Михаил Александрович Швынденков
Меня опять послали
Далее было всё просто, мы три дня, можно сказать, гуляли по лесу. Гудвин постоянно магически сканировал окрестности, и зверей к нам не подпускал, а на ночь он ставил охранный сигнальный контур. Кстати, я такой контур ставить не умею. Когда мы подходили к городу Рудному, я рассказал волшебнику о своих приключениях в этом городе, потом предположил, что месяц или два, наверное, смогу опять в Страже послужить, если там рассосалась проблема с аристократами. Но когда я увидел на улице патруль Стражи, что-то меня насторожило. В патруле были два стражника незнакомых мне, а два из бывшего моего десятка. Но выглядели они как-то странно, словно повзрослели или постарели. И внешний вид стражников был не совсем такой, как во время моей службы. Копий у них не было, были короткие мечи и небольшие щиты. У старшего был полноценный меч и кожаные доспехи с металлическими накладками на груди и плечах. Я задумчиво проводил их взглядом, а они мазнули глазами по мне, явно не узнавая.
– Давай найдём нормальный трактир, и попробуем кого-нибудь разговорить.
Так и сделали. Среди посетителей трактира волшебник высмотрел бывшего воина или стражника, который явно был «на мели» но хотел выпить. Мы его угостили, но заставили много всего рассказывать. Задавая различные вопросы мы выяснили, что штурм того дома, где находился мэр с любовницей, произошёл четыре года назад. Сейчас начало лета, весенняя распутица уже прошла. Караваны ходят во все города и даже в столицу.
– Сергей Борисович! Давайте вы ещё одно дело для меня сделаете, и отправляйтесь домой. Вы уже шесть лет дома не были. Мне бы конечно хотелось иметь связь с вами, или с сыном Марии Ивановны Сашей. Но, наверное, пока я без магии, ничего сделать нельзя. Да?
– Можно сделать амулет. Нужен кристалл для амулета.
Я достал три накопителя, протянул их Гудвину.
– Вот кристаллы. Это алмазы с простейшей огранкой под накопители. Один на амулет связи. А два я прошу вас продать. Мне нужны деньги, но если я без магии буду продавать накопители, меня обвинят в воровстве или ещё в чём-нибудь. Хотя может быть хватит и одного на продажу, у них ёмкость у каждого около тысячи единиц. Мне нужно пару сотен золотых. Вдруг нужно будет лошадь купить. Конечно, лучше бы было получить чековую книжку в банке, но у меня здесь нет титула, поэтому в банке на меня будут смотреть косо. Хотя можно просто спросить, вам, я думаю, врать не будут. И ещё, закройте мой повреждённый источник от всех любопытных.
Потом мы сняли комнату в трактире, и я там разобрал винтовку, упаковал её в матерчатый свёрток, и положил в рюкзак. В нём уже много имущества набралось: разобранная алебарда, разобранный лук, полтора колчана стрел, плащ, котелок, миска, вот ещё винтовка, две свето-шумовые гранаты, одна обычная, патроны к винтовке и пистолету. Сейчас у меня нет Сумки путешественника, приходится таскать это всё в полных габаритах. А оставлять вещи не из этого мира в трактире я не рискую. Потом пошли в город. Нам были нужны маги в роли покупателей. По пути зашли в банк на разведку. Нас успокоили на предмет того, что я не дворянин. Мол, у нас многие купцы не имеют титулов, но спокойно пользуются чековыми книжками.
Маги в городе были, но все они были весьма невысокого уровня, и им накопитель в тысячу единиц был просто не нужен. Это по их мнению. Меня же поразило то, что никто из них даже не помышляет о своём развитии и магическом росте. Сейчас, когда магия восстановилась, все они могли быстро подняться, так как будут востребованы на производствах города. Но, нет! Обучение закончили, работу получили, женились, или вышли замуж, живут на этом уровне социального общения и материального достатка, и никакого продвижения или роста им не надо. Социальное болото. Тогда мы пошли в мэрию, и нашли клерка, через которого решаются вопросы, связанные с магией.
– Ваше благородие, господину магу нужно знать, у кого из богатых людей города дети учатся в магической академии, или собираются в неё поступать? Он желает предложить родителям этих детей нужные для обучения вещи.
С капризами, но всё же вырвали адреса двух богатых людей, имеющих одарённых детей. Оба были заводчиками, один занимался добычей серебра, был совладельцем прииска. А второй был хозяином медеплавильного завода.
Решили начать с него.
Я Гудвина представлял как путешествующего архимага. Нас пригласили в дом, и мы были приняты хозяином дома. Я тут только кланялся, представляясь секретарём Их Могущества архимага.
У этого владельца завода сын уже учился на первом курсе столичной академии магии, когда шесть лет назад пропала магия. Сын вернулся домой и занимался производством вместе с отцом. Сейчас он мечтал вернуться в академию и доучиться, так как был магом земли, и его способности были бы очень востребованы в семейном бизнесе. Гудвин посмотрел молодого мужчину, подтвердил наличие источника среднего уровня. Указал, что парню для развития источника, и, вообще, для обучения в академии, нужно иметь накопитель.
– У меня есть очень мощный накопитель, но на вид он совершенно неказистый. Я его делал для работы в полевых условиях, там не перед кем показывать золото и бриллианты. Тем не менее, это алмаз, в скромной серебряной оправе, имеет ёмкость около одной тысячи единиц. Если у вас есть знакомые маги, можете показать им для подтверждения моих слов, я не обижусь. Дело в том, что мне нужно нанять рабочих, для проведения кое какого строительства. А я забыл чековую книжку дома. Приходится продавать один из накопителей.
Нас попросили подождать и послали экипаж за одним из магов города, определённого в консультанты. Приехавший старичок вёл себя как старый хитрый лис. Кланялся, благодарил, но взгляд имел цепкий, и магом видимо был опытным. Я не стал рисковать и задействовать магическое зрение, просто смотрел на поведение старичка. Он взял мой накопитель в руки, быстро взглянул на архимага, осмотрел мою поделку и спросил с видимым восхищением:
– Это древний амулет?
– Нет, что вы! Это просто накопитель для работы в поле. Там не нужны золото и красота, а вот ёмкость нужна побольше. Вы, наверное, заметили, что это алмаз, но без всякой красивой огранки. Просто сделаны две параллельные грани, для получения максимальной ёмкости.
Старичок поджал губы, не удалось вывести на чистую воду мошенников! Тогда он решил зайти с другого боку. Он немного подзарядил накопитель, и стал его упорно разглядывать.
– Я его зарядил, у него не такая уж большая ёмкость.
– Вы его зарядили лишь на одну двадцатую часть, зарядите хотя бы на четверть, тогда можно будет определить ёмкость достаточно точно, – Гудвин разговаривает спокойно, все эти попытки сбить цену ему видны сразу.
Так они пожонглировали вопросами и ответами ещё минут десять. В конце концов, старый маг вынужден был согласиться, что такой накопитель стоит не менее трёхсот золотых, даже разряженный.
Теперь уже в торг включился папа будущего студента и стал доказывать, что триста золотых для их города цена нереальная. Это ведь не столица. Если вам так нужны деньги, снижайте цену, господа.
– Вы правы, это мне нужны деньги, это я к вам пришёл со своим товаром и в роли просителя. Но в столице этот кристалл стоил бы не менее четырёхсот золотых. Мы говорим про триста, и вы предлагаете сбросить одну шестую, это много. Мне проще съездить домой, за чековой книжкой. Могу согласиться на снижение цены на одну десятую. Продам, так и быть за двести семьдесят.
Хозяин дома смотрит на мага, тот кивает, нам выписывают банковский чек, и мы покидаем этот дом. Отсюда идём в банк, там заводим чековую книжку на меня, и кладём на неё двести пятьдесят золотых. Оставшиеся двадцать я пожелал получить как восемнадцать золотых и сто серебряных монет. Перед уходом попросил одну серебряную монету разменять медью.
После этого мы вышли за город и попрощались. Гудвин открыл портал и ушёл в свой мир. А я вернулся в трактир и стал думать, что мне дальше делать. То ли здесь сидеть, пока источник не восстановится, то ли поехать в Медянск, посмотреть, как там живут девушки, которых я из леса вывез. Стало интересно, чья же дочь Катя, как решился вопрос с её родственниками. Может и мне получится оформиться их братом, получить титул? Только один я не поеду. Магии у меня нет, нового коня заводить не хочу. Мой Конь очень мне нравился, точнее, мы с ним подружились, и купить сейчас другую лошадь, это как предать друга. Для коня, конечно, много времени прошло, четыре года, жив ли он – неизвестно. А для меня прошло лишь несколько дней с момента нашей разлуки. Значит, надо попасть в караван, который идёт в сторону Сосновска.
В городе, оказывается, есть такое место, Пересыльный Двор. Отсюда отправляются практически все торговые караваны. Сюда же, заходят все караваны, которые идут в Рудный, или проходят через него транзитом. На этом дворе формируется караван, к нему могут присоединиться и другие путешественники, но, конечно, с согласия хозяина каравана или начальника каравана, который назначается, если караван сборный, из нескольких малых караванов или групп. Есть Управление Двора, это контора, в которой оформляются договора, заключаются сделки, происходит наём охраны, и решаются другие вопросы.
Вот в это Управление я и зашёл.
– Скажите, где и как мне узнать, когда будет караван в нужную мне сторону, и какие условия путешествия в составе каравана.
– Это в третью дверь по коридору.
Прошёл в указанное помещение и попал на базар. По крайней мере здесь было много людей и почти все кричали и ругались.
– Молчать! Что за базар? Всех сейчас оштрафую. Все вышли, встали в очередь, к служащему подходите по одному. Вопрос готовить заранее, а не здесь задумываться, что же вам надо! Быстро, один остаётся, остальные вышли.
На меня все уставились, как на явившегося святого. Подталкивая друг друга, все вышли в коридор, а два представителя очередного каравана остались около стола. Они очень быстро решили свои вопросы с клерком, и ушли. На их место зашёл один человек, наверное, он влиятельная личность, может хозяин каравана. Было видно, что он сердится, ведь его так непочтительно выставили за дверь. Он сдал какие-то документы, получил новые. Расписался и тоже ушёл. А я в это время прохаживался по комнате из конца в конец, как бы контролируя порядок работы клерка. Через двадцать минут очередь закончилась, и освободившийся служащий, сидевший за столом, сначала с сомнением осмотрелся по сторонам, потом встал, выглянул за дверь, и удивлённо уставился на меня.
– Извините, Ваше Высокоблагородие, а вы к нам с проверкой?
– Как зовут?
– Старший диспетчер Кондрат Строгов!
– Уважаемый Кондрат. Я обычный посетитель. Просто мне не понравился весь этот бардак, и я решил вам показать, что работу нужно организовать по-другому. Пусть между собой разбираются в другом месте, а к вам, только по делу заходят.
Он долго с недоумением смотрел на меня, а потом стал хохотать. И делал это так заразительно, что и я стал смеяться. Когда отсмеялись, я задал свои вопросы. Оказалось, меня направили не к тому сотруднику. Кондрат сам повёл меня к нужному человеку в соседний кабинет, и я быстро получил ответы на свои вопросы. Очень тепло попрощались со Строговым, и я отправился искать нужный мне караван.
Тут меня постигла неудача. Хозяином каравана идущего в Сосновск оказался тот самый господин, которого я выгнал из кабинета и заставил стоять в очереди. Я сделал вид, что вижу его в первый раз в жизни, а до этого поменял куртку, и на голову надел кепку, в надежде, что он меня не узнает. То ли он меня узнал, то ли настроение у него было плохое, но разговора не получилось. Он сразу заявил, что караван транспорт не предоставляет, питание самостоятельное, за прохождение под охраной каравана плата один золотой. Вопрос о том, чтобы мне войти в охрану каравана, он даже рассматривать отказался. Ушёл я, как говорят, не солоно хлебавши.
Напросился ещё раз на приём к Кондрату Строгову и задал вопрос, который крутился в голове, но никак не мог сформироваться. Вот, наконец, он вызрел.
– Кондрат, скажите, в Рудном добывают медную руду и производят медь, так? В городе Медянске тоже добывают медь. Неужели не бывает караванов из Рудного в Медянск и обратно? А если бывают, как попасть в такой караван.
Служащий сразу насторожился:
– Зачем тебе такой караван?
– Караван мне не нужен, мне нужно попасть в город Медянск, у меня там родственники живут.
– У нас недавно пришёл караван из Медянска. Обратно они порожняком пойдут. В караван с медью они никого не берут. А вот в пустой обоз могут и взять. Пойдём, представлю тебя, а там уж сам договаривайся.
Когда меня представили старшему каравана из Медянска, это оказался Дарел, один из тех горцев, с кем я играл в карты, и кому предлагал сделать модернизацию в шахте. Он меня узнал, и был очень рад встрече. Когда он меня привёл в обоз, я был очень удивлён. Это были специальные повозки, с очень небольшим объёмом, но очень прочные. То есть на них перевозили слитки меди. Понятно, что объём небольшой, а тяжесть значительная. А обозом их караван назывался, потому, что на обратном пути пустые повозки грабить смысла не было, и охраны почти не было, её отпускали домой раньше. Конечно, если зарыться в толковые словари, то можно найти другое значение этих слов. Но здесь, в этом мире и этом королевстве понятия были вот такие: караван, это вереница повозок с грузом и товаром, обязательно под охраной, а обоз, это повозки с дешёвым крестьянским имуществом, или, как в нашем случае, порожняком, без груза, без охраны совсем, или с минимальной охраной. Обычно, в обозе охрана состоит из самих возниц, или кучеров.
У нас охрана всё же была, но на двадцать повозок было шесть всадников охраны. Меня это напрягло. Я рассказал Дарелу и другим караванщикам о том, как мы встретили стаю в три десятка волков. Если такая стая нападёт на обоз, они успеют загрызть половину лошадей, пока мы их перебьём.
– Перебьём?
– А вы будете стоять и смотреть, как волки рвут ваших лошадей?
– Но мы не воины!
– Тогда можешь подползти к волку и подставить ему своё горло!
У этого «пацифиста» было очень живое воображение, его тут же вырвало. А Дарел, и ещё два горца, видимо они составляли управление этого каравана, долго спорили.
Потом они подошли ко мне.
– Ты уверен в том, что сказал?
– Стаю волков я видел своими глазами. С нами был маг, он послал два огненных шара, и все волки убежали. Это говорит о том, что это волки, знакомы с опасностью магии. Возможно, их специально обучали, или они сами очень хорошо учатся в жизни. Было это в трёх днях пешего движения на юго-запад отсюда. Чтобы не гадать, надо пройти по всем прибывшим караванам, и поговорить на эту тему, не слышали ли они о нападениях зверей на людей, на караваны. Если всё тихо, то можно рискнуть. Если же нападения были, значит надо нанимать охрану.
– Это же, какие убытки?
– А вы накупите таких товаров, которые точно купят в Медянске, и охрана окупится.
– Как у тебя всё просто.
– Нет, совсем не просто. Я мог бы закупить какие-нибудь товары, но я понятия не имею, что в Медянске стоит дороже, чем здесь, поэтому вкладывать деньги в товар не могу. А вы, наверное, знаете и можете.
Мы задержались на три дня. Слухи о том, что дикие звери сбиваются в большие стаи, подтвердились. Руководители каравана наняли охрану, десять наёмников. Повозки загрузили каким-то товаром, но они все были укрыты чехлами. Под брезентом просматривались углы каких-то ящиков, но я особо не присматривался. У меня был договор на одно место в повозке. Когда меня спросили, я сказал, что будет лучше, если это будет или первая или последняя повозка, тогда я своим луком, смогу прикрыть какой-то край обоза. Наёмники охраны смотрели на меня свысока, и отправили нашу повозку в конец каравана. Ну и хорошо.
Возничим в моей повозке оказался сам Дарел. На мои вопросы, мол, не по статусу же это, он смеялся и отвечал, что просто пассажиром ехать, это очень скучно. Ну и хорошо, пока ехали, я его успел расспросить обо всех делах на шахте.
Дарел с круглыми глазами смотрел, как я собираю лук и алебарду. Я долго раздумывал, надо ли собирать винтовку. Решил, что надо. Я её собрал ночью, когда было моё дежурство. Отошёл к отдельному костру, два наёмника сидели у другого костра, и собрал винтовку. Там собирать то было, приклад присоединить, а оптический прицел лежит в жёстком пенале, и присоединяется за несколько секунд. Замотал в ткань, и положил в свою повозку, рядом с алебардой. И спать я лёг в эту же повозку, накрылся очень тёплым одеялом, из мира Марии Ивановны, и мне было совсем не холодно. Спал чутко, почему-то мне не нравились эти наёмники, что составляли отряд охраны, какие-то они излишне самоуверенные. И не зря. Не успел толком уснуть, как что-то зашуршало. Это кто-то пытался шарить под брезентом нашей повозки. Из положения лёжа наношу удар ногой в лицо тому, кто засунул руку под брезент и выбрасываю своё тело в ту же сторону, обрушиваясь на этого разумного, зажимающего двумя руками лицо, после моего удара. Оба падаем на землю, я добавляю ему удар по шее, под затылок, опускаю руку туда же, под брезент, и, в следующее мгновение, я уже с мечом и в боевой стойке. Лагерь ещё спит, напарник этого сторожа вместе с одним из караванщиков сидит у костра. Услышав шум, они оба вскочили и схватились за оружие. Стоят спиной к костру, то есть к свету, он их не слепит, но до моей повозки от них шагов десять, им ничего не видно. Я достаю из кармана кусок верёвки, они у меня всегда с собой, и связываю руки этого воришки за спиной. Он уже начинает шевелиться, я его приподнимаю и веду к костру.
– Поднимай вашего старшего! – это я второму часовому от наёмников.
– Ты мне не начальник, не командуй!
– Тогда я этого просто прирежу, он воровал мои вещи!
– Ну, попробуй!
Я достаю нож. Пытаюсь быстро сообразить, что делать. Слабину давать нельзя, но если я сейчас убью одного из наёмников, остальные просто уйду, или, даже, нападут на нас. К моему счастью, караульный от каравана хватает меня за руку.
– Ты что, бешеный, остановись! Как можно человека убить без разбирательства?
Этот мужчина старше меня, поэтому обращаюсь к нему как, старшему.
– Ты отец, конечно добрый человек, а что мне прикажешь делать? Это вор, я его поймал. Второй козёл, наверное, такой же, поэтому не хочет вызывать старшего. Если я сейчас лягу спать, они сговорятся, и меня сонного зарежут. Могут и тебя зарезать, как свидетеля.
– Ты подними старшего, а то ситуация уж больно нехорошая. Вы вместо охраны, получается наши враги, а как же договор, клятва наёмника? – это мой защитник говорит своему коллеге по сидению у костра.
Второй часовой, скрипя зубами, пошёл за их старшим. Когда его привели, связанный лёжа на земле начал кричать, что он ничего не воровал, просто хотел посмотреть моё копьё, уж больно странное. Он не вор, а я его избил, нос ему сломал, он теперь воевать не сможет. Старший скрипит зубами и смотрит на меня.
– Сложил своё оружие в телегу, сам лёг сверху, сквозь сон чувствую, кто-то пытается из-под меня вытащить моё оружие. Как это понимать, и что бы ты сам сделал на моём месте?
– Да просто убил бы, и не стал бы другим мешать отдыхать!
– Скажите всем остальным, я шуток относительно моего оружия не понимаю, а ваш совет учту на будущее, – и пошёл на своё место, спать.
Больше наёмники к моему оружию не лезли, но меня игнорировали как пустое место. Да, и наплевать. Могли бы просто спросить, просто поговорить. Откуда у них столько гонора и спеси? Почти как у аристократов. Хотя, может, они и мнят себя аристократами среди простолюдинов?
До реки Злая доехали без проблем, переправлялись долго, по четыре повозки, это пять ходок от берега до берега. На второй ходке от кого-то отбивались посреди реки, но нам с берега было не видно, а расспрашивать я не стал. Когда свернули с дороги на Сосновск в сторону Медянска, часа через четыре караван остановился. Мы стояли на поляне, а на входе в лес стояли шесть рысей. Наёмники оттянулись к первой повозке, и готовились к бою, у них было всего два арбалета и два копья, у остальных оружием были мечи и щиты.
Я могу этих зверей перестрелять с дальней дистанции, но как же не хочется светить огнестрельное оружие! Плюс к этому, я вижу, что кошки не очень агрессивны, если бы они готовили засаду и набросились неожиданно, это было бы в их стиле, а то, что происходит сейчас, просто непонятно. Поэтому беру алебарду, пистолет проверил на удобство извлечения из подсумка, и иду вперёд.
– Эй, старший, придержи своих орлов. Пока я не вернусь никому не стрелять!
А сам иду дальше, приближаясь к стае зверей. Даже не знаю, как правильно назвать, вроде бы у кошачьих группу хищников стаей не называют. Ладно, это не важно. Я приблизился и встал в десяти шагах от животных. Выбираю зверя, похожего на вожака, и смотрю ему в глаза. Одновременно пытаюсь посылать ему мысленные команды.
– «Зачем встали на дороге? Пропустите мою стаю!» – пока безрезультатно.
– «Что вам нужно? Чего ты хочешь?» – ответа или реакции нет.
– «Уходите, или я начну убивать вас!»
Два зверя приняли угрожающие стойки. Тогда я направил алебарду сначала на одного, потом на другого и представил себе, как я перерубаю им позвоночники. Звери глухо зарычали и попятились. Сзади меня какая-то возня, но я не могу отвернуться от зверей.
Если мы двинемся вперёд, то при въезде в лес справа от нас пойдут перелески, а слева глухой старый лес. Я жестом показал, что зверям нужно уйти туда, в глухой лес, и мысленно представил себе, как плоскостью алебарды шлёпаю по заднице убегающего зверя. Вожак зарычал и попятился. А я снова махнул в сторону старого леса, и уже самой алебардой показал, что то ли шлёпаю, то ли подталкиваю зверей в ту сторону. Вожак, наконец, повернулся в ту сторону, и, коротко рыкнув, мгновенно исчез в зарослях, за ним и остальные звери ушли.
Вот теперь я могу повернуться в сторону людей. Ага, картина понятная, тот наёмник, которому я пару дней назад лицо разбил, хотел выстрелить, то ли в меня, то ли в зверей. Арбалет, судя по всему, отобранный у него, держал в руках старший наёмников, а «стрелок» корчился на земле, получив от старшего удар ниже пояса.
– Спасибо, – говорю старшему наёмников, и прохожу в конец каравана в свою повозку.
Отряд трогается вперёд, охрана из наёмников идёт рядом с повозками, ни о каком авангарде или арьергарде на лесной дороге наша охрана даже и не помышляет. Хотя, честно говоря, мало их для полноценной охраны каравана. А у меня начинается откат, страшно болит голова, слабость.
– Мне бы выпить, – говорю Дарелу.
Он суёт мне вожжи и куда-то убегает. Потом вернулся, занял своё место и протянул мне глиняную бутылку, заткнутую пробкой, похожей на пробки, изготовленные из коры пробкового дерева у нас на Земле.
Я осторожно вытаскиваю пробку, и, дождавшись, когда повозку не будет мотать в сторону, сделал большой глоток. Возница смотрит на меня с любопытством. Да, напиток из серии «вырви глаз», как водка, настоянная на жгучем перце. Я делаю второй глоток, на этот раз с трудом сдерживаюсь, чтобы не закашляться. Всё, хватит. Бутылку укладываю так, чтобы она стояла вертикально и не упала на бок. А сам укладываюсь и мгновенно засыпаю.
