Михаил Аказин
Бронзовый котелок Орсиевых
– Что ты тут распылил, дурной?
– Это «пугач», мне союзник дал, надо чтоб запах иного перебило.
– Я не могу читать! – священник вновь закашлялся.
– Эй вы, – произнесла Олеся низким голосом с акцентом, – вы уррр!
– Шамиль Орсиев, говорите громче! – выкрикнул Антон, будто в телефонную трубку, а у самого глаза заслезились от запаха пугача.
– Пошел тыыы! Мяса мне принеси.
Сергий откашлявшись продолжил монотонное чтение молитвы. Лицо Олеси, испачканное белым порошком исказилось ужасной улыбкой:
– Эй, поп, ты бородатая женщина в платье.
– Именем Бога-вседержателя, – кричал священник, – приказываю тебе, дух нечистотный, избавь тело рабы божией Олеси от себя зловонного.
– Заткнись! Я таких как вы с шестнадцати лет убивал…Головы резал как баранам.
Взвесь порошка осела. Олеся перевела взгляд на Антона, нервно сжимающего пучок тлеющих трав и мешочек с порошком. В глазах его читались нескрываемые ужас и отчаяние. Девочка прорычала:
– Ты, шакал, будешь стоять духом за тело девочки?
У Антона от прямого обращения к нему отвисла челюсть и подступил комок к горлу. Совладав с собой, он ответил:
– Что ты хочешь?
– Сделаешь то, чего я хочу.
– Не слушай его! – вмешался Сергий, брызгая святой водой в сторону Олеси, – бес играет! Не слушай его, лучше выйди, я сам его изгоню.
– Не изгонишь! – огрызнулся Шамиль, – сделайте как я хочу, и девочка не пострадает, не сделаете – девочка умрет! Вы – свиньи, не должны жить на этой земле.
– Что ты хочешь? – спросил Антон
– Слушай меня, белобрысый. Ты поедешь в ваш городской музей и выкрадешь одну вещь, которая мне очень нужна, – хрипел с акцентом Шамиль, – когда ваши войска вошли в наш город, они забрали древний бронзовый котелок моего народа. Ему тысячи лет.
– Выйди из комнаты! – закричал Сергий, – Во имя Господа-творца вседержателя, силою данною благословением…
Антон не шелохнулся, приоткрылась дверь и перепуганные криками родители, держа друг друга за руки застыли на пороге.
– Ты пойдешь в музей и выкрадешь котелок!
– Зачем он тебе? – спросил Антон.
– Исправить одну ошибку! Отвезешь его сразу же в мое родовое село Газакхий-Орсай. Там найдешь старого Рашида Хромого, отдашь ему котелок, он знает, что с ним делать. Скажешь ему «аржа буйса». Запомнил?
– Аржа буйса? Почему я должен помогать тебе?
– Если не поможешь смотри, что я сделаю.
Сидящая на кровати Олеся начала медленно подниматься в воздух словно какая-то невидимая рука её поднимала, обхватив за шею. Бечевки, связывающие её руки и ноги с треском оборвались. Лицо девочки покраснело, выпал язык. Елена от ужаса закричала. В полуметре от кровати Олеся зависла, издавая страшные хрипящие звуки, удушающая невидимка готова была прикончить невинную.
– Отпусти её! – закричал Сергий. – Именем Бога нашаго…
Девочка закатила глаза и громко хрипела, на кровать закапали капли мочи, превратившись через мгновенье в струю, бьющую о простынь.
– Согласитесь! – выкрикнула Елена и прижалась к рыдающему мужу. – Умоляю вас, Антон, согласитесь, мы заплатим!
Внутри Антона что-то щелкнуло, он выпалил:
– Я сделаю, что ты просишь, Шамиль Орсиев! Отпусти девочку, отпусти её!
Девочка рухнула на мокрую кровать как кукла. Грудь её вздымалась, жадно вдыхая воздух. Вены на покрасневшем лбу пульсировали.
– Я согласен, – повторил Антон, – я все сделаю.
– Безумец, – вырвалось у священника.
Когда Антон вышел от Богатовых на улице уже совсем стемнело. Доносился лай собак и мяуканье дерущихся котов. В задумчивости он даже не увидел подъехавшего к дому по соседству Артема Хомина, слишком много черных эмоций было на душе. Парень выпрыгнул из газели и окликнул Антона:
– Эй, колдун! Здорова!
– О! Привет, я что-то задумался, – сказал Антон, – ну как торговля?
– На мое удивление сегодня было больше чем когда-либо, два заезда на рынок сделал, впервые так вообще. Это твоя магия Вуду работает, чудеса. Спасибо тебе большое.
– Так и тебе тоже.
– Сегодня нереальная выручка просто была, я должен тебе как-то еще помочь, может у тебя машина сломалась иль еще чего? Говори. Не стесняйся.
– Помощь? Да ничего в принципе не надо, а впрочем… Ты давно был в нашем музее?
– В музее? Ты спроси лучше был ли я там когда вообще.
– А я там работал, практика у меня там была на третьем курсе в универе.
– Здорово.
– Ты бы как раз мог мне сегодня помочь. Я тебе денег дам.
– А что надо?
– Эх.. Влезть в музей и кое-что выкрасть. Ты будешь отвлекать, я буду красть. Там всегда один сторож. Обычно забулдыга. Может быть ты б его напоил, ты ведь такой общительный, коммуникабельный. А я забрал бы один предмет. Бронзовый котелок газакхийцев.
– Напоить?
– Ничего сложного. Абсолютно.
– Абсолютно?
– Я тебе заплачу за это все тридцать штук.
– О как! Ты бы сразу и говорил про это. Ты сейчас хочешь туда ехать?
– Заедем за водкой и закуской. Завтра тогда у тебя выходной будет.
– Да не проблема, я давно водку не пил. Может коньяк? Я люблю дешевый коньяк. Один раз нашел в сарае старый домашний, прикинь, лет десять ему. Коньяк. Выпил залпом кружку и меня ушатало! Прикинь, на улицу вышел и докопался до типов каких-то – били ногами, жена выбежала и спасла меня. Спасибо моей Олюшке.
– Ну можно и коньяк то купить.
– И сосисок тогда или лучше шпикачек. Корейской морковки!
– На твое усмотрение.
– Я бы взял из дома мяса, да тесть будет ругать.
– Едем?
– Корейской морковки купим?
– Купим! Поехали скорее, а то ваш поп местный не захотел мне помогать даже за деньги.
– Вот идиот.
– Ну.
– Попы они такие. Не люблю я этих попов, хоть и грех так говорить.
По дороге к музею заехали в круглосуточный магазин «У Тамазика» и там скупились: в большой черный пакет легла литровая бутылка недорогого коньяка и всевозможная закуска, которую тщательно и щепетильно выбирал Артем Хомин. Острый взгляд хищника, готовящегося к обеду, высматривал за стеклом витрины шейку и шпикачки, столь им любимые. Грубый и длинный палец работяги указывал продавцу на желанный продукт. Антон терпеливо ожидал у кассы, не подсчитывая траты, благо Богатовы не пожалели денег на это дело, ради здоровья единственной дочери.
Музей в центре Марьевска, подсвеченный множеством диодных огоньков, своим видом напоминал белоснежный старинный замок. Три этажа просторных залов вмещали тысячи артефактов и предметов исторической ценности, одно из крыльев музея являлось архивом. Стоя недалеко от входа, Антон излагал свой план:
– Войдешь в доверие к сторожу, сядете, выпьете, покушаете. Ты типа отлучишься в туалет, а сам откроешь мне дверь и вернешься к сторожу. Я сопру котелок и свалю, кину тебе смс или позвоню сказать, что все готово. Думаю, получится. Тут всегда сторожа алкаши работали. Ладно, я отойду за угол.
– Хорошо, поработаем. Я готов! Все будет исполнено. Я готов.
Антон отошел за угол и из тьмы ночной улицы ждал начала действа. Хомин обернулся по сторонам и громко постучал в стеклянную дверь. Антон ждал. Тишина. Артем постучал вновь и дверь открылась. До Антона донеслись слова Артема: «Здравствуйте, вы не можете меня выручить, очень надо позвонить. Телефон сел. Пожалуйста, дело жизни и смерти… Да нет, я не наркоман. Пожалуйста, мне бы позвонить, я не местный сам… Трубка села, я вам заплачу…Честно, пятьсот рублей. Только можно в туалет тогда по-быстрому? Я быстро… Живот что-то скрутило от беляша. Я смою за собой, конечно же, не переживайте».
Артем скрылся в музее. За углом дожидался Антон, думая о том, только бы все удалось, выпить все сторожа любители, а у Артема хорошо подвешен язык. Будучи студентом исторического факультета. Антон работал в музее летом на третьем курсе, совершенно случайно он тогда сломал ребро ископаемому мамонту, кости которого хранились в зале обработки и готовились к показу. Тогда эта история обошлась с помощью суперклея и строгого выговора.
Через пять минут входная дверь открылась и на улицу выглянул Артем Хомин, все с тем же черным пакетом и бутылкой коньяка в руке. Жестом позвал Антона.
– Быстрее! Антон!
– Где сторож?
– Да здесь он, прикинь, бывший военный, спиртное не пьет – язва.
Антон вошел в освещенную комнату-прихожую музея и рядом с гардеробом увидел лежащего на полу мужчину без чувств.
– Что ты с ним сделал? – перепугался Антон.
– Да так, шандарахнул его бутылкой по башке! Кстати, коньяк хороший, будешь? Ах, да, ты ж водитель. Ну что идем за чугунком? Можно связать его, на всякий случай.
– Если честно, я не был готов был к такому повороту событий. Это уже криминал сущий.
– Не бойся, все будет нормально, я ему в карман тысячу засунул, за неудобства, так что ты мне должен будешь тридцать одну штуку. Хорошо?
– Это жесть какая-то. Я бы никогда так… Ладно, идем быстрей. Это на втором этаже находится. Зал этнографии народов Эльбруссии.
Тихо, но быстро ступая, они вошли в просторный зал на втором этаже и вдыхая запах старины и подсвечивая фонариками мобильных ступали вдоль экспонатов за стеклами. Антону этот зал нравился больше всего, предметы быта живо рисовали в воображении картины прошлых дней и обычаев народов республики. Самые древние экспонаты датировались первым веком до нашей эры, когда в этих местах хозяйничали скифы-кочевники. Столетие за столетием открывались тайны двухтысячелетней истории родной республики. Древние наконечники стрел и копий сармат и гуннов сменились мельничными жерновами и столовыми приборами. Глиняные горшки и костяные расчески. Луч фонарика смартфона выхватывал медную посуду зажиточных купцов города Маджар на востоке республики. Антон от волнения сжимал кулаки, избежать бы стычки со сторожем, он ведь вызовет полицию и тогда прощай свобода. Прошли уже половину зала. Начиналось Средневековье.
Антон навел фонарик на темный предмет за стеклом и начищенный котелок блеснул. Посветил на табличку с описанием: «Бронзовый котелок газакхийцев ХI века, на котором выгравированы первые пятнадцать родов, основавших военный союз «Берзалой», что в переводе с газакхийского означает «Волки», вывезен федеральными войсками из города Отважный во время войны, развязанной сепаратистами в конце ХХ века».
– Теперь только надо как-то открыть замок на дверце, ключ у сторожа, наверно…
Раздался звон бьющегося стекла, осколки разлетелись по залу – Артем Хомин, ногой разбил витрину и с довольным видом отхлебнул коньяк.
– Вот и готово! – заявил он, – забирай свой чугунок и едем.
– Оперативно ты, я бы еще рефлексировал.
В машине пахло коньяком и корейской морковкой. Артем закусывал и выпивал, отмечая удачное быстрое дело. Антон расплатился сразу, как только они выехали из центра города.
– Давай вместе поедем в село к газакхийцам? Ты коньяк попьешь, ехать-то всего два часа до гор. Едем? Мне не так скучно ночью за рулем будет.
– Ну если ты мне еще на обратном пути пива купишь, то так уж и быть составлю тебе компанию. И шпикачек, эти уже заканчиваются. Вообще я бы пельменей где-нибудь бы поел по дороге и сметаны побольше.
– Никаких проблем.
– Я с тобой.
Дорога в горы после военных действий была отремонтирована и превратилась в образцовую. Антон вглядывался в указатели, подсказывающие что город Отважный остался в стороне и до селения Газакхий-Орсай осталось совсем немного, каких-то пятьдесят километров, правда после предгорий дорога стала вилять и начался крутой подъем. На встречу проехала заниженная Приора с дальним светом, ослепив на миг водителя семерки. Артем без устали болтал всю дорогу, не пришлось включать на полную громкость музыку, чтобы не уснуть. Наконец, проехали и табличку с названием Газакхий-Орсай. Антон сбавил скорость и медленно катил по спящим улицам, в надежде встретить какого-либо местного. Никого.
Решил остановиться у дома с освещенными окнами и там спросить где живет старый Рашид Хромой. Недовольный газакхиец с сильным акцентом объяснил как доехать до старика и скрылся в низком доме. Поехали к нужному адресу.
Стрекот майских сверчков в кустах у дома предвещал скорое тепло. Антон постучал в высокие ворота, и в доме через секунду загорелся свет. Спустя время калитка со скрипом открылась и на улицу вышел бородатый коренастый старик, в свете полной луны сверкающими от гнева глазами уставился на Антона.
– Что надо? – спросил он с сильным акцентом.
– Я от Шамиля Орсиева, он просил передать «Баржа буйса» и этот котелок вам.
– Что? От Шамиля? Может быть ты хотел сказать «аржа буйса»?
– Да, да, точно-точно. Держите котелок, «аржа буйса».
– Как я мечтал это услышать. Он не обманул меня, наш дорогой Шамиль, дорогой Шамиль, – трясущимися руками старик взял котелок и прижал его к сердцу, – он вернулся? Где он?
– К сожалению, да, он здесь. В теле шестнадцатилетней девочки в Марьевском пригороде.
– О, это же просто чудо. Он настоящий мужчина, который держит слово. Я молился чтобы он вернулся и вот «аржа буйса» случится. Проходите на чай, ребята, проходите, друзья Шамиля – мои друзья. Как я этого ждал.
В коридоре дома Рашида Хромого пахло молоком и травами, похоже оставшимися на подошве его ботинок. Старик крикнул куда-то в глубину жилища: «Аминат, не выходи без платка, у нас люди». И тут же пояснил гостям: «Младшая моя, всё учится, надо выдавать уже скоро». Жестом пригласил в просторную кухню, и усадив на мягкие стулья, за большим столом предложил напитки:
– Друзья Шамиля, вы будете чай или быть может молоко? Свои у нас коровки. Аминат вечером доила.
– Молоко, – бросил Антон.
– А я чайку, только половину не доливайте, а холодной воды туда, – попросил протрезвевший Артём Хомин и потянулся за конфеткой из вазочки.
Рашид достал из холодильника трехлитровую банку с молоком и налил полную кружку для Антона. Чайник был еще горячий, поэтому старик без промедлений исполнил просьбу Артёма.
– Как давно вы говорили с Шамилем?
– Да буквально вчера имел с ним общение, – отхлебнув молока сказал Антон. – Очень бы хотелось, чтобы эта история с ним закончилась уже. Он понимаете ли в девочку вселился.
– Главное, то что он вернулся, он настоящий воин и его тарикат освящен Всевышним. Наш род Орси возьмет своё, мы сотряхнем эту землю так, что небеса возрадуются нашим успехам, а вы будете свидетелями больших изменений.
Антон проглотил молоко и перевел взгляд на замершего Артема. Рашид продолжал восхищенно говорить:
– Теперь и Орсиевы станут волками, шестнадцатым родом союза Берзалой. С возвращением Шамиля этот бронзовый котелок стал нашим.
– Почему сами его не выкрали раз он вам так нужен?
– Да потому что Шамиль главный цициг, он дал слово вернуться и обязал ждать его. Не начинать аржа буйса. Когда была война пятнадцать родов правили нашей землей. Шамиль просил цицигов этих родов пустить наш Орси в союз Берзалой, стать волком, но старый Расул поставил условие: Шамиль должен был пройти полный путь, как мы зовем его тарикат.
– Тарикат?
– Дорога геройских поступков настоящего цицига и мужчины ради своей земли и его освобождение от плоти. Он подорвал себя вместе двумя десятками федералов, когда те окружили его в нашем родовом селе. Он обещал вернуться и преподнести котелок мне через аржа буйса. Настоящий цициг даже после смерти держит слово. Такими надо родится. Многие наши молодые парни, посчитав себя новым цицигом, совершают глупые поступки и губят себя. А вообще, мы – газакхийцы народ добрый.
Артем, допив залпом чай, выпалил:
– Как его забрать из девочки? Шамиля вашего.
– Вы мне поможете? Аржа буйса закончится и он уйдет. Уснет.
– Как? Как помочь?
– Я буду наносить на котелок имя нашего рода, а вы поезжайте в Марьевскую колонию, зону, и там передайте Мусе Юсупову слова «аржа буйса». Только поздоровайся, ты, именно ты с ним за руку, – при этом Рашид схватил Артема за правую руку и что есть силы пожал её, пристально глядя ему в глаза.
– У меня аж искры из глаз, вы что так сильно! – прохрипел Артем, освободившись от крепкого рукопожатия.
– Это наша народная медицина, такой вот привет Мусе! Я вам денег дам, ребята.
– Сколько? – оживился Артем.
– Сейчас-сейчас, – и старый Рашид, прихрамывая удалился из кухни.
Через время он вернулся, держа в руке стопку купюр, протянул их Артему со словами:
– Вознаграждение от меня, а если обманите мои племянники найдут вас и головы отрежут.
– А?
– Шучу- шучу. Как раз к утру приедете в Марьевск, человека нашего зовут Муса Юсупов, он сам из отряда Шамиля, из нашего рода. Я по утру позвоню хозяину той зоны, он вам свидание устроит. Все будет ровно. Только не обманите меня. Девочку как зовут?
– Олеся Богатова, в Крестовке живет с родителями. Тогда мы, наверное, поедем? – спросил Антон.
– Езжайте, а я на кузню, перебивать котелок пойду.
III
Серое, мрачное здание марьевской колонии на окраине города, появившись перед глазами, сразу портило настроение, навевая тяжелые мысли о заключении и всевозможных лишениях. Засыпающий на ходу Антон, выпил по дороге три кружки кофе и бодрился как мог. Артем всю обратную дорогу размышлял вслух на что он потратит деньги и порешил что купит новый компьютер для жены, которая работает на дому.
По договоренности с «хозяином» зоны прошли в комнату свиданий. Маленькое помещение с одним окошком, столом и двумя лавочками. Скрипнула металлом тяжелая дверь. Сотрудник колонии привел заключенного – низкорослого, толстого с бледным лицом и налитыми злобой глазами седого мужчину. Заключенный ловко перебрасывал рукой черные четки. Артем подхватился с места и протянул ему руку.
