Мери Ли
Пепел. История Джей и Майкла
Глава вторая
Мы идем уже три дня, я вся липкая от пота и грязи, останавливаемся лишь на ночлег и два раза днем для приема пищи. Сказать, что я устала – ровным счетом ничего не сказать, но тем не менее я каждый раз иду в дозор. После встречи с не мертвыми, как их назвал Майкл, я настороже. Я буду очень преочень рада, если больше с такими как они мы не столкнемся, и искренне надеюсь, что это была первая и последняя встреча.
О нашем небольшом приключении в лесу мы больше не говорим, да и вообще я избегаю Майкла. Единственное, когда мы пересекаемся, так это в дозоре на остановках. Чаще всего он сменяет меня, но это происходит в полном молчании, стараюсь даже не смотреть в его сторону. Иду я как и прежде в конце отряда с Самантой. Она постоянно пытается меня отвлечь своими разговорами, в основном беседы о том, как славно мы заживем на воле, или же об остальных членах нашей команды. Например, от нее я узнала, что парень, который настраивал всех против меня на выходе из Подземелья – это Бобби, и он пытался поговорить с нашим Боссом обо мне. Но тот даже слушать его не стал. Еще помимо меня и Сэм, в отряде три девушки: Ева и Шарлотта – сестры, которые до сих пор не верят в свою удачу. Но как говорит моя подруга, они безобидны и не конфликтны, а проголосовали против меня лишь потому, что большинство так считает. И пятая девушка – Стейси, которая очень хочет любви и вешается все время на шею Рою, что немало раздражает Саманту, хоть она и пытается это скрыть. Получается через раз.
– Привал!
Очередная команда от Босса, с облегчением скидываю рюкзак и облокачиваюсь о дерево. Когда мы уже дойдем до этого проклятого города?
– Эта вешалка нашла себе новый предмет обожания, – говорит Саманта.
Смотрю на Стейси, которая очень мило воркует с Майклом, а он в свою очередь привлекательно ей улыбается. Улыбается? Вы серьезно? Придурок. Зачем Саманта постоянно со мной о нем говорит? Я этого не хочу. А сейчас с этой милой улыбочкой на лице он бесит меня еще больше. Стейси что-то показывает ему на своем запястье, он его трогает, и оба начинают смеяться. Теперь бесят они оба.
Ну очень раздражают, не могут вести себя потише?
Вообще-то в лесу рыщут твари, которые могут нас сожрать или же превратить в бездушную машину для убийств. Ах да, кукла Стейси не в курсе. С улыбкой на губах Майкл переводит взгляд с собеседницы на меня и подмигивает. Быстро отвожу глаза от них. Я пялилась? Я пялилась. Блин. И самое неприятное из всего этого, Майкл видел, как я таращилась. Все, больше даже дышать в его сторону не буду.
– Джей? – зовет подруга.
Черт, про Саманту я вообще забыла. О чем она там говорила все это время, пока я смотрела на раздражающую парочку? Неизвестно. На периферии сознания я слышала ее голос, но что она пыталась до меня донести, остается загадкой.
– Что ты говорила? Я задумалась немного, – признаюсь я, разбирая рюкзак. Нужно чем-то себя занять, лучшее время для проверки содержимого.
– О чем, если не секрет?
В голосе Сэм явно слышна усмешка. Ну прекрасно, она тоже видела, как я на них глазела. Не буду обращать на это внимания и все. Пока я не произнесла вслух, считай и не было ничего.
– Как думаешь, долго нам еще идти? – пытаюсь перевести тему.
Вот этот вопрос действительно важен. Я уже несколько дней не видела маму и даже понятия не имею, увижу ли. Правду сказал Сенатор или нет? Узнаю я это только тогда, когда прибуду в загадочную Черную Пантеру.
– Рой разговаривал с Майклом, и тот говорит, что примерно неделя, – отвечает Сэм, что-то жуя.
– Откуда он знает? – брякнула я, не подумав.
– Что? – переспрашивает Саманта.
– Да так, ничего. Мысли вслух.
Я уверена, что наш Босс уже был на поверхности. Но остается вопрос, при каких обстоятельствах?
– Пойду, помогу Рою, кажется сейчас он отвечает за размещение, узнаю может ему что-то нужно.
И с этими словами Саманта уходит в сторону ребят, что распаковывают еду и отдыхают метрах в десяти от меня. Достаю фото и в тысячный раз рассматриваю лица родных, но незнакомых мне людей. Меня всегда волновало, почему папы не было с нами в бункере? Где он? Жив ли вообще?
– В дозор. Нужно обойти лагерь по периметру, проверить одни ли мы. Идут Ева, Рой, Итан и Бобби.
Все только расселись, а Майкл, стоя над ними уже раздает приказы, по хмурым лицам вижу, как они устали и совсем не рады опять отрывать свою пятую точку и куда-то идти.
– Я пойду, – вызываюсь добровольцем.
Я должна лично убедиться, что тварей нет поблизости иначе я ни на секунду не смогу расслабиться и хоть немного отдохнуть. Поднимаюсь и проверяю пистолет и ножи – все, что может спасти мне жизнь.
– Нет, – непреклонно отвечает Майкл.
Он еще будет указывать мне? Тем более я одна, не считая его, знаю, что нужно искать на периметре. Да если бедняжка Ева увидит не мертвого, боюсь она просто обделается на месте и станет для них закуской. Ну или союзницей, на худой конец.
– Да. – Я здесь не останусь. – Я иду, что бы ты не говорил.
Так, нож тоже на месте. Так же пистолет Сенатора, что спрятан за пазухой. Его, конечно, при всех я доставать не буду, но сама мысль о том, что он у меня есть, немного успокаивает.
– Ева, можешь отдохнуть, я пойду за тебя, – говорю девушке и закидываю рюкзак на плечо.
– Приказы здесь отдаю я. Так что, Джей, сядь и отдыхай.
Кажется, Майкл уже очень зол. Брови нахмурены, взгляд испепеляет меня.
Как он не может понять, что я не могу сидеть тут? Неведение страшит куда сильнее усталости.
Ага, разбежалась, пусть все отдыхают, но я, пока не проверю все, не успокоюсь. С гордо поднятой головой разворачиваюсь и спускаюсь в овраг, никого не удостоив взглядом. Хотя перешептывания я слышу прекрасно, с тем же успехом могли бы обсуждать выходку моего непослушания и в полный голос.
Если бы они только знали, что таится в этих красивых лесах, то не были бы так спокойны. Это словно самый ужасный кошмар выбрался наружу и преследует тебя. Не знаешь, за каким поворотом он притаился и ждет новую жертву.
Обхожу поваленные деревья, а мысли уходят к моему побегу из Подземелья, а точнее к убийству Сенатора. От этих мыслей меня до сих пор бросает в дрожь. Хоть он и был далеко не лучшим представителем человечества, и в мыслях я часто хотела сделать ему больно. Возможно, даже желала смерти. Однозначно желала. Не думала, что это сделаю я. Внутри появилась какая-то дыра – черная и бездонная. Она просто высасывает из меня все силы. Осознание того, что я прервала чужую жизнь, с каждым днем становится все отчетливее. Чем я лучше Сенатора? Возможно, в каждом из нас живет монстр. Кто-то, прожив всю жизнь держит его в узде. Не дает выбраться на волю. Кто-то не в состоянии с ним совладать. И когда монстр побеждает – это начало конца. Ты больше не сможешь быть прежним.
Вроде никого нет, вдалеке вижу Роя, который поднимает вверх большой палец, тем самым говоря, что все чисто. Отвечаю ему тем же знаком и опускаюсь на один из пеньков, не хочу возвращаться в лагерь. Хочу немного тишины и спокойствия. Насладиться свободой, к которой я так стремилась. Облокачиваюсь спиной о дерево и смотрю наверх, день еще в самом разгаре, но солнца нет. Пасмурно, возможно, на душе из-за этого так паршиво. Провожаю взглядом облака. Они медленно плывут вдаль, спеша покинуть этот жуткий лес.
Чья-то рука зажимает мне рот, не давая пошевелить головой, и к виску приставляют дуло пистолета. Так. Это не трупак, который хочет съесть меня, и это уже хорошо. Сжимаю свой пистолет, ожидая удобного случая. Какая же я глупая. Вот тебе и расслабилась, насладилась свободой.
– Ты думала, что я тебя не верну? Обратно? Домой? – это как удар под дых.
Голос Сенатора обрушивается на меня ушатом холодной воды. Как? Как, твою мать, это возможно? Лучше бы это был не мертвый. Сердце колотится так, словно я не останавливаясь пробежала марафон вокруг всей планеты. Зажмуриваю глаза. Нет. Это не он. Показалось. Перепутала. Он мертв. Сама убила.
– Милая Хелена. – Он. Одно его слово, и я понимаю – это действительно он. – Сейчас я отпущу тебя, ты будешь молчать, как мышка, но сначала отдай мне свой пистолет. Договорились?
Киваю головой в знак согласия. Я в шоке…
Он жив!
Нет. Нет.
Забираю свои мысли о том, что мне жаль обратно.
Сенатор медленно опускает мою голову и обходит слева, уже с двумя пистолетами. Нож. У меня есть, чем защитить себя. Я с ним никуда не пойду. Как я не услышала шагов, настолько витала в мыслях? Дура. Расслабилась на минуту. Вдвойне дура.
Моему взору открывается мерзкий вид на Сенатора, но лица не могу разглядеть, стоит в пол оборота. Это все тот же ублюдок, что и несколько дней назад.
– Ты должна была знать, что я тебя не оставлю в покое, пока жив.
Приторно ласковый голос, заставляет меня напрячься. Я знаю этот его тон. Хорошего не жди.
– Я думала, что тебя больше нет в живых. – Аккуратно подбираю слова.
– Это все мелочи жизни, моя девочка. Вставай, у нас долгий путь. Путь домой.
Подбираю колени ближе к груди и зажмуриваю глаза.
– Я не вернусь. Не могу, – шепчу я.
Грудь сдавливает от безысходности.
– Я так не считаю.
Открываю глаза. Сенатор делает шаг ко мне.
– Уж лучше умереть…
И я действительно так считаю. Один раз мне удалось сбежать. Второго шанса не будет.
Перебивает, не дав мне договорить, и наводит на меня пистолет. Щелчок предохранителя разрывает тишину. Перевожу взгляд с пистолета на ненавистное лицо. Черт, его глаза… Их два, и они как у той твари в лесу. Белые, мутные и пустые.
– Если ты так хочешь. Все для тебя, милая, – ласково тянет Сенатор. Жутко склоняет голову на бок, как у бездушного манекена.
Выстрел…
Глава третья
Двумя днями ранее…
Кабинет Рональда Эшвуда.
– Он пришел в себя и вызывает вас в свои покои, немедленно, – мужчина средних лет в белом халате сообщил людям, ожидающим вердикта.
Доктор впервые зашел в штаб Сенатора. Вход сюда был запрещен для всех, кроме приближенных, а он таковым не является. Сорок минут назад их глава наконец-то пришел в сознание и был очень зол. На что? Врач так и не понял.
Сейчас доктор выходит из комнаты, где находятся примерно двадцать человек ошарашенных известием, что их Сенатор жив. Никто не пошевелился. Но доктор списал это на шок, ведь все были уверены, что смерть неминуема. Но случилось чудо или же великое проклятье. Это покажет только время. Доктор сделал свою работу на отлично.
Он давал клятву. Лечить всех без исключения. Даже человека, который виновен перед ним. Доктор посчитал это испытанием. И он его прошел. Вот только на душе удовлетворения не испытал.
***
– Где она?
Сенатор стоял в своей комнате возле клетки, что была приготовлена специально для особы, которую он очень желает увидеть. Живой или мертвой, он еще не решил. Пятнадцать преданных ему людей толпились на пороге спальни, во главе с Люком.
– Кто… она? – послышался тихий писк.
Сенатор резко поворачивает голову на глупца, и теперь все видят только один его глаз, второй скрыт за повязкой, но это никак не делает его взгляд менее кровожадным. Часть лица распухла из-за ранения и врачебных манипуляций. Медикаменты продолжали циркулировать по венам. Если бы не они, то ярость Сенатора была бы куда ужаснее.
– Люк, застрели его.
Сталь в голосе Сенатора отражается от стен. Все понимают – это не пустой треп.
В следующее мгновение звук выстрела сотрясает воздух. Стук упавшего тела. Мертвая тишина.
Сенатор с брезгливостью смотрел на тело и растекающуюся лужу крови.
– Не терплю глупцов. Итак, продолжим. Где она?
Секунды молчания. Подчиненные в ужасе. Рональд Эшвуд впитывает в себя их страх и от этого ему становится лучше. Немного, но это хоть что-то. После пробуждения он чувствовал лишь ярость. И она была направлена исключительно на милую Хелену. Она обвела его вокруг пальца. Сбежала. Уничтожила его авторитет. Почти убила.
– Мы не знаем, в бункере ее нет. Прочесали все. Есть вероятность того, что она вышла на поверхность с разведгруппой. Одна девушка, которая должна была быть на вылазке, сообщила, что ее опоили, забрали одежду и рюкзак, очнулась она уже после того, как группа вышла за пределы Подземелья, – отчитывается Люк.
И снова поток злости потек по венам Сенатора. Теперь он был направлен на людей в этой комнате. Идиоты. Она и их провела. Всех. Одна бы она не справилась. Надо найти тех, кто помог ей. Пожалеет каждый. Трижды пожалеет.
– Как!? Объясните мне! Как!? Одна девчонка смогла обвести вокруг пальца всех моих людей!? – негодует Сенатор и сжимает прутья клетки до хруста пальцев.
– Сэр, была суматоха в момент отправки группы, мы как раз узнали, что вы смертельно ранены. Был отдан приказ закрыть люк, но они уже вышли. А по протоколу открыть мы можем его только через неделю. Так как поправку в протокол, можете внести только Вы… – отчитаться до конца Сенатор Люку не дал. У главы Подземелья нещадно болела голова. От напряжения единственный глаз ныл так, что порой Рональд хотел и его вырвать. Самолично. Хоть как-то снизить давление на его мозг. Но доктор сказал, что скорее всего эта боль будет преследовать его на протяжении всей жизни.
– Ясно. Майкл выходил на связь? – спросил Рональд.
Потирая виски Сенатор повернулся к своим людям.
– Нет, Сэр, – незамедлительно ответил Люк.
– Значит, мы сами их найдем. Люк, возьми с собой троих людей на свое усмотрение, и чтобы к концу месяца она была здесь.
– Живая? – поинтересовался Люк.
Очень интересный вопрос. В голове главы Подземелья проносятся десятки разных сценариев мести. Один лучше другого. Изобилие пыток, крови и травм.
– Это я еще не решил. Все свободны. И мусор за собой уберите. – Сенатор указывает рукой на тело парня и снова переключает внимание на своего верного пса. – Люк, выходите завтра на рассвете, как всегда, чтобы никто не знал. Но сначала зайдешь ко мне за указаниями на счет судьбы Джей Хелены Морис. И главное… она не должна дойти до Черной Пантеры. И ты знаешь причины, по которым этого допустить нельзя.
Все покинули комнату Сенатора и унесли тело бывшего сослуживца. В одиночестве Сенатор в мельчайших деталях обдумал, все, что ожидает Джей за содеянное. И уж лучше бы она была мертва, до их встречи. Хотя…
Глава четвертая
Резко подскакиваю, хватая ртом воздух. Я провалилась в сон. Как я могла уснуть? Все эти мысли о Сенаторе и не мертвых не доведут меня до добра. Так я свихнусь быстрее, чем мне того бы хотелось. Сжимаю пистолет в здоровой руке и обвожу взглядом местность, натыкаюсь на Майкла, который стоит немного позади меня.
– Хорошо спала? – спрашивает он.
Майкл еще злится, слышу это по его интонации.
– Вообще-то нет, – признаюсь я и стряхиваю с себя остатки кошмара. – Долго ты здесь стоишь?
– Минут тридцать.
Он так пристально смотрит на меня, что кожа начинает казаться неуютной и чужой.
Мы должны уже двигаться дальше, а я уснула. Поднимаюсь с пенька, на котором мои силы закончились, и я уснула. Немного затекла шея, но в целом я в норме. Даже кошмар пошел мне на пользу – нельзя расслабляться.
– Ладно, пошли, – зову Майкла.
Прохожу мимо него, направляясь в сторону лагеря. Не хочу с ним разговаривать и вообще, почему он так долго стоял и не разбудил меня? Может он маньяк?
– Сначала поешь. Все уже пошли по маршруту, я их позже догоню, – командует Майкл и стоит, не двигаясь с места. Все такой же серьезный. Я бы даже сказала, мрачный.
– Ты? – не поняла я.
Майкл закатывает глаза и качает головой, смотря на меня как на несмышленого ребенка, которому нужно все разжевывать. И да, желательно объяснить, потому что я не поняла его туманной формулировки.
– Да, я. – Майкл указывает на рюкзак. – Ешь, не хочу, чтобы ты от голода в обморок грохнулась, а то тащить тебя некому будет.
Он ещё и шутит. Или нет? В очередной раз не успеваю подумать, а губы произносят вопрос:
– Как же ты Стейси оставил без присмотра?
Про себя закатываю глаза и даю себе подзатыльник, а язык продолжает молоть чушь:
– Я о себе сама позабочусь.
Вот дура, что несу? Наверное, еще ото сна не отошла и извилины не заработали в полном объеме.
– Не ревнуй. С ней еще семнадцать человек и она в порядке. – Майкл сокрушительно качает головой. – И в отличие от некоторых, она не уходит одна в лес поспать.
Смех разрывает меня на половину со злостью.
– Ревную! Ха! Тебя? Да сдался ты мне. Мог разбудить меня сразу же, а не пялиться на то, как я сплю.
Зачем я вообще затронула эту Стейси?
– Если я и пялился, так только на то, как ты пускала слюни во сне. – Легкая улыбка скользит по его губам. – Больше и посмотреть-то не на что.
Он еще издевается надо мной.
– Ага, конечно. Не то, что у Стейси, да?!
Еще пара подзатыльников в голове. Но остановить себя я уже не в силах. Он злит меня. Очень злит. Я вообще не понимаю, почему так реагирую на Майкла. Раньше я выплескивала злость на Сенатора и все, что было с ним связано. А теперь? Почему именно Майкл стал тем самым раздражителем, мимо которого я не в силах пройти?
– Да!
Вот сейчас, кажется, я его вывела из себя. Кстати, приятное чувство.
– Да пошел ты, Майкл.
Стоило вывести его на крик, как сама успокоилась и перешла на шепот.
Чувствую, как щеки заливает румянец от злости и обиды. Да как он смеет сравнивать меня с этой куклой. Иду, не разбирая дороги, слышу шаги прямо позади меня.
– Стой, Джей! Я специально всех отправил вперед, мне с тобой надо поговорить, – кричит Майкл и догоняет меня.
Я не хочу ничего слышать. И видеть его я тоже не хочу. Он хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе.
– Да остановись ты уже.
На лице Майкла опять бесстрастная маска, она скрывает все, что творится внутри этого человека.
– Отвали от меня! – шиплю я и пытаюсь вернуть себе конечность.
– Дальше. Ты. С нами. Не идешь, – медленно и твердо проговаривает Майкл.
Он опять разговаривает со мной, как с ребенком.
Смотрю в карие глаза, пытаюсь найти там зачатки разума, но мне это не удается.
– Что? Конечно иду, – проговариваю я, но уверенности в сказанном нет.
Что он несет?
Сейчас его лицо опять ничего не выражает, смотрит мне прямо в глаза и молчит. Хотел же поговорить, что замолчал то?
– Нет. Не идешь.
Он говорит это слишком серьезно.
Мурашки страха пробегают по позвоночнику.
– Почему?
– Ты не понимаешь, тебе туда нельзя. В твоей карте я нарисовал маршрут к другому городу, и ты пойдешь туда.
Одна? В лесу, где шарятся не мертвые?
– Нет, это ты не понимаешь, – спокойно говорю я. – Мне нужно именно в этот город и никакой другой мне не подходит.
Я обязана попасть в Черную Пантеру.
– Как с тобой тяжело. – Вдох, выдох. – Почему ты никогда не слушаешь меня?
– Потому что ты мне никто, – отвечаю совершенно серьезно.
Толкаю его в грудь, но он словно прирос к земле. Вот сейчас я вижу, как он начинает закипать. Опять я вывела его из равновесия. Чувствую от этого какую-то мрачную сладость.
– Да, сейчас я тебе никто, но могу быть человеком, который в очередной раз спасет твою тощую задницу от смерти, – проговаривает Майкл и наклоняется надо мной грозовой тучей. Он глубоко дышит, пытаясь совладать с собой. – Не будь идиоткой, хоть сейчас. Сделай, как я говорю тебе.
– Откуда ты знаешь про другой город? Как ты можешь знать маршрут туда? Почему я должна тебе верить?
Приступаю еще ближе к нему. Нас разделяет расстояние выдоха. Всматриваюсь в его глаза. Он в мои. Только сейчас понимаю, что его глаза вовсе не карие, они янтарного цвета. Я прежде таких не видела. Перехожу на шепот:
– Я знаю, ты многое скрываешь.
– Просто поверь мне, – просит он, и я чувствую дыхание на своем лице.
– Ты слишком многого просишь. Я иду с вами и точка.
Он не может оставить меня здесь одну. Мне не выжить в одиночку, я понимаю это и он скорее всего тоже.
– Почему ты так рвешься туда? – спрашивает Майкл и наконец-то в его голосе нет злости или недовольства.
На глазах наворачиваются слезы, стараюсь их сморгнуть. Пытаюсь отойти от него на шаг. Еще не хватало чтобы кто-то видел, как я плачу. Скажу ему правду. Смысл скрывать это от него?
– Там моя мама. Отпусти, – прошу я, чтобы отойти на безопасное расстояние и утереть глаза, но не могу забрать руку из его горячей ладони.
Майкл держит меня крепко и, кажется, даже не удивился моим словам. Смотрит на наши сплетенные руки и поглаживает большим пальцем мою ладонь. Как утешение? Прощание? От этого незамысловатого действа становится горько на душе.
– Прости, но это ничего не меняет, – шепчет Майкл и переводит взгляд на меня. – Именно в этот город, тебе путь закрыт. И на твоем месте я бы представился по-другому, если доберешься до пункта, который я отметил. Теперь ты сама за себя.
Теперь его рука плавно соскальзывает с моей, поглаживая ладонь и пальцы. Майкл поджимает губы, смотря мне прямо в глаза. Теперь я снова одна. Всегда сама за себя. Лишь на краткий миг я подумала, что он не такой как все. И ошиблась. Сама делаю себе больно. Зачем?
– Надеюсь, больше не увидимся, – шепчу я.
Мои слова сплошной яд. Самой бы не отравиться.
Чувствую себя щенком, которого приласкали, а после выкинули за ненадобностью. А еще чувствую злость к Майклу и отхожу на шаг назад, сжимая руку в кулак, ту, что он недавно держал. Пытаюсь оставить его частичку себе? Боже. Это так глупо.
– И я надеюсь, – говорит он.
Как всегда спокоен, только взгляд немного изменился. Не могу сказать в чем именно. Но он другой. И меня это больше не интересует.
Он уходит, а я снова остаюсь одна. Почему мне нельзя идти в Черную Пантеру, а остальным можно? Это как-то связано с Сенатором, там есть кто-то, кто будет мне мстить?
Это все лирика. Я должна туда попасть. Разворачиваю карту и просматриваю маршрут, что любезно нарисовал мне Майкл, но он мало меня интересует. Я иду за ними и точка, буду держаться на небольшом расстоянии.
***
Как оказалось их очень легко отследить и без карты, следов столько, что только слепой их не увидит. Следую за ними уже примерно четыре часа, вздрагиваю при малейшем шорохе. Начинает темнеть и скоро нужно искать место для сна. Ночью идти я не рискну, есть вероятность сбиться со следа, а то и хуже – нарвусь на трупаков. Интересно, что Майкл сказал остальным, почему он вернулся один? Хотя всем плевать, кроме Сэм. Бобби так вообще будет рад.
Эту ночь я проведу наедине с собой и своими мыслями. Немного подумав, решаю залезть на дерево и привязать себя веревкой к стволу. Искренне надеюсь, что завтра проснусь здесь же, а не под деревом с переломанными костями. Не знаю, забираются ли не мертвые на деревья, но буду верить, что это не так.
Сон, конечно, был так себе, но всё-таки несколько часов отдыха пошли мне на пользу. Как только Морфей забрал меня в свое царство, я беспрерывно пыталась выбраться из злосчастной клетки с красными прутьями. В этом кошмаре я сдирала кожу с пальцев о замок, который никак не поддавался. Но после того, как вошел Сенатор с дырой вместо глаза и волчьим оскалом на губах, я наконец проснулась, вся в поту и с быстро колотящимся сердцем.
Даже после смерти он вселяет в меня ужас. Возможно, я его заложница пока бьется мое сердце, а не его.
