bannerbannerbanner
Проклятые узы

Мери Ли
Проклятые узы

Полная версия

– Что за сила?

– Чувства. Их было много: любовь, сострадание, жалость, верность, но она сделала упор на ненависти.

– Разве это сила?

Кристофер уносится в воспоминаниях в ад и слушает, как Лилит рассказывает свою историю снова и снова. Десятки, сотни, тысячи раз.

– Еще какая. Ненависть способна на многое. Лилит просила создателя исправить ошибку, убрать Еву, ведь даже мысли о сопернице вызывали в Лилит злость и ярость. Она не хотела этого. Лилит умирала внутри каждый раз, когда слышала легкий смех Евы. Когда видела взгляд Адама, полный любви и желания, направленный не на нее, а на соперницу, которая была всего лишь второй, но стала единственной нужной Адаму. Как не любил Лилит господь, он не уступил ей, ведь Ева уже носила под сердцем своего первенца. А это было зарождением жизни, неподконтрольной богу. Это сделали люди. Сами.

– Это жестоко, – шепчет Сади.

– Что именно?

– Лилит создали, а потом заменили. И ей приходилось видеть, как ее возлюбленный опьянен другой женщиной. Это ужасно и жестоко. Даже не представляю, как ей было больно.

– Это ты так считаешь, но раньше, когда, кроме этих троих людей, никого не было, еще не существовало понятий как ревность, злость, ненависть. Всем этим чувствам была основоположником Лилит. Гнев рос в ней день ото дня. Она сдерживалась, даже когда Ева родила второго сына. А потом чаша ее терпения дала трещину, и она попыталась убить Еву.

– В пылу злости.

– Нет. Она все продумала, но у нее не получилось. Это был холодный расчет. И тогда в садах появилась клетка. Лилит посадили туда, и она не выходила из нее очень долго. Слишком долго. Ева и Адам уже были отлучены от садов, они умерли, дети их детей сменяли друг друга, а она все сидела в клетке, как назидание ангелам: не перечить богу и не сметь принимать решения, противящиеся его уставу. Тем временем на земле зарождалась жизнь, ангелы жили в садах и каждый день видели прекрасную женщину в клетке. Все было хорошо. У всех, кроме Лилит. Она была презираема всеми ангелами. От бесконечного заточения и разбитого сердца она снова стала плакать. Это продолжалось долго, я сам видел ее слезы. Она была самым несчастным существом, которое я видел. Создатель посчитал, что ее наказание должно прекратиться. И тут он совершил вторую ошибку.

– Почему? Она ведь настрадалась, Лилит понесла наказание.

– Потому что ненависть в Лилит уже не имела границ. Все эти дни лишенная сна и еды, она плакала не ради того, чтобы создатель смилостивился и пожалел ее, она лила слезы о том, что не может отомстить обидчикам. Этого она создателю не сказала. Сидя в клетке и хватаясь за прутья, она молила его о прощении, клялась, что понимает весь ужас своего поступка и искренне сожалеет. Он смилостивился, создатель больше не мог смотреть на ее страдания и даровал свободу, но не разрешил ей жить в садах и отправил на землю. Она молила создателя, чтобы он дал ей шанс остаться среди ангелов. Она хотела летать, забыть обо всем, что было раньше. Забыть былое он ей не позволил, считал, что она должна помнить о содеянном и о наказании, но даровал ей крылья. Алые.

Сади перестает дышать. Кристофер говорил, что крылья, которые появились за спиной Сади в день открытия разлома, тоже были алыми.

– Почему алые, а не белые? – спрашивает Сади шепотом.

– Она хотела крылья, он ей их дал. Алые, как знак того, что она пролила кровь Евы. Эти крылья стали для нее знаком позора. Она и ангелом никогда не была и перестала являться человеком. Но магические крылья и сила ненависти соединились, и она стала очень сильной.

– Что с ней случилось потом?

– Ее выгнали из садов и отправили на землю. Там она не могла пользоваться крыльями. Она должна была жить вечно. Так создатель решил ее и одарить, и наказать.

– Почему не в ад? – спрашивает Сади.

– Его тогда еще не было.

– Как такое возможно? Я думала он был… всегда.

– Нет. Когда Лилит очутилась на земле она даже не пыталась жить нормально. Ненависть к людскому роду, к создателю, к ангелам. Она ненавидела все и всех. Она была опозорена и брошена.

– Она могла попытаться жить среди людей.

– Не могла. – Кристофер отрицательно качает головой. – Ее крест был таков, что она никогда не получит взаимности. Создатель проклял ее, и даже не подумал о последствиях. Несмотря на всю любовь к Лилит, он не терпел, чтобы его не слушали. А она это сделала.

– Мне ее жаль, – признается Сади.

– Мне тоже.

Грусть в голосе Кристофера не остается незамеченной, но Сади старается не заострять на этом внимание.

– Она прожила на земле три года, – продолжает Кристофер. – Всего три года, для той, кто была в заточении слишком долго, для нее эти три года пролетели незаметно. Но за это время она родила детей. Двоих девочек, близняшек, и одну из них убила.

– Что? Зачем?

– Она думала, что после смерти все попадают в сады. Ведь другого места не было. Она не хотела, чтобы ее дети жили на земле.

– А это не так? Ее дочь не попала в сады?

– Нет. Там только ангелы. Людям там нет места. Лилит была последним человеком в садах.

– О, господи. Она убила свою дочь, чтобы она жила в садах? Но…

– Да. Она и вторую бы убила, но создатель не дал ей сделать этого. Он обрушил на Лилит всю свою мощь и бросил ее в место, специально созданное для нее.

– Ад, – шепчет Сади.

– Да. Если бы он остановился на этом, то все было бы иначе.

– Что он еще сделал? – Сади задает вопросы, но уже боится услышать ответы. История Лилит становится все ужаснее и ужаснее. Девушке искренне жаль первую женщину, над которой издевался создатель, но прикрывал это любовью. Отвратительно.

– В их последний разговор, когда Лилит уже была в цепях в пучине ада, создатель сказал ей, что она проклята. И будет вечность гнить в аду за свои деяния.

– Люди постоянно совершали преступления, и их за это не бросали в ад.

– Она была особенной. Она была его ошибкой. Многократной. Лилит сказала ему, что он сам проклят, и она выберется из ада и придет по его душу. Он мог ей не отвечать, но ответил, что только после того, как все ненавистные ею люди станут молиться о ней, тогда и только тогда она сможет снять кандалы и покинуть ад.

– О, нет. Люди ведь молились. Я видела.

– Ты видела? – удивленно спрашивает Кристофер.

– Да, когда попала к разлому. Я видела много из жизни Проклятого дитя. Иногда это были непонятные образы, но в основном она лечила людей. Однажды девочка собрала вокруг себя столько слушателей, да я за всю жизнь стольких не видела, и они, открыв рты, ловили каждое ее слово. А потом было видение о том, что она просила о молитве какую-то женщину и говорила, чтобы молились все. Это была песня.

Кристофер напрягается, выходит мысли Келлана не безосновательны. Связь Лилит и Принцессы настолько сильна, что она видела моменты жизни их общего родственника. Значит она может увидеть и место, где Лилит спрятала ключ от садов, о котором она так много говорила.

– Что ты еще видела? – спрашивает он у растерянной Сади.

– Я видела, как девочка стала бабушкой. Она убила себя, а голос в ее голове… он был против.

– Естественно.

– Ты знаешь про голос? – спрашивает Сади, заметив ровный тон Кристофера.

– Благодаря ему я здесь, а не в аду. Это был голос Лилит.

– Но как?

– Она была единственной, кто при падении оказался на земле и оставил наследие. Благодаря крови, Лилит и связалась со своей родственницей. А еще Лилит кое-что прихватила с собой из садов.

– Но девочка лечила людей. Она не была злой. Я знаю это. Она всем сердцем хотела людям добра, – уверяла Сади.

– Лилит добывала доверие людей, – разрушил мысли Принцессы Кристофер. – Ничего более. Лилит годами шептала девочке, что и когда та должна делать или говорить. Лилит плевать на людей, на ангелов, демонов, на Него. Ее интересует только месть. И она смогла выбраться из заточения снова, с помощью своего потомка.

– Все так запутанно.

– На самом деле нет. Она жаждет отмщения. Мы, трое демонов, те кто были практически первыми, кого сослали в ад, знали о ее деяниях на земле, знали ее натуру, но помогли открыть разлом.

– Я не буду спрашивать, зачем вы это сделали. Ты мне скажешь, что все хотят свободы. Но как вы ей помогли?

– Видишь мои рисунки? – спрашивает Кристофер и закатывает рукав темной рубашки.

Сади же прекрасно помнит его рисунки, видела. И не только рисунки видела. Но кажется, что сейчас они стали ярче.

– Они изменились? – спрашивает Сади.

Кристофер позволяет себе лукавую улыбку.

– А ты отлично присмотрелась в прошлый раз.

– У меня просто память хорошая.

– Да, безусловно. Настолько хорошая, что ты забыла пару самых важных правил жизни раба: не сбегать и не красть у господ.

Сади прожигает взглядом Кристофера и чувствует, что ее щеки начинают нагреваться. Все это от солнца, говорит она себе, но понимает, что сегодня оно из-за туч даже не показывалось. Девушке надоедает то, что Кристофер парой слов может вогнать ее в краску, и она пытается ответить ему тем же:

– Я очень внимательно разглядывала твою наготу, – серьезно произносит она.

– Понравилось? – спрашивает Кристофер, но не дожидаясь ответа, сам дает его. – Конечно понравилось, тело-то отменное, не то, что у твоего бледного мужа алкоголика.

– Кристофер!

– А что? Чистая правда, стоит признать великолепие…

– Ты говорил о рисунках.

– Да. Но не мог пропустить твое милое смущение, – улыбка сходит с его лица, и он продолжает. – Рисунки появились на мне, и двух моих братьях не просто так. Мы отдали часть силы Лилит и только благодаря этому она смогла достучаться до потомка, мы отдали в жертву некие свои умения. Она открыла разлом, пожертвовав многим, в основном своей внешностью, силой и благоразумием. Его и так было не много, а после всех махинаций и вовсе не осталось. Мы оставили ее там. Когда мы с братьями использовали наши с ней узы и заковали ее в камень, чтобы она не вышла.

 

– О боже! – восклицает Сади.

– Не стоит вспоминать Его просто так.

– Просто так? Да ведь она теперь и тебя ненавидит. Твою семью, и как только выберется, убьет всех вас.

– Если бы мы выпустили Лилит, сдержали слово, данное ей, она уже убила бы всех людей, возможно, уничтожила бы демонов, а потом добралась до садов.

– Как она сможет попасть в сады?

Сади хватается руками за голову. Все эти разговоры открывают завесу тайн появления Сади на свет и вторжения демонов и ангелов, но они словно разбивают девушку изнутри. Все, что рассказывает Кристофер, не может закончиться хорошо. Это невозможно. У этой истории не будет счастливого финала.

– На земле есть ключ. Это нечто, что Лилит взяла в садах. Оттуда нельзя ничего выносить, ведь только истинно святая вещь может открыть врата. Или сам создатель.

– Какой? Что она взяла с собой?

– Этого Лилит не сказала.

– И что делать? Я не понимаю, к чему ты ведешь. У меня сейчас голова треснет.

Кристофер внимательно смотрит на Сади.

–Ты должна помочь нам найти ключ и открыть врата. Там есть дерево, то самое – яблоня. Яблоко, всего один кусочек делает из потустороннего человека.

– Вы хотите сделать Лилит человеком?

– Другого варианта убить ее нет. А в живых Лилит оставлять нельзя. Крохи ее рассудка растерялись, и теперь она – орудие для уничтожения мира.

– Она ведь в аду…

– Она выйдет оттуда. Поверь, Лилит не терпит оков.

Глава третья

За массивным круглым столом собрались семеро. Кристофер сидит возле Сади и пристально смотрит на карту, выбитую на дубовом покрытии стола. Сади то и дело переводит взгляд с одного присутствующего на другого. Чаще всего ее внимание останавливается на Келлане, демоне, которого впервые она увидела у разлома. Именно он говорил Имраму уходить восвояси. Чем в итоге закончился их разговор, Сади не знает, большую часть времени, проведенного у разлома, она вовсе не помнит, а если и помнит, то достаточно смутно. Ужасающая картина смазана, словно мозг старается оградить девушку от увиденного. Келлан сидит напротив Кристофера и крутит между пальцев монету, за его спиной, буквально в трех шагах, расположено огромное окно без ставней и занавесок, но оно не дарит света, ведь на улице уже давно ночь. Тяжелые тучи перекрывают лунный свет, присутствующим приходится полагаться только на костры в чашах, расставленных по периметру. Рядом с Келланом, по правую руку от него, сидит человек. Невысокого роста, с крючковатым носом и глубоко посаженными глазами серого цвета. Он практически не отвлекается от своей книги, постоянно делает там какие-то пометки, при этом смешно морща нос, словно мышонок, унюхавший еду. Складывается ощущение, что он улаживает свои дела, а на собрание ему и вовсе плевать. Его имя Жэром. Дальше от него сидит демонесса Хинелла. Темноволосая грациозная дева, которая практически не сводит с Сади пристального взгляда серебряных глаз. От нее так и веет угрозой, как, собственно говоря, и от Келлана. Следующий стул за ней пустует, напротив Хинеллы расположился еще один человек, как он представился Сади, – Винсент Свободный. Сначала Сади подумала, что он шутит, но как оказалось, этот мужчина с седыми висками и морщинками вокруг глаз и рта действительно носит фамилию Свободный. Его отец, как и дед, был счастливым обладателем этой фамилии, они получили ее от Келлана, который много лет назад освободил их и более того дал поддержку, о которой невольники за стенами города Россе и мечтать не могут. Винсент как никто другой имеет право носить эту фамилию. Сади все же удалось увидеть свободного человека, который не приемлет сложившийся устав в мире. На данный момент, с самой смерти его отца он является предводителем сопротивления. Сади была удивлена. Между ней и Винсентом сидит еще один демон, его Сади не удалось рассмотреть в деталях, ведь пялиться на рядом сидящего не так незаметно, как на всех остальных.

Все они ждут последнего демона – Кая. И кажется, что он совсем не спешит. В тишине прошло уже больше получаса и с каждой последующей минутой девушка начинает нервничать все больше и больше, а что, если все это очередная ловушка? Ее уже обманывали так, что она не видела подвоха до последнего момента. Она добровольно пошла на брак, который обещал ей свободу от жизни, а она даже не потрудилась разузнать все как следует. Правильно говорит Норна – веры потусторонним нет.

Кристофер словно чувствует нервозность Сади и опускает свою ладонь на руку девушки. Она глазеет на стол, как и все присутствующие. Кристофер переводит взгляд по сидящим за столом и поднимает их руки вверх.

– О господи, – произносит он, поднося другую руку к сердцу. – Вы это видите? Мы держимся за руки. Это ведь достойно вашего самого пристального внимания.

Держа ладонь Сади, Кристофер осматривает присутствующих. Все отводят глаза, а Винсент и вовсе улыбается, прежде чем перевести взгляд в сторону, он отрицательно качает головой. Кристофер опускает их руки и наклоняется к уху Сади, но говорит так, что его слышат все:

– Не обращай внимания, они совсем позабыли о приличиях.

– Много ли ты знаешь о приличиях? – спрашивает Хинелла.

Кристофер дарит ей легкую улыбку с налетом безразличия.

– Я знаю о приличиях все, но не обязан этими знаниями пользоваться, – отвечает он.

Сади улыбается, но улыбка настолько мимолетна, что никто не успевает ее заметить. Девушке приятно осознавать, что за этим столом она сидит не одна против незнакомцев. Кристофер нужен ей, чтобы не встать со стула и не броситься наутек. Она вроде и перестала считать себя невольницей, но страх перед потусторонними окончательно никуда не ушел. Сади осознает, что она до сих пор слабая и хрупкая, как роза из сада Теи.

Дверь открывается, и в залу входит демон с длинными черными волосами. Коса, заплетенная интересным образом, задевает его поясницу при каждом хромом шаге. В руке Кая неизменная трость с набалдашником в виде черного черепа бизона. Он шагает медленно и смотрит только на Хинеллу, она же не сводит взгляда с Сади.

– Прошу прощения за опоздание, – медленно говорит Кай и опускается на свободный стул. – Дела.

Никто не комментирует появление Кая, а Сади понимает, что с ним случилось что-то ужасное, еще когда был открыт разлом. В войну его, видимо, ранили, и он не успел оправиться до конца. Или не так? Прежде Сади не видела на потусторонних долгих увечий. Она родилась, когда разлом уже был закрыт и потусторонние стали неуязвимыми. По крайней мере, не смертными. Но демоническая и ангельская сталь из разлома может не только убить потустороннего, но и сделать из него калеку, который никогда не оправится.

– Думаю, мы можем начинать, – говорит Кристофер и кивает Келлану, тот отвечает идентичным движением головы.

– Нужно подвести итоги того, что случилось за последние несколько дней, – начинает Келлан, переводя внимание на каждого за круглым столом. – При нападении на разлом, в момент его защиты мы потерями семнадцать демонов. Они мертвы. Как и тридцать два человека Винсента. Это первое и безусловно печальное событие для Россе. Второе, не менее важное, но более насущное – разлом открыт, оружие свободно, демоны и ангелы больше не бессмертны. Третье, у нас есть потомок Лилит, и она может помочь нам.

– Как? – спрашивает Хинелла.

– Насколько нам известно, на земле есть ключ к садам, – говорит Келлан. – Наша задача найти его и достать плод. Потом мы отправимся в ад и дадим яблоко Лилит.

– Она недостаточно страдала, – фыркнув говорит Хинелла. – Пусть сидит в аду, я к ней на километр не подойду. И вам не советую. – Демонесса переводит взгляд на Кристофера. – Особенно тебе.

– Мы еще ничего не решили, – говорит Келлан. – Потомок Лилит может нам помочь, найти ключ и открыть врата садов. Или же мы должны решить ее судьбу. Прямо сейчас.

– Решить мою судьбу? – спрашивает Сади, и все взгляды обращаются на нее. Рука Кристофера немного сильнее сдавливает ладонь девушки.

– Да, – отвечает Келлан. – Мы не можем допустить, чтобы ты помогла Лилит сбежать. Если она покинет ад, то уничтожит все. Ее сила тебе даже не снилась.

Про сны Сади умалчивает, как и про видения. Напоминает себе о том, что она больше не рабыня, и поднимается со стула, рука Кристофера отпускает девушку, ладони Сади опускаются на стол, и она внимательно смотрит на Келлана.

– Мне нет смысла помогать Лилит. Я человек, который прожил всю жизнь на земле. Рабыня. Я была невольницей, которая хочет, чтобы люди перестали быть такими, как я. Я не желаю никому смерти.

– Даже Лилит? – спрашивает Кай, любовно поглаживая рукоять трости.

Сади переводит на него взгляд и на мгновение теряется с ответом.

– Отстаньте от девочки, – говорит Винсент. – Она напугана. И не знает всего, что может повлиять на ее решение о Лилит. Я не позволю вам обижать ее, она человек, а значит находится под моей опекой.

– Вот тут ты опоздал, Винсент, – подает голос Кристофер. – Принцесса под моей опекой. Я уже начал рассказывать ей о Лилит и их связи.

– Где ты вообще был все это время? – спрашивает Винсент.

– В отпуске от болтливых людей, – отвечает Кристофер. – Я уже говорил тебе об этом.

– Хватит! – громко призывает к тишине Келлан. – Мы должны решить участь Сади, потомка Лилит. Кто за то, чтобы она помогла нам?

Кристофер и Винсент первыми поднимают руки, потом Жэром, следом Хинелла.

– Ты тоже можешь поднять руку, – говорит Кристофер.

Сади тут же поднимает ладонь вверх и садится, осознав, что пять из восьми – это большинство голосов.

– Хорошо, – говорит Келлан. – Отныне все, кто находится за этим столом, будут оберегать Потомка до тех пор, пока она не станет опасной для нашего мира. Всем все ясно?

После того, как каждый дает утвердительный ответ, Келлан кивает Жэрому, и тот пускает свою книгу и перо по кругу стола. Все что-то пишут там, когда очередь доходит до Сади, Кристофер подсказывает.

– Нужна твоя подпись. Келлан помешан на бюрократии.

Сади растерянно вертит перо и шепотом спрашивает:

– Моя подпись? У меня ее нет.

– Можешь написать свое имя, но я бы посоветовал "Принцесса".

Перо касается пожелтевшей бумаги, и Сади подписывается, как ей посоветовал Кристофер, он удовлетворенно улыбается, и книга идет дальше.

– А теперь о другом, – говорит Кристофер и встает со стула, отходит к другому столу и берет там несколько фигур, вырубленных из дерева, белых и черных. Возвращается и начинает расставлять их на столе. – Здесь, – говорит Кристофер, ставя черную фигуру, – уже собрались демоны, во главе с Асмодеем. Они уже трижды пытались попасть в разлом. Так как оружия там больше нет, а если и есть, то пара клинков, не более, мы понимаем, он идет за Лилит. Наши демоны откидывают их назад, но это не может длиться вечно, не теперь, когда мы все достаточно смертны.

Сади наблюдает за Кристофером, он собран и максимально серьезен, каждое слово нацелено на результат.

– Вот здесь, с другой стороны Синего тракта собралась кучка ангелов, предводитель – некая Тея. Они пока не пытались попасть к разлому и на наш город не нападали. Склоняюсь к тому, что они ждут подкрепления или удобного момента. Они скорее всего не знают, что Лилит можно вытащить из ада, а если и знают, то это им не на руку. Им нужна Сади. Вот здесь, – Кристофер ставит очередную белую фигуру, примерно на середине дороги от Россе до Пласо. – Собирается еще один легион ангелов. Их предводитель нам пока неизвестен. Но в скором времени, возможно, через неделю или около того они начнут свои попытки пробраться в сторону Россе, а потом и в сам город. Периметр хорошо защищен, но это не меняет сути дела. Ангелы или демоны Асмодея могут послать и не целый легион, а всего несколько потусторонних, чтобы похитить Сади. Поэтому мы должны действовать быстро и постоянно оберегать ее. Охрана у комнаты, на тренировках, везде.

Кристофер переводит взгляд от одного на другого.

– Нужно научить ее пользоваться крыльями, – говорит Винсент. – Сади должна уметь защитить себя сама, мы все можем погибнуть, и тогда она останется одна.

Сади даже думать об этом не хочет. Она не помнит у себя никаких крыльев, а уж пользоваться ими и подавно не умеет.

– Как я научусь ими пользоваться, если у меня их нет? – спрашивает она у Винсента.

– Ты должна вспомнить, что ты чувствовала, когда очнулась, – подсказывает Келлан.

Пытаясь вспомнить тот день, Сади максимально напрягает память.

– Страх, – шепчет она. – Я испугалась, что Кристофера не станет.

– Как это мило, – вставляет свое мнение Хинелла.

– Я займусь этим, – говорит Кристофер. – Хинелла, попридержи свой яд для других. Он не всем по вкусу. Но Кай будет рад получить порцию, так что не растрачивай ресурсы зря.

 

– Нужно показать ей, как пользоваться оружием. Дадим ей демонический клинок, – вставляет Жэром. – Дополнительная защита не будет лишней. – Он начинает листать свою книгу и, остановившись, ведет пальцем сверху вниз. – Ага, вот, у нас есть три не пристроенных кинжала, я могу принести один Потомку.

– Сади, – поправляет его Кристофер. – Боже, Жэром, если не можешь запомнить ее имя, запиши.

Келлан подводит итог:

– Жэром, я даю добро на кинжал, Кристофер берет на себя тяготы обучения Сади. Охрану приставим. Я отправляюсь к разлому, Винсент, ты со мной.

Винсент поднимает руку. Келлан кивает.

– Я бы хотел узнать, позволит ли Сади, – он поворачивается к девушке, – представить ее моим людям? Они будут рады увидеть того, кто освободит наш род от гнета потусторонних.

– Хорошо, – соглашается Сади, чтобы не обидеть человека, который добр к ней. Но она не имеет понятия, как сможет спасти род человеческий.

– Но это уже завтра, – говорит Кристофер. – Принцессе нужен отдых, побеги, видите ли, изматывают.

Сади толкает Кристофера локтем, но не может сдержать улыбку. Вспоминает, как он нашел ее в конюшне, возле раздетого конюха. Этот побег был далеко не столь изматывающим, как предыдущий. И куда более коротким.

– Кристофер, у тебя неделя. Научи ее банальной самообороне, пусть она распустит свои крылья, а потом мы отправимся в ад.

За столом висит гнетущая атмосфера. Кристофер не говорит о том, что Сади может видеть воспоминания Проклятого дитя, девушка думает, что он дает ей выбор, сделать это самой или оставить все в тайне. Взвесив все за и против, Сади спрашивает:

– Для чего спускаться в ад?

Кай отвечает за Келлана:

– Чтобы узнать у Лилит, где она спрятала ключ.

Вот он – момент рассказать о ее связи с Проклятым дитя или нет. Сади решается, а Кристофер внимательно смотрит на ее профиль, он видит, насколько сильно она начала нервничать. Кристоферу это не нравится. На нее и так свалилось куча всего, Принцессе нужен отдых.

– Если вы отведете меня к разлому, я попытаюсь узнать это и без ада.

– Объясни, – просит Кай и смотрит на Сади с максимальным подозрением.

Сади старается не обращать внимания на вспотевшие ладони, встречает взгляд Кая как равная и говорит:

– Когда я была у разлома, то меня посетили некоторые видения из жизни Проклятой девочки. Я видела многое, слышала голос в голове. Теперь я знаю, что это говорила Лилит. Я могу попытаться снова. Может, мне удастся узнать, где она спрятала тот самый ключ.

– Хорошо, – говорит Келлан. – Я соберу отряд, который будет сопровождать тебя к разлому. А пока все свободны. Но будьте готовы, у нас может и не быть недели, которую мы сами себе отсчитали.

Все встают из-за стола. Винсент останавливается возле Сади и Кристофера. Он протягивает Сади руку, и та, нахмурившись, все же подает ему ладонь. Винсент сжимает пальцы Сади и подносит их к губам, слегка касается костяшек и говорит:

– Я рад увидеться с тобой. Ты даруешь моим людям надежду, скоро в тебя поверит весь мир. Все рабы.

Эта ноша слишком тяжела для Сади, и она это понимает.

– Я… – Сади не удается закончить свою мысль, Кристофер прерывает ее:

– Винсент, ты, как всегда, любезен, но Принцессе нужен отдых.

Он так быстро уводит Сади из залы, что она не успевает даже попрощаться с Винсентом. Идя по коридору, Кристофер говорит:

– Ты хорошо держалась, но послушай моего совета. Не показывай ни перед кем из них своей неуверенности. Ты ценна, ты больше не рабыня, не забывай об этом.

– Но я не могу спасти рабов. Не хочу вводить в заблуждение Винсента и его людей.

Кристофер останавливается у комнаты Сади и, повернувшись к ней, кладет руки на плечи девушки. Он внимательно вглядывается в ее лицо и говорит:

– Принцесса, ты не знаешь своих возможностей. Может, ты и права, и надежды Винсента не имеют под собой никаких оснований, но… надежды Винсента – это его проблемы, не твои. Понимаешь? – Сади кивает, и Кристофер продолжает. – Тебе нужно собрать вокруг себя как можно больше людей и демонов, которые будут готовы ради тебя сложить свои головы. Думай о себе и о том, как уничтожить главную угрозу человечества. С остальным мы уж как-нибудь разберемся.

– Почему вы уверены, что Лилит будет крушить все на своем пути?

– Об этом я расскажу тебе завтра.

Со стороны коридора, ведущего на нижние этажи, идут демоны во всеоружии. Новые защитники Сади. Девушка переводит взгляд на них, но быстро возвращает его к лицу Кристофера.

– Спасибо. Спасибо, что ты на моей стороне, – шепчет Сади. Она неожиданно вспоминает. – Я сожгла твое перо.

– Знаю, с легкой улыбкой произносит Кристофер. – Ждешь новое?

– Нет. Лучше сам будь рядом.

Стоит этим словам соскользнуть с языка, Сади тут же прощается и с красными щеками забегает в комнату. Кристофер смотрит на закрытую дверь, его губы складываются в сладкую улыбку. Эту просьбу, он, пожалуй, выполнит с удовольствием.

Рейтинг@Mail.ru