Михаил Александрович Каюрин
Баня для турчанки
Вскоре перед его глазами предстал красный фольксваген, глубоко увязший в сугробе. Лесная дорога, по которой прибыла незнакомка, была накатана местным фермером, но её успело засыпать снегом.
– Да-а, дела-а, – протянул Алексей, поражаясь действиям незнакомки. – Как вам взбрело в голову отправиться по заснеженной дороге?
– Я была уверена, что это дорога приведёт к дачному посёлку, – ответила женщина.
– Вы рано свернули с трассы, поворот к дачному посёлку после моста через реку, – пояснил Алексей.
На трассу они выбрались лишь через пару часов – на обратном пути пришлось несколько раз продолжительно буксовать.
Алексей загнал машину во двор. Его первой задачей было согреть двойника Элизабет Тейлор – женщина успела основательно замёрзнуть, руки её закоченели.
– Проходите в дом, – пригласил он незнакомку в свои «хоромы». – Вам нужно переодеться в сухую одежду и согреться.
– Ради бога простите меня за хлопоты, которые я вам причинила, – дрожащим голосом проговорила его гостья, снимая у порога обезображенные ботинки.
Они вошли в дом, от истопленной печи исходило приятное тепло. Алексей извлёк из шкафа свой махровый халат и положил на табуретку перед гостьей.
– Переодевайтесь, – сказал он и вышел из комнаты.
Пока он дожидался, когда незнакомка переоденется, ему в голову пришла мысль отправить её в баню попариться. Алексей видел посиневшие губы бедолаги и случайно коснулся её рук – они были холодны, как ледышки. Женщина вполне могла простудиться и заболеть. Он не сомневался в том, что его парная устранит угрозу заболевания и одновременно доставит незнакомке несказанное удовольствие. А для экстренной профилактики хозяин дома решил разогреть несчастную изнутри порцией коньяка.
– Я могу войти? – спросил он через дверь, держа в руке початую бутылку коньяка и две старинных рюмки, доставшихся ему от родителей, в одной руке и блюдце с нарезанными дольками лимона в другой.
– Да, я уже переоделась, – послышался в ответ повеселевший голос.
Алексей вошёл в комнату, его гостья стояла перед трюмо и завязывала поясок на талии. Пола безразмерного мужского халата на хрупкой фигуре женщины была запахнута до спины, а нижний край волочился по паласу.
От увиденного он невольно рассмеялся.
– Вы великолепно смотритесь, – сказал Алексей, ставя бутылку и рюмки на журнальный столик.
– Правда? – спросила незнакомка, улыбнувшись в ответ, и крутнулась перед зеркалом, оценивая себя со стороны.
– Без всякого преувеличения, – подтвердил Алексей, забирая одежду женщины, чтобы вывесить её перед недавно истопленной печью. Тонкая спортивная куртка, очевидно, взмокла от пота, а затем задубела на морозе.
– Простите, как ваше имя? – спросила путешественница, сверкнув фиалковыми глазами.
– Алексей, можно просто: Лёша, – ответил он, слегка склонив голову в рыцарском поклоне.
– А меня – Бетуль, – не замедлила представиться гостья.
– О-о, какое прекрасное благозвучное имя! – воскликнул Алексей. – И что оно означает?
– Девственница, целомудренная, – без запинки сообщила обладательница загадочного имени. – Папа сказал, что это одно из самых красивых имен турецких женщин.
– И оно соответствует действительности? – полюбопытствовал он, не удержавшись от провокационного вопроса.
Турчанка немного смутилась, потом, пристально заглянув ему в глаза, с вызовом спросила:
– Вы хотите проверить?
Теперь смутился Алексей.
– Извините за неудачную шутку, – виноватым голосом произнёс он, поразившись дерзкому ответу своей гостьи.
– Ничего, бывает, – улыбнулась Бетуль. – У мужчин язык без костей – им всегда хочется поглумиться над беззащитной и безответной женщиной.
Алексею вновь захотелось поддеть турчанку ещё одним глумливым вопросом насчёт беззащитной и безответной женщины, но он решил не задираться.
– Предлагаю пропустить по рюмочке коньяка для сугрева, – сказал Алексей, приглашая турчанку к столику.
– Вообще-то, я не пью, – заявила гостья, усаживаясь в кресло напротив него.
– Я тоже, – поспешно заверил Алексей и потянулся к бутылке. – Но иногда это делать очень даже необходимо.
– И когда такая необходимость наступает? – усмехнувшись, полюбопытствовала Бетуль.
– О-о, такая необходимость многогранна! – торжественным голосом провозгласил он. – Иногда она выражается целесообразностью, иногда неизбежностью. Но чаще всего – важностью события и потребностью души.
– А сейчас?
– А сейчас мы обязаны пропустить по рюмочке для сугрева, знакомства, и смелости в общении, – прокомментировал Алексей, поставив наполненную рюмку перед своей гостьей. – Будем здоровы, как принято у нас говорить.
Бетуль пронзительно посмотрела хозяину дома в глаза, затем неторопливо поднесла свою рюмку к губам, понюхала, а затем медленно выцедила содержимое, даже не поморщившись.
Алексей подождал, когда Бетуль поставила рюмку на столик, и лишь потом опрокинул залпом свою.
Дожевав дольку лимона, спросил:
– Вы любите баню?
– Вы имеете в виду турецкий хамам? – Бетуль вопросительно уставилась на Алексея.
– Нет, я имею в виду русскую баню с веником, – пояснил он. – Вам сейчас самый раз пропариться, чтобы не заболеть.
– О-о, это было бы совсем неплохо, – неуверенным голосом проговорила гостья. – Только… только я никогда не посещала это русское заведение и знаю о нём лишь то, что там от жары можно упасть в обморок.
– Это неважно, что вам не приходилось посещать парилку, – с уверенностью сказал Алексей. – С тонкостями русской бани вы можете ознакомиться как-нибудь на досуге. Сейчас главное – пропарить ваше озябшее тело. А насчёт обморока – глупые страшилки, и не более того.
– Но…
– Никаких – «но», – заявил Алексей. – Идите за мной, и я покажу вам, что и как нужно делать. Как говорится, языком и лаптя не сплести, а от звонкого пения можно только охрипнуть. Сюрприз готов и ждёт вас.
Он набросил на плечи гостьи свой полушубок, затем волевым движением взял Бетуль за руку, как провинившуюся школьницу, и повёл в «заведение по-русски».
