Михаил Бочкарников
Терниум или Бульварное танго
– А сколько ты уже здесь катаешься? – начал было странник, но тут задул ветер, и облако, расправив порядком усохшие крылья, двинулось на восток, к морю; туда, где среди каменистых выступов жила старая ворона.
Жила она там потому, что когда-то, в незапамятные времена, забросили ее на землю короли Ориона якобы за измену Второму поднебесному. Но на самом деле во Дворце просто всем надоели ее сплетни, и при смене династий ее быстренько отправили с глаз долой, в далекую ссылку до лучших времен.
Лучшие времена давно наступили, а про ворону так и не вспомнили наверху. Зато «низы» постоянно с ней общались (очень это была уж древняя и мудрая во дворцовых делах особь), поэтому ни одна из сплетен высшего света не обходила ее стороной, и старая карга даже на расстоянии жила полноценной дворцовой жизнью. К тому же бедной небесной гильдии навигаторов волей или неволей все равно приходилось мотаться через пограничные кордоны на землю и обратно (пусть большей частью инкогнито), таская на себе туристов и всякий хлам. Они-то заодно и скидывали на побережье последние новости.
Пограничная же полоса была довольно сносно укреплена. Говорят, ее строили легендарные флайгеры. А флайгеры, как известно, в подобных делах не мелочились. Граница есть граница. Жаль, что они жили в Поднебесных до большой бойни, а потом ушли в Верхние сферы, где все и всегда хорошо. Кстати, они и там выстроили отличные редуты, которые до сих пор ни один современный навигатор не смог преодолеть. Вот уж, если могут строить, значит могут. Да что говорить о навигаторах, когда даже сами терниумы со всеми их форсированными оборотами сгорали при переходе кордонов. Правда, по слухам, в 10-м трехлетье одному терниуму удалось как-то обмануть тамошних дозорных и обойти все системы, но по ту сторону у него все-таки не выдержала оболочка и он аннигилировал. Другие технологии – это всегда другие технологии.
Облака, конечно, и не пытались соревноваться с навигаторами и уж тем более с терниумами. Зато старые земные границы научились проходить, как нечего делать; даже открылись постоянные маршруты: земля – поднебесье, одним из которых и воспользовался Западный странник, случайно оказавшийся в Восточной периферии. Он собирался лететь к себе на Орион, но на пересадочной станции прослышал о старой вороне – бывшей знакомой по королевскому Дворцу – и решил посетить ссыльную, а заодно и заглянуть в мир этих – как их там – людей. Пришлось переплатить при найме перевозчика (немного опоздал на рейсовый), зато один, с комфортом, пересек границу, и надо же, здесь столкнулся с земными условиями. «Как, блин, все тут старо!». Чтобы перемещаться в пространстве, оказывается недостаточно мыслей, нужен еще какой-то местный материальный ветер. «Ой-е-ей! Ой-е-ей! Как все допотопно!».
Впрочем, допотопность древнего мира и привела к тому, что странник с облаком застряли где-то на востоке центрального континента и сделали чудовищное открытие, которое, если не потрясет, то во всяком случае поразит все Поднебесные сразу. Это уж точно. И это не где-то в Верхних сферах, а здесь, на изжеванной вдоль и поперек земле, когда наверху готовится новый сверхмудрый взрыв, когда терниумы вплотную подошли к расширению пределов невидимой вселенной (говорят, у них в лаборатории почти изобрели супернейтринный сплав, который может выдержать мощность взмаха 18 тысяч пар флайгерских крыльев), когда короли Ориона готовы вот-вот бросить вызов Высшему Началу – здесь, в пустынных дебрях материи, давным-давно полным ходом идет запрещенная переработка виртуальных субстанций.
«Настоящая наглость! Нонсенс! На этом можно подзаработать неплохие вливания в собственную матрицу и, чего доброго, перейти в разряд Терниумов» – Странник уже представлял себя в авангарде штурмовиков, прорывающихся сквозь флайгерские заслоны, но тут воздушная повозка прервала его еще даже не навигаторские мечтания:
– Эй! Ты чего там! В человека, что ли, превратился? Хватит спать! Приехали. Вон внизу твоя старуха рыбу ловит.
– Эээх! Ну да ладно. Давай хоть немного пониже. Я же себе всю оболочку изуродую.
– Извини, брат, ниже никак нельзя. Тут у них, знаешь ли – атмосфера. Штука такая: ни туда, ни сюда. Тебе-то что? Ты без воды. Подумаешь, наряд слегка помнешь. А мне каково? Я ж на нет изойду. Уж лучше я тебя здесь подожду. И потом, у тебя там знакомая. Поворкуете. Может, еще чего придумаете.
– Ты на что намекаешь, Белое? Белены объелось? Давай якорь бросай!
– Да не улечу я! Я же не безмозглое туловище! Я еще хочу в туманности попасть. И якоря у меня нет. Так что давай, поторапливайся, а то как ветер сменится, так и останешься здесь куковать на веки вечные. А мы еще хотели залететь обратно в горы, к этому слабоумному, глянуть, как он там? Вроде бы наша золушка ничего из него и не вытащила. Ты-то как смотришь на это, а? Странник?
– Ну, если ненадолго, то почему бы и нет. Ладно, хватит об этом. Мне надо с мыслями собраться.
– Да не напрягайся. Это же пустой номер. Земля, брат.
– А как же я, интересно, туда попаду?
– Прыгай просто. И все!
– Ну уж нет!
Тут облако не выдержало и слегка шевельнуло припухлым боком. И бедный Странник, соскользнув, легонько, как перышко, стал опускаться на древнюю родину всего видимого и невидимого.
Глава II
– У, ты какая симпатюлечка! Ну иди ко мне. Цып-цып-цып. Ути-ути.
Старая ворона в почти совсем излохмаченном перовом балахоне пыталась когтями правой «ноги» и клювом изловить дурную рыбешку, заинтересовавшуюся блестящей фиговинкой, которую заботливо на полусгнившем королевском шнурке опустила летучая карга прямо на морскую отмель.
– Ну еще чуть-чуть, девочка! Ну давай же, малышка!
И вот, когда она уже мысленно смаковала добычу, сверху свалился незадачливый Странник.
– Фу, ты, черт! Всю малину распугал. Я тебя еще вчера ждала, пугало поднебесное. У вас там что, маршруты изменились? Или на рейсовый опоздал?
– А ты откуда знаешь? – опешил горе-навигатор. Он все еще не мог отойти от внезапного падения-парения.
– У нас на земле, милок, все гораздо быстрее происходит, чем вы думаете, небожители окаянные. Скорость слухов еще старый Колдун постулировал; еще до всех сошествий. Она, кстати, в два раза больше световых скачков. Вот так-то, деточка! Вот так! Ну, с чем пожаловал, погань дворцовая?
– Что ты все ругаешься, старая? Я, между прочим, сюда специально тебя проведать летел, а ты меня поганью обзываешь!
– А как же тебя еще называть? Может, терниумом? Или по-иностранному – флайгером? Ты, милок, весь мой завтрак распугал.
– Да на хрена тебе эта рыба сдалась? Ты все равно можешь тыщу лет не жрать и тебе ничего не сделается! Ты же ведь из поднебесья, или рехнулась совсем на старости лет? А может, с памятью что?
– Нееет, милок. Память памятью, а рыба рыбою. Иногда, знаешь, просто приятно почувствовать себя настоящей живой птицею. … Ээх! Что тебе говорить! Один, фиг, не поймешь! … Ну поползли, что ли, в пещеру!? Гостя надобно сначала угостить. У меня и паучки прошлогодние припрятаны.
Странника чуть не вывернуло прямо тут же, на вороний подол.
– Затем напоить. Потом, как это, в море искупать. А потом уж и расспросить: что, мол, дескать, и как? Авось и расколется на самом главном.
– А что мне раскалываться? У меня трещины сзади нету. Это у вас, извините, мадам, на земле, … творится невесть что. А ты здесь с незапамятного трехлетья сидишь и клювом не чуешь, и крылом не шевелишь, а под боком, в трех часах лету отсюда, полным ходом идет переработка матриц. А ты шлаком каким-то занимаешься, рыбачка недоделанная! Тоже мне, дворцовая вестница!
– А зачем они мне нужны, эти земные переполохи? Если уж люди научились ремеслу поднебесному, то честь им и хвала. Прогресс налицо.
– Да какой к черту прогресс? Девка тут опальная, из Дворца, ошалела. Затаскивает самцов человеческих в горы, высасывает из них все, что можно, а потом хохочет так, что скалы трясутся и гром гремит. Это уж прямое нарушение всех видимых и невидимых конвенций. Это уже посягательство на честь королевского престола. Чуешь, чем тут пахнет?
– Батюшки! А я и знать ничего не знаю и ведать не ведаю! Это на земле-то такое творится? Совсем распустились дворцовые смотрители, совсем! Батюшки! Стыд-то какой? Людям жить не даем, а еще поднебесными гражданами называемся! Правильно флайгеры сделали, что ушли от нас, тыщу раз правильно. Да нас за такое вообще надо куда подальше! … В озеро огненное и с глаз долой!
– Мисс, ну хватит причитать. Пора бы мозгами пошевелить, как это дельце можно повыгоднее провернуть. Скажем, сама сможешь сразу в Первопрестольные затесаться; ну и меня, странника, куда-нибудь в свет вытащить, к примеру, поближе к терниумам.
– Кх, это я так, для порядку кудахчу. Мысли-то мои не кудахчут вовсе, а работают, да еще как! Ох, и задам я им всем жару! Хватит, поиздевались над пожилой женщиной – и будет. Теперь я вам устрою баньку в преисподней! Ну, держитесь у меня там!
И старое чучело погрозило скрюченным крылом куда-то в сторону нависшего над выступом облака.
– О! А это что же за фигня такая?
– Да воздушный извозчик с границы. Я, собственно, к тебе на нем и прибыл. Если бы не он, мы бы и не увидели дворцовую красотку в горах. Кстати, тоже просит за себя. Как насчет гвардейской туманности?
– Ну, это без проблем. Считай, что ты уже терниум в квадрате, а колесница твоя – лейб-туманность в окрестностях Андромеды. Порадовали вы меня сегодня. Ух, порадовали.
И старая, взмахнув крыльями, полетела на запад, к переходам, громко каркая и изредка икая.
Глава III
Ворона улетела, а странник долго еще не переставал удивляться:
– Ну и дела? Ну и дела? Ну и Третье поднебесное?
И даже сидя на облаке, куда он забрался с превеликим трудом, и то случайно зацепившись за хвост незадачливой чайки (чайка, кстати, насмерть перепугалась); так вот, даже там не переставал он удивляться чудесам, которыми земля продолжала баловать обе вселенные.
Обратно неслись на всех парах. Хотели снова посетить страну диких гор, где было сделано неожиданное открытие. Облако распирало от гордости и от невиданного счастья. Еще бы! Оно в скором времени вольется в Великую туманность. Как тут не радоваться!
– Эх! До чего день замечательно складывается, правда ведь, странник? Сейчас глянем на нашу малышку, на лесок, может, придурка этого еще застанем и айда прямо во Дворец. Смотришь, завтра уже погоны гвардейские выпишут. Каково, а!? Из рядового челнока – сразу в субсветовую флотилию! Чудеса!
– Ты не радуйся раньше времени. Я смотрю, прилетали-то летом, а сейчас все белое внизу. Зима, что ли, наступила?
– А тут всегда так. Время по-разному течет: у нас – день, а здесь – год, а того глядишь, и почище. Как во Дворце царевна закапризничает и начнет будильник земной дергать туда-сюда, туда-сюда – так уж и вовсе полный бардак кругом. То у них быстрее, то у нас. В прошлом году Темную тучу сюда занесло. Она пробалдела где-то на юге пару дней, а как обратно сквозь пограничную дыру полезла, то и аннигилировала нафиг совсем. Не сделали ее, значит, по-нашему получается.
– А как же пассажиры?
– Как, как? Так и остались в этой чертовой дыре. Будь она неладна!
– Слышишь, Белое, а с нами так не случится?
– Да не должно бы. После того случая забрали у принцессы будильник и поставили в трапезную. Там его повар аккурат два раза в день и переключает. Вот и получается: в Поднебесье – день, а на Земле – два года. Фьють, и нету.
– Это же ни в какие ворота не лезет!
– Не лезет. А что делать? Вот если твоей вороне удастся дворцовый переворот новый устроить, то она точно этот хренов будильник вырубит. Уж кому-кому, а ей он в первую очередь надоел!
– Хорошо бы, если так. Будем надеяться. Слушай, получается, уже целый год пролетел?
– Ну да. А может, и больше.
– Что же мы тогда в горах увидим? Людей там нет давно.
– Зато брюнетка наша никуда не делась. Поглазеем.
– А парнишка?
– Да что тебе сдался этот парнишка!? Сгинул давно, наверное. Нету его. Тю-тю.
– Жаль, хороший малый был. Ты видел, как он ее в первый раз уделал, а?
– У людей свои странности, у нас свои. …. Вон, смотри лучше, рейсовый с пассажирами к границе идет. Давай подлетим поближе.
И облако, вильнув хвостовым распылителем, двинулось в сторону гигантской тучи, выполнявшей чартерный рейс по одному из местных маршрутов.
– Эй, привет! Вы куда и откуда? – странник скукожился от холода, но все-таки выдавил из себя пару комплиментов.
– Мы к границе и с побережья, – рейсовый еле тянул здоровенную толпу развеселых туристов.
– Что новенького?
– Там? Да ничего особенного. Героиновая блокада началась. Одни стреляют, другие падают. Не понять нам людей, не понять. Да что люди? У нас у самих какой-то косяк с приборами. Тенемеры зашкаливают. Показывают печать поднебесную, правда в одном экземпляре. Но все равно такого быть не должно – земля же под запретом. Мы думаем: или элементы потекли в аппаратуре, или у нас крыша съехала. Такие дела.
– И давно она там? – странник оживился.
– Кто?
– Ну, тень эта.
– Не тень, а печать.
– Какая, нафиг, разница?!
– Да в принципе никакой. Получается часа два по нашему.
– Гм, значит уже немало. Странно все это, странно.
С рейсового тоже прокричали, что это странно, но тут их курсы разошлись, и они отбыли в разные стороны. Наездник дернул облако за хвост.
– Слушай, ты, супертуманность, поворачивай обратно. Зачем нам глазеть на девку? Айда сразу в Поднебесье. Все, что надо, уже и так узнали. А? …Ты помнишь наш проходной индекс?
– Да помню, помню!
– Ну и все. Гони назад. Чувствую, начинается самое интересное. Самый попс! Сдается мне, что мы поймали фортуну за самую кукурузу. И еще как!
– Еще бы и ворону вовремя поймать, было бы вообще здорово,– вздохнуло облако, дернув левым боком.
– Ты чего? Обалдело?!
– Кажется, прибыли. Кордоны справа по борту. Чуешь, как с дыры тянет?
Глава IV
– Туу- уф. Тьфу, – отрыгнули пограничные ворота. Странник истерически кашлял.
– Чудовище, ты что делаешь? Решило туннель другой просверлить или терниумом себя возомнило? Чертова повозка! Еще немного, и я бы точно свалился.
– Ну не свалился же, – облако невозмутимо отряхивало мерцающую стружку небытия, случайно занесенную ими с перехода. Стружка постепенно умирала и, напоследок хитро моргнув светло-коричневым блеском, канула в вечность.
– Красота! – небесная колесница сияла. – Подумаешь, ошиблась на пару секунд с индексом. Зато какие ощущения!
– В гробу я видал твои ощущения! – Странник страшно ругался и по-прежнему харкал, пытаясь очистить внутренности от слизи, которой наглотался в Дыре. Но вскоре успокоился и перешел на более или менее нормальный тон:
– Хорошо, что с нами не получилось, как с Темной тучей, а то бы вращались где-нибудь там. Да же, белое? – И странник ткнул пальцем куда то за спину. Потом почесал затылок и изрек: – Ладно, этим инцидентом займемся после. Сейчас о главном. Где ворона?
– Ты меня спрашиваешь? – шмыгнуло облако.
– А кого же еще. Может, ты размножилось, пока нас трясло в этой центрифуге?
– Да нет, вроде, – будущая лейб-гвардия тщательно начала себя осматривать.
– Хватит издеваться! Все, кончили! Как ворону найти?
– Тебе лучше знать, твоя же женщина.
– Это почему!?
– Ну, не я же на море шуры-муры крутило с ней.
– Все, ненавистная повозка! Тебе конец! Говори лучше, как найти ворону! Говори, как найти! – Странник вцепился в пухлые бока напарника и принялся изо всех сил его трясти. Раздались вопли.
– Ай! Ой! Стой, дурак! Хватит! Ну, хватит же! Ей богу, и пошутить нельзя.
– Но! Говори как!
– Как, как!? Вон будка с инфоклайдингом недалеко. Вставляешь свою клешню в дупло, и у тебя в мозгах начинается информационный запор. Ты только вовремя успей ее вытащить, а то мне придется тебя собирать по всему нашему Поднебесному.
– А по-другому никак?
– Можно. Но это будет и дороже, и дольше. А на земле, сам знаешь, как время летит.
– Поясни.
– А что пояснять? Ты, верно, совсем отупел после чартера. На Орион надо лететь, во Дворец. А то где же ей еще быть, ненаглядной твоей? Наверняка там уже головы с плеч валятся, как с конвейера пенопласт. Тамошние палачи – мастера, высший класс! Дай только повод– обезглавят полподнебесья. И не поморщатся. Короче, сам выбирай, как нам быть.
– Даа. Вариантов маловато. Придется клешней рискнуть.
– Правильный выбор! Ты не дрейфь, старина. Если что, я тебе подсоблю.
– Ну уж нет. Знаю я твои подсобления. Ты лучше в сторонке постой. Индекс переходной пересчитай. Он нам еще пригодится. Может быть.
Странник замолчал, глядя на идиотское изобретение периферийщиков, приспособленное под свалку текущих новостей со всех концов Поднебесья. Им было лень завозить аппаратуру из центра, поэтому для сетевых нужд были попросту модернизированы сточные трубы. Сооружение получилось несложное, но довольно громоздкое, издали напоминавшее вздернутый на дыбу параллелепипед. В народе его сразу окрестили сортиром. Пусть он и выполнял информационные функции, но по сути являлся самой настоящей клоакой. Сокращенно – инфосор (информационный сортир), или на языке Ориона – инфоклайдинг (там считалось за дурной тон пользоваться пограничным сленгом). Кстати, никто на границе толком не знал, что означает этот дурацкий «клайдинг». Одни говорили, что слив, другие – отстой, но общий смысл от сказанного ничуть не менялся. Сортир – он и в Африке сортир. Неплохая хреновина в общем то, если не считать того, что мозги она забивала конкретно. Иногда башка от переизбытка сливов претерпевала суровые изменения, как, например, давно снятая с вооружения наступательная РГД 5 без чеки. Неудивительно, что странник не горел особым желанием поближе познакомиться с сетевым чудом периферии и долго не мог решиться залезть в кабину. Из транса его вывел голос напарника:
– Давай, Терниум, дерзай! Хватит задницу мять! Информация нынче дороже, чем любые внутренности, в том числе и твои. Давай, лезь! – и облако почти силой запихало его в будку. Потом перевело дух и всплакнуло. – Сейчас начнется.
Но странник уже не слышал последних слов. В голове с субсветовыми скоростями проносились объемные инхроны информации, пульсирующие сгустки и обрывки подпространственных волокон из разных миров и времен. Числовые характеристики текущих метаэлементов перемешивались в гигантской воронке с тензорами общего Тора. Статистика поднебесных войн вылилась в огромное цифровое море, которое с трудом накрыл хлынувший поток Орионовских комиксов. Где-то в глубине подсознания сработал фиолетовый датчик, сигнализирующий о приближении к искомой величине. «Но где же!? Где? – мыслило надсознание. – В меня же больше не влезет!». Так продолжалось еще секунд 10, пока, наконец, четкой отформатированной строкой не полезла Дворцовая хроника. И везде, везде, в каждом инхроне содержались сообщения о Земле, о ссыльной нимфе, о нарушении запретов и смене династий управляющих, об удивлении Дамы и возведении вороны в ранг Первопрестольной с автоматическим вынесением вопроса о судьбе каторжанки на Большой совет и, самое главное, о придании статуса Лейб-гвардии облачному челноку с пограничной зоны и возведении в Терниумы Западного странника с инфраструктированием его матрицы в любой системной лаборатории Второго Поднебесья. Последнее, что успел запомнить вот-вот готовый взорваться мозг терниума, это их приглашение во Дворец и новый установившийся масштаб земного будильника.
– Оооо-оо! – странник пулей вылетел из кабины, держась обеими руками за голову. Его трясло. Организм содрогался от полученной дозы вселенских отбросов и, видимо, пока не осознавал факт окончательного освобождения из сортира. А вот облако прыгало выше инфоклайдинга от гордости за друга. Еще бы не прыгать. Так долго за всю историю поднебесья там никто не сидел.
– Ну ты герой у нас сегодня! Герой! Полторы минуты! А как огурчик! Последний раз я видело такое шоу лет триста назад недалеко от рейсовых ангаров. Тогда в каком-то из них один воротила из бисовской флотилии засунул хвост в инфоклайдинг, и его там зажевало. Надо же – так не повезло парню. Видел бы ты его глаза перед тем, как они взорвались… Это были два больших земных аквариума. В них даже можно было прочесть прогоняемые инхроны… Жаль беднягу. Вот тебе наглядное подтверждение теории об атавизме хвостов. А еще говорят «Дарвин, Дарвин!». Пальму им в зубы да хвост в прорубь! Демагоги хреновы! Ну ты-то, я смотрю, в полном порядке. И никакой деформации. Так что давай выкладывай, чем твою задницу накачали! А я, так и быть, послушаю.
– А слушать нечего. Ты лучше, это, к химикам сгоняй,… за эфиром. Побалдеем.
– Что? Неужели?
– Да, милое, да! Не подвела старая карга, не подвела! Можешь поздравить себя с гвардейскими лычками, а меня – с производством в терниумы.
– Ура вороне! Ураа!
– Скажи, гвардия, ты вроде бы местная?
– Ну… как сказать.
– Да ладно тебе, не ломайся. Не в том дело. Где здесь поблизости лаборатория есть? Мне бы матрицу чуток подрасширить в соответствии с новым статусом. А потом можно и во Дворец занырнуть, в вакуумных термохолодильниках попариться. Хотя тебе, кажется, это вовсе и не требуется и даже, по-моему, противопоказано.
– Что верно, то верно. А пошарахаться по Дворцу я не против. Садись-ка на меня, дружище! Тут через пару БИ-скачков лаборатория Орионовского НИИ. Они там Маггелановских лошадей вновь выводят, – облако икнуло. – Помнишь, в 4‑м Трехлетии войну с Подсферами? Тогда даже Хозяин на подмогу бис-эскадрилью присылал – до того свирепая была битва! И все из-за чего?.. Из-за того, что пара наших лошадок вышла мирно попастись в подпространство, а там, оказывается, пернатые тащили к себе что-то с земли! Лошадки, конечно, из вежливости спросили, что это, мол, у вас за фигня такая? Ну … Тут все и началось. Печальная история, одним словом. С тех пор нет у нас больше лошадок. А НИИ вот все бьется и бьется. Может, и получится у них что-нибудь, когда-нибудь. Тебя они, во всяком случае, в миг переклепают. Ты же, надеюсь, не Маггелановской сборки?
– Да, какая к вальтам Маггелановская?! Я вообще подозреваю, что являюсь произведением типично кустарным. Куда ни глянь – одни швы. Не терниум, а сплошная заплата!
– Вот и хорошо! Возни меньше будет. Возьмут просто понавтыкают кучу новых блоков – будешь сверкать, как стружка с пограничной дыры.
– Ты умеешь утешать, гвардия, умеешь. Только про дыры не говори ничего. Я тебя умоляю! Лучше давай поскакали! Не видишь, что ли, я уже залез?
– Не поскакали, а полетели.
– А что?
– Ничего.
– Ну и все. Вперед, Белое, ноооо…! – и странник, похлопав по мягкому боку извозчика, направил его в сторону внутренних линий.
Надо отметить, что двойной скачок с использованием подпространства хотя и являлся запрещенным, но вовсе не невозможным, и им частенько пользовались, особенно пограничные Рейнджеры и Навигаторы. Терниумы подобными проделками не забавлялись: они давно перешли в разряд высших существ и могли передвигаться во всех направлениях НАД, ПОД, НЕ, ЗА и просто Пространства. Как ферзь на шахматной доске и даже круче. А вот челноки, будучи и переведены в разряд лейб-гвардии, никак не могли перемещаться подобным образом. По крайней мере до тех пор, пока не сливались с одной из существующих туманностей. И лишь после этого, приняв на себя часть ее мерцания, поднимались выше временных полей и распылялись по всему Поднебесью. Поэтому облако пока и вынуждено было воспользоваться старым дедовским способом перемещений, отвозя странника к лаборатории НИИ Ориона, которая тоже находилась в приграничной полосе, но немногим далее, чем основные переходные зоны.
Глава V
– Хеллоу, ребята! Требуется немного подшаманить надо мной. Я Западный странник, а это мой напарник – гвардейский челнок.
Дверь в вестибюле хлопнула, и на пороге появилась фигура пилигрима, по виду скорее напоминающая усталого путника, чем истинного Рейнджера вселенной. Будущий терниум, поклонившись, вежливо представился двум бисоподобным скользиям, с которых постоянно что-то капало и текло и которые к тому же почему-то все время сверкали и искрились, как метеоритные осколки на солнце.
– А, это вы! Заходите, заходите. Мы рады приветствовать героев Второго поднебесья на нашей окраине! Чем богаты, тем – как это по Дворцовому – и рады. Вот вы, значит, какие, почетные граждане Ориона! Кстати, ваши коды разосланы во все концы вселенной, так что вы теперь всюду известные и желанные гости. Что желаете? Обычную 317-ю Терниумовскую или новую, усовершенствованную «LQ- WZY‑711» со встроенным нейтринным пирокомплектом и устройством обнаружения флайгерских парений?
– Фью-у-уть! Ничего себе! – присвистнул Странник. – Конечно, давайте эту, вот, как ее там – не выговоришь – последнюю.
– Месье! Не стоит спешить. Чай не инфоклайдинг приобретаете. У нас тут целый каталог модификаций. Вот, полистайте журнальчик, а мы вам пока объясним, что да как.
Скользии улыбнулись (довольно мерзко), о чем-то пошипели меж собой и затем продолжили экскурс в мир научно-технических достижений родного НИИ. Через полтора часа лекций о суперсовременных чип-системах Странник понял, что окончательно запутался во всех этих: B, Z, W, Y, X – и прочих названиях и опечаленно покачал головой.
– Я не знаю, господа, что мне выбрать. Я просто хотел попасть в отряд штурмовиков, направляемых к Верхним границам, и либо сгореть, либо прорваться сквозь флайгерские заслоны по ту сторону Сфер.
Скользии посмотрели друг на друга, потом на Странника, потом опять на себя и как-то странно загудели (гул на периферии имел несколько значений, порой взаимно противоположных; но в данном случае, как выяснилось позднее, он выражал восхищение бесстрашием и отважностью собеседника). Через некоторое время на середину холла выплыла семимерная голограмма последней модели терниума, видимо существующего еще только в проектном варианте. От удивления у Странника глаза чуть на лоб не вылезли. Он ничего не мог сказать, а только бессвязно мычал, пытаясь что-то показать руками. Скользии тем временем пытались заострить внимание гостей на выведенном объекте:
– Мосье, кажется, это то, что вам нужно. Конструкция, правда, не воплощена в действительности. Однако, если выбор падет именно на нее, то часов через десять ‑ двенадцать вы надолго обгоните инженерную мысль Ориона, а возможно, и всего Поднебесья. По своей сути эта уникальная штука ‑ один из гидов ткнул в голограмму молниеносно выброшенным длиннющим языком ‑ способна выдержать одновременный взмах 18 тысяч пар флайгерских крыльев (значит, все-таки не байки ‑ пронеслось в голове у терниума) Кроме того, обладает усиленной регенеративной функцией: способна восстановить себя из 80-10% остаточного материала. По теоретическим расчетам, может пробить брешь в обороне предполагаемого противника диаметром в 48 часов по параметрической шкале. Способна неограниченно долго выдерживать абсолютный уровень шума и света. Чувствует приближение пернатых за два перехода. Поражает все видимое и невидимое в радиусе семи суток, а мыслимое и немыслимое на площади в четыре развернутых психосектора по центральной шкале. Абсолютная проникающая способность, абсолютная перемещающая способность, абсолютная субсветовая пространственная скорость. Единственный недостаток ‑ мы не знаем, как поведет себя эта система в надсветовых режимах и Высших Сферах (по понятным причинам путь туда пока закрыт). Но надеемся, что с введением в строй нашего детища мы преодолеем и световой барьер. Ну, так как, мосье?
Скользии синхронно завертели хвостами.
– Все! Никакаих разговоров! Врезайте! Где здесь операционная?
Странник устремился к проходу в коридор, очевидно представляя себя штурмовиком из отряда бешеных.
– Подождите, мосье, подождите. Через 20 минут мы за вами пришлем.
Скользии встрепенулись и, воспользовавшись замешательством гостей, свернув голограмму, удалились куда-то внутрь здания. Странник хотел было последовать за ними, но, вовремя одумавшись, стал бродить взад-вперед около двери, от одной стены до другой.
– Нет, ну ты видела, гвардия, а!? Каково? Что молчишь? Аннигилятора, что ли, объелась?
– Я думаю. Просто думаю, ‑ буркнуло облако. ‑ Думаю о том, как я потом с тобой общаться буду. Ты же меня в два счета со всего видимого и невидимого света сживешь. Ну зачем тебе такое? Ты же, по сути, уродом станешь!
– Да как же ты не понимаешь, распрекрасная ты моя колесница! Ведь в таком виде я смогу пересечь Верхнюю границу!
– Позволь узнать, а зачем тебе это нужно?
– А зачем ты хочешь слиться с туманностью?
– Ох, странник. Значит, ты все-таки думаешь о вечности.
– Значит, думаю.
– Ох-ох-ох-хо-ох. Ох уж эта вечность. Никому не дает покоя. Вечно из-за нее попадаем во всякие передряги. Ну что ж, пусть будет по-твоему. Только об одном прошу. Когда тебя переклепают, не забывай, что я-то пока очень и очень хрупкое существо. Поэтому обращайся со мной нежно, как с женщиной.
– Хорошо, обещаю. Буду беречь тебя, как Орионскую принцессу, ‑ странник вздохнул. – А давай, пока эти артисты бродят где-то, помечтаем.
– О чем?
– Хотя бы о том, что мы будем делать после того, как посетим дворец, например?
– Полетим к Андромеде.
– А это еще для чего?
– Как для чего? Будем делать из меня туманность.
– И для этого обязательно нужно лететь на Андромеду?
– Обязательно.
– А сколько до нее лёта?
– Думаю, что с твоими возможностями через полгода доберемся.
– Так долго? Можно же скачками. Или забыло, что у меня куча всяких наворотов будет.
– Вот именно. Без них мы бы плелись туда лет 50, если не больше.
– А поближе нет ничего?
– Нет. Андромеда – самая близкая.
– И что потом?
– Что потом, что потом!? Заладил, е-мое. Суп с котом ‑ вот что потом! Ты же на Землю хотел занырнуть!?
– Ну, хотел.
– Вот и нырнем.
– Что, еще полгода?
– Да, нет! Обратно моментально попадем. Я же стану туманностью.
– Ааа. Тогда ладно. Давай так и сделаем. Кстати, сколько мы на Земле пробыли?
– Видишь, вон на столбе хрономер висит. Пойди, глянь.
Странник подошел к горящему ярко-красным огнем экрану и немного поколдовал над пультом.
– Вот это новости!
– Что такое?
– Получается, что со всеми расчетами и допусками, с учетом того, что будильник земной недавно перевели, на Земле уже около 7 лет прошло.
– Даа, быстро время пролетело. Ничего не скажешь. Интересно, как там поживают наши старые знакомые?
– Хватит гадать, Белое. Попадем туда ‑ узнаем. Вон, кажется, за мной идут.
Скрипнула дверь, и на пороге появились два самых обыкновенных молодцеватых рейнджера, которыми вся Невидимая вселенная, что называется, «кишмя кишит».
– Вы, сэр, странник? – обратились они к нему.
– Да.
– Следуйте за нами.
– Куда?
– В операционную. Там вами займется лучший демиург НИИ. Новый статус – это дело не для простых хирургов. У нас только один вопрос. Последний. Скорее даже не вопрос, а уточнение. Мы не успели обозвать последнее изобретение, а соответственно и зарегистрировать. Ничего, если в реестры будет занесена порядковая кодификация?