Михаил Алексеевич Новиков
Борьба двух
Часть 1
Глава 1
Последние лучики солнца медленно скользили по городу, прощаясь с ним, уходили за горизонт. В то же время просыпался город. Экипажам становилось тесно на широких улицах – господа торопились на светские балы. Стук копыт запевал свою привычную мелодию. При этом бедные норовили побыстрее убежать в маленькие переулки и свои дома. Стук их ног, был словно неправильной нотой, лишней и чуждой мелодии одного из самых богатых городов Империи.
Цезарь, поглощённый мыслями, ехал в одном из таких экипажей. Его тревожило последнее свидание с дочерью высокородного дворянина. Он был безответно влюблен в прекрасную Элизу из рода Руанов, но всё же был ей не ровней. Каждая минута близости могла быть последней для Цезаря, а потому юношу тревожило неосторожное поведение возлюбленной.
–Неужели лишь я забочусь о тайне наших отношений? – неумолимо проносилось в сердце молодого дворянина.
Юноша боялся затрагивать эту тему, но страх перед отцом Элизы взял верх. Погрузившись в свои мысли, влюблённый не заметил, как экипаж подъехал к воротам пышного особняка, окружённого великолепным садом. На сад выходил балкон, открывавший вид на половину города, что так укромно разместилась в низине. Дожидаясь Цезаря, девушка сидела на балюстраде и наслаждалась открывавшимся видом, вспоминая первую встречу с юным дворянином.
Отец Элизы – Эндон был крайне влиятельным человеком в городе, а потому он часто устраивал светские вечера. Все они походили друг на друга. В один из таких вечеров она заприметила плечистого высокого юношу, лет 17-18. Его округлое лицо, зелёно-голубые глаза, выдававшие мечтательный взгляд, слегка приподнятые уголки рта, изображавшие вечную ухмылку, пухловатые губы в сочетании со светлыми волосами, собранные в короткий хвост делали незнакомца невероятно красивым. Девушка была заинтригована. Вскоре она узнала всё о незнакомце. Им был Цезарь из рода Вельнов.
В ходе вечера девушка смогла найти взгляд юного Вельна. Он лицезрел первую красавицу Альбены. Лицо Элизы выделялось гармоничными и благородными чертами: они были не остры и не округлены, нос был не велик и не мал, её розовые пухловатые губы служили украшением манящей и чарующей улыбки. Столь редкие в Альбене каштановые волосы подчеркивали исключительность Элизы среди других девушек. Но её больше янтарные глаза выражали скуку и отстранённость от происходящего, как показалось Цезарю. Когда же их взгляды пересиклись, скуку сменил живой интерес.
Юный Вельн подошёл к Элизе и поклонился, она ответила ему реверансом. Затем завязался разговор, который закончился лишь утром, когда отец Цезаря – Арон закончил свои дела с Эндоном и собирался домой. С тех пор юный Вельн стал тайно посещать дочь Эндона, потому что на вечерах Элиза дарила ему лишь мимолётные разговоры. Сын Арона вызывал у неё лишь симпатию, был средством от скуки и не имел права на большее. Так думала сама Элиза до этого вечера.
С юношеской ловкостью преодолев ограждения, Цезарь протоптанной дорожкой пробирался к месту свидания через сад, где росли самые диковинные растения: от южных эльпов, чей запах обожала императрица, до северных драгтов, которые были нанесены на герб императорского дома. Вскоре юноша добрался до традиционного места встреч. Там, среди голубых цветов, в белоснежной пижаме сидела и скучала Элиза.
Увидев Цезаря, она лениво потянула к нему свою руку, которую он тут же поцеловал. Но жгучие мысли напомнили ему цель этого свидания.
– Элиза, я пришел сказать тебе, что так больше нельзя, я не могу терпеть то, что ты обращаешься со мной то как с другом, то как с возлюбленным.
– Ты меня оскорбляешь подобными словами! – хоть их разговор только начался, но она уже была раздражена и оскорблена.
– А ты оскорбляешь мои чувства подобной неопределенностью!
– То есть ты пришел отчитывать меня?! Как ты смеешь!? Ты не забыл, что мой род близок к Наместнику, а твой подчиняется напрямую моему отцу?
– Я пришел, дабы ты дала ответ и определила, кто я для тебя – друг или нечто большее…
– После подобных слов, а точнее оскорблений, ты мне никто! Проваливай! – говорила она уже со злостью, ведь её гордость была задета.
Цезарь удивился, он не был готов к тому, что Элиза могла так легко его прогнать, однако подчинился и ушёл.
Девушка осталась одна в саду. Всё в ней кипело от злости из-за наглости этого дворянишки, от его дерзости. Но на смену злости пришли сомнения, правильно ли она поступила? Но тут же злость снова подступила к ней. Однако ее искали слуги, и надо было возвращаться в спальню.
В то же время Цезарь, полный горя, пытался выбраться из сада, в котором ему находится было нельзя. Однако он на время остановился и задержал дыхание. Мгновенье, и он начал дышать не лёгкими, а сердцем, не воздухом, а воспоминаниями о прошедшем месяце, о том, как они встречались здесь, прогуливались, мечтали. Его новые легкие заполонил едкий, удушающий газ. Было трудно дышать. Но все же Цезарь нашёл выход из этого отравленного сада и добрался до дома. Откашливая остатки удушающего газа воспоминаний, он ложился спать, и на время ход вещей вернулся к обычному укладу, существовавшему до их первой встречи.
Опять в глазах Элизы появилась скука, но поменялась дочь Эндона. Скука лишь скрывала тоску.
Прошёл месяц с их расставания с Цезарем. Элиза, сама того не замечая, на каждом приеме отца искала своего заветного гостя. В тайне от неё в её сердце зрело нечто большее, нежели просто интерес или симпатия. Её одолевала жажда, которую никто не мог утолить. Она была готова все отдать лишь за несколько слов Цезаря.
Однажды Арон заставил героя пойти на бал к Эндону. Отец юного дворянина посчитал не приличным и не уважительным появляться у столь важного человека без сына. Молодой Вельн не сопротивлялся. Ему было всё равно.
И вот на одном из балов Цезарь и Элиза встретились взглядом. В очах у девушки появилась еле скрываемая радость. Взгляд Цезаря выражал лишь холод и безразличие. Сердце же его почувствовало благоуханный воздух надежды. Но он этого не выдал. Между ними росло напряжение, незримая борьба. Никто не хотел выдавать своих чувств, но их непреодолимо тянуло друг к другу. Никто не хотел сдаться первым. Они выжидали. Начался очередной танец – подходящий момент для того, чтобы заговорить. Но Элизу пригласил дворянин из бедного рода. Она согласилась. Цезаря оскорбило то, что девушка решилась танцевать с каким-то низкородным “мальчуганом”, и он пригласил на танец прекрасную девушку из равного ему рода. Они закружились в танце, но Элиза и Цезарь неумолимо следили друг за другом, а не за своими партнёрами. Так прошло ещё три танца. Наконец оба сдались, и одновременно обратились друг к другу с трепетом и облегчением, даже с дрожью в голосе:
–Цезарь из рода Вельнов…
– Мадемуазель Элиза, можно пригласить вас на танец?
– Конечно…
Элиза медленно подала руку своему кавалеру и попала в сказку. Они закружились в танце, позабыв обо всем на свете. Его касания были столь легки и нежны, словно он и не притрагивался к Элизе, но она чувствовала каждое его прикосновение, каждый его вдох. И она начала дышать сердцем, дышала, но не воспоминаниями, а настоящим. Ощущение жизни возвращалось: чувства оживали, переполняли. Мгновенье, танец закончился, а вместе с ним и бал. Элиза будто проснулась. Реальность выдернула её из сладкого сна.
Цезарь с жаром поцеловал руку Элизы, но в тот же момент опомнился и с холодом в голосе произнёс:
–Спасибо за танец.
Дочь Эндона была поражена холодным и даже безразличным тоном Цезаря и попыталась ответить юному Вельну тем же, однако ей трудно было скрывать свои чувства, и она с неприкрытой тоской от окончания бала отвечала ему:
– Это вам спасибо, Цезарь.
Отец его задержался у Руанов, однако юный Вельн решил отправиться домой.
Элиза начинала теряться в догадках. Её охватило доселе неизвестное чувство.
– Нет, это не любовь, нельзя влюбляться в него. Он мне не ровня! Да и к тому же он сам меня не любит. Почему он не остался со мной? Почему ушел? Никто бы нас не смог упрекнуть, ведь его отец был в нашем доме до утра!
Она не подозревала, что чем дольше рассуждала, думала об этом, но не головой, а сердцем, тем больше охватывало ее это чувство. Но если это чувство охватывало ее сердце, то у Цезаря был охвачен разум.
Подобные балы устраивались раз в неделю, и раз в неделю Цезарь танцевал с Элизой, но с каждым разом всё изящнее и грациознее. Прошёл месяц. На балах все внимание гостей было приковано лишь к дочери хозяина дома и её партнеру. Но Элизу все это не волновало. Её волновали лишь чувства, которыми она дышала, изящество её партнёра, которая наполняла очи блеском, сладость его речей, которыми она упивалась, словно обезвоженный человек в пустыни.
Очередной вечер был окончен, но не для Элизы и её возлюбленного. Они решили тайно встретиться, хоть это и ставило под угрозу Цезаря.
– Цезарь, прости меня за тот вечер, который был два месяца тому назад, я была не права и теперь пересмотрела свои взгляды…
Цезарь страстно поцеловал девушку. Она не ожидала такой дерзости, но и вырываться не желала, а предалась этому чувству…
Такие встречи продолжались ещё две недели. Они были счастливы, но каждый по-своему. Однажды уже поздней ночью Цезарь сидел в саду и ждал прихода Элизы. Она наконец появилась и тут же бросилась к нему, как будто они не виделись более года. Они мило беседовали, когда появился отец Элизы.
Цезарь тут же вспомнил о том, почему плохо гневить этого человека. Эндон из рода Руанов был дисциплинированным человеком. Этого же он требовал и от других, даже от своей дочери. К подчинённым относился со строгостью, которая иногда переходила все грани дозволенного. Однако верных слуг он вознаграждал.
Эндон с детства готовился к военной службе, но в то же время от природы он был искусным дипломатом и старался развивать эти навыки. Широкоплечий, высокий, мускулистый – все это выдавало в нем воина. В то же время умный, хитрый, умелый интриган и оратор – все это выдавало в нем дипломата. Он чтил древние традиции, отчасти поэтому он пошел по стопам своего отца.
Лицо его было отмечено многочисленными шрамами. Иной подумал бы, что это звери рвали его. Отчасти это было так. Во время восстания он бросился на его подавление. Не раз был ранен, не раз его пытали. Но он отплатит своим врагам тем, что утопит не один город в крови повстанцев и мирных жителей, а точнее, бедняков. После окончания восстания, заслужив почести и звания, он сложил оружие и пошел по другой стезе – начал добиваться положения в высших кругах. Ему это удалось. А потому Эндон заслужил богатство, имя, связи, поговаривали, будто сам Император был знаком с отцом Элизы.
И теперь, когда он увидел свою дочь с низкородным дворянином,Эндон был вне себя от ярости.
Тут же Цезарь был схвачен и связан слугами. Его отца вызвали в особняк Эндона.
– Либо ты и твой род лишается дворянства, либо только твой младший выродок, при условии, что после этого ты выгонишь его из дома. Решай.
Цезарь не был готов к такому повороту событий, хотя и подозревал, что с ним может произойти, если обнаружатся их тайные встречи с Элизой.
Арон был поражён, но, зная, что родом рисковать нельзя из-за проступков глупого мальчишки, согласился на второе, ведь Цезарь не был наследником. У него был старший брат – Дэир. Это был благородный человек, который ни за что не рискнул бы честью рода ради жалких чувств.
Элиза выбежала в зал, где некогда наслаждалась светлыми чувствами. Но в тот момент она утопала в горе при виде ее возлюбленного. Но он не мог её спасти. Она ещё не знала решения Арона. Услышав его, бедная девушка упала на пол. Нет, не в обморок, она несмела лишиться, возможно, последнего мгновенья с Цезарем. Все свои силы потратила она на то, чтобы оставаться в сознании и видеть своего возлюбленного. Смотреть и осознавать: он был прав три месяца назад. Она была слишком не осторожна. Но если два месяца назад он был ей практически безразличен, то теперь потерять Цезаря было слишком болезненным ударом.
И вот его начали выводить на улицу. Она силилась что-то сказать, но губы отказывались шевелиться, язык предательски коверкал звуки. Мгновенье – и Цезарь пропал из зала, даже не взглянув на неё, а она сама лежала уже без сознания на холодном полу. В зале, который заполнял океан её счастья. Океан, который превратился в скудный ручеёк тёмных, злых чувств за мгновенье. И этому ручейку было суждено пересохнуть средь окружающих его мраморных стен, портретов её знатных предков, что смотрели на девушку, как казалось, со злостью и отвращением за столь безнравственный проступок.
Глава 2
Цезарь остался один в огромном городе. Без его фамилии у него не было ни друзей, ни денег, ни влияния. Обида и злоба зарождались в его сердце. Но ему было не до них. Нужно было понять, что делать. Он понимал, что в первую очередь нужно было продать дорогие наряды, что были на нем и купить простую одежду. Этих денег также хватило бы на то, чтобы поселиться в самом дешёвом трактире. Хоть Цезарю и было крайне неприятно всё это, но реальность диктовала свои правила. Также необходимость зарабатывать была неприятна для героя. Его отец гордился тем, что ни дня не занимался никакой "чёрной" работой. К тому же он приучал и сына. Однако знания, что получил Цезарь от учителей, которых нанимал Арон, помогли найти работу. Он стал писарем в Префектуре.
Местная Префектура уступала по своей величине и важности лишь столичной, потому что для столь крупного города требовался мощный правоохранительный и судебный аппарат.
Река Скамандр, на берегу которой была построена Альбена, связывала многие города. Альбена строилась как пограничный форпост Империи. Со временем Империя покорила южные государства. Форпост стал бесполезным. Однако сам город связал южные и северные поселения, находясь посередине. Это позволило Альбене стать торговой столицей. Через неё проходили самые различные товары. В том числе и контрабанда. Поэтому в городах, которые находились близ Альбены, меньше десяти лет назад прошли восстания. Их подавлением и занимался Эндон. Из-за этих восстаний Префектуру расширили и усилили.
Прошло два месяца. Однажды, гуляя по одной из улиц, Цезарь заметил экипаж с эмблемой семьи Руанов. В суете дней, в новых для него условиях жизни мысли были вечно чем-то заняты. Об Элизе герой старался не думать, чтобы не предаваться воспоминаниям. Но в тот момент воспоминания взяли верх над чувствами разума. Беспокойство за Элизу охватило героя.
– Как она? Да всяк лучше, чем я! Зачем я только подумал об этом…
В экипаже сидел сам Эндон. Завидев Цезаря, он приказал своим слугам избить парня, отобрать все его деньги и выбросить в реку. Сам Эндон подошёл к бывшему дворянину, лишь когда тот лежал и стонал от боли, наступил на его грудь и стал давить на нее.
– Ну, привет… Неужели ты когда-то думал, что твои свидания с моей дочерью пройдут незамеченными? Наивный глупец. Знай, ещё раз тебя увижу рядом с ней, полетишь в реку вслед за своими грошами.
Эндон плюнул в парня и пошел к своему экипажу. Как только Эндон сел, экипаж тронулся. Через минуту к Цезарю подошел и помог подняться юноша лет 18
– Высокомерная тварь! Проклятые Руаны! Убил бы кто их… Парень, ты как? Идти можешь или тебе помочь добраться до твоего дома? – Цезарь плохо слышал. Звон стоял в его ушах. Но все же герой отвечал:
– Могу, спасибо…
–Тогда ладно. А ты крепкий, выдержать такие побои не каждый сможет, тем более оставаться в сознании. Ладно, надеюсь, ещё увидимся, пока!
– Пока… – еле слышно отвечал Цезарь, у которого голова ещё шла кругом.
Герой был весь в грязи вперемешку с собственной кровью. Его лицо выражало отстранённость от происходящего. Мысли давались ему тяжело, голова отказывалась работать, но Цезарь решил идти к реке, дабы хоть немного умыться. Герой долго шёл, потеряв счёт времени. Наконец он добрался. Однако он вышел к безлюдному берегу у самой городской стены. Сам берег был загрязнён, и лишь узкая тропинка вела к воде. Чуть поодаль располагались дома дворян. Их слуги относили к реке помои. Из-за этого это место было противно дворянам и легионерам. Поэтому они старались держаться поодаль от берега. Благородных людей более привлекали прогулки близ ухоженных набережных. Зачастую это были места, где поблизости находились государственные учреждения, которые любили строить близ рек, к примеру, Префектура.
Спустившись, герой заметил лодку близ воды. Внутри находился кусок ткани, который, судя по всему, что-то прикрывал. Однако в тот момент ему было всё равно. Не снимая одежды, герой зашёл в воду по колено и начал умываться: оттирал ноги, руки, лицо. Но мысли и чувства все ещё терялись в его голове, а потому Цезарь решил опустить ее в воду. Мгновенье. Словно молотом ударили его по голове. Холодная вода подействовала не так, как того ожидал Цезарь. Находя в себе последние силы, герой вылез из реки и упал наземь.
На берегу бывший дворянин пролежал до следующего утра. Разбудил его юноша, который помог встать герою днем ранее. На нём было еле заметное пятно крови.
– Да уж, лучше бы я тебе помог вчера.
Цезарь отвечал рассеянно и даже потерянно.
– А? Что? Ты кто?
– Ты что? Я тебе вчера помог встать. Кстати, меня зовут Нэйгор, а тебя..?
–Ах да, помню тебя. Меня? Цезарь. А ты не знаешь, где мои деньги?
– Так их слуги того поддонка, дворянина, выбросили. Давай так, я тебя доведу до твоего дома, там ты придешь в чувство, и мы поговорим. Договорились?
– Угу…
Через 30 минут они были в тесной комнатушке, где из мебели был только старый, полусломанный стул, стол, весь обшарпанный и кое-где с отпиленными частями, кровать, состоящая из пары досок, да кое-каких тряпок, накинутых на нее. Было также одно окно, пожалуй, единственное достоинство этой комнатушки.
Цезарь сел на кровать, а его новый знакомый на стул.
–Да уж, ну и местечко.
–А что поделать. – Цезарь опомнился, и в голове прояснилось: его ограбили и денег теперь нет. – А как я буду за это всё платить!? Ведь абсолютно все мои деньги выбросили проклятые слуги! Все! Ничего не осталось…
Цезарь положил руки на голову. Потом они медленно сползли на лицо. Нужно было время, чтобы подумать.
–Хм, я могу договориться с отцом, и он примет тебя на работу. За это ты получишь бесплатную еду, кров, а если усердно будешь работать, то и деньги.
Цезарь был не в восторге от такого предложения. Он не хотел падать ещё ниже. Работа на обычного простолюдина ему была не приятна.
Тревога наполнила мысли Цезаря. Как он сможет пойти на работу? Его одежда была изорвана, от него ужасно воняло, даже денег на еду, чтобы пополнить силы, не было. Ему пришлось перебороть гордость и согласиться.
– Хорошо, пойдём…
Через 20 минут они были около двухэтажного дома. В нём была лавка. Этой лавкой владел отец Нэйгора – Варик.
–Отец, я привел к тебе нового работника, его вчера избили и ограбили слуги этого мерзавца Эндона.
– Почему я не удивлён. Эндон слишком многое думает о себе. Ограбить человека посредине дня! Нужно будет пожаловаться в Префектуру. Хоть мы и простолюдины, но мы такие же люди, как и дворяне. Надеюсь, на этот раз суд меня услышит…
–Отец, прими на работу Цезаря. Я ручаюсь за него, с виду он хороший парень, думаю, будет нам полезен. Ему некуда идти, да и денег у него нет.
–Хорошо, – Варик перевел взгляд на Цезаря и заговорил уже с ним, – парень, меня зовут Варик. Я торговец, у меня несколько крупных лавок в городе. Ты будешь работать в этой и подчиняться Нэйгору. Хоть ему и 18, но он честный и способный малый. Все остальное тебе объяснит и покажет он сам.
– Да, давай я покажу тебе твой новый дом.
Нэйгор и Цезарь поднялись на второй этаж. Внутри он выглядел просторнее. Герои вошли в одну из комнат. Везде была чистота, порядок. Мебель была простой, но крепкой, как и все остальное убранство дома. Сразу было видно, что Варик имел не малый достаток.
Все это очень удивило Цезаря. Он был готов к более худшим условиям.
–Ух ты!
– Согласен. Это не твоя затхлая и убогая комнатушка. Но учти, тебе придется потрудиться для того, чтобы оставаться у нас. Сегодня я дам тебе время освоиться, а завтра расскажу о твоих обязанностях. И кстати, у тебя есть соседи, которые также работают на отца в этой лавке: Яна и Мит. Советую с ними познакомиться. Также тебе надо помыться, повезло, что сегодня у нас баня. А насчёт твоей одежды…Яна тебе выдаст её после бани, в будущем расплатишься… Ладно, я пошел, ещё увидимся.
Цезарь остался в комнате один. Впервые за два месяца он почувствовал спокойствие. В тот момент ничего не волновало ни его сердца, ни разума. Но вдруг на него нахлынули воспоминания. Боль охватила героя при мысли об Элизе. Его любовь все это время была с ним, но мало времени он мог уделять ей. Цезарь заглушал чувства рутиной дней и думами о своём положении.
Но эту минуту размышлений прервал стук в дверь.
– Кто там?
– Это ваша соседка – Яна.
–Входите.
В комнату вошла прекрасная, стройная девушка, лет 17, в одеянии из грубой ткани, которое было похоже на платье, перехваченное в поясе ремнем. Волосы у нее были по плечи и светлого оттенка. Её небольшие миндалевидные зелёные глаза выражали сосредоточенность и серьезность, но все же в них проскальзывало и пренебрежение. Тонкие губы выдавали сдержанную улыбку. Вдоль шеи тянулся шрам, который девушка пыталась прикрыть подобием воротника.
–Привет, меня зовут Яна, а ты…?
Голос ее был тонким, приятным, даже успокаивающим.Это напомнило Цезарю пение хора в храме.
– Я Цезарь, приятно познакомиться.
– Взаимно. Давай я тебе расскажу о порядках в доме.
Яна рассказала о распорядке дня в доме, о Варике, Нэйгоре, Мите. Мит был молчаливым парнем 23 лет. Часто ходил хмурым, мог огрызаться, но только не Яне. Во время её рассказа Цезарь заметил грамотность речи девушки. Она умела формулировать и выражать свои мысли в отличие от многих других простолюдинов. Все это наводило на размышления об ее прошлом.
Таким образом Цезарь узнал о новом доме, его жителях и предстоящей работе.
На следующий день Нэйгор объяснил обязанности Цезаря, и тот приступил к работе.
Прошёл месяц. Так как Цезарь умел расположить к себе людей, то вскоре начал уже тесно общаться с Яной. Но он знал, что было рано расспрашивать о её прошлом. Иногда он замечал в поведении Яны манеры, не свойственные простолюдинам. Её воспитание было сравнимо с дворянским.
Мит же не особо хотел общаться с Цезарем. Герой замечал, что его сосед после работы зачастую пропадал где-то и возвращался домой поздно ночью. Но его сосед возвращался не пьяным, наоборот, он пытался пробраться домой тайно, не привлекая внимания окружающих. Все это настораживало Цезаря.
Так прошло ещё три месяца. Цезарь постепенно привык к своей новой жизни. По городу шла молва о готовящемся Восстании. В последние годы среди простолюдинов росли протестные настроения. Участились случаи расправы над простолюдинами за неповиновение. Ужесточились наказания. Бедняки же в свою очередь старались мстить господам. Наместник города решил ввести Железный Легион – самую грозную силу Империи, для поддержания порядка. Но это ещё больше злило простолюдин. Наместник не пытался разговаривать с народом, а хотел решить все силой.
Мит стал позднее возвращаться. Однажды Цезарь заметил на руках Мита следы пороха. Сразу вспомнилась выдержка из газеты, которую читал во время семейного ужина отец, сразу после подавлений восстания." Жители Альбены, все восстания грязных и подлых мятежников подавлены стальной волей и мужеством солдат Железного Легиона! С этого дня порох, как оружие трусов и мерзавцев, запрещено по всей Империи. Любой, у кого найдут порох, будет казнён, а его семья, будет сослана на каторжные работы! Слава Империи! Слава Императору!"
Цезарь пытался втереться в доверие к Миту и смог постепенно расположить к себе. Наступил день рождения Варика , ему исполнилось 50. За последнее время он смог преумножить свой капитал и открыть лавки уже в окрестностях Альбены и за её пределами. Из-за увеличения своих средств он смог организовать собственный бал в честь дня рождения, созвать всё купечество города к себе, проигнорировав дворян, что, конечно же, взбесило благородных господ.
– Мало того, что этот выскочка-мещанин в Префектуре пытается отстаивать права грязных простолюдин. А ведь закон создан, чтобы охранять нас, дворян! Пытается добиться у Наместника право на допуск мещан к управлению городом. А ведь править должны умные и благородные дворяне, а не чернь. Невиданная дерзость! Так он вместе с этим устраивает празднество для торговцев, омерзительных зажиточных простолюдинов. И без нас! Защитник простого люда, тьфу, надеюсь, скоро будет болтаться на виселице – Так начинался каждый разговор дворян за неделю до празднества. Мит, Цезарь и Яна стали слугами на этом празднике. Пока одни гости строили козни против нарастающей, как в экономическом, так и в политическом плане, силы Варика, другие наоборот пытались подружиться с ним. В то же время Цезарь вёл свою игру. Медленно, но верно у него получилось споить Мита, и к концу празднества тот еле стоял на ногах, а язык его развязался.
–Мит, что происходит, где ты вечно пропадаешь, и откуда у тебя порох? Ты ведь знаешь, мне можно доверять, расскажи мне об этом.
–Порох…? Какой порох…? Ах..этот…Я состою в сообществе…состою в …"Силе Народа"… и мы готовим … месть… всем этим подонкам…
О тайном обществе давно ходили слухи. Цезаря не удивило то, что Мит в нём состоит. Но героя начало терзать другое.
–Откуда у них порох? И как они собираются им воспользоваться? И что за месть? Кому это "всем"? Дворянам? Наместнику? Железному Легиону? Всей Империи!
Тут же на лице героя появилась злорадная улыбка. Он понимал, что " Сила Народа" будет мстить Эндону за его кровавые действия во время предыдущего восстания. Цезарь не думал о мести, но в его сердце зрел этот замысел сам по себе. Однако месть " Силы Народа" могла отразиться и на Элизе, чего Цезарь никак не хотел. Любовь ещё жила в нём.
Праздник закончился поздно. К счастью, из-за большого количества слуг пропажу Мита никто не заметил. Уже дома Цезарь решил посвятить себя мыслям о ситуации в городе. Он зажёг свечу и погрузился в размышления.
–Если у "Силы Народа" есть порох, значит кто-то им помогает, и этот кто-то явно не дружит с Наместником и дворянами…– Его мысли прервал стук в дверь
– Войдите.
На пороге стояла Яна. На ее лице была скорбь. Очи Яны, несмотря на её строгость и скупость на эмоции, в тот момент были полны горя, она в нём утопала.
–Цезарь… я могу к тебе присоединиться?
– Да, конечно.
Яна медленно подошла к кровати, и, словно обессиленная, упала на нее. Прошло минут десять. Цезарь не решался прервать молчание. Было слышно, как тишина наполняла комнату. Было слышно каждый всхлип девушки. Но девушка нашла в себе силы для разговора.
– Цезарь, я знаю, что ты умный человек и уже мог заметить, что моё воспитание, поведение отличается от поведения обычных кухарок или крестьянок. Хотя я сама когда-то была дочерью кухарки. Но однажды, в девятилетнем возрасте, меня взяли на услужение в дом к одному дворянину. У него была дочь моего возраста. Я часто следила за её уроками, подслушивала и повторяла. Мне нравилось учиться. Нравилось творить, я даже сочинила пару стихотворений – рассказывала она с тоской и даже немного с гордостью. -Смотря на дочь моего господина, я перенимала ее поведение, даже некоторые привычки. Мне нравилось представлять себя благородной барышней. Но это не мешало мне прислуживать и вести себя при господах соответствующе моему проклятому положению. Со временем хозяин стал более жесток к своей прислуге. Он иногда бил нас, приставал к молодым служанкам, в том числе и ко мне. Все мне говорили:"Потерпи, вот пройдет время, он найдет себе другую игрушку, такова твоя жизнь, ты должна страдать, терпеть, трудиться". А я не хотела, понимаешь? Это ведь бесчеловечно!
Пока она это говорила, ее голос дрожал. В сердце ее поднимались отравляющие пары воспоминаний, которые накатывали, словно волны во время шторма. И, право, в её душе бушевал разрушительный шторм.
Она зарыдала. Настала тяжёлая пауза. Цезарь и поверить не мог, насколько Яна слаба в этот момент. Причём именно с ним. Обычно она, хоть и ходила со сдержанной улыбкой, но это было лишь её прикрытием от мира, ведь ей иногда приходилось помогать Нэйгору с продажей товаров, а значит работать с людьми. Но за этой мало скрываемой наигранностью таилась серьезность, сдержанность. Ее глаза выдавали весьма взрослую девушку, понимающую даже больше, чем сам Цезарь. Даже когда они проводили время вдвоем, она вела себя сдержанно и была скупа на эмоции. Однажды Яна обожгла руки, когда готовила ужин. Цезарь тут же захотел помочь, но она остановила его. Он ужаснулся. На ее лице не было никаких эмоций. Заметив его недоумение, она объяснилась:
– Я приучила себя терпеть боль. Смотри…
И она, поднеся руки к огню, продержала их над ним секунд десять. В то же время Цезарю показалось, будто он, а не она держит руки над огнем. Обжигающую боль почувствовал бывший дворянин.
С криком "Хватит" он резким взмахом оттолкнул руки Яны из огня.
– Я лишь хотела показать тебе, что боль для меня – это пустяк. Когда я ее чувствую, то перевожу свое внимание и мысли на какие-то другие вещи, забывая про боль.
Это поразило бывшего дворянина.
Вспоминая все эти эпизоды, Цезарь начинал все больше и больше удивляться откровенности девушки. Ведь она сидела в его комнате и рыдала!
Где же та сильная, так известная ему до этого момента девушка? – вопрошал себя Цезарь
Прошло минут пять, и Яна продолжила.
– Со временем даже его солдаты начали приставать к молодым служанкам. Однажды ночью ко мне в комнату ввалился пьянющий солдат. Он стал приставать ко мне, а когда я его отвергла, этот поддонок достал кинжал и провел им по моей шее, делая неглубокие порезы, чтобы не убить меня, но сделать больно, чтобы я навечно запомнила своё место.
Она указала на свой шрам, отворачивая одежду и полностью оголяя шею. Цезарь мог теперь видеть этот шрам. Ему почудилось, будто по его шее проводят холодной сталью кинжала.
– Но так как он был пьян, я смогла перехватить его клинок вдавить в его же шею. В тот момент лицо солдата обезобразила гримаса ужаса. Рот раскрылся в попытках сказать последние слова. В глазах застыли страх и удивление. В ту же ночь я убежала, прихватив с собой тот клинок как символ моей свободы. Я оказалась на улице. А выжить там в 15 лет крайне сложно, особенно когда за тобой охотятся жандармы и стража самого дворянина, который захотел отомстить мне… Год я выживала на улице, питаясь помоями, засыпая в сгоревшем сарае под тряпками, что могла найти. Но однажды я встретила господина Варика. Он решил помочь мне, хотя сама до сих пор не знаю зачем. Уже как несколько лет работаю на него. Вот моя история, Цезарь. Я сама не знаю, отчего и зачем рассказала. Но воспоминания нахлынули сами по себе… Да и недавно увидела того самого дворянина, случайно, в одном из экипажей. И сердце до боли сдавило… – Голос и слова девушки, словно горькие слёзы ребёнка, растворялись в темноте и тишине комнаты. Казалось, они искали сочувствия и поддержки.