Мерлин Лерой
Маркшейдер Потапов
Так думал Потапов, пролетая над бескрайней Русской равниной. Внизу за стеклом иллюминатора в лучах восходящего солнца вспухшей веной морфиниста на теле больной Родины пульсировала великая река.
– Что-о-о?!
До Потапова долетел обрывок фразы: «… спустясь в шахту, инженер Ровнов проходческого щита не обнаружил».
– То есть, вы хотите сказать…
– Михаил Иванович, я вам уже час твержу, но вы меня совершенно не слушаете.
Из рассказа сопровождающего Потапов уловил, что последний раз рабочие проходческого участка выходили на связь в двадцать два часа. Спущенная за отвалом клеть наверх не поднималась. Штейгер Ровнов забеспокоился примерно в половине одиннадцатого, но из-за опущенной в шахту клети добраться до нижнего горизонта не представлялось возможным. К часу ночи, после краткого совещания, решили спустить рабочих и штейгера Ровнова на верёвочных качелях. Оказавшись на месте, они двинулись вглубь забоя. Ни проходческого щита, ни людей, его обслуживавших, не обнаружилось. Группа Ровнова примерно час шла по туннелю, конца которому не было видно. Люди запаниковали и вернулись наверх.
– Но как такое может быть! – воскликнул Потапов.
Сопровождающий пожал плечами и отвернулся к иллюминатору. Самолёт заходил на посадку.
На аэродроме Кряж московские гости пересели в ожидающую их машину и поехали на место происшествия. Обнесённая высоким забором шахта, расположенная практически в центре города, примыкала к Обкому. Строительство шло тайно, и горожане были в абсолютном неведении о существовании секретного объекта.
В кабинете Обкома, отведённом под штаб, находилось несколько человек. С первого взгляда стало понятно кто из них главный. Коренастого лысоватого человека в очках-пенсне Потапов видел на открытии первой линии метро и понял, что дело действительно серьёзное. На столе совещаний лежал план объекта, похожий на скелет рыбы, зарытый в землю хвостом вниз. К нижней короткой «кости» слева красным карандашом кто-то пририсовал жирную линию, переходящую в пунктир за пределами схемы.
– Будете спускаться? – с лёгким грузинским акцентом то ли спросил, то ли констатировал человек в пенсне. Потапов понял, что отказ принят не будет.
– Прямо сейчас?
– А чего откладывать?
Маркшейдер снял плащ, надел приготовленную робу, взял фонарь, вместе с сопровождающим прошёл вниз и обречённо забрался в клеть.
Объект представлял собой пятидесятиметровую шахту, соединяющую пять горизонтов, по спирали отходящих от ствола через каждые десять метров вниз. Верхние этажи имели практически законченный вид, своды коридоров были укреплены бетонном, в них горел свет, шли отделочные работы. С двадцати метров туннели освещались дежурным лампами. Последний, пятый горизонт зиял чернотой.
Клеть остановилась, Потапов с сопровождающим вышли и двинулись вперёд, светя себе фонарями. Вентиляция в туннеле уже работала, слышался лёгкий гул и чувствовалось движение воздуха вглубь забоя. Маркшейдер внимательно осматривал стены. Первые двенадцать метров монтаж сборной обделки туннеля имел законченный вид. Далее, около семи метров, укрепление контура выработки носило временный характер. Всё в соответствии с утверждённой картой работ. Примерно через двадцать метров знакомый почерк метростроя обрывался и стены туннеля были забраны в чугунную опалубку, сделанную по незнакомой Потапову технологии. Инженер остановился и долго смотрел на место стыковки. Мозг отказывался принимать очевидное. Постояв так минут пятнадцать, Потапов, не выходя из задумчивости, побрёл в сторону клети. Сопровождающий тащился сзади.
Обо всём увиденном Потапов, как мог, доложил на совещании сразу после подъема. Семеро за столом замерли.
– Итак, что мы имеем, – начал человек в пенсне, расхаживая по кабинету, – вглубь страны, со стороны линии фронта, ведёт подземный ход, который начинается… хер знает где, и такой ширины, что по нему парадным строем с барабанным боем и духовым оркестром может пройти вражеская дивизия. И никто об этом ничего не знал? Как получилось, что наш щит идеально вошёл в подготовленный заранее проход? Кто делал расчёты?
В кабинете сгущалась тишина.
– Всё согласовывалось на самом верху, – раздался робкий голос начальника строительства.
– Кто работал в забое в эту ночь? – спросил после паузы человек в пенсне, вспомнив, что лично подписывал секретные бумаги.
– Зэка Безымянлага Парамонов, Тяжнов, Редькин и Дейнека.
– Дейнека? Этот тот умник, который на допросах сознался, что планировал рыть подземный ход в Англию? – спросил человек в пенсне. Он сам читал все личные дела привлечённых к строительству заключённых и, имея извращённое чувство юмора, специально включил молодого писателя Дейнеку в команду рудокопов.
В повисшей тишине стало слышно, как в стекло билась муха.
– Все свободны. Далеко не расходитесь, могу вызвать в любой момент, – сказал человек в пенсне, свернул трубочкой газету «Красный Куйбышев», подошёл к окну и с одного удара укокошил несчастное насекомое.
***
Потапов еле добрёл до гостиничного номера Дома офицеров, который находился в двух шагах от Обкома. Не раздеваясь, рухнул на кровать и мгновенно заснул. Ему снился проходческий щит фирмы «Сименс и Гальске». Огромная блестящая хромом машина выступала на арене цирка, не хуже дрессированного тигра перепрыгивала с тумбы на тумбу, разевала пасть, а Потапов в пышных усах и униформе укротителя засовывал в неё голову. За удачный прыжок машина поощрялась кусочками мяса, наколотыми на стек. Механизм вкусно чавкал, урчал и ластился к дрессировщику, как кошка.
