаван. Эти бревна вбивают в дно Дуная от обоих берегов навстречу друг другу и в промежутки вбивают еще жерди. Через них проходят воды Дуная. В середине оставляют проход шириною в двадцать жердей, чтобы не препятствовать движению судов по Дунаю. Эти вбитые сваи обвивают длинными лозами дикого винограда и длинными жердями с развилкой на конце опускают эти навитые лозы до самого дна Дуная. Затем, когда эти лозы показываются на поверхности Дуная, то часть реки получается огороженной наподобие загона. Из него не может выйти рыба [размером] даже в пядь. Затем на внутренней стороне этой западни, на самой середине Дуная, вбивают несколько сот свай и на них устанавливают временную постройку с кофейней и множеством комнат и на уровне воды [в полу] делают окошки. Эмин-ага и 300 его помощников и ловцов рыбы, заглядывая через окошки в западню, наблюдают. За этими вбитыми кольями и решетками из лозы на глубине в пол человеческого роста расставлены сплетенные из лозы клети величиной в пять паласов. Когда весной рыба хочет выйти на обширные и привольные морские просторы Азовского моря и Днепровского лимана, то подхваченная течением воды она с быстротою молнии устремляется через этот узкий проход. Тогда рыба оказывается в ловушке, и рыбаки веревками тянут клети. Тут то и начинают бить 10—15-аршинных белуг и 5—8-аршинных осетров, и поверхность Дуная окрашивается кровью. Пойманных рыб солят и соленую рыбу продают на золото многим тысячам купцов. Последние же отправляют соленую рыбу повозками в страны неверных. Из некоторых осетров добывают по пять-шесть кантаров черной икры. Днем и ночью дежурят ловцы у отверстия этой западни и вылавливают все, что туда попадает. Потому что рыба, войдя в узкий проход, обратно повернуть уже не может. Удивительное это искусство! А если по Дунаю прибывает судно, то веревки упомянутой западни опускают. В то время, когда суда с поспешностью проходят, несчастная рыба, обнаружив в этом месте отверстие, бросается и уходит через него на черноморские просторы и там мечет икру. Но если рыба идет из Черного моря в Дунай, то войти не может, так как, хотя с той стороны и нет западни, но проход перекрыт. А когда внезапно наступает суровая зима, то больше семи месяцев рыбы не бывает. С наступлением зимы садок и постройки на нем снимают, а весь строительный материал сваливают горой на обоих берегах Дуная. Эмин-ага тратит на содержание садка 100 кошельков, но прибыль получает 500 египетских кошельков…
Существует много легенд о древнем происхождении нашего поселения. История четко расставляет все по своим местам… Но лишь археологические раскопки, смогут подвести окончательный вердикт конструктивному суждению, о точной хронологии исторических событий и участия в них легендарных героев Килийщины.
