Михаил Кузмин
Раздумья и недоуменья Петра Отшельника
Если признавать два рода или два этапа вдохновения, вдохновение замысла и вдохновение осуществления, которое есть преодоление материала, способность к удивительным находкам, то нет ничего пагубнее, как их соединение. Они связываются художественною памятью, и едва ли, не пройдя этот путь, возможно желательного достигнуть совершенства. Потому горячность и увлечение, необходимые для замысла, не смягченные посредствующей призмой отдаления, могут лишь вредить осуществлению. Горячность при второй стадии творчества скорей похожа на азарт охотника, на радость изобретателя, искателя кладов. Человек, особенно темпераментный, не может сам находиться в том, что он пишет, он должен быть вне, со стороны, желательно выше, лишь вспоминая свои волнения. Довольно неестественное зрелище представлял бы творец, управляемый своим творчеством, а не наоборот. Последнее время со всех сторон раздаются требования силы от художественных произведений, причем силу понимают в ходячем значении этого слова, как бы забывая, что в искусстве оно имеет другое и значение и назначение. Может быть нежная и тонкая сцена написанной сильно и наоборот? Предвзятое желание монтировать силу и темперамент часто приводит к печальным результатам, как всякое насилие, в особенности же подобное.
